Аркудов смотрел в свой телефон и хмурился. Я, несмотря на то, что только что с ним сцепилась, приблизилась и заглянула через плечо.
Не скачался этот участок карты, сказал Аркудов, как будто вправду не было глупых нападок. Но это примерно там, он показал пальцем на пустой кусок экрана. Компас работает, и у нас еще четыре смартфона. Я восприняла это как агрессию, но промолчала. Впрочем, уходить все равно нельзя.
Откуда ты знаешь?
В школе учился. Если этот осел доорется до станции, за нами придут. Даже если там дождь, подождать часов десять-двенадцать. Не расходиться и ждать помощи, как неразумному дитяте, втолковывал мне Аркудов. Но ты если хочешьиди, Диана. Тебя ведь никто не держит, ты девочка у нас взрослая.
А если не доорется? с издевкой спросила я. Что тогда будет, Аркудов? Ты знаешь? Пять трупов? Тут хищники. Медведи, Аркудов. Князи тайги. И я, знаешь, тоже училась в школе, припоминаю, что на болотах у них самое злачное место. Ягоды, все дела. Они тут кушают. Приятного тебе аппетита, дружок.
Роман надрывался в салоне вертолета. Я отошла и села на какой-то гнилой пенек. До меня начало доходить, что все это не сон, не веселый квест и даже уже не экскурсия. Мы в тайге впятером, в жопе мира не в такой, поправила я себя, у нас есть компасы, и если мы все приложим усилия, то выберемся. Обязательно.
Но ночью станет чертовски холодно. Переохлаждениеверная смерть. Если еще и пойдет дождь, мы умрем в мучениях очень скоро. Здесь нет питьевой воды, пить из болотаидея не лучшая, и выглядит все практически безнадежно. Есть река если идти вдоль реки, то обязательно набредешь на деревню? Только не в заповеднике, наверное, нет.
Мимимишик выкладывал на второй дряхлый пенек запасы: два бутерброда, бутылку воды, шоколадку, чипсы.
На, он бросил Милене пакет, и судя по виду, от чипсов осталась одна труха. Пить захочешьводы не дам. Нечего было брать всякую гадость.
Милена не пошевелилась, пакет шлепнулся в грязь, и она отпихнула его носком кроссовка. Подошел Роман, отряхнул пакет и бросил в общую кучу. Я отмерла и положила туда же свои запасы. Если не жрать, на сутки нам хватит.
Связи нет, негромко сказал Роман, абсолютно не чувствуя себя виноватым. То есть вроде бы что-то есть, может, меня даже слышат, но я их нет. Сигнал здесь ловить не будет, даже и не пытайтесь, он покосился на Милену, которая копалась в своем телефоне, но та замотала головой.
Связи нет, но есть люди.
Что? Роман позволил себе усмехнуться, и на его месте я бы так не рисковала. Как ни крути его и ни поворачивай, этот бравый накачанный пареньпричина того, что мы сидим посреди леса. И Мимимишик прав, вернемся, надо тряхнуть и его, и его контору. Это уже не нехватка места в автобусе, это уже, если я верно помню, статья. Здесь нет никаких людей.
То, передразнила Милена. Я сняла человека. Не веришьсам посмотри. Козел
Глава седьмая
Вот это мне уже очень не нравилось.
Покажи! потребовала я, чувствуя, как дыхание пропадает. Милена не могла не то что кого-то здесь увидетьне могла заснять. Ее телефон не способен. Ни один телефон не способен. Ерунду не неси.
Сама смотри, цаца, фыркнула Милена. Если ты нищебродка с говном вместо смартфона и рук, то это твои проблемы.
Я отмахнулась от неене того поля ягода, чтобы тратить на нее силы. То, что могло быть у нее на снимке, интересовало меня куда больше, и Аркудова тоже. Все-таки мы оба сразу могли понять, что возможно, а что нет, объективно, технически. Телефон я у Милены вырвала, она подняла визг, но с кулаками не бросилась. Может быть, поняла, что я ее просто толкну и не буду связываться, но скорее всегосказалось участие Аркудова. Он у нее был запасным вариантом, девицы такого уровня отличают бренды от реплик не хуже карманных воров.
Да, действительно было похоже на человека. Кадр был отвратителен настолько, насколько можно себе вообразить, дети и то фотографируют лучше, если посмотрят пару уроков. Горизонт завален, пропорции искажены, фотография пересвеченаМилена тапнула на деревья, и, вероятно, именно поэтому можно было рассмотреть нечто на берегу.
Нечтоили некто. Медведи терялись где-то в бликах, и было похоже, что кто-то вышел из леса к реке, увидел их вдалеке и замер, решая, что делать дальше. Любой нормальный человек направился бы обратно, любой, кто хотя бы раз читал что-то о диких зверях. Но как он поступил, снимок нам, конечно же, не рассказывал.
Аркудов тронул меня за плечо и недовольно тряхнул головоймол, ты что застыла, увеличь изображение. Я кивнула: сейчас мы с ним были абсолютно на единой волне, и странное дело, я испытала даже какое-то облегчение.
Тень, неуверенно и негромко, как бы мне на ухо, предположил Аркудов. Да?
Наверное, да, я всмотрелась. Контуры человека, но это может быть просто эффект. Облака тоже похожи иногда на драконов. При таком увеличении это только пятно.
Человек это, сморщилась Милена. Я вернула ей телефон и повернулась сначала к Аркудову, потом посмотрела на Мимимишика, и снова Аркудову ничего не пришлось говорить.
Камеру он оставил, когда вылезал из вертолета, после аварии было не то того, чтобы запечатлевать красоты природы, поэтому он молча отправился за ней, а Мимимишик стоял, ничего толком не понимая, и я пояснила:
Ваши снимки, Михаил. Мне они нужны тоже.
Вы же сами и фотографировали, удивился он.
Но я могла не увидеть если там кто-то был. Я не увидела, не рассмотрела, слишком далеко для человеческого глаза, но, возможно, я его тоже поймала в кадр. Мы увеличим и поймем.
Она разбилась, наверное, пожал он плечами, но к вертолету пошел и в двери едва не столкнулся с выходящим Аркудовым. Мне было нехорошо и теперь по-настоящему страшно. Да, я не верила, что это какой-то сбежавший заключенный Но это мог быть другой человек, более опасный и безжалостный, умеющий выживать в лесу. Вопрос был в том, поможет он нам, останется безучастен или убьет.
Аркудов просматривал снимки и периодически мотал головой. Его камера пострадала, но карта памяти сохранилась и экран включался, изучить то, что он уже наснимал, было можно. Он был сосредоточен, я не стала ему мешать, потому что сейчас слишком много зависело от того, правда ли то, что нам сказала Милена, верно ли то, в чем она была так уверена и пыталась нас убедить.
Не работает, кажется, Мимимишик вручил мне камеру, и как я ни пыталась ее включить, у меня ничего не вышло. С виду она была вполне целая, но где-то отошел какой-то контакт. Карту выньте?
Я кивнула. Я и сама бы сделала так, у нас не было выбора, но с его разрешением это легче.
Эй ты, летеха! Мимимишик схватил за плечо Романа. Ракеты есть? Тупой? Сигнал подай! Что мы тут!
А, ракетыРоман очень старался держать лицо. Ему было необходимо возглавить нас, организовать, решить, что делать дальше, но образование командира ему впрок не пошло. Он боялсяи больше всего того, что кто-то укажет ему на страх. Сейчас смысла нет Там гроза, не увидят.
В Номарино?
Там на них бы я вообще не рассчитывал, вздохнул Роман. У меня есть три ракеты. Хотитепустим.
Никто ему не ответил, и он направился к вертолету. Аркудов закончил просматривать снимки, покачал головой.
Посмотри сама свежим взглядом, он протянул мне камеру, нет людей. Я бы заметил, если бы кто-то двигался, я снимал серией. А потом меня эта кукушка согнала.
Что? завопила Милена.
Рот закрой, посоветовал Аркудов. Давай карту посмотрим, может быть, там что-то есть?
Я протянула ему карту памяти, понимая, что тоже не засняла то место, которое попало в кадр Милены. Если бы телефон был жив, мы могли бы это проверить, у нас было бы лишнее подтверждение
Важно знать, что ты в безопасности, подумала я. Это первое, что тебе надо знать.
Роман гремел чем-то у вертолета. Я смотрела, как он заряжает ракетницу, делает выстрел. С шипением ракета пошла вверх, разгораясь тревожным красным цветом, описывая полукруг, а потом потухла. И ничего.
Еще давай, потребовал Мимимишик.
С ума сошли? возмутился Роман. Если ее заметили, этого хватит. Неизвестно, сколько еще нам тут сидеть.
И прозвучало это донельзя обреченно. Так слушают приговор. Я никогда не была на уголовном процессе, и мне показалось, что это мне его вынесли высшие силы, я только не понималаза что.
Нам нужно устроить ночлег, разжечь костер. Поддерживать его, ночью холодно, начал Роман. Если у кого есть теплые вещи, оденьтесьОн посмотрел на меня и кивнул. И если у кого есть переобутьсятоже.
Сам он и Мимимишик были в берцах, Аркудовв кроссовках на толстой подошве. Не для хайкинга, но высоких, по щиколотку. Мы же с Миленой были как женщинычто на прогулку по городу, что в лес
Ладно, сказал Роман, поняв, что ни теплой одежды, ни сменной обуви ни у кого нет. Мы вдвоем, я и он, он показал на Аркудова, пойдем собирать ветки. Их нужно много, на целую ночь. Идеально сделать шалаш, но до кромки леса идти долго, поэтому предлагаю обсудить здесь и сейчас: кто-то остается у вертолета, остальные переночуют в лесу. Яза этот вариант. Кто против?
Я решительно подняла руку.
Причина?
Разделяться нельзя, бросила я. Людей тут нет, но дикие звери И потом, костер в лесу. Тут и так этим летом все выжгло. Будет пожар, нам точно не выжить.
Резонно, улыбнулся краешком губ Роман, но костер я умею ставить, а звери тут слишком дикие и близко к нему не подойдут. Здесь, на открытом участке, ночью будет невыносимо. Лес немного защитит нас от потери тепла. Итак, забираем из вертолета все ценное, уходим в лес и идем за дровами и собирать лапник. Если до темноты прилетит вертолет, мы его оттуда увидим, но ночьюночью нужен дежурный с ракетницей. Думаю, им буду я. На эту ночь, дальше посмотрим.
Почему ты? спросил Мимимишик.
У меня самая теплая куртка. Я, скорее всего, перенесу, вы все заболеете в таких-то нарядах, и оба они посмотрели на Милену. Водка есть?
Я не пью.
А напрасно. И потом, я буду пытаться наладить связь. Вряд ли кто-то из вас это сумеет. И Роман крикнул уже нам всем: Забираем из вертолета все важное, забираем припасы, идем искать место для ночлега! Камеры можно оставить. Медведям они ни к чему.
Я побрела к вертолету за остальными, и одна вещь меня насторожила. С десяток метров я мучилась с ней, потом похлопала по плечу Аркудова.
Что за фигня с вертолетом? Увидим, увидим, для начала мы его услышим, разве нет?
Если ветер будет в нашу сторону, Дианочка. И если в лесу не будет слишком шумно.
Откуда ты знаешь, ты что, экстремал? Ты даже в армии не служил, Аркудов! Что ты меня лечишь?
Кино смотрел, загадочно улыбнулся он.
«Звездные войны»? я одобрительно покивала. Пятый фильм? Будь готов нарубить из мишек спальные мешки для сугрева, Хан Соло.
Расстояние до леса казалось огромным. Мы шли, и он не становился к нам ближе, это было похоже на бег в колесе, где цель тоже отсутствует, только движение. У белки нет задачи выживать в клеткеу нее есть еда, вода, постель. Или в чем они спят, черт их знает Солнце начинало клониться к закату, и мокрые мои ноги дали мне знать о том, что неизбежно приближается холод.
Роман? окликнула я. Сколько времени мы были в полете?
Час двадцать.
Так долго? Я облизала пересохшие губы. Время так исказило свой ход? Я думала, минут тридцать, не больше. А сколько мы уже идем?
А сколько мы уже идем?
Полчаса.
И когда будем на месте?
Ты достала! Милена развернулась и смотрела на меня горящими от злости глазами. Иди себе и иди, истеричка!
Рот закрой, негромко сказала я. Эта фраза с Миленой неизменно срабатывала.
Здесь километров пять-семь. Скоро будем на месте. Замерзли? Роман участливо улыбнулся, не обратив на Милену внимания.
Есть немного, призналась я. Просушить бы обувь, боюсь заболеть.
Обязательно, как только разведем костер. Не волнуйтесь. Вы все очень здорово держитесь.
Особенно Михаил, хмыкнула я, вспомнив, как он трепал Романа.
Онособенно. Другой бы измочалил меня так, что я бы долго еще не поднялся.
Невыносимо медленно, но мы приближались к лесу, и я слышала звуки. Крики. Вопли. Как из тьмы, но лес и был для меня частью тьмы, и голоса птиц звучали как стоны мучеников преисподни. И когда мы наконец ступили под темную сень, я едва удержалась, чтобы не рвануть со всех ног обратно. Вертолет был неисправен и бесполезен, но он был частью моего мира, полного техники, технологий и всемогущества. Мне было слишком чуждо и жутко, и как это ни странноне хватало людей.
Я ездила с однодневным туром в Абхазиюгоры, сходящиеся над головой, водопады, которые так себе, не впечатлили, деревья, поросшие мхом, обрывистые дороги, торговцы, рафтинг Там много людей. Заброшенные места, старая станция, и тоже люди везденастолько, что я ждала, пока они уберутся из кадра. Там люди меня раздражали. В тайге меня встретило одиночество, и я осознала, как оно выглядит на самом деле. Ужасающе обыденно, дико, холодно, темный монстр с длинными лапами, и ему ничего не стоит тебя сожрать. Так же обыденно, выплюнув ненужные кости.
Я поняла, почему испокон веков люди сбивались в стаи, почему слушались вожака. Потому что иначе было не выжить. Кто-то должен был принимать решения и твердо знать, что их ему большей частью простят, проклянут, может быть, так, чтобы больше никто не слышал. Избы с семьями по три-пять поколений, властный голос, покорность, удар плетьми. Непослушание влечет для всех гибель. Не от руки человекаот того, что всегда было человека сильнее.
Одиночество в современностиотсутствие мужа, детей, друзей, разве что шуршание лапок котика, тишина и спокойствие уютной квартиры. Интернет, иллюзия общения и поддержки, нетребовательный ко всему: прочитал, сказал, что кто-то неправ, закрыл браузер, пошел читать книгу, смотреть кино. Страшнее тролля под постом зверя нет
Мылюди двадцать первого векабыли сильнее того, что нас сейчас окружало, но сильнее там, в городах, под защитой четырех монолитных стен. А мы впятером стали избраннымилюдьми, которым природа за все отомстит очень скоро.
Девушки, вот здесь остановимся, собираем ветки и лапникстрого на этой полянке! инструктировал нас Роман. Никуда не уходим! Вообще никуда! Только в кустики по пояси хватит! Ни за какими грибочками, птичками, зайчиками! Это тайга! Мужчины, со мной за дровами и ельником! Не расходимся, держимся так, чтобы друг друга обязательно видеть! У меня только два свистка, поэтому одиндевушкам, он протянул мне свисток, второймне!
Не свисти, хохотнул Аркудов. Не при каждом выдохе. У нас крыша поедет. Пошли, скоро темнеть начнет.
Но Роман пока никуда не пошел, дождался, пока мы с Миленой соберем немного веток, развел костер. У него были спички, несколько коробков, и он раздал их каждому, не хватило только Милене. Мимимишик вытащил из рюкзака шоколадку, открыл упаковку, бросил шоколадку как есть обратно в рюкзак, в упаковку замотал коробок.
Роман хмыкнул. Я подумала, что я много не знаю об этом загадочном «новом русском» и не горю желанием это узнать.
Поддерживайте костер, приказал нам Роман, сильно не разжигайте, кидайте пока что сухие ветки. Потом я сделаю основательно. Все, пошли, не расходимся. Жалко, нет топора
«Не согласна», ухмыльнулась я. Без топора у нас еще были шансы дожить до прибытия вертолета.
Глава восьмая
Что ты сидишь? сдерживая раздражение, спросила я. Милена действительно села, сжалась в комочек, обхватила плечи руками. Ей было холодно, плечи ее покрылись мурашками. Вставай, иди собирать ветки, заодно и согреешься.
Какая-нибудь героиня в кино обязательно отдала бы ей свою куртку. Самопожертвованиеотличная вещь, но только вот глупая. Мы должны держаться вместе, но оставаться каждый за себя, иначе не выживем, как ни старайся.
Милена так и сидела, не обратив на меня никакого внимания, и я, постояв над ней с полминуты, махнула рукой. Я не нанималась в няньки к истеричной безмозглой девице, все цели которой ясны как день: выскочить замуж. Были бы эти цели у нее еще откровенно благи, так ведь она не гнушается покушаться на чужого мужа. Голодранцы-ровесники ей неинтересны, а не голодранцам, хотя бы таким, как Аркудов, неинтересна она. Тупик, несовпадение возможностей и желаний.