Высоко в горы вполз уж За каким хером, интересно, он туда
Кот лениво вопросительно вскинул на меня широко распахнувшиеся глаза, вдруг среди черно-белого «кадра» полыхнувшие желтовато-зелеными фонариками, и Цвета вернулись на свои законные места, иголочка страха то ли выдернулась, то ли рассосалась, и я
Тряхнул головой, окончательно отгоняя от себя этот дурацкий приступ
(страха?.. позднего похмелья?..)
нерешительности, снял трубку и набрал номер.
2
Кот не любил женщин. Конечно, это не распространялось на членов нашей семьи, но они были для него не женщинами, а именно членами семьипартнерами, спутниками его жизни с самого ее начала. Не распространялось это и на женщин, приходивших в гости к нам ко всемс мужьями ли, с детьми, или сами по себе. Этих он воспринимал, как не имеющее к нему никакого касательства явление, и лишь твердо пресекал любые попытки фамильярности с их стороны: вежливо погладитьпожалуйста, восхититься его красотой и пушистостьюна здоровье, все остальноев другой раз и в другом месте.
Он не любил представительниц женского пола, приходивших лично ко мне с личными целями. Любыхполных, худых, добрых, стервозных, светленьких, темненьких, словом всех и с самого начала своей сознательной взрослой жизни. Свою нелюбовь он выражал ясным и простым способомнезадолго до прихода какой-нибудь знакомой он исчезал, как умеют исчезать на небольшом ограниченном пространстве только кошки, а появившись вновь после ее ухода, не разговаривал со мной, не обращал на меня внимания, а на все попытки заигрывания
Не знающим и не понимающим кошек это трудно объяснить. Кошка может отвернуться от тебя, нисколько не обидев, просто переключив внимание на что-то другое, заинтересовавшее ее в этот момент больше, чем общение с тобой. А может отвернуться и так, что ты будешь чувствовать себя просто оплеванным
Словом, меньше чем за год он свел все мое и без того уже редеющее блядство почти к нулю. Не думаю, чтобы он таким образом проявлял лояльность по отношению к моей женеу кошек свои представления об этике, в которых вообще не существует такого понятия, как сексуальная верность или неверность. Вряд ли большую роль тут сыграл и один-единственный неприятный случай, когда одна слегка поддатая гостья, выходя из ванной, наступила ему на хвост.
* * *
Лежа в койке и вяло прикидывая, останется ли она до утра и мы позавтракаем вместе, или уйдет через часик, чтобы накормить завтраком возвращавшегося из какой-то деловой поездки любимого мужа, я услыхал из коридора примерно такие звуки в примерно такой последовательности: хриплый, гортанный взмяв, шипение готовой вот-вот разорваться кастрюли-скороварки, а потом одновременнопронзительный женский визг, тут же перешедший в завывающий жалобный вопль, и глухой стук рухнувшего на пол тела. Честно сказать, с кровати меня сдернул страх за Кота.
Выбежав в коридор, Кота я не увидел. Протрезвевшая подруга даже не пыталась встать с пола; приподнявшись на локотке, она остолбенело смотрела на свою ногу (очень красивую) своими зеленоватыми, обычно очень ясно выражающими лишь одну, главную цель существования их владелицы (отдаленно напоминающими кошачьи), но сейчас бессмысленно вытаращенными глазами. Кровь капала из сравнительно небольшой царапины, прорезавшей ее щеку от виска до шеи. Небольшой. Сравнительно Сравнительно с рваной щиколоткой, из которой кровь не капала, а лилась.
Помню, я несколько секунд не двигался и лишь тупо смотрел на ярко-красный лак ее ноготков и маленькую голубую жилку, часто вздрагивающую миллиметрах в двух от краешка ярко-красного месиварваной ранки на щиколотке.
Вряд ли Кот хотел добраться до вены. Если бы хотел, то добрался. Вряд ли он врезал ей дважды. Просто когда она брякнулась на пол, он, справедливо сочтя, что бой завершен и можно достойно покинуть поле битвы, перепрыгнул через нее, задней лапой с выпущенными когтями случайно задев ее щеку. Случайно? Кот легко может перепрыгнуть через два таких тела, не задев их, с запасом, но Кто его знает. Утром, после ее ухода (вопрос о ее ночевке решился сам собойлишь к утру она была способна выговорить не заикаясь слова «я ж-же н-н-ечаянно») я долго объяснял ему, что она вовсе не собиралась на него нападать и совсем не нарочно доставила ему эту неприятность.
Онанечаянно, монотонно бубнил я. Ну, выпила, ну не посмотрела себе под ноги Кстати, ноги у нее, что надо И рыжая Правда, в натуре, сам же виделу нее халатик до пупа задрался Рыжие, они, знаешь, не такие, как всеони Онирыжее, и кожа у них Ладно, проехали. Ну, зачем надо было так сразу Позвал бы меня Ну, хорошо, допустим, я расслабилсяимею же я право расслабиться Ну, ты в принципе прав, но можно же было просто дать лапой, а ты сразу Вена, это ведь тебе не шутки Это, знаешь, если прокусить, так можно и далеко отправить Ну, знаю, что ты знаешь, еще бы тебе не знать Знаю, что не прокусил, но если бы задел, а? Знаешь, в какой бы мы с тобой заднице оказались? Знаешь, каково сейчас скорую вызывать? Да еще лифтерша сегодня дежурит стервозная Так бы и засветились. Подожди, постой, я же вежливо с тобой разговариваю Ну, вот, только хамства от тебя и жди
Кот, с терпеливым равнодушием выслушивавший мой монолог (только почему-то кинул на меня короткий испытующий взгляд, когда я соскочил на рыжих), не прекращая, правда, демонстративно вылизывать свой хвост, в этом месте неторопливо встал, дернул загривкомт. е. пожал плечами (какое мне дело до твоих лифтерш? Я пол часа привожу в порядок хвост, на который эта тварь наступила своей поганой лапой с раскрашенными когтями А когти-тотьфу!), и не удостоив меня даже легким кивком, отправился на балкон. На солнце он любил греться по утрам, до одиннадцатигде-то я читал, что до одиннадцати солнечные ванны совершенно не вредны
Однако, не думаю, что этот эпизод послужил причиной его нелюбви к иногда приходившим «тварям с раскрашенными когтями» (его выражение, мойтолько перевод). Во-первых, он не любил их и раньше. Всех. Да, их и было-то Словом, всех, кроме. А это уже во-вторых. Кроме одной.
Может быть, терпеливо и результативно отучая меня от блядства, он посчитал, что одну какую-то отдушину, одну лазейку надо все-таки оставить. Но почему именно эту? Почему именно ее? Да-да, ту самую, которая когда-то давно, в первую с ним (и вторуюсо мной) встречу наступила ему на хвост Рыжую.
* * *
Кот, удобно развалясь в кресле, неторопливо вылизывал бок, изредка кидая на меня косые взгляды. То же самое он проделывал все время, пока мы кувыркались в койкебольшого интереса не проявлял, а просто давал понять: у вас свое дело, у менясвое, валяйте, если вам так нравится На мой взгляд, конечно, слишком много возни и суеты, но это уже дело вкуса
Рыжей на него присутствие тоже было совершенно наплевать, и вела она себя по отношению к нему точно так же.
Я думал, после того раза она никогда больше не позвонит и уж точно, никогда не придет ко мне. Она позвонила. И пришла. Я думал, Кот будет вести себя с ней еще хуже, чем с остальнымиисчезнет перед ее появлением, долго будет окатывать меня презрением после ее ухода, а может, не дай Бог, и пожелает разобраться с ней окончательно. Вместо этого он отколол такой номер, что я поначалу просто не знал, как себя вести и даже вызвал у Рыжей раздраженное удивление своей растерянностью, потому что
Он улегся в кресло, явно не собираясь никуда уходить, и спокойно наблюдал, как я расстилал постель, как раздевался, как стоял в растерянности, не решаясь попросить его убраться и вообще не зная, как себя вести, потому что никогда раньше не сталкивался с такой проблемой. Потом он бесстрастно наблюдал, как раздевшись в ванной, в комнату зашла Рыжая, как она, не обращая на него внимания, раскинулась на кровати в своей любимой, бесстыже-наглой позе, как ну, словом, все остальное.
В тот первый раз я нет-нет, да отвлекался на Кота (понятное дело, раздражая Рыжую), не понимая, что это значит, и немножко боясь, что он вдруг возьмет и прыгнет на нее, решив довести начатое в прошлый раз в коридоре до логического конца. А логика у них в схватке одна Случись такое, я бы наверное даже испытал какое-то облегчение. Хотя и не очень известно, чем бы это кончилось, все в конце концов уложилось бы в знакомую мне, нарисованную мной самим схему, которая хоть как-то, пусть нечеткими и неровными штрихами, но все же давала приблизительное представление о кодексе правил его поведения. Однако Ничуть не бывало.
Он принял ее, как объективно существующий факт. И спокойно дал понять, что этот факт его не раздражает. Конечно, ни в тот раз, ни в другие он не включил ее в список членов семьиникогда первый не заговаривал с ней, не обращался к ней ни с какими вопросамино когда она подошла к нему, он спокойно рассмотрел ее всю сверху вниз, а потом снизу вверх (там было на что смотреть), убедился, что я не обманывал егочто она и вправду настоящая рыжаяи равнодушно разрешил себя погладить. О мурлыкании, конечно, пока и речи не могло быть, этой милостью он даже меня баловал редко, но и без мурлыканья я был просто ошарашен Как ошарашен был и ее поведением.
В конце концов, его укус у нее на ноге еще даже не успел превратиться в след от укуса. Кроме того, она вела себя с ним так, словно Нет, не так, будто между ними ничего не случалось, а Точно так же, как он. На знакомом ему языке она просто дала понять, что никогда больше не наступит ему на хвост, что приняла его прошлый урок, как данность, изакрыла тему. Вежливо погладила, спокойно отошла, и Вопрос был исчерпан, обе стороны пришли к согласию.
Я знал о кошках намного больше, чем она,
(вернее, так думалтогда)
я знал своего Кота, как никто другой, потому что в конце концов, онмой партнер, но даже я не сумел бы так быстро и просто уладить с ним столь серьезный конфликт. Она же сделала это как-то вообще не по-человечески, а По-кошачьи. И совершенно по-кошачьи ей было наплевать, что он смотрел, как мы
Вообще-то в этом плане, ей всегда было на все наплевать. Она была блядью в самом прямом и точном смысле этого словаблядью от природы, от Господа Бога, в натуре, чисто реально, чисто конкретно и как угодно еще. И трахаться она могла как угодно. И где угодно. И когда угодно и наверное, с кем угодно, впрочем, насчет последнего точно сказать не могу, поскольку логика рыжих (и некоторых не рыжих) и их принципы выбора партнера для меня так же понятны, как логика поведения марсиан.
Зачем, скажем, ей было снова приходить туда, откуда она в прошлый раз ушла, сильно хромая и со здоровой ссадиной на щеке? Зачем вообще встречаться со мной при богатом, красивом муже (кстати, и помоложе меня), и наверняка, многих других вариантах покруче? Ну, разпо пьянке, второйпо инерции, а дальше?
Кстати, тот первый раз был какой-то странный.
* * *
День не заладился с самого утрасначала собачились с женой из-за перегревшегося тостера, потом я расколол свою любимую пепельницу, потом в подъезде, задев плечом за ржавый гвоздь в косяке двери, порвал куртку и Черт знает зачем, поперся в гости к старой знакомой, собиравшей у себя какие-то посиделки однокурсниц.
Я к их курсу и вообще к этому учебному заведению, не имел никакого отношения, но когда-то давно меня затащила в их компаниютридцатилетних, в меру веселых, в меру симпатичных и в меру неглупых баб, одна из них. Самая глупая (как оказалось). Она решила похвастаться своим дружком (мной), и это было нормально. Но еще она решила похвастаться своей собственностью, а вот это уже был прокол с её стороныкем бы я ни был, но я не собственность, и все это понимали, кроме нее, и
Они отшили эту дуру, а я остался в их компании, просто как приятель, с которым можно иногда перепихнуться по обоюдному согласию и без всяких комплексов, а можно и просто посидеть, поболтать, побыть вместе, то есть давать друг другу немножко тепла, немножко развлечений, немножко Словом, всего понемножку.
Онинормальные, хорошие бабы, В каком-то смысле, онихорошие парни, только другого пола, что ничуть не хуже, а в некотором роде, даже и лучше, во всяком случае, с ними всегда можно отвлечься от ссоры с женой, разбитой пепельницы и порванной куртки. У других мужиков такую роль обычно играют друзья-приятели, ну а у меня С друзьями у меня как-то не сложилось.
У меня их просто нет.
Почти.
С теми, кого я действительно могу так назвать, мы видимся очень редко по той простой причине, что в отличие от меняраздолбая и бездельника, они люди занятые. А приятелите, с кем пьешь водку и говоришь «за жизнь» В этом качестве мне почему-то всегда было легче с бабами. И имсо мной. Потому и оказался я в этой компании, и остался в нейв этой компании уже не 30-ти, а сорокалетних дам и некоторых мужиков (как говорится, для мебели), и мне всегда были рады там, и
Дай, думал, расслаблюсь, отдохну, может, трахнусь с кем-нибудь по старой дружбе, если настроение будет, а может, так посижу, выпью, поболтаю Посидетьпосидел. Выпитьвыпил. Поболтатьпоболтал, трахнуться Да.
Но совсем не по старой и уж никак не «по дружбе».
Эта рыжая баба была другая. Нет, по возрасту и по и каким-то общим, поверхностным качествам она была вроде бы такая же. Вроде бы из этой породы. Новроде бы.
Она играла в такую же, она пришла сюда поиграть, умело одевшись, прикинувшись такой же, только забыв снять сережки с камушками, которые стоили больше, чем вся эта фатера с мебелью и с хозяйкой забыв спрятать нет-нет, да проскальзывающий взгляд равнодушного наблюдателя за всей этой возней Так кошка, порой, следит за какими-то жучками И еще, как ни странно, совсем не вяжущееся с этой хищной кошачьей породой, какое-то тоскливо-растерянное одиночество, от которого меня почему-то кольнуло иголочкой страха.
Какое-то странное предчувствие. Вроде предупреждения. Осторожней, дескать, подумай, прежде чем
Но чем по мнению всех баб думают все мужики? М-да, иногда эти суки бывают правы
Мы зацепились с ней друг за дружку сразустоило ей усесться за стол (пришла позже). За столом было нормальнолегко, приятно, комфортно, словом, как всегда с ними. Но когда эта рыжая уселась почти напротив меня, за столом стало теплее. Мне. И было очень теплоза столом, потом на кухне, потом в ванной, где мы трахнулись, так что Не знаю, как у нее, а с меня как будто слетело двадцать скучно прожитых лет, и мне
Мне снова двадцать с хвостиком, и я тащусь от того, как умею давать, и получать удовольствие от того, что даю, и потому мне дают с радостью, а не по механической обязанности, и потому, когда я беру, то беру по праву то, за что я заплатил, ведь в этом по-настоящему берет тот, кто дает больше, кто хочет дать, а не взять, не запихнуть свою «красу и гордость», чтобы потом смачно рассказывать об этом в институтской курилке таким же убогим недоноскам, как он самрассказывать, как он взял, как он ёб три-четыре-шесть (на сколько хватит хвастливой фантазии) раз эту (обязательно с презрительной мужчинской усмешкой) тёлку Не понимая, что эта «тёлка» сейчас в женской курилке рассказывает про него, только называет его «красу и гордость» огрызком счастья или еще как-нибудь так же. Тоска берет от нашей тупости, от того, что я и сам, наверное, такой же, и то, что я это понимаю, не отменяет
(во всяком случае, не отменяет насовсем)
простого фактамы, мужики, тупее, чем они. Намного тупее. И потому намного беззащитнее. И только понимание этого простого факта дает, быть может, хоть какую-то защиту, хоть какую-то хоть какое-то равновесие. Потому что понимание это, если оно есть, женскоеоно не наше, не мужское, оно заимствовано у них.
Видно, потому у меня и не сложилось с друзьями. Видно чувствуют мужики, что-то чужое во мне, что-то, может быть, бабское, хотя, уж чего-чего, а «голубого» во мне нет ни проблеска (сейчас, правда, это как-то немодно, но что естьто есть, а чего нетпрошу простить, нарочно не придумаешь)
* * *
Ну, ладно, разпо пьянке, а дальше? Дальше-то зачем? Черкая на её пачке сигарет свой телефон, я никак не думал, что она позвонит. Ей-Богу. Бля буду. Чтобы такой бабемолодых и крутых кобелей не хватало? Нет, я, может, конечно, тоже еще ничего, но к сорока годам тот, кто не умеет трезво себя оценить, тот, я извиняюсь, просто мудак, и за каким, я извиняюсь, мужским половым хреном вдруг звонить мне, причем, срываться прямо с блядок, прямо от готового мужского полового хрена (уж это-то я чувствую, это-то я знаю) Ну, что ж
* * *
Что ж, у рыжихсвои причуды, а что касается меня, то ведь общение с Котом и для меня не проходит даром, и я тоже научился принимать какие-то вещи, просто как существующий факт, и не забивать голову ненужными подробностями. Даютбери, бьютбеги туда, где дают. Как учит нас бессмертный солдат Швейк, пусть будет, как будет, ведь как-нибудь да будет, ведь никогда не было, чтобы не было никак -