У нее не было времени переодеть пижаму. Она натянула толстовку поверх майки и надев спортивные штаны, на цыпочках прошла мимо Мэри, поправляя сумочку на плече.
Такси высадило ее у дендрария.
Подождите,сказала она,произошла ошибка.
Проезд оплачен до этого места,ответил водитель.Никакой ошибки.Он уехал.
Она слышала стрекотание насекомых, отдаленное журчание ручья. Грунтовые дорожки содержались в чистоте и тщательном уходе, но деревья и подлесок росли беспрепятственно дальше. Мосты, выкрашенные в веселый красный цвет, который ночью казался черным, соединяли две стороны берега,
Она набрала номер Лизы.
Зачем ты привел меня сюда? Почему в дендрарий?
На охоту,заявил он.
Это заповедник,проговорила она.Охота запрещена.
Я привел свою дичь,объяснил он.Видишь ли, сегодня вечером я буду охотиться на тебя.
Как в книге?испуганно спросила Вэл.Той ужасной школьной книге?
У тебя есть примерно десять минут форы. Я предлагаю в полной мере использовать их.
Затем она услышала какой-то звук.
Это не мог быть Гэвин. Он ведь сказал, что у нее есть десять минут?
Она повернула голову, и белки ее глаз блеснули в темноте. Это прозвучало близко. Слишком близко чтобы быть робким животным. Вэл сошла с тропинки и, немного поколебавшись, нырнула в темно-зеленые заросли. Ветки зацепились за ее волосы и впились в кожу головы. Она бежала, прикрыв лицо рукой, чтобы защитить глаза от колючей ежевики и крючковатых веток.
Она не была уверена, сколько прошло минут, но скорее всего десять. Вэл остановилась у реки, не желая возвращаться, но и не решаясь идти вперед. Здесь лес поредел, уступая место свету.
Хрустнула ветка.
Вэл поколебаласьконечно, было слишком холодно для пиявоки шагнула в темную воду. Вода казалась ужасно холодной, хотя и не совсем ледяной. Дрожа, пробралась под мост. Она встала на четвереньки, вода была достаточно высокой, чтобы плескаться у ее горла.
Весь этот сценарий имел странное, сюрреалистическое качество кошмара. Ей казалось, что ее мозг плавает во мраке, хотя, возможно, это было просто следствием грязной речной воды.
В тени что-то шевельнулось. Вэл слышала, как колотится ее сердце, и как мелкая рябь воды жадно плещется у нее по бокам, когда она отступала все дальше в тень моста.
Он был одет в темные джинсы и кожаную куртку, его лицо в лунном свете казалось вырезанным из кости. Он выглядел диким, растрепанным и опасным. Будь он любым другим мужчиной, она могла бы подумать, что он принимает наркотики. Но не Гэвин, нетон не позволил бы никаким ядам притупить его инстинкт убийцы.
Он наклонился, поднял пригоршню земли, и ее сердце подпрыгнуло, когда его взгляд упал на русло ручья. Он позволил рассыпчатой почве со дна ручья просеяться и провалиться сквозь щели между пальцами, а затем вытер руки о джинсы. Что-то щелкнуло в роще справа от негокакое-то ночное животное, ставшее безрассудным из-за луны,и он резко повернул голову в ту сторону.
Лес затаил дыхание.
А потом Гэвин побежал.
Вэл смотрела ему вслед. Она подождала несколько минут, прежде чем вылезти из воды. Ее промокшая толстовка была похожа на мокрый цемент. Тяжелый вес ее одежды вывел Вэл из равновесия. Она сняла одежду и отжала ее, сморщив нос от солоноватого запаха воды.
Она никогда раньше не заходила так далеко в дендрарий. Некоторые студенты в шутку говорили, что там водятся привидения. Одно можно сказать наверняка: это было не место для студента, чтобы оставаться одному после наступления темноты.
Он спрыгнул с дерева, приземлившись на ноги так же аккуратно, как кошка, и прорычал:
Бу.
Она закричала и побежала.
Гэвин догнал ее на берегу реки и схватил так, что они оба провалились сквозь заросли рогоза в воду с сильным всплеском. Гладкие камни жестоко впились ей в колени, она задохнулась и вдохнула запах гнили, водорослей, мокрой кожи и пота. Он смеялся, издавая быстрые рычащие смешки, которые звучали так, как, по ее представлениям, мог бы смеяться волк.
Шах и мат, моя дорогая.
Он повел ее дальше по берегу, где было суше, и ее зад коснулся твердой сухой почвы. Листья затряслись, и Вэл тоже затряслась.
От холода у нее закружилась голова.
Он не целовал ее и не прикасался к ней, но в нем ощущался опасный заряд, который она узнала раньше. В этом состоянии он был способен на все.
Вэл вздрогнула, когда он сомкнул свои руки вокруг ее рук, но это было только для того, чтобы поднять ее. Он сбросил куртку, затем помог ей надеть ее. Она все еще была теплойпочти горячейот его тела. Вскоре Вэл начала согреваться.
Его пальцы переплелись с ее пальцами, и Гэвин зашагал быстрым шагом, от которого она спотыкалась, чтобы не отстать. Наконец она спросила:
Куда мы идем?
Он не ответил.
Администратор не взглянул на нее, когда они вошли. Вэл не сводила глаз с грифельно-серой плитки и пыталась сосредоточиться на дыхании. Гэвин выбрал лифт. Она подскочила, когда двери закрылись, и услышала, как он тихо рассмеялся.
Дверь распахнулась со скрипом, который заставил ее подпрыгнуть. Когда он закрыл дверь за собой, она почувствовала себя так, словно он отрубил ей конечность. Гэвин подошел к своей кровати и сел на край. Он скинул ботинки. Она настороженно наблюдала за ним. Он был одет. Это хорошо. Вэл подумала, что могла бы смотреть на него, если бы он оставался одет. Но у нее не было возможности показать свою мизерную попытку проявить силу.
Закрой дверь.
Вэл сглотнула и закрыла замок.
Иди сюда.
Она остановилась в футе от него, отказываясь позволить обмануть себя. Гэвин посмотрел на нее сквозь полуприкрытые глаза, мимолетным взглядом, который, тем не менее, заставил ее почувствовать себя униженной.
На тебе нет твоего ожерелья.
Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить. Она провела пальцами по горлу.
Я спала.
Я не помню, чтобы давал тебе разрешение снять его.
Но...
Ты никогда его не снимаешь,заявил он.Никогда. А теперь раздевайся.
Ее глаза широко распахнулись:
Что?
Твоя одежда. Сними ее.
***
После она лежала онемевшая, измученная и не в силах пошевелиться.
Ты сдерживалась.Вэл повернула голову на подушке, чтобы посмотреть на него. Он все еще был полностью одет, в то время как она была обнажена. Она чувствовала это неравенство так же сильно, как клеймо. Это заставило ее потянуться к простыням. Он оттолкнул ее руку.Со мной ты ничего не скроешь.
Она кивнула.
Ничего.Он слизнул последнюю каплю вина с ее горла, его язык все еще был холодным от льда. Когда Гэвин поцеловал ее, она почувствовала его вкус, и себя, и вино на его языке. Он обхватил ладонью ее грудь, слегка сжимая.Это ясно?
Да.
Смотри, чтобы ты снова не забыла.Не отводя взгляда, он вытащил один из тающих кусочков льда из ведерка рядом с кроватью и поднес его к губам. Она слышала, как он раскусил его.Или я напомню тебе.
Прижавшись ртом к ее завиткам, он выплюнул лед и запечатлел поцелуй, который был одновременно горячим и холодным между ее ног. Ее мышцы напряглись, и Вэл тут же попыталась выпрямиться, но его крепкая хватка удерживала ее ноги раздвинутыми, когда он провел своим ледяным языком по гребню сплетенных нервов, отчего у нее перед глазами вспыхнули искры, а конечности превратились в желе.
Он очень хорошо умел ранить ее. Иногда ему даже не нужно было разрывать кожу.
Вэл кончила с мягким, пронзительным звуком, который был наполовину всхлипом, наполовину рыданием. Обычно это заставляло его останавливаться, но он продолжил эту медленную методичную пытку, разжижая ее внутренности, укорачивая дыхание. Ее пальцы, как когти, вцепились в простыни. Каждый раз, она была уверена, маленькая часть ее умирала. Она попыталась произнести его имя, но слова тоже стали крючками, которые затягивали ее горло леской, одновременно душа ее и проливая кровь.
Когда она подумала, что больше не сможет этого выносить, Гэвин отстранился. Он наблюдал, как ее мокрое от пота тело дрожит от толчков, которые были его делом, и облизал пальцы. Затем, погладив ее по щеке той же рукой, чтобы заставить вздрогнуть, он сказал:
Приведи себя в порядок.
Он никогда раньше не предлагал. Ему нравилось отправлять ее домой такой, какая она есть, с остатками его прикосновений, покрывающими ее, как тонкий слой грязи. Она ненавидела то, как постыдно это заставляло ее чувствовать себя. Вспомнив, Вэл поколебалась всего мгновение, прежде чем исчезнуть в ванной.
Если он задумал что-то ужасное, она не заметила, а с его предусмотрительностью было бессмысленно пытаться избежать этого в любом случае. По крайней мере, вода была теплой и можно смыть с себя его прикосновения. Это она может сделать. Но мыло было его, принадлежало ему, холодное, вязкое и пахнущее сандаловым деревом.
Она задрожала от отвращения.
Когда Вэл вышла из ванной, завернутая только в полотенце, обнаружила, что Гэвин воспользовался возможностью избавиться от ее одежды, не оставив ей выбора. Вынуждая надеть то, что он принес для нее. Казалось, он молча смеялся над ней, когда шел в ванную, чтобы побриться, оставив ее одну, чтобы она могла одеться, быстро.
«Надеюсь, он перережет себе горло,подумала она, натягивая джинсы.Я надеюсь, что он перережет одну из вен. Что кровь забрызжет зеркало, стены и все остальное. Я надеюсь, что он умрет».
Белая майка была облегающей, обтягивающей и с глубоким вырезом. Он купил к ней темно-зеленый кардиган, который на ощупь был похож на кашемир и, вероятно, таковым и был. Наряд смотрелся хорошо конечно, так оно и было, у него был наметан глаз на цвет,а зеленый свитер идеально подходил к ее глазам.
Это настоящая шерсть.
Он появился в зеркале позади нее, теперь обнаженный по пояс. Гэвин предпочитал бриться раздетым, чтобы не капать пеной на рубашку. Его щетина была укрощена до модной тени вокруг подбородка и рта. От него пахло сандаловым мылом, и оно было еще более свежим.
Волк в овечьей шкуре,пробормотала она.
Тымногое, моя дорогая, но не волк.Она немного вздрогнула, когда он скользнул руками под ее руки, обхватывая живот, когда обнял ее сзади, как любовник. Кем, как она с тошнотой осознала, он и был.И не ягненок тоже,рассеянно проговорил он.
Тогда кто?
Хм?
Кто я?
Возможно, лиса. Да. Они хищники, на которых охотятся как человек, так и волк. И они тоже черные,он заправил ей волосы за ухо, поглаживая кожу под ними подушечкой большого пальца,и белые,он наклонился, так что последнее слово было едва слышным мурлыканьем,и рыжие.
Она покраснела, и его смех прокатился по ее спине. Гэвин выглядел нормальным, когда смеялся. Почти. Да, смех смягчил его лицо и согрел глаза. Но это лишь иллюзия, как и многое другое.
А как насчет моей подсказки?
Спаситель.
Это все? Это подсказка, которую она должна использовать, чтобы решить головоломку, которая спасла бы жизнь?
Ради этого она трудилась?
Она почувствовала, как он улыбнулся ей в шею.
Увидимся через три дня, моя лисичка.
Глава 15Рододендрон
Общежитие пустовало, когда Вэл вернулась, к ее большому облегчению. Было около семь часов вечера, если Мэри отсутствовала достаточно долго, она могла попытаться выдать свое отсутствие за экскурсию в центр города. За покупками, может быть... или в ресторан. Не то чтобы Мэри ей поверила.
(Ты всегда здесь, когда я прихожу домой, если только ты не на занятиях, а потом просто возвращаешься. Ты никогда никуда не ходишь.)
Люди притворялись, что они заботятся о ней, но в конце концов все сводилось к самосохранению. О чистом альтруизме ходили легенды. Даже если люди помогали, это все равно было вызвано личными мотивами, потому что в глубине души заставляло их чувствовать себя хорошо.
Мысли о Мэри и ее попытках «помочь» наполнили Вэл печальной, беспомощной яростью. Она не хотела быть проектом или объектом сочувствия. Она просто хотела, чтобы ее оставили в покое. Чего она хотела, так это дружеского одиночества. И ты, Брут?
Просто заниматься своими делами. Достаточно сухо. Прагматично. Мэри должна смириться с этим. Вэл надеялась, что ее соседка смирится рано или поздно. Она не вынесла бы еще одного вмешательства.
«Если мне приходится так усердно притворяться нормальной, что это делает со мной?»
Глупый вопрос. Урода, очевидно.
Именно в этот момент зазвонил ее сотовый телефон. У этой ужасной вещи, казалось, было сверхъестественное чувство, умение заставать ее с опущенной головой. Она со страхом посмотрела на дисплей, но это был не номер Лизы. Номер ей незнаком. Это ничего не значило, и не означало, что звонил не он.
Она вздохнула.
Алло?
Я знаю, что ты одна.
Эти слова походили на что-то из фильма ужасов с рейтингом «Б».
Не Гэвин.
Наверное, какой-нибудь старый извращенец.
Но ее рука дрожала. Та самая вещь, которая ускользала от показа в фильмах ужасов. В реальной жизни все было намного страшнее.
Отвали,сказала она.
Это такой способ поприветствовать старого друга Валериэн?
Вэл застыла.
Кто это? Откуда у тебя мой номер?
Я тот человек, который собирается убить тебя... и это все, что тебе нужно знать.
Мир замер на месте.
Что?
Раздался короткий звук, который мог быть смехом.
Ты слышала.
А потом линия отключилась.
***
Алекс, я серьезно. Этой девушке нужны друзья. Не просто парень, а настоящие друзья.
А ты кто? Пустое место?
По телевизору шел фильм Хичкока, но ни Алекс, ни Мэри его не смотрели. Мэри потянула за один из своих браслетов, играя с эластичным пластиковым материалом.
Я думаю, что я ее единственный друг.
Алекс покачал головой.
Это колледж, Мар. Если у нее нет друзей, то на это есть чертовски веская причина. Она ненормальная.
Это ужасно, то что ты говоришь!
Но это правда. Разве ты не говорила, что она практически никогда не выходит из своей комнаты? Это довольно хреново на самом деле. А потом что случилось с Джейдом? Она что, отморозила ему член этим представлением ледяной королевы?
Я давно ничего о нем не слышала,солгала Мэри.
Я не удивлен.
Джейд не такой.
Ты бредишь.
Алекс не жил с Вэл. Он не мог видеть, как она все время выглядела, как будто мир вокруг нее приближался к концу, и она была бессильна остановить это.
Она так несчастна.
Ну так отправьте ее к психиатру.
Я не думаю, что ей это понравится.
Сумасшедшие люди никогда не думают, что они сумасшедшие. Доказательство того, что она совершенно не в себе.
Может быть, нам стоит устроить еще одну вечеринку.
Господи Иисусе. Еще одну? Я до сих пор убираю пивные банки с последней.
Мэри многозначительно посмотрела на его комнату, которое он делил с тремя другими мальчиками.
Я не вижу особой разницы.
Не моя вина, что эти дрочилы не могут найти чертову мусорную корзину.Алекс откинул назад свои светлые волосы, так что маленький бриллиантовый гвоздик засветился.Послушай, я подумаю об этом, хорошо?
Он наклонился, и Мэри оттолкнула его.
Я думала об этой пятнице.
Разве никто не вызвал полицию в последний раз?
Не наши.
Тебя не беспокоят наркотики?
Это будет небольшая вечеринка.
Нет такого понятия, как маленькая вечеринка.Он заключил слова в воздушные кавычки, на случай, если было недостаточно ясно, что он насмехается над ней.
Мы можем устроить ее в твоей комнате, раз ты так беспокоишься о нашей.
Почему ты так настаиваешь на этом?
Потому что я беспокоюсь о Вэл. Я уже говорила тебе, что она проводит слишком много времени в одиночестве. Это последнее, что ей следует делать прямо сейчас, особенно когда она выглядит такой подавленной.
Поведение Вэл раздражало Мэри. Вэл всегда была рядом, такая же постоянная вещь в комнате, как кровать или лампа. Рассеянно уставившись в пространство с этим взглядом висельника. Неважно, что Мэри иногда хотелось побыть одной. Что у нее были моменты, когда она тоже была расстроена, но ей приходилось сдерживаться и ходить на цыпочках вокруг Вэл, чтобы не расстраивать ее еще больше.
И да, Мэри тоже немного волновалась. Кто мог сказать, что Вэл не была сумасшедшей? Что однажды она не сорвется и не откроет огонь, превратив Университет Халкиона в еще один Колумбайн или Вирджинскую технологическую школу?