Это плохо скажется на моей репутации, голос сопровождающего становился все грустнее. Если я выбрал неверный тон в общении с вамитолько скажите, как нужно! Я готов подстраиваться и меняться!
Как вас зовут? снова огорошила вопросом Звездинская.
Давид, ответил юноша, окончательно утративший всю свою жизнерадостность.
Идите, Давид, Мстислава решила сменить гнев на милость. Жду вас завтра утром.
Спасибо, госпожа Звездинская! обрадовался. Я буду у вас ровно в семь! вышел, тихо закрыв дверь.
«Какой смешной еврейчик», думала Мстислава, падая на кровать в одежде и обуви.
***
Первую половину следующего дня Мстислава провела в клинике, сдавая поновой анализы, которыми успела озаботиться еще в Южной Пальмире.
Она злилась, думая, что напрасно тратит время. Не понимала, чем не угодило местным эскулапам мнение их коллег. Думала, сколько дней предстоит провести в отеле, ожидая ответов и переживая, будут ли анализы соответствовать требованиям клиники. Чертыхалась, вспоминая Милочку из-за которой, как решила для себя Мстя, она выкурила почти пачку сигарет, «развлекая» сотрудницу рассказом о недавно произошедших событиях.
Но все треволнения оказались напрасными.
Давид, неотлучно сопровождавший Мстиславу в переходах между кабинетами, отвел Звездинскую в уютный фито-бар, принес огромный стакан фрэша и какое-то печенье
Что здесь? Мстислава ткнула пальчиком в угощение.
Свежевыжатый яблочно-сельдереевый сок! сообщил юноша. Печенье кошерное! Здесь только миндаль и финиковый мед. Одобрено диетологом клиники.
Вообще-то для яблок еще не сезон, продолжала «цепляться» Мстя.
В Израиле? удивился Давид.
Хорошо, Мстислава не желала признавать, что не имеет понятия о том, что считается сезоном яблок в незнакомой стране, а потому решила уточнить дальнейший распорядок дня: И что дальше? Снова в отель?
Не думаю, что мы успеем съездить в отель и вернуться обратно.
Что значитвернуться? удивлено вскинула брови. Зачем?
Вас осмотрит специалист, который займется лицом, разъяснял юноша. И случится это в два пополудни. Вечером я препровожу вас обратно в отель, а уже утром мы вернемся в клинику. Сутки вы проведете в палате под наблюдением нашего персонала, а на послезавтра вам назначена процедура.
Мстислава слушала замысловатую тираду Давида. Отметила про себя, что он ни разу не употребил ни слова «хирург», ни понятия «операция». Изъяснялся так, словно ей предстояла обычная косметическая чистка-пилинг. Подумала, что вполне возможно в этом есть смысл. Зачем пугать и держать в еще большем напряжении «гостей» клиники, решившихся на операцию?
***
Как и вчера, Давид сопроводил Звездинскую в номер.
Мстислава не хотела оставаться одна. Её не покидало чувство тревожности. Как ни крути, а это была первая операция в жизни бывшей балерины, отличавшейся на удивление крепким здоровьем.
Вы поужинаете со мной? задала вопрос сопровождающему, глядя куда-то мимо его лица. Добавила, увидев, как замялся мужчина: Я приглашаю и оплачу счет в ресторане.
С удовольствием! озарил номер ослепительной улыбкой Давид.
***
Есть Мстисаве не хотелось. Она ковыряла вилкой в салате, словно выискивая в нем какой-то ингредиент, упрятанный поваром под горкой всевозможной зелени, и наблюдала за тем, как Давид с удовольствием поглощает хорошо прожаренное мясо, запивая его красным вином. Сама Звездинская тоже с удовольствием попробовала бы дорогое вино, но Давид, видя, как сомелье собирается наполнить её бокал, сделал упреждающий жест.
«Ну да», подумала Мстислава, «ни тебе выпить, ни закурить. Интересно, какие ограничения на меня еще возложат?» усмехнулась внезапно пришедшей в голову мысли.
Наконец, сотрапезники закончили ужин. Мстислава отодвинула тарелку с почти нетронутым салатом и пустой бокал из-под сока. Внимательно изучив счет, вложила в папку необходимое количество купюр.
Встала, не дожидаясь пока Давид ей поможет, и, не оборачиваясь и не говоря ни слова, направилась к выходу из ресторана. Она знала, чувствовала, что сопровождающий следует за нею.
Войдя в номер, сделала несколько шагов. Остановилась в середине комнаты. Обернулась. Насмешливо посмотрела на Давида:
Раздевайся! усмехнулась, увидев тень сомнения в глазах мужчины: Я что-то непонятно говорю?
Все понятно, Давид стянул через голову рубашку-поло.
***
Звездинская проснулась от того, что кто-то коснулся рукой её обнаженного плеча:
Просыпайтесь, госпожа Звездинская, полностью одетый Давид стоял рядом с кроватью. Вас ждут в клинике к восьми часам утра. Накладывать макияж не обязательно.
«Тебя забыла спросить!» вспыхнула Мстя, совсем уж было собравшаяся поставить на место зарвавшегося юнца. Но, вспомнив ночь, проведенную в его объятиях, хамить передумала, а только промурлыкала: Я быстро, и скрылась за дверью ванной комнаты.
Через четверть часа с водными процедурами было покончено. Одевание тоже не отняло много времени.
Я готова, радостно сообщила Звездинская. Можем ехать.
Нам нужно уладить небольшую формальность, Давид не спешил распахивать дверь перед подопечной. Я могу вписать сумму в ваш общий счет, но было бы предпочтительнее, если бы вы оплатили экскурсию, едва заметно ухмыльнулся, отдельно.
Какую экскурсию, растерялась Мстислава не покидавшая отель.
Сегодняшнюю, улыбка на лице Давида с каждой секундой становилась все шире. Ночную. Приватную!
Ах ты мразь! Мстя больше не собиралась миндальничать с этим жиголо.
Не нужно нервничать, успокаивал юноша. Если у вас туго с наличными, я включу экскурсионное обслуживание в общий счет.
Звездинская представила, как будет выглядеть в глазах пусть и незнакомых служащих клиники. Нет! Она не могла себе позволить, чтобы у кого-то даже зародилась мысль о том, что ей приходится платить за секс! Рявкнула, желая испепелить взглядом этого «выкреста»:
Сколько?!
Пятьсот, если в долларах, ответил, словно предъявлял счет за перевозку мебели. Если хотите, сейчас пересчитаю по курсу в шекели.
Мстислава вынула из портмоне три сотенные купюры. Бросила на пол под ноги юноши:
На больше не натрахал! добавила, вспомнив, что находится в Израиле: Если хочешь, подавай в суд на недоплату! и вылетела, не оборачиваясь, из номера.
Давид поднял с пола деньги, аккуратно положил купюры в портмоне, пробормотал себе под нос:
С паршивой овцы хоть шерсти клок, и покинул номер вслед за Мстиславой.
Ровно через полчаса Звездинская выходила из авто у центрального входа в клинику. Прошипела, не глядя на своего одноразового оплаченного любовника:
Не смей ко мне больше приближаться.
После операции у вас будет уже другой сопровождающий, «успокоил» Давид, открывая перед Мстиславой дверь.
***
Звездинская осматривала одноместную палату, в которой ей предстояло пробыть неделю. Все сверкало никелем и белизной. Включая больничную рубаху с завязками на спине.
Моложавая медсестра, чей возраст Мстислава даже не попыталась определить, сверкая такой же, как и у Давида, белозубой улыбкой, сообщила, что вскоре к ней зайдет врач, который будет проводить завтрашнюю операцию.
«Ну наконец-то стали называть вещи своими именами!» подумала Мстя, «задолбали эти иносказания: специалист, процедура».
Спросила:
И чем мне прикажете сегодня заниматься?
Отдыхайте, проворковала медсестра, набирайтесь сил. Если хотитепролистайте журналы, указала на никелированный столик со стопкой толстых дамских журналов. Добавила: Здесь пресса как на русском, так и на английском, немецком и французском языках.
Рассказывать этой «накрахмаленной белозубой дуре», что кроме русского никаких других языков Мстя не знает, она не стала, а только кивнула в ответ.
Врач пришел в палату спустя два часа.
Я могу попросить вас, госпожа Звездинска, встать и снять халат? в голосе врача слышался едва заметный незнакомый акцент.
Зачем? удивилась Мстислава. Насколько мне помнится, вы будете оперировать только мое лицо.
Это не обязательно, попробовал объясниться врач. Мстя чуть не взвыла, увидев все ту же белозубую улыбку от уха до уха: Но может случиться так, что вы решитесь на еще кое-какие процедуры.
Звездинская выбралась из кровати, повернулась к врачу спиной, предлагая ему озаботиться завязками самостоятельно.
Больничная рубаха соскользнула с плеч и упала на пол. Мстислава повернулась к мужчине лицом:
Что скажете? она прекрасно знала, что хорошо сложена и ожидала потока восторгов.
Но врач её надежд не оправдал:
Я бы посоветовал вам немного увеличить грудь и подтянуть ягодицы. Их, кстати, тоже не помешает увеличить.
Да вы сдурели?! не собиралась сдерживать гнев пациентка. Где вы видели балерину с сиськами и жопой?
Вы еще продолжаете выступать? и не подумал обижаться на тон Мсти врач.
Нет, отчего-то смутилась Звездинская. Но я преподаю в хореографическом училище! И должна быть примером для наших воспитанниц во всем! Включая телосложение и фигуру.
У вас прекрасная фигура! успокоил хирург. Но даже для таких великолепных дам никто не отменял ни возрастные изменения, ни закон всемирного тяготения, вздохнул. Боюсь, что пройдет пара лет и вы будете снова вынуждены посетить нас. А если решите сделать предложенную мной коррекцию сейчас, то, учитывая комплексное обслуживание, клиника предоставит вам двадцати процентную скидку.
Мстислава ненадолго задумалась. Даже её небольшая грудь, не дотягивающая до второго размера, начала в последние годы обвисать. На собственные ягодицы она как-то не засматривалась, но если вот этот мужик сказал, что их не плохо бы подтянуть, значит, подобные мысли могут появиться и у её любовников. На мнение Гассерта ей было начхать, а вот перед Сереженькой нужно предстать во всей красе.
Двадцать процентов и на сиськи, и на жопу? уточнила.
Да, кивнул врач, и на грудь и на ягодицы. Все будет сделано в один день и вам не придется лишний раз подвергаться наркозу.
Сколько? решила расставить все точки над «ё».
Врач назвал сумму.
Это без скидки?
Нет. С учетом скидки, хирург снова усмехнулся, подумав, что пациентка торгуется, как базарная баба. Впрочем, это его работа, а деньги, как всем известно, не пахнут.
Мне нужно позвонить, Мстислава не собиралась оплачивать ничего из своего кармана.
Пожалуйста, врач встал и отошел к окну.
Лёшик, ворковала в трубку Мстя, возникли непредвиденные расходы. Переведи деньги на счет клиники.
Сколько? поинтересовался Алексей Викторович Гассерт. И когда?
Думаю, что сегодня, Мстислава вопросительно посмотрела на хирурга, который согласно кивнул. Озвучила сумму транша.
Хорошо, голос Гассерта оставался все таким-же бесстрастным, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Ты будешь доволен! сочилась елеем Мстя. Нажала клавишу отбоя и уставилась на врача:
Деньги поступят в течение дня.
Хорошо, удовлетворенно кивнул. Сейчас придут мои коллеги и осмотрят предстоящий объем работы.
Как? удивилась. Я думала, что оперировать будете вы!
Я обеспечу подтяжку, успокоил. А мои коллеги займутся каждый своей частью дела.
Или тела, пробормотала Мстислава. Вот уж не думала, что у вас такое разделение труда.
По-другому и быть не может! обрадовал врач.
***
Утром следующего дня Мстиславу уложили на каталку и повезли в операционную.
Возражать против того, что с нею обходятся, как с инвалидом, рассказывать, что вполне способна добраться до операционной на своих ногах, Звездинская не стала.
Еще час назад ей дали выпить какую-то микстуру, сказав, что это лёгкое успокоительное, но она все продолжала нервничать, сама не понимая почему.
Все тело и лицо были расчерчены кругами, дугами и линиями, словно её собрались перекраивать.
Вздохнула, почувствовав, как в вену вонзилась игла шприца с препаратом общей анестезии.
Ну все, глубушка, лицо хирурга было словно в мареве, завтра вы у нас будете хороши пуще прежнего.
Мстиславе казалось, будто её раскручивают в каком-то водовороте, на одном из витков которого она вылетела в неведомое пространство и лишилась чувств.
Глава седьмая
Дикая боль разрывала на кусочки лицо и тело.
Мстислава чувствовала, что её лицо забинтовано. Оставались открытыми только небольшая часть рта, щелочки глаз и ноздри. Все остальное не чувствовалось, а превратилось в огромный горящий пласт боли.
Грудь, так же спрятанная под повязкой, вызвала в воспаленном, еще не освободившемся от наркоза, мозгу мысль о том, что с неё срезали соски. Срезали и выбросили за ненадобностью. Потому как она никому, никогда, ни за что не позволит впредь прикоснуться к этим двум комкам боли, называемым раньше женской грудью.
С ягодицами дело обстояло получше. Она почти не чувствовала небольшого жжения и покалывания, не смотря на то, что лежала на спине. Ну как лежала? Скорее полусидела.
Мстислава приподняла еще слабую руку, попыталась поднести к лицу. Уронила на полдороге. Нащупала кнопку на правой боковине кровати. Нажала на неё.
Лежите. Не двигайтесь! приказывала медсестра, уже не сверкающая на всю палату белозубой улыбкой, а выглядевшей строгой и чем-то озабоченной. Сейчас позову врача.
Поведение и тон медсестры настолько не соответствовали тем, к которым уже начала привыкать Звездинская, что она испугалась. Правда, долго раздумывать о разительных переменах Мсте не пришлось. В палату вошел оперировавший её хирург:
Очнулись? констатировал очевидный факт. Вот и славно! тут же нахмурился: Что же вы, голубушка, не бережете себя? И нас не предупредили!
О чем не предупредила? Мстислава едва двигала губами, произнося слова. Что-то не получилось? Операция прошла неудачно? И вы сделали из меня уродину? из глаз выкатились две слезинки.
Нет-нет! замахал руками хирург. С этим как раз все в порядке! Вы будете иметь молодое личико, грудку третьего размера и пухленькие подтянутые ягодички! Но если решитесь на грудное вскармливание, то импланты придется удалить. Мы бы их и ставить не спешили, если бы ваш малыш не взбунтовался только перед самым концом операции, когда все уже было сделано. И потом, ваши планы на будущее нам не ведомы, словно оправдывался хирург, а операции уже оплачены, совсем запутался в объяснениях, ну, вы понимаете.
Ничего не понимаю! у Звездинской закружилась голова. Казалось, что даже боль в лице и груди стала не такой ощутимой. Объясните подробно и доходчиво о чем вы говорите!
В принципе, не произошло ничего страшного, снова начал тянуть волынку хирург, просто у вас начало сбоить сердечко, когда накладывались последние швы. Как вы понимаете, процесс шел, что называется, от обратного. То есть: в началеягодицы, потомгрудь, и только в последнюю очередьлицо. Именно поэтому вы, усмехнулся, вспомнив лексикон Мстиславы, и с жопой, и с сиськами. Ну и, конечно, с подтянутым личиком!
Мстислава подумала, что вцепилась бы в горло этому «говоруну», если бы могла встать. Врач, словно поняв её намерения, заговорил быстрее:
Проблемы с сердцем начались, когда я уже накладывал последние швы. К счастью, наша клиника оборудована по первому слову техники и снабжена всеми наиновейшими препаратами, а потому нам удалось и купировать приступ, и завершить операцию. И, конечно, взять у вас дополнительные анализы, чтобы понять, по какой причине абсолютно здоровая женщина едва не умерла на операционном столе.
Я вас придушу, как только смогу встать, пообещала Мстя, немедленно говоритечто со мной?!
Как?! искренне удивился хирург. Разве я еще не сказал?! Разве вы сами еще не знаете?! Тогдапозвольте поздравить! Вы беременны! Правда, срок небольшой, всего-то четыре-пять недель. И мы понимаем, что вы могли не догадываться о своем положении, а потому не станем подавать на вас в суд за то, что едва не подставили под удар репутацию клиники!
Пошел вон! шипела Мстя, убирайся и молись своему еврейскому Богу, чтобы операция прошла успешно! Иначе я засужу тебя! И твою чертову больничку, которая не озаботилась одним из основных анализов накануне операции! Ты еще не знаешь, жидовское отродье, с кем связался!
Лицо врача побагровело. В таком тоне с ним не говорила даже любимая жена Сарочка, узнавшая о его шашнях с молоденькой медсестричкой! Но связываться со вздорной бабой хирург не стал, а вылетел пулей из палаты, решив немедленно найти виноватого в произошедшем инциденте. Ну так. На всякий случай.