- И поэтому ты здесь?
- Нет. Ладно, первая мысль, может, и была такой. Но как только я увидела Хоуп, причины поменялись.Эта девчушка со светло-золотистыми локонами и ангельским личиком могла сойти с картин Боттичелли если бы не пустые серые глаза.Сначала я подумала, что мне привели не того ребенка, она такая чистая и ухоженная. И одежда ее практически новая.
- Ну, ее могла переодеть и социальный работник.
- Нет. Это одежда Хоуп. Социальный работник забрала ее из детского сада. Воспитательница сказала, что Бейли всегда следила за тем, чтобы в шкафчике Хоуп всегда висела чистая и аккуратная сменная одежда. Персонал садика был в шоке, когда услышал, что она исчезла. Мер, заведующая твердо убеждена, что Бейли никогда в жизни не бросила бы без причины свою дочь.
Меридит приподняла одну бровь.
- То есть, она подозревает преступление?
- Заведующая? Да. Именно это она и сказала полиции.
- А что говорит полиция?
Алекс стиснула зубы:
- Что проверяют каждую зацепку, но наркоманы время от времени пропадают. Это стандартный ответ, который на самом деле означает «Не действуйте нам на нервы». Звонок не продвинул меня ни на шаг. Копы игнорируют меня. Она отсутствует уже три дня, но ее до сих пор не объявили в розыск.
- Но наркоманы действительно время от времени пропадают, Алекс.
- Да знаю я. Но ведь заведующая детским садом эту информацию не из пальца высосала.
- Может, и нет. Может, Бейли хорошая актриса или на какое-то время завязала, а теперь снова подсела на иглу. Сейчас лучше сосредоточиться на Хоуп. Тебе социальный работник говорила, что Хоуп всю ночь просидела над своей раскраской?
- Да. Эту женщину зовут Нэнси Баркер. Она говорит, что с того момента, как Хоуп извлекли из шкафа, она только и делает, что раскрашивает.Шкаф в доме Бейли. Паника нарастала. Так происходило каждый раз, когда она думала об этом доме.Бейли до сих пор в нем живет.
Мередит распахнула глаза:
- Правда? А я думала, что его давным-давно продали.
- Нет. Я смотрела в интернете, кто владелец. В Земельной книге до сих пор стоит имя Крейга.Давление в груди росло, и Алекс закрыла глаза, чтобы хоть немного прийти в себя. Вдруг она почувствовала руку Мередит на своем плече.
- Все в порядке, детка?
- Да.Алекс вздрогнула.Дурацкая паническая атака. Я должна была уже давно от них избавиться.
- Ну, да, потому что ты супервумен, - без тени юмора произнесла Мередит.Здесь, в этой дыре разрушилась твоя жизнь. И перестань бичевать себя, что выжила.
Алекс пожала плечами и вновь вернулась к рассказу:
- Нэнси Баркер говорила, что дом совсем обветшал. На полу горы мусора. Матрасы до того старые, что вот-вот развалятся. А в холодильнике испорченные продукты.
- Чего еще ожидать от квартиры наркоманки.
- Конечно. Но в доме не было одежды ни Бейли, ни Хоуп. Ни чистой, ни грязной, вообще никакой.
Мередит наморщила лоб:
- Очень странно. Особенно после того, что в детском саду рассказали о Хоуп.Она, поколебавшись, спросила, - ты там была? В доме?
- Нет.Алекс произнесла это слово так поспешно, что сама вздрогнула. Потом более спокойным голосом повторила, - нет. Пока.
- Если ты туда пойдешь, то я с тобой. Это не обсуждается. А Крейг до сих пор там живет?
Молчи.
- Нет. Нэнси Баркер пыталась разыскать его, но, похоже, никто не знает, где он. В формуляре детского сада в качестве контактного лица стояла я.
- Откуда социальная служба узнала, в какой детский сад ходит Хоуп?
- Коллега Бейли сообщила. Она же и нашла Хоуп. Бейли не вышла на работу, и ее коллега забеспокоилась.
- А где вообще работает Бейли?
- В парикмахерской. И, похоже, в довольно дорогой.
Мередит недоверчиво прищурилась:
- Дорогая парикмахерская в Даттоне?
- Нет. В Даттоне салон Энжи.Ее мать дважды в неделю посещала эту парикмахерскую.Бейли работала в Атланте. Я звонила ее коллеге, но она пока вне зоны доступа. Я оставила ей сообщение на автоответчике.
Мередит взяла в руки одну из раскрасок:
- Откуда она их взяла?
Алекс окинула стопку взглядом:
- Одну Нэнси Баркер нашла в рюкзаке Хоуп. Она рассказала, что Хоуп сидела и таращилась в пустоту, но когда ей дали раскраску и карандаши, начала разукрашивать. Нэнси пыталась подсунуть ей чистый лист в надежде, что Хоуп нарисует что-то, что сможет пролить свет на события. Но Хоуп хотела только раскраску. Вчера вечером она раскрасила последнюю, пришлось в гостиничном магазинчике покупать ей новые. И карандаши.
Алекс уставилась на коробку, в которой вчера лежали шестьдесят четыре цветных карандаша. Сейчас в ней осталось пятьдесят семь, всех цветов, кроме красного. Их изрисовали до основания.
- Ей нравится красный цвет, - сухо заметила Мередит.
Алекс сглотнула:
- Я даже не представляю, что это означает.
Мередит повела плечами:
- Может, ничего, кроме того, что ей нравится красный цвет.
- Но ты в это не веришь.
- Не верю.
- У нее и сейчас в руке красный карандаш. Она не пожелала его отдать, и я разрешила ей взять его с собой в кровать.
- Что произошла вчера вечером, когда красный карандаш закончился?
- Она заплакала, но не произнесла ни слова.Алекс вздрогнула.Я видела в неотложке, как плачут дети, от боли, от страха но не так. Она показалась мне роботом. Бесчувственная и безмолвная. Ни слова не сказала. А потом вдруг она впала в катонический ступор. Я так перепугалась, что повезла ее к врачу. Но доктор Гренвилль считает, что она просто в шоке.
- Он проводил с ней какие-нибудь тесты?
- Нет. Социальный работник на всякий случай в пятницу отвезла ее в больницу. Там у нее взяли анализ на токсикологию. Очевидно, что ей делали прививки от обычных детских болезней, но ничего бросающегося в глаза не нашли.
- Кто ее семейный врач?
- Без понятия. Доктор Генвилль сказал, что ни Бейли, ни Хоуп никогда не попадали в его профессиональную орбиту. Но его очень удивило, что она такая ухоженная. В общем, он предлагал сделать ей укол. Успокоительное.
Мередит внимательно посмотрела на нее:
- И? Сделал?
- Нет. Он разозлился, когда я отказалась. Зачем, мол, я вообще ее приводила, раз не разрешаю ему ничего делать? Мне кажется, лучше оставить ее просто в покое, и не колоть без крайней необходимости. Она не агрессивная, и думаю, вряд ли причинит себе вред.
- Правильно. Я тоже так думаю. Хоуп за все время не произнесла ни слова. А она вообще-то умеет разговаривать?
- В детском саду сказали, что обычно она очень разговорчивая, и у нее большой словарный запас. Она даже уже читать умеет.
Мередит присвистнула:
- Ничего себе. Сколько ж ей лет? Четыре?
- Почти. Воспитательница сказала, что Бейли читала ей каждый вечер. Мередит, это совсем не похоже на мать-наркоманку, которая бросает своего ребенка.
- Ты тоже веришь в преступление.
Алекс что-то не понравилось в тоне Мередит.
- А ты нет?
- Не знаю, - ровным голосом ответила кузина.Мне понятны твои сомнения в отношении Бейли, но сейчас речь, прежде всего, идет о Хоуп, и о том, что для нее лучше. Ты хочешь забрать ее домой? Я имею в виду в квартиру?
Алекс подумала о своей маленькой квартирке, в которую ходила только ночевать. Ричард оставил ей дом, но она не хотела в нем жить. Ее квартиры вполне достаточно для взрослого и ребенка.
- Именно это я и планирую. Но, Мередит, если с Бейли что-то случилось, я имею в виду, раз она изменилась в положительную сторону, а теперь по какой-то причине попала в беду
- Итак, что ты задумала?
- Пока не знаю. По телефону мне ничего не удалось добиться от полиции, придется идти туда лично. Но не хочется оставлять Хоуп одну. Ты не могла бы остаться у меня на пару дней, и помочь мне с Хоуп?
- Перед вылетом я перенесла все важные приемы на среду. Обратно мне надо улетать во вторник вечером. Не позднее.
- Хорошо. Спасибо.
Мередит сжала ее руку:
- А теперь спать. Я лягу здесь, на диване. Если понадоблюсь, разбудишь.
- Надеюсь, Хоуп спит. Она засыпает на два-три часа, потом просыпается и рисует. Раз надо, разбужу.
- Да. Но только сейчас я говорила о тебе, а не о Хоуп. Ложись спать.
Глава 2
Атланта, воскресенье, 28 января, 22 часа 45 минут
- Дэниел, думаю, твой пес издох.Голос, доносившийся из гостиной Дэниела, принадлежал его коллеге, агенту ГБР и по совместительству лучшему другу, Люку Папандополусу. Из-за Люка он собственно и обзавелся собакой. Дэниел поставил последнюю тарелку в посудомоечную машину и встал в дверном проеме кухни. Люк сидел на диване и смотрел канал ESPN. Бассет Райли лежал у ног Люка и выглядел, как обычно. Стоило признать, что из-за этого обычного вида создавалось впечатление, будто Райли отправился на радугу.
- Предложи ему свою отбивную, и он вмиг оживет.
При упоминании об отбивной Райли приоткрыл один глаз, но тут же его закрыл, так как точно знал, он ее не получит. Райли был реалистом. Они с Дэниелом прекрасно понимали друг друга.
- Дудки. Я только что предлагал ему мусаку, но он даже не проснулся, - проворчал Люк.
Дэниел вздохнул:
- Еда твоей мамы собакам не подходит. Райли это не будет.
Люк помрачнел.
- Будто я этого не знаю. Когда он оставался у меня на две недели, я только один раз попытался дать ему остатки маминой еды.Он втянул голову в плечи.И могу тебе сказать, получилось не очень эстетично.
Дэниел закатил глаза:
- Только не говори, что я должен заплатить тебе за чистку ковра.
- Не переживай. Мой кузенвладелец клининговой компании. Он уже обо всем позаботился.
- Раз ты знаешь, то зачем снова пытался его накормить?
Люк осторожно подпихнул толстый собачий зад носком ботинка.
- Он всегда так грустно смотрит.В семье Люка грустный и проникновенный собачий взгляд всегда означал «Дай пожрать». Это и явилось причиной сегодняшнего появления Люка с полным набором греческой еды. Хотя ему и пришлось отменить свидание со случайной подружкой стюардессой.
Мамаша Папандопулос беспокоилась о Дэниеле с того самого момента, как он на прошлой неделе вернулся из Филадельфии. Мама Люкадушевная женщина, вот только еда ее не подходила для собаки, и у Дэниела отсутствовал кузен с клининговой компанией.
- Это бассет, Люк. Они всегда так выглядят. Райли не голодает, так что перестань его пичкать.Дэниел уселся в свое кресло и свистнул. Райли с трудом поднялся и приковылял к нему, потом с тяжелым вздохом улегся у его ног.Я прекрасно знаю, как ты себя чувствуешь, приятель.
Люк немного помолчал, потом произнес:
- Как я слышал, тебе сегодня достался жуткий случай.
Дэниел на мгновение представил себе жертву из канавы.
- Откуда ты знаешь?
Люк отвел глаза.
- Мне звонил Эд Рэндалл. Он о тебе беспокоится. Ты первый день вышел на работу и тут же получаешь отвратительное дело в Аркадии.
Дэниел подавил зарождающийся гнев, хотя они ничего плохого не имели в виду.
- И ты подумал, что мне надо что-нибудь принести поесть.
- Нет. Мама все собрала еще до звонка Эда. Я скажу ей, что ты все съел, и с тобой все в порядке. С тобой ведь, и правда, все в порядке?
- Естественно. У меня же нет другого выбора. Работу надо выполнять.
- Ты мог бы взять еще отпуск. Если подумать, то неделяэто не особо много.
За это время он успел схоронить своих родителей.
- Если считать ту неделю, когда я разыскивал их в Филадельфии, то получается две. Этого достаточно.Он наклонился, чтобы потрепать Райли за ушами. Потом тихо добавил, - без работы я сойду с ума.
- Не вини себя, Дэниел.
- Понятно, что не я в этом виноват. Но я ведь давным-давно знал, что из себя представляет Саймон.
- Да, так оно и есть. Но ты же думал, что двенадцать лет назад он умер.
В этом вопросе Дэниел с ним согласился.
- Это правда.
- Если тебя интересует мое мнение, то большая часть вины лежит на твоем отце. Конечно, после Саймона.Семнадцать человек. Саймон убил семнадцать человек. Если бы пожилая дама не пришла в себя в реанимации, было бы восемнадцать. Отец Дэниела прекрасно знал, насколько опасен Саймон, но, тем не менее, позволял ему беспрепятственно делать свое черное дело. Двенадцать лет назад Артур Вартанян выгнал Саймона из дома, а всему миру заявил, что тот умер. Чтобы скрыть ложь, он даже похоронил чужое тело в семейной могиле и поставил надгробие своему сыну. С этого момента одержимый злым духом Саймон мог творить, что захочет, но не под фамилией Вартанян.
- Семнадцать человек, - пробормотал Дэниел и не в первый раз задумался, может, это число не окончательное. В его сознании засела мысль о фотографиях, которые остались после Саймона. И вновь, как в слайд-шоу ужасов, перед его глазами замелькали женские лица. Безымянные жертвы насилия.
Как та женщина в канаве. Надо позаботиться, чтобы жертва из Аркадии как можно скорее обрела имя. Чтобы отомстить за нее. Только месть поможет сохранить его психическое здоровье.
- Один из офицеров из Аркадии упоминал о похожем убийстве, которое произошло тринадцать лет назад. Я как раз собирался проверить, а тут ты пришел. Оно произошло в Даттоне.
Брови Люка сошлись на переносице.
- Даттон? Ты же там вырос, Дэниел.
- О, большое спасибо. А я-то чуть не забыл, - с сарказмом произнес Дэниел.Когда я приехал в офис сдавать рапорт, то заглянул в нашу базу данных. Расследование тогда вело не ГБР, и я ничего не нашел. Я оставил сообщение Фрэнку Лумису, шерифу Даттона, но он пока не ответил. Связываться с его помощником я не захотел. Даттону сейчас не нужно лишней рекламы, а то эти газетные стервятники слетятся отовсюду.
- Но ты что-то нашел, да?поторопил его Люк.И что же?
- Старую газетную статью. В интернете.Он как раз занимался поисками, когда заявился Люк с ужином.Алисия Треймен. Второго апреля тринадцать лет назад она была найдена убитой в канаве в окрестностях Даттона. Завернутая в коричневое одеяло. Лицо изуродовано. Установлено изнасилование. Ей было всего шестнадцать.
- Подражатель?
- Возможно. На прошлой неделе о Даттоне не писал только ленивый, может, кто наткнулся на статью и решил имитировать преступление. Это вполне вероятно. К сожалению, в статье не было фотографии. Я искал хоть какое-то изображение Алисии.
Люк бросил на него снисходительный взгляд мученика. Компьютерного гения частенько приводили в ужас недостаточные базовые знания Дэниела или, по крайней мере, то, что Люк считал базовыми знаниями.
- Дай ноутбук.Минуты через три Люк откинулся с довольным выражением лица.Готово. Смотри.
Дэниел наклонился к монитору и застыл. Этого не может быть. Его уставшие глаза сыграли с ним злую шутку. Он пару раз зажмурился, но изображение оставалось прежним.
- Бог мой.
- Что?
Дэниел криво посмотрел на Люка. Его пульс участился.
- Я ее знаю, вот что.Он услышал фальшь в своем голосе. Да, он знал ее. Это лицо много лет преследовало его в кошмарных снах, как и другие лица. Много лет он надеялся, что фотографии не настоящие, что это просто постановка. Но все эти годы он боялся обратного. Что все эти женщины мертвы. Теперь он знал. Одна из безымянных жертв обрела имя. Алисия Треймен.
- Откуда ты ее знаешь?Голос Люка звучал грубовато.Дэниел?
Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
- Мы же тогда жили в Даттоне. Логично, что я ее знал.
Челюсть Люка напряглась.
- Ты только что говорил, что знаешь ее, а не знал.
Недовольство Люка растопило оцепенение.
- Что такое, Люк? Это допрос?
- Да. Ты сказал не всю правду. И выглядишь, будто увидел приведение.
- И это тоже.Горящими глазами он уставился на ее лицо. Она была очень красивой. Волосы цвета карамели тугими локонами падали на плечи, а глаза сверкали, будто она чему-то радовалась. И все это в прошедшем времени. Она мертва.
- Кто она?спросил Люк, но чуть мягче.Твоя бывшая?
- Нет.Дэниел сник.Мы никогда с ней не встречались.
- Но ты ее знаешь, - ответил Люк.Откуда?
Дэниел поднялся, расправил плечи и направился к бару в углу гостиной. Он отодвинул в сторону картину Кулиджа «Собаки играют в покер» и начал возиться с сейфом. Спиной он чувствовал удивление Люка.
- У тебя есть сейф в стене?
- Семейная традиция, - кротко ответил Дэниел. Хотелось надеяться, что это единственное увлечение, которое он перенял от отца. Набрав комбинацию цифр, он вытащил конверт, который спрятал туда по приезду из Филадельфии. Он перебрал пачку фотографий, нашел снимок Алисии и протянул его Люку. Тот заметно вздрогнул.
- Боже. Это она.Люк в ужасе уставился на друга.Кто этот человек?
Дэниел покачал головой:
- Этого я не знаю.
Глаза Люка яростно засверкали.
- Это же нездоровое увлечение. Откуда у тебя эта фотография?
- От мамы, - с горечью произнес Дэниел.
У Люка челюсть отпала.
- От твоей мамы? - недоверчиво переспросил он.
Дэниел без сил опустился на диван:
- Мама оставила мне эти фотографии, когда
Люк поднял руку:
- Минуточку. Фотографии? Во множественном числе? Что еще в этом конверте?
- Еще куча фотографий подобного типа. Разные девушки. Разные мужчины.