Ну, что ж, сам того хотел, сам засунул голову в пасть за то, что в награду дали засунуть головку в Ну, это-то я бы и так далакому только не давала, да он и не за это Он из тех, которые нужны не для головок, а как раз для голов в пасть, для зализывания душевных, как их называют, мук, и За что боролись, на то и напоролись.
Сука я, конечно, что говорить, но в конце концов, не я все это придумала, не я задавала правила игры, не я сдала ему такие фишки, а когда фишки сданы, хочешьиграй, не хочешьбрось
Он и сыграл, только не в темнуючего-чего, а темнить я никогда не умела, просто не мой это жанр, и все ему выложила а натюрель, и даже многих, с кем трахалась, перечислила, так сказать, поименно, и все про все рассказала Ну, почти все Чуть-чуть прикрылакак беременные чуть что, так ладошками инстинктивно животик прикрывают, вот я и
Прикрыла. Инстинктивно. Животик. Которого и не было вовсевсего-навсего трехнедельная задержкамало ли почему течка запаздывает, только
Только она запоздала еще на восемь с лишним месяцев и в результате выплеснулась вместе с нашей очаровательной рыженькой доченькой. Нашей. Только не моей и еговерного-благоверного зализывателя душевных ран, а моей и того.
Того, кому я через два года рассказала все (в койке, понятное дело, где же еще), и кто стал после этого трахать меня как-то Нет, не лучшеон всегда был отличным и ровным, в смысле, без проколов и без взлетов Не нежнее, не ласковеевсе это всегда было в меру, и так и осталось, а как-то Ну, применительно к сексу какое-то смешное слово, но другого не подберу: как-то уважительнее, что ли Как с равной. Вроде, равноправной. Вот этого в нем раньше не было. Никогда не было. И потому стало таким странно-приятным, таким Нужным. И важным. И я
Впрочем, хватит лирики, пора забирать Киску из садика и вообще пора
Ты куда? растерянно крикнул он с дивана, когда, сходив быстренько в ванну, я в уже застегнутой блузке стала подкрашивать губы перед зеркалом в прихожей.
В садик, машинально буркнула я в ответ, словно ничего не случилось, обернулась и увидела
Плачущий мужикпо-настоящему плачущий, а не пускающий «скупую мужскую слезу», на самом деле не вызывает у бабы ни жалости, ни отвращения. Впрочем, про всех баб не скажу, у меняне вызывает. Возникает лишь холодное ощущение чего-то неправильного. Ну, как если бы Если бы собака вдруг замяукала, или кошказалаяла. Или крысазаговорила. Я смотрела на него, а в мозгу у меня холодно вещал голосок тогоон говорил мне это однажды, рассеянно гладя ляжку, уж не помню, в какой связи и за каким Наверное, я спросила его о чем-то, а может, и нет Словом, он сказал тогда, а теперь его равнодушный, сытыймы тогда здорово наелись друг другом, голос повторял это в моем мозгу:
когда загоняешь крысу в угол и ей уже некуда деваться, совсем некуда, ее нужно, ее необходимо, ее обязательно следует добить. Это легко, это просто, но многие забывают об этом и потом здорово платят.
Я смотрела на своего всхлипывающего благоверногокартинно всхлипывающего, ну, еще бы, он ведь у нас артист, актер, владеет системой Станиславского и дальше «кушать подано» в свой тридцатник так и не прыгнул, и знала, как мне его добить. В самом деле, легко и просто, и наверное, так и надо, но Он не крыса. Он даже не крыса, и потомуне стоит.
И я не стала говорить ему про дочку, не стала добивать, а просто ушла. И больше не возвращаласьзабрала из садика дочку, поехала с ней к матери, полтора месяца прожила в ее двухкомнатной квартирке, а потом перебралась в другую двухкомнатную. Ту самую, откуда явилась полтора месяца назад к своему бывшему семейному очагу и застала на своем бывшем семейном ложе дешевую шлюшку с обвислыми грудками.
Да-да, я вышла замуж за своего красавца-любовника, за своего первогоневажно, что не он первым мне запихнул Он был первым, с кем я узнала, что такое мужикмужик, а не парнишка разового пользования, не мальчишечка на случайных блядках.
Выходить замуж за давнего, как говорят, доисторического любовникабезумие, бред, даже пить за успех этого безнадежного дела не стоит, но тут был особый случай. И даже не потому что только мы двое знали о нашей дочкепосле трехмесячных дрязг в суде я оставила дочку тому, хоть это и стоило мне немногих лишних седых волосков в рыжей гриве (ну, не седых, а серых, учитывая мою масть) и многих бессонных ночей. Но что значат бессонные ночи по сравнению с волей хозяина и с тем, что он давал мне в те ночки вместо сна
Особый случай. Он трахал меня Как ни смешно это звучит, ноуважительно. Как равную. Которая нисколько не меньше. Которую нельзя обижать, и не потому что это некрасиво и нечестно, а потому что она не так уж безобидна.
Он так и сказал мне, вскоре после исторической сцены уличения супруга в неверности и самообличения супругирассеянно водя ладонью по моей груди:
Ты совсем не мала
2
Я всегда такая маленькая, когда вот так кончаю, пробормотала я, вытягиваясь и жмурясь, как сытая кошка. Как будто меня совсем и нет
Вот так кончаешь? переспросил он. А разве ты кончаешь по-разному? Разве бывает
Бывает, не открывая глаз, кивнула я. Бывает простой рефлекс, как у собачек Павлова, а бывает, что выворачиваешься наизнанку, как сейчас Как всегдас тобой
(Господи, как здорово не думать, что можно сказать, а что нельзя И как здорово говорить это по-настоящему, не врать, не)
Как будто исчезаешьстановишься все меньше, меньше, а потом
Ты совсем, не мала, моя рыжая, перебил он. И не так уж безобидна, а?
Ты про ляжки? Мне самой не нравятся толстые, но
Ляжки у тебя дивные. Слу-ушай, он широко, словно от удивления, раскрыл глаза, а ты и впрямь рыжая!
Я рассмеялась, но где-то в глубине сознания кольнула тупая иголочкаотзвук старой боли. Это была наша старая игра, еще с тех времен, когда
* * *
Когда, ложась спать, я думала, скорей бы заснуть и проснуться уже завтра, потому что завтра я опять увижусь с ним, завтра снова приду в нашу комнатушку, три четверти которой занимает старый широкий матрас, и мы снова
К сожалению, в той комнатушке хватило еще места для обшарпанного платяного шкафа, в котором кроме его вещей висел еще мой халатик и еще какие-то дежурные шмотки. И однажды, сбежав с институтских лекцийне могла в тот день утерпеть, и придя к нему на час раньше обычного, я распахнула этот проклятый шкаф и в лучших традициях итальянского кино уткнулась взглядом в голую черноволосую девку, прикрывавшую прелести ладошками и смотревшую на меня с испугом, но Кроме испуга в глазах ее плясали явные смешинки. И переведя взгляд на него, я увидела в его глазах
Да, там была и досада, и виноватость, и даже слабенькая тень испуга (или мне так казалось), но под всем этим слабо, но отчетливо, мелькали те же смешинки. И именно ония поняла это не тогда, а позже, намного позже, а не вся эта нелепая и гротескная сцена с девкой в шкафу, ясно и твердо сказали мне, что все кончилось. Именно они резко и безжалостно объяснили мне то, чего я не видела раньшепросто не могла видеть, потому что просто-напросто влюбилась в первый и в последний раз в своей жизни: что я для него вовсе не то, что ондля меня.
Тогда мне казалось, что кончилась вся моя жизнь. Это уже не был вопросбольно, там, или не больно, или очень больно, или не очень Я даже не помню, как я провела остаток дня и вечер. Помню лишь, как в первом часу ночи шла по трамвайным рельсам где-то в районе Масловки и думала Нет, просто знала, что если из-за поворота сейчас выскочит трамвай, я не сверну с рельс.
Где-то выше, уже на Сущевском Валу, по-моему случилась какая-то аварияфигурки бегущих с тротуара на мостовую людей, слабые вскрики, темный силуэт «Жигуля», развернутого поперек шоссе и еще какой-то предмет на шоссе Мотоцикл, что ли Не помню. Я почти не смотрела в ту сторону, я смотрела за уголкуда медленно брела по рельсам, и вяло гадала, выскочит, или не выскочит оттуда трамвай, в общем, уже зная, что не выскочит, потому что не слышалось никакого звяканья, лязга и прочего звукового сопровождения красных вагончиков.
Свернув по рельсам за угол, я увидела перед собой пустую улицу, уходящие вперед и сливающиеся там в одну линию пустые трамвайные рельсы, и, продолжая механически брести дальше прикрыла глаза. Ничего не изменилось. Передо мной по-прежнему торчала та же улица, с теми же рельсами, только Не пустыми.
Прямо на меня беззвучно несся красный трамвай, который Который не мог нестись на меня, потому что стоял боком ко мне. Но он стремительно приближался, и я поняла, что не он двигается на меня, а я лечу на него.
Мне было все равно, я лишь вяло подумала: глюки, но инстинкт самосохранения распахнул мои глаза, и Почти ничего не изменилось, я по-прежнему летела на торчавший впереди трамвайвидимо созданная воображением картинка была такой яркой, что еще какое-то мгновение забивала реальность, но Очертания трамвая стали дрожать по краям, расплываться, и в момент «столкновения» трамвай уже был почти прозрачным, и я пролетела сквозь него и
Все исчезло.
Исчез весь этот странный глюкя по прежнему брела по пустой улочке, и не было тут, конечно, никакого трамвая, даже призрачного, порожденного жалкой суицидной попыткой моего мозга. Мозга, не выдерживающего столкновения с реальностью,
(обшарпанный платяной шкаф с его содержимым)
и потому выдумавшим столкновение с «трамваем».
Вот и кончилась вся жизнь, подумала я и неожиданно засмеялась. В самом деле, как смешно облекается настоящая боль в расхожие штампы. И как странно, что штампованность формы не отменяет реальности сути, правильности смыла, хотя Не стоит преувеличивать.
Мой мозг выдал не просто жалкую попытку воображаемого суицида и вовсе не затем, чтобы меня испугать и увести подальше от возможности попытки реальной. Кстати, я и не испугалась, я лишь поняла
Видимо у некоторых людей не одна жизнь. Может, жизней у них и не девять, как у кошки, но все-таки несколько. И когда кончается одна, начинается другая.
Одна моя жизнь кончилась, это верно, как бы штампованно это ни звучало. Но яжива, а значит Значит, началась другая. Это и хотело подсказать мне мое воспаленное воображение, когда «швырнуло» меня на красный бок трамвая. И выскочив с другой стороны, я
Вдруг я почувствовала, что невыносимая тупая боль, мучившая меня много часов, исчезласловно осталась в том «трамвае», сквозь который я пролетела, словно тот «трамвай» сыграл роль ситечка, в котором застряло все, что мучило меня, а заодно и какой-то здоровенный кусок самой меня, оставив меня без боли, но с какой-то здоровенной Пустотой
Но с пустотой можно жить. Нужно только постепенно заполнить ее чем-то, или просто подождать, пока она заполнится сама.
И я махнула рукой проезжавшему мимо «Москвичу», и села в него, и, увидев обернувшуюся ко мне веселую симпатичную мордашку молодого паренька, улыбнулась в ответ. И когда, подвезя меня до дому, он не взял протянутой пятерки, я дала ему свой телефон. А на следующий день встретилась с ним, чтобы дать, но вместо этого неожиданно для себя самой не дала, а взяла. Да так взяла, что парень, по-моему, был даже рад, когда я не осталась у него на ночь и ушла, сказав, что моя мамочка велит мне ночевать дома.
Мамочка давно уже не могла мне ничего велеть, и если бы в парне еще оставались какие-то силенки, я бы не ушла, но Из кувшина можно вылить только то, что было в немтак, по-моему?
Так.
И начиная с того паренька, уже всегда было так. Я больше никогда не тратила времени впустую, никогда не пролеживала в койке дольше, чем В общем, я больше не давала, ябрала. А если им так уж непременно нужно считать, что берут онина здоровье. Это же очень легко. Так же легко, как выдать проверку предмета их мужской гордости на оставшуюся прочность за ласку. Это и есть ласка, если Если там осталось хоть сколько-нибудь прочности.
Правда, с зализывателем своих ран, а вернее, пустоты, я вела себя иначе, но Просто у него я брала кое-что другоедушевный, так сказать, комфорт. Что в каком-то смысле, может, и поважнее оргазмов, впрочем Оргазмы легко добирались в других местах. Блядство, да? В смысле, непорядочно, дескать, обманывать?.. Но скажите на милость, разве обманывать тех, кто хочет, чтобы их обманули, есть обман? Или блядство?..
Впрочем, так или иначе, блядство в его прямом смысле вскоре сошло на нетс торчащим животом не очень-то поблядуешь, да как-то и не очень хочется
3
Ага, рыжая, сказала я. И бесстыжая. А что, рыжиене такие, как все?
Конечно, кивнул он.
А в чем разница?
Онирыжее.
И все?
Почти. Еще у них кожа другая. Веснушки он потянулся за сигаретой, но я перехватила его руку и снова положила себе на ляжку, а потом сдвинула выше.
А еще?
Еще у них вот тут, он сдвинул ладонь еще выше и легонько погладил мой лобок, горячее. Ну, хватит, не рвись на комплимент. Рыжим это не к лицу.
А у тебя много рыжих было?
Одна. И не была, а есть.
Правда? Нет, не то, что одна, а что яесть?
Правда-правда пробормотал он и вдруг добавил:Давай-ка, крути развод побыстрее. У меня через пол годика интересная поездка наклевывается, надо успеть все оформить.
Что оформить? не поняла я.
Брак нам оформить, жопа. Иначе как я тебя возьму?
Вот так, значит? помолчав, спросила я. А одного тебя, стало быть, не пустят?
Почему не пустят, недоуменно вскинул он брови. Просто я хочу А-а, ты подумала, что я из-за этого он рассмеялся. Ну, Рыжик, ты все-таки дура.
Правда? вдруг по-детски обрадовалась я.
Понадобись мне жена для галочки, усмехнулся он, ты бы очутилась в самом хвосте длинной очереди. Но он щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Я ведь не в НИИ каком-нибудь сраном работаю, Рыжик. Контора, конечно, тоже живет по правилам, нопо своим. Так что вы, мадам, пальцем в небо попали.
Я не мадам, пробормотала я, трясь щекой о его литое плечо, яРыжик ты думаешь, я буду хорошей женой?
Ты будешь хорошей женой, рассеянно кивнул он, глядя на ровные колечки дыма, медленно поднимавшиеся к потолку.
Но ты же сам сказал, что я не Не безобидна. Это из-за того, как я его локтем, да? Я сама поразилась
Безобиднаяэто для галочки хорошо, усмехнулся он. И локтем ты, судя по всему, неплохо сработала, только
Чтотолько?
У тебя хороший рост, средний мужской, поэтому В следующий раз, Рыжикесли выпадет следующий, в момент удара чуть согни коленки и чуть опусти правое плечико. Поняла?
Нет машинально ответила я, попыталась представить себе, как это сделать, и вдруг поняла. Но я же тогда попаду
Вот именно, кивнул он. Тогда тебе уже не придется ни о чем беспокоитьсяон очень не скоро встанет, а уж у него он издал легкий смешок.
А ты не боишься, что я когда-нибудь сделаю так с тобой? Именно так, как ты учишь, а?
Не-а, равнодушно помотал он головой и резким движением затушил сигарету в пепельнице.
Почему?
Во-первых, потому что я никогда не подставлюсь. А во-вторых, если подставлюсь, то нарочно, и тогда
Ну? Чтотогда? нетерпеливо подстегнула я его.
Боюсь, ты никогда уже не сможешь нормально двигать той рукой, которой попробуешь это
Ну да, перебила я его, вас же учат
Наснет, у нас совсем другие задачи, но конечно, кое-какую общую подготовку проходят все, так что
Это подлый удар, и я Я никогда не смогу так.
Удар, Рыжик, не может быть подлымэто определение просто неприменимо к К смыслу такого действия, к его цели. Удар должен вывести цель из строя, и чем надежнее он это сделает, тем правильней его смысл. Ведь тебе тогда, он повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза, стало жаль его мужское самолюбие, его, он едва приметно усмехнулся, мужское достоинство, и поэтому пришлось утешить. Пришлось его трахнуть, верно? А если бы ты сделала чуть правильнейкак я тебе объяснил, то жалеть было бы просто нечего. Поняла?
Но я же не машина И он тожеживой человек! Я не могу делать так больноживому! Это Это просто не по-человечески