И действительно пробовал все.
Мальчишкой он стрелял из рогатки по уличным стендам и фонарям. Особенно здорово казнь лампочек смотрелась по вечерам. Петька с Вадиком становились в центр желтого пятна на асфальте, направляли рогатку вверх, ибах! взрыв. Круг гас, вокруг них была кромешная тьма. Светтьма. Здорово! Так продолжалось до тех пор, пока однажды их не заметил участковый милиционери отправил в камеру. Когда прибежали матери, мальчишки уже сидели за решеткой, жалкие, взъерошенные, с побелевшими и трясущимися от едва сдерживаемых слез губами.
И курить Рыжик начал раньше одноклассников, и делал это демонстративно: сигарету в руке держал небрежно, кончиками пальцев, затягивался старательно, всем видом показывая свою независимость. Первую бутылку пива выпил в двенадцать лет: алкоголь тогда сбил его с ног. Но возникшее чувство беззаботности, легкости, отличного настроения так понравилось ему, что дальше редкие выходные обходились без возлияний. Однажды подвернулся случай, и он попробовал курить травку. Потом хвастался, что получил ни с чем не сравнимое удовольствие.
Представляете, я был так счастлив, как будто жил в мире совсем один. Абсолютная свобода. Никто не контролировал, не воспитывал меня. Не лез с нотациями. Мечта! Рыжик выразительно закатывал глаза и ненадолго замолкал.
Ребята завороженно слушали его, испытывая смешанные чувства. С одной стороныудивление и любопытство: сами они никогда бы на такое не решились, поскольку постулат, что наркотикиэто зло, слишком сильно укрепился в их сознании. А с другойбоязнь за друга, который может пойти по плохой дорожке. Победило любопытство.
А дальше-то что? тихо спросил Сергей. Одна свобода? И ради этого гробить свою жизнь?
Тебя и так никто не ограничивает, поддержал его Вадим, разве кто тебя контролирует?
Нет, парни, вы не поняли. Это что-то совсем другое. В общем, словами не объяснить. Дальше слушать будете?
Ну, давай.
Уже через минуту меня словно что-то вытолкнуло из тела. Я, как в невесомости, летел, парил над землей, продолжил Петька. А потом будто на облако лег, погрузился в него до пояса. Оно обнимало меня мохнатыми лапами и убаюкивало: «А-а, а-а». Качнет вправомир вокруг нежно-розового цвета, как в спальне у девочки, и звездочки разноцветные горят. Качнет влевотам море такое голубое, что глазам больно, и рыбки плавают. Я их все руками хватаю, а удержать не могу. И это так весело! Так здорово! Непередаваемые ощущения! Очнулсялежу в комнате, на диване. Вы тоже попробуйте, уговаривал он ребят.
Рыжик, ты, наверное, с ума сошел! испугались за него друзья. Зачем тебе наркотики? К ним привыкают быстро.
Чувствительная Марина даже заплакала:
Петенька, умоляю, не надо больше экспериментировать, попробовал и хватит, остановись уже.
Рыжик действительно больше к травке не прикасался, но не из-за друзей: просто он был слишком независим. Юноша терпеть не мог, если что-то (или кто-то!) подавляло его сильную и свободолюбивую личность.
Петькины эксперименты с судьбой на этом не прекратились: на рынке он мог спокойно стянуть у зазевавшейся торговки арбуз и, весело захохотав, убежать от преследователей; гуляя по магазину, не смущаясь, полакомиться то орешками, то конфетами, то ягодами винограда.
А однажды участвовал в ограблении: стоял на «атасе», пока домушники вскрывали окно на первом этаже. Квартира оказалась на сигнализацииОт дома бежали так быстро и весело, что заболели от смеха животы. Желание воровать после этого случая у Петьки все-таки пропало.
Петр Степанов жил без забот и хлопот, и окружающие думали, что ему все нипочем, все вызывало смех, развлекало. Юноша находился в том счастливом состоянии духа, когда жизнь кажется невероятно длинной, молодость бесконечной, а проблемы пустяковыми. Невдомек было Петьке, что провидение приготовило такую проверку, что она станет водоразделом его судьбы.
Глава 2
Родители Вадика отправились в отпуск, доверив сыну ключи от садового домика и полив огорода, поэтому будущие светила науки (пока только в мечтах!) и Петька приехали к Макаровым на дачу отпраздновать окончание сессии.
Ребята купили мясо для шашлыков, запаслись пивом, модной музыкой и уютно устроились в беседке, не предполагая, что могут стеснить соседей. Это в городе друзья, кроме Рыжика, были серьезными студентами, а здесьобычными молодыми ребятами, легкомысленными искателями приключений со своими «тараканами» в голове. Разгоряченные алкоголем и вкусным ужином, они веселились от души.
Наконец есть и пить надоело. В беседке, увитой зелеными ветками декоративного винограда, было уютно. Мягкий свет лампочки, вокруг которой кружилась и тоненько звенела мошкара, накрывал куполом стол, а углы беседки оставались в темноте. Духота летнего дня уступила место приятной прохладе. Уютная атмосфера вечера располагала к неспешному разговору.
Болтали о том, о сем, тем специальных не было, просто незначительный «треп». Сергей рассказывал о летных делах, о первом опыте пилотирования, правда, пока на тренажере. Вадикоб операции на сердце пациента, на которой он недавно побывал, и о своих впечатлениях и волнении, пережитых им. Оля и Марина обсуждали страницы модного журнала, который нашли в доме. Рыжик просто потягивал пиво и слушал друзей. Рассказывать о том, как день за днем ремонтирует машины, было неинтересно. Вяло перебрасывались репликами, пока Вадик не затронул больную тему воспитание Рыжика.
Петька, ты сколько еще в автомастерской пропадать будешь? спросил парня закадычный друг. Учиться не собираешься? Опять прошляпил экзамены?
А зачем? Мне и так кайфово, лениво растягивая слова, ответил захмелевший Рыжик, вот вы учитесь, а жить по-настоящему, когда начнете?
Когда вуз закончим, тогда и начнем, отложив журнал, вступила в разговор Марина.
Ничего у вас не получится. Не будет ни денег, ни времени, ни свободы. Сколько еще лет пройдет, прежде чем самостоятельными станете.
С тем, что будет предельная занятость и трудное финансовое положение, я согласен, поддержал беседу Сергей, но Москва тоже не сразу строилась. А что ты понимаешь под самостоятельностью? Пить, курить, гулять без ограничения?
Конечно, не так примитивно, но и это неплохо, сверкнув ямочками, рассмеялся Рыжик. Правда, я имел в виду немного другое. Я говорил о свободе самостоятельно ставить жизненные цели и отвечать за действия и поступки. Вот, как я, например.
А разве сейчас не мы решаем свою судьбу? спросила Оля.
Вряд ли. Оля, вспомни, о чем ты мечтала в детстве?
Я хотела быть профессиональной танцовщицей.
Вот! А учишься на экономиста, потому что так решили твои родители из практических соображений. И ты хочешь сказать, что сама жизнь спланировала?
Ну, не так уж это и важно, кто планирует. Предки лучше знают, что для нас хорошо, возразил Сергей.
Не скажи! Это очень важно. Вот и ты, Серега, целиком от родителей зависишь, сам в своей жизни ничего не решаешь. Тебе так удобно.
Конечно, а как иначе я встану на ноги? Родные мне сейчас помогают, а когда получу профессию, тогда я им.
Как же, будешь ты помогать и поддерживать! Такие вот помощники до старости с родителей деньги тянут. Сначала маленькую комнатенку надо, потом старенькую машину, затем отпуск крутой за границей. А там, глядишь, очередь большой квартиры придет, и авто захочется поменять. Аппетиты растут, в своем кармане деньжат не хватает, лезут в родительский. И так бесконечно.
Рыжик выпалил эти слова на одном дыхании, и по лицам друзей увидел, что перегнул палку. Слишком увлекся обобщениями и совсем забыл, что друзья его не такие уж и бессовестные эгоисты. Ребята родились в благополучных семьях, где родители ответственно подходили к воспитанию детей. Обвинения были явно необоснованными.
Петька мило улыбнулся, по привычке надеясь, что поразит друзей обаянием, но его испытанный приемчик не сработал. На парня обрушился шквал возмущенных реплик. Он приставил палец к виску и, дергая головой, делал вид, что каждая из них, как выстрел, сражает его наповал:
Вот балабол!
Бах!
Ну, ты и завернул!
Бах-бах!
Ты, друг, что-то о нас совсем плохого мнения.
Во-во. Не такие уж мы и гадкие.
Бах-бах-бах!
Ты, Бро, гордишься тем, что уже работаешь, и деньги ни у кого не берешь.
Зато ты образование не получил.
Ой-ой-ой! Подумаешь, образование. Кому оно нужно? Толпы образованных мало зарабатывают.
Ничего подобного. Ты судишь обо всем со своей колокольни.
А может, она выше, чем твоя?
Не знаю, выше или нет, а мы выучимся, начнем расти, а ты все на том же примитивном уровне жизни останешься, выпалила вдруг Марина.
И почему это мой уровень примитивный? Ты бы с дураком и разговаривать не стала, обиженно насупил брови Рыжик, понимая, что теперь пришла его очередь обороняться.
Поэтому нам, твоим друзьям, и горько. Ты умный парень, может, твой IQ выше, чем у нас. Ты же не проверял, правда? Вон у тебя какая памятьс одного прочтения информацию запоминаешь. Бог дал тебе такую голову, а ты ее пивом душишь, и жизнь тратишь на чепуху.
Это ерунду ты сказал. Мне всего двадцать лет. Еще успею образование получить, горячился Рыжик.
Все, парни и девчонки, брейк! Хватит впустую воздух сотрясать, подвел черту перепалке Вадим.
Ребята, мы этот вопрос за пять минут не решим, поддержал его Сергей. Он только накануне прилетел в родной город, поэтому совершенно не выспался. Еда и пиво разморили его, друг сидел и клевал носом. Спор с Петькой оживил Сергея, но ненадолго. Я больше не высижу, пойду спать, и Сергей ушел в дом.
Вадик тоже не хотел тратить время на ненужный треп: он хотел выяснить отношения с Олей, с которой успел сегодня поссориться.
Рыжику же драйва не хватило. Спор только раззадорил его, осталось чувство неудовлетворенности. Он открыл еще одну банку пива, выпил,мало. Душа просила праздника!
И он пришел в лице вредной соседки Макаровых Тамары Ивановны.
Петр решил подшутить над ней: старая женщина челноком моталась то на участок Макаровых, то обратно. Несколько раз в течение дня она подглядывала из-за зеленого забора, надоедала им ценными советами и каждый раз давала новые наставления:
Вадик, ты огурцы в теплице полил? Смотри, не лей воду под кореньсгноишь матери рассаду. Дождеванием надо, дождеванием.
Вадик, что за запах такой странный? Или сжег что?
Вадик, баньку топить будешь? Я тоже хочу помыться.
Вадик, твоя девушкаблондинка с кудряшками или эта, высокая?
Вадик закатывал бархатные глаза к небу и терпеливо отвечал:
Все в порядке, Тамара Ивановна. Огурцы полил дождеванием; ничего не жегэто шашлыки жарятся; баньку топить не буду. Мою девушку зовут Оля.
А девочки где спать будут? не успокаивалась бдительная соседка. Ты мне тут развратом не занимайся. Все родителям расскажу.
Девочки будут спать на втором этаже, в отдельной комнате. Развратом заниматься не будем, держась за живот от смеха, отвечал Вадик.
Поздним вечером, когда Тамара Ивановна, услышав громкий спор в беседке, в очередной раз заглянула на участок, терпение Рыжика кончилось.
Ну, достала бабка, теперь ты у меня попляшешь, весело сказал он и, взяв Марину за руку, потащил в кусты смородины, где задумал провернуть созревшую в голове авантюру.
Было уже поздно, но северное лето не давало полной темноты. Казалось, что в воздухе разлился молочный туман: вроде бы и нет густого мрака, но очертания размыты, силуэты нечетки. Вдоль садовой дорожки стояли маленькие фонарики, отражаясь в мерцающих каплях росы на траве. И это чередование света и тьмы, блеск и мерцание создавали атмосферу таинственности, манили совершить что-то выходящее за рамки дозволенного, даже опасное, как детский расстрел лампочек в фонарях.
Петь, может, не ну ее? Она старая женщина, пусть себе кричит, не обращай внимания, начала отговаривать парня Марина.
Нет, бабулю надо проучить, а то она и ночью к нам с проверкой придет.
Не придет, спать захочет. Ты развлекаешься, а достанется Вадику Возьмет потом и его родителям нажалуется. Да и тебе завтра стыдно будет.
Да ладно ныть, Маринка, Макар простит, мы с ним и не такие вещи делали.
Когда это вы делали? Когда были детьми? Не сравнивай, тут и ситуации разные. Если к вам раньше относились, как к маленьким, снисходительно, то теперь спрос будет, как с взрослых.
Но Рыжик ее не слушал, он просто горел желанием подурачиться. Алкоголь подбивал сделать гадость, а кусты черной смородины упоительно пахли, создавая романтическую атмосферу. Рыжик даже заколебался, не зная, что выбрать: флирт с Маринкой, которая ему давно нравилась, или развлечение. Он прикасался к обнаженным рукам подруги, дышал пивными ароматами ей в ухо, желая сказать комплимент, пытался обнять.
Марине было неуютно от развязного поведения парня. Она, стараясь не обидеть товарища, мягко убирала его ладони и отодвигалась, но в тесном пространстве кустов сделать это было сложно. Пьяный Рыжик, не контролирующий свои порывы, ей совсем не нравился.
А тут и комары одолевать стали. Да какие звери! В беседке ребята жгли спиральную защиту и было комфортно. В кустах же насекомые налетели со всей голодной страстью приходилось то и дело хлопать по голым ногам и рукам. Марина встала и решила уйти, но Петр удержал ее за руку.
Куда ты? Оставайся.
Не хочу. Ведешь себя, Степанов, отвратительно. Откуда появилась эта развязность? Если на тебя действует алкоголь, прекращай пить, неприятно, окончательно рассердилась Марина.
Все, все! Ок! Больше не пристаю. Будем только веселиться. Смотри, как я над соседкой подшучу.
Не хочу я в этом участвовать. Да и комары совсем заели. Сиди, если тебе здесь нравится. Я лучше посуду мыть пойду, она выдернула руку, оттолкнула парня и ушла в дом.
Ну вот. Когда ей что-то надои Петенька, и миленький, принеси шашлыки, подай салфеточку, налей воды А чуть что нашей принцессе не понравилось, так сразуСтепанов! ворчал обиженно Рыжик, лежа на спине и глядя в ночное небо.
Но уход Марины не отрезвил и не остановил парня. Увы, желание подурачиться победило голос разума. Он взял в руки приготовленный заранее фонарик, направил на окна соседки и стал развлекаться: то включал его на пару секунд, то снова выключал. В промежутках между вспышками света он тихонько подвывал, изображая собаку.
***
Тамара Ивановна уже легла спать, но сон был еще некрепким.
Ей кажется, что она вернулась в военное детство, в блокадный Ленинград. Город во всполохах света от зенитных прожекторов, вот-вот раздастся залп спасающих улицы от авианалета орудий. Бедная женщина сжимается под одеялом и видит себя маленькой, насмерть перепуганной девочкой. От страха она начинает метаться по кровати и тихонько поскуливать, а потом захлебывается громким жалобным плачем.
Мама, мамочка! сквозь слезы зовет она. Мне страшно, мамочка, помоги.
Она видит, как к ней приближается мать и протягивает руки. Девочка слышит песенку, которую она напевает, когда дочка чего-нибудь боится:
Ах, Тома, Тома, Тома!
Я здесь, с тобой, я дома.
А самолеты все ближе и ближени укрыться, ни спрятаться некуда. И вот новая вспышка, взрыви на месте, где была мама, дымится воронка от разорвавшегося снаряда. Где-то раздается тоскливый вой собаки, он все громче, все жалобнее
Тамара Ивановна с криком проснулась и еще несколько минут лежала без движения, чтобы унять крупную дрожь, которая сотрясала ее тело. Когда сон немного отпустил, она поняла, что находится у себя на даче, но сполохи света не прекращались. Огонь то появлялся в окне, то исчезал. И продолжала выть собака.
Что это? Пожар у соседей?
Старушка с трудом встала, сердце колотилось, как сумасшедшее, руки еще тряслись. Она подошла к окну, но на улице было спокойно. Вдруг новая вспышка света ослепила глаза. Сначала женщина не поняла, что это, но потом ее осенила догадка.
О, мой бог! Это же паразит Вадик у себя на участке развлекается. Ну, я ему покажу! Он у меня допрыгался.
Тамара Ивановна накинула на плечи первое, что подвернулось под руку, схватила веник и выскочила на крыльцо, забыв о недавнем недомогании.
***
Играть фонарем Рыжику долго не пришлось: уже через несколько минут на крыльце соседней дачи зажглась лампочка, и в мерцающем свете появилась Тамара Ивановна. Выглядела она странно. Поверх пестрой ночной сорочки накинут синий рабочий халат, застегнутый на одну пуговицу, седые волосы растрепались, на ногах садовые калоши. В руках она что-то держала. Рыжик не успел разглядеть предмет, как женщина на миг исчезла в полумраке ночи и внезапно появилась уже на участке Макаровых. Вид у нее был настолько комичный, что Рыжик не удержался и прыснул от смеха, а потом уже в кустах захохотал в голос.