Ольга ПустошинскаяПерстень с чёрным агатом
Старуха Мельникова, которой было под девяносто лет, занемогла и как-то враз обезножела. Лежала на узкой кровати, дожидалась смерти, сложив на груди худые руки со старинным кольцом на пальце. Дочь Анна то и дело подходила, вглядывалась в серое лицо с заострившимся носом, слушала едва различимое дыхание.
В ворота часто стучали, и тогда она с ворчанием спешила во двор, приоткрывала калитку и неласково спроваживала гостей:
Уходите, болеет мать, не принимает никого.
Старуха с трудом поднимала веки:
Кто там, Анка?
Нет никого. Назад отправила после придут, как поправишься.
Послеэхом повторяла Мельникова, не будет после. Смерть не обманешь.
Однажды она подозвала Анну, указала на табурет рядом с кроватью: сядь. Долго молчала, собираясь с силами, потом стянула с пальца перстень.
Анка прими.
Та испуганно охнула, затрясла головой:
Нет-нет, я не могу боюсь.
Не хо-очешьпростонала старуха. Неволить не стану Помни, что говорила: кольцо не продавай, хоть какие деньги предлагать будут.
Я знаю помню.
Сделай, как условились.
Всё сделаю, мама.
Старуха долго смотрела на закатное солнце, заливающее мягким светом комнату, слабая улыбка тронула белые губы.
Хорошо Летом и умирать хорошо не замёрзну в своей домовине.
Она сомкнула веки и будто уснула, а в ночь умерла.
В доме Мельниковых собрались родственники близкие и дальние, приходили люди проститься с покойной. Тот человек появился к вечеру, вошёл в распахнутую дверь и окинул цепким взглядом комнату. На двух деревянных табуретах стоял тёмный гроб, горели свечи, пахло воском и ладаном.
Незнакомец перекрестился, постоял, понурив голову, потом наклонился и поцеловал покойницу в белый лоб. Пробормотав соболезнования, справился о похоронах и замолчал, сложив на пухлом животе руки. Хоть молодойи сорока нету, а уже рыхлый и с лысиной, череп вон блестит. Анна ждала, когда он уйдёт, но скорбящий уходить, похоже, не собирался.
Кхе-кхе, откашлялся он, замечательная женщина была Клавдия Фёдоровна Я хорошо знал её.
Её многие знали, многим помогла.
Я Николай.
А-а-апротянула Анна. Имя ничего ей не говорило.
Лысый дождался, когда сын Анки выйдет во двор и вкрадчиво продолжил:
Был у вашей мамы перстенёк старинный серебряный, с чёрным камнем.
Да, она его почти не снимала.
Оба посмотрели на руки покойницы.
Где он теперь? Я бы купил, помедлив, сказал Николай, люблю всякие антикварные штуки. Назовите цену, мы договоримся.
Анна через силу улыбнулась, поправила чёрную головную повязку:
Это уникальный перстень, уникальный. Мама очень беспокоилась, что он попадёт не в те руки.
Помилуйте, какие не те руки? Могу заверить, что я не бандит и не вор, а самый обычный че
Мама очень беспокоилась, повторила Анна, поэтому передала кольцо мне.
Николай задохнулся, как будто получил под дых, вытаращил глаза, ставшие похожими на серые стекляшки.
А теперь уходите, время позднее.
Она взяла гостя под локоток и мягко, но решительно повела к выходу. Лысый, красный от злости, тихо выругался, уселся в большую чёрную машину и резко взял с места, подняв в воздух клубы пыли.
Глава 1. Работа на пару дней
В тот день мы с Игорьком Макаркиным сидели в летнем кафе, потягивали холодную кока-колу через соломинку и ждали, когда официантка принесёт пиццу с мясом и грибами. Настроение было отличным: сессия благополучно сдана, закончилась нервотрёпка и зубрёжкаможно расслабиться.
Слушай, ты заработать хочешь? неожиданно спросил Игорь, провожая взглядом девушку в коротеньких джинсовых шортах. Хорошие деньги платят, а дел на пару дней.
Я посмотрел на его худое лицо с тёмными глазами-щёлочками и рассмеялся:
Когда ты так говоришь, лучше отказаться сразу. Больше я в твои авантюры впутываться не хочу.
Глеб, ты чего? Какие авантюры? Макаркин сделал вид, что обиделся.
Такие! Забыл, как мы чуть в полицию не попали?
Ну не попали же. И вообще, кто старое помянет Дай глазик!
Отстань, Макарыч.
Да ты спроси сначала, сколько платят. Сказать?
Ну.
Он наклонился к самому уху и шёпотом назвал сумму.
Я вытаращил глаза:
Ого! Это за что столько? Убить кого-то?
Ага, усмехнулся Игорь и стянул с головы бейсболку, обнажив тёмный ёжик волос. Знаешь что-нибудь о чёрных копателях?
Которые патроны и оружие ищут? Ну знаю.
Всякие ценности, не только патроны. Надо найти один перстень. Вот, посмотри. Он вытащил из кармана смартфон и показал снимок.
Старинный, что ли? спросил я, возвращая приятелю телефон. Серебряный перстень с чёрным круглым камнем и узорами из веточек на ободке был не столько красив, сколько оригинален.
Игорёк промолчал, потому что подошла официантка с пиццей на круглой деревянной дощечке. Он дождался, когда девушка оставит заказ и уйдёт, потом сказал:
Это артефакт, принадлежал раньше какому-то купцу. Ценности, по слухам, зарыты возле одного заброшенного дома. Там не только кольцо, наверняка золотые монеты и разные женские цацки. Кольцо надо отдать, остальноенаше.
Макаркин стал рассказывать, что есть человек, которому позарез нужен этот перстень. Он даёт координаты и задаток (двадцать процентов). Мы едем в одну деревню, находим перстень и получаем остальную сумму. Всё очень легко и просто.
«Если всё так просто, то почему тот человек сам не откопает кольцо?» подумал я, и приятель, будто перехватив мысль, тут же сказал:
Сам не может, какие-то обстоятельства.
Я ещё колебался, но Игорь сообщил, что уже согласился и получил на карту задаток, отказаться теперь нельзя. И попросил меня помочь.
А ты его видел? Ну этого заказчика, поинтересовался я и взял второй кусок пиццы.
Не видел. Его зовут Николай, мы переписывались в интернете. Но деньги-то реальные на карту пришли. Половина твоя, прямо сейчас и переведу. Ну что, согласен?
Да погоди, дай подумать
Жалею, что не надавил тогда Игоря, не узнал подробностей, иначе отказался бы сразу и его отговорил. Если б знать
А у тебя металлоискатель есть? Как будем клад искать?
Игорь как будто смутился.
У меня нет, но могу одолжить. И, считая вопрос решённым, добавил: Завтра и поедем на твоей машине, а бензин пополам.
Ехать предстояло в одну небольшую деревню, Берёзовку, от нашего города до неё было пятьсот километров. Весь вечер я возился с машиной: мыл окна, менял масло, накачивал шины. Отец, конечно, заметил эти приготовления.
Ты куда собрался?
К тётке Игоря на Солёнку, дня на два или три.
Солёнкаэто солёное озеро. У него имелось официальное название, которое сразу же выветривалось из головы. А вот Солёнка прижилось ещё с тех пор, как лет затопило соляной карьер и появилось густое от соли озеро.
Ну наврал, дурак я а что было делать? Сказать про кольцо и копателей нельзя: отец бы начал отговаривать и стращать неприятностями, а Солёнка никаких вопросов не вызывала.
***
В багажнике лежали стянутые скотчем лопаты и небольшой металлоискатель.
Пользы от него не будет, лениво обронил Игорь, развалившись на переднем пассажирском сиденье, слишком слабый. Да я и так знаю, где копать.
Зачем тогда взял?
Да ты пристал как банный лист с этим детектором. Он вытянул худые ноги и вдруг расстегнул ремень безопасности.
Слушай, Макаркин, не выделывайся, пристегнись. Тебе жить надоело или штраф хочется платить? Здесь через каждые сто метров ДПС.
Друг отмахнулся:
Да ладно
Пристегнись, говорю, или высажу, предупредил я.
Игорь, ворча под нос, защёлкнул замок ремня:
Ну ты и зануда, Глебыч!
Я промолчал. Игорёк хороший парень, но иногда ему ударяла моча в голову, хорошо, что это случалось редко. И вот опять он пристал:
Обгони, чего ты плетёшься за этой фурой?
Нельзя, дороги не видно. И вообще, кто водитель: я или ты?
Игорь покосился, но промолчал. Вытащил из сумки бутылку воды, отпил прямо из горлышка, немного повозился и притихзадремал. Прошёл час или полтора, и дорога стала оживлённее. На обочине по правую сторону всё чаще попадались люди с намалёванными от руки картонками: «Жильё недорого» явный признак того, что близко Солёнка.
Игорь пошевелился, поморгал и огляделся по сторонам:
О, до тёткиного города доехали. Давай свернём к озеру и искупаемся!
Разве мы не торопимся? удивился я. Хочешь копать в темноте?
Ну фонарь я взял. И лучше будет, если мы приедем в Берёзовку вечером. Не надо, чтобы местные пялились.
Ты же говорилдом заброшен и стоит в стороне.
Нет, всё равно лучше не маячить, возразил Игорь, махнём?
В этом был какой-то резон, и я согласился.
К тётке мы заезжать не стали. Она бы обрадовалась, конечно, начала собирать на стол, нажарила бы сковородку картошки, порезала салатик из помидоров и огурцов, в своём саду выращенных, но тогда мы не то что к вечеру, к ночи бы в Берёзовку не попадёмтак сказал Макаркин.
Я отыскал свободное место и припарковал «пежо» у железной ограды. В выходные, говорят, очереди здесь огромны, но сегодня был понедельник, и возле касс стояло всего несколько человек. Мы прихватили сумки с пляжными принадлежностями, которые пришлось взять согласно легенде, купили билеты и прошли за турникет.
Несколько лет назад я был на озере с родителями, за это время здесь ничего не изменилось: магазинчики и палатки с полотенцами, панамами, одеждой и шлёпанцами, резиновые мячи и надувные круги гроздьями, многочисленные кафешки, где прямо на улице готовили в огромных котлах плов и мясо; полураздетые люди с пятнами соли на коже, душ с ледяной водой, батуты для детейвсё осталось прежним.
Мы миновали галдящую толпу и вышли к озеру. Свободных лежаков и зонтиков не было видно, мы бросили сумки прямо на белый от соли песок, скинули одежду и осторожно, чтобы брызги не попали в глаза, вошли в воду. Она оказалась очень тёплой и густой от соли, и у меня сразу же засаднила царапина на ноге. Над поверхностью озера торчали как поплавки людские головы. Кто-то релаксировал, раскинувшись звёздочкой, кто-то полулежал, как в кресле, едва шевеля руками. Я окунулся и поплыл, вода выталкивала, не давала погрузиться полностью. Так утонуть невозможно, если ты в сознании, конечно. Не понимаю, зачем люди тащат на пляж надувные круги?
Тело покрылось белым соляным налётом, кожу стянуло. Игорь сразу надел рубашку, чтобы не обгореть, и кивнул в сторону озера с лечебной грязью:
Глянь, чумазые, как черти.
Отдыхающие за свои кровные хотели получить все положенные блага. Мазались с головы до ног жирной, чёрной, пахнущей солью и йодом грязью, становясь похожими на негров; набирали жижу в баночки и пластиковые бутылки. Выносить её не разрешалось, но где администрации уследить за всеми!
Мы ещё немного посидели, съели по горячему чебуреку и пошли к выходу. Пора ехать, а то и до утра не доберёмся.
Глава 2. В Берёзовке
В Берёзовку мы приехали к вечеру, когда стемнело.
Останови здесь, велел Игорь и указал на кладбищенскую ограду.
Я выключил мотор, вышел наружу и с недоумением огляделся: никаких домов рядом не было. Ни заброшенных, ни жилыхникаких. Людей тоже.
А где дом? спросил я.
Сейчас увидишь, буркнул Игорь, открой багажник, лопаты возьму.
К моему удивлению, приятель толкнул калитку ограды и уверенным шагом направился по гравийной дорожке в глубину кладбища. Я прихватил металлоискатель и двинулся следом, почему-то стараясь ступать как можно тише. Темнели кресты и памятники на фоне угасающего неба, стояла тишина, нарушаемая только хрустом гравия под нашими ногами. Я вдруг подумал, что ещё ни разу не был на кладбище так поздно. Не то чтобы боялся (в призраков и ходячих мертвецов я не верил), но было жутковато.
Игорь шёл вперёд, иногда бросая взгляд в телефон, светившийся в темноте ярким прямоугольником, как будто сверялся с картой. Неожиданно он остановился у какой-то могилы, посветил смартфоном табличку на толстом деревянном кресте.
«Мельникова Клавдия Фёдоровна», успел прочесть я. Дата смертииюнь этого года, всего месяц назад.
Пришли, сказал Макаркин и положил лопаты на землю.
В каком смысле «пришли»? вытаращил глаза я. А где дом?
Игорь криво улыбнулся и похлопал ладонью по кресту.
Вот он, дом. А что, не так разве? Последнее пристанище.
Я всё ещё не понимал. Подумал, что приятель шутит, что сейчас рассмеётся, согнётся пополам: «Здорово провёл? Ну и рожа у тебя!», но Игорь и не думал шутить. Он отбросил ногой искусственные венки и бумажную тарелочку с печеньем, сложенные на земляном холмике, зажёг фонарь и огляделся по сторонам.
Глеб, пойми правильно, ну не мог я сказать, что придётся раскапывать могилу, ты бы не поехал. А один я не справлюсь.
У меня отвисла челюсть.
Погоди кольцо в могиле прикопано?
Да то есть не прикопано, оно в гробу.
Худое лицо Игоря, голубоватое от света фонаря, было смущённым, взгляд вилял в сторону.
Что?! Ты серьёзно сейчас говоришь? оторопел я. Оно в гробу?.. Ты хочешь сказать, что собираешься раскопать могилу, открыть гроб и взять у покойницы перстень?!
Не настолько же Игорь спятил, чтобы осквернить захоронение неизвестной усопшей Мельниковой, этого просто не может быть.
За это хорошо платят, забыл? зло вскинулся тот. Любишь ты всё усложнять.
«Любишь ты всё усложнять», сказал Макаркин и сунул за пазуху бутылку ликёра. Нам было по шестнадцать летсамое время попробовать горячительных напитков.
Здесь же камеры! схватил я приятеля за рукав.
Толку от камер, если запись не смотрят, ухмыльнулся Игорь и кивнул в сторону пустого кресла охранника. Деньги есть, я бы купил, да не продают. Идём!
Он с независимым видом направился к кассе, взял со стойки шоколадный батончик и положил на ленту.
Всё? подняла глаза продавщица.
Всё.
А в куртке что?
Ничего.
Бутылку доставай.
Игорь понял, что попался, и рванул к выходу, я метнулся за приятелем. За спиной слышались крики и шлёпанье резиновых тапок. Продавщица нас не догнала, к счастью. Отделались мы в тот раз лёгким испугом, но сейчас-то дело куда серьёзнее украденной бутылки.
Ты дурак Нет, я всё ещё не могу поверить. Реально хочешь раскопать могилу? повторил я.
Да! Да! Реально раскопать! разозлился Макаркин. Ну что тут такого, работы на пару часов, зато нормальные деньги. Не ссы, всё будет пучком. Вдвоём быстро управимся, бери лопату, ну?
Да пошёл ты! заорал я, и плевать, что кто-то мог услышать. Это уголовное дело, не знал? За это в тюрьму сажают!
Обмануть меня, притащить в такую даль и нести ахинею, что ничего ужасного в раскапывании могилы нет. Кретин! Злой, с дрожащими руками, я схватил бесполезный металлоискатель и быстро зашагал, почти побежал к выходу.
Ты куда? Глеб, постой! Ты что, решил меня бросить?
Игорь испугался: в его голосе уже не было бравады и напора, появились истерические нотки. Что-то стукнуло, позади захрустел гравийэто приятель (или уже бывший приятель?) догонял меня. Схватил за плечо и резко повернул, да так, что я едва не упал.
Не тронь, получишь в морду! вскипел я.
Глеб, ты уезжаешь? Бросаешь меня вот так?
А по мне видно, что я устраиваюсь на ночлег? Конечно уезжаю. А ты можешь оставаться и хоть всё кладбище перекопать.
Да подожди ты!
Остановиться я не мог. Открыл машину, сунул металлоискатель в багажником и завёл мотор. Свет фар выхватил из темноты фигуру Игоря с поникшими плечами.
Ну и катись! Без тебе обойдусь! крикнул он с отчаянием.
Я открыл пассажирскую дверь:
Садись, и мы забудем эту историю.
Я не могу, понимаешь, не могу! Заказчик пригрозил неприятностями!
А неприятностей из-за вандализма ты не боишься?
Макаркин стал горячо доказывать, что никто не узнает, но я не захотел слушать. Громко хлопнул дверью, как точку в споре поставил, и тронул машину с места. Вырулил на дорогу и не смог удержаться, обернулся: Игорь брёл назад, на кладбище. И пусть, его дело.
Я вцепился в руль, как будто хотел раздавить его, ехал по пустому шоссе и вслух костерил Макаркина. Какой гадёныш, втянул меня в такую кошмарную историю!
Два километра от Берёзовки, три километра, пять Чем дальше я уезжал, тем сквернее становилось на душе, хотя казалось, что противнее уже некуда. Остановился у обочины и долго сидел, не выключая мотора, всё думал, думал и повернул обратно.