Что? Кресло тоже под запретом? У тебя тут из комфорта только стул, на котором ты сидишь, это старое кресло и кровать. Или мне перебраться на коврик у порога?
Хорошая идея. Я бы точно не расстроился.
Ну уж фиг тебе, а не такое счастье! Беру пульт от телевизора и включаю свой любимый женский канал, где как раз началась новая серия моего любимого сериала. Делаю громче, но получаю новое замечание:
Убавь.
И пальцем не пошевелю. Громко? Подними жопу и убавь сам!
Минут через пять это и происходит. Камиль подрывается с места, бросается к телевизору и вырывает вилку из розетки.
Ты сам разрешил смотреть телевизор! возмущаюсь я. Или смотреть не означает слушать? Ты садист, ты в курсе? Изувер! Бессердечный, невоспитанный, неисправимый!
Еще одно слово, медсестричка, и спать сегодня ты точно будешь на коврике, грозит он мне.
Ох ты батюшки! Напугал! Да с ковриком приятнее, чем с тобой!
Камиль хватает одну подушку с кровати и швыряет ее к порогу.
Располагайся! рявкает мне, вернувшись к своему обеду.
Ну и говнюк же ты, бубню я себе под нос. Маркиза запрыгивает ко мне на колени и начинает тереться о грудь, будто поддерживая и успокаивая. Увы, лапочка, твой хозяинкозел. Я хочу пить! говорю я, погладив кошку. Можно? Или сдохнуть от жажды?
Да пей уже, только заткнись! орет Камиль, как припадочный. Ему явно надо показаться психологу.
Ты, если жалеешь, что привез меня сюда, можешь обратно увезти.
Я не рискую брать воду из холодильника, чтобы снова не нарваться на истерику этого пришибленного, а набираю воду из-под крана.
Я не пойму, чего ты добиваешься? Он бросает посуду в мойку и выпрямляется прямо передо мной, задрав подбородок. Ты не уйдешь от меня живой, медсестричка. Но если доведешь меня, и у меня нервы сдадут, тебе конец. Хавчик в холодильнике. В двадцать два отбой. Ночью по квартире не шататься. На горшок только на цыпочках. Разбудишь меня, спросонок могу мозги вышибить. Все поняла?
А подъем? Я делаю глоток воды, поверх стакана глядя на Камиля.
Завтра в пять. Но чащев три. Я вон с того мешка день обычно начинаю. Он кивает мне на боксерский мешок у кровати.
А фен у тебя есть?
Ты прикалываешься?! Он опять хватает меня за локоть. Когда-нибудь точно руку вывернет, идиот!
Просто хочу сразу все уточнить, чтобы больше не бесить тебя своими расспросами. И перестань хватать меня. Больно!
Он нарочно сильнее сдавливает мою руку, наслаждаясь мукой на моем лице.
Я уже начинаю жалеть, что сжалился над тобой.
По-твоему, это сжалился? Да лучше бы ты шлепнул меня! Притащил меня в свинарник на пытки и возомнил себя великим спасителем!
О, детка, выдыхает он, смакуя каждый звук и обнажая свои ровные белоснежные зубы, это еще не пытки. Не нервируй меня, иначе у твоего будущего появится возрастной ценз «восемнадцать плюс».
От этой угрозы веет решимостью и колючим холодом. Мне действительно лучше притормозить коней. Молча киваю, убеждая Камиля, что поняла, и он меня отпускает.
Оставшийся день я молча листаю журналы, иногда смахивая слезы и гладя Маркизу. А Камиль то чистит и заряжает пистолеты, то колотит мешок, демонстрируя мне крупные твердые мышцы своего пугающего тела. А за пять минут до отбоя указывает мне на коврик.
Не шутит, гад. Всерьез решил показать свое превосходство надо мной. Ладно, пусть не думает, что буду рыдать и просить матрас или хотя бы одеяло. Обойдусь! Может, проснутся в нем остатки совести.
Стряхнув с коврика мусор, я взбиваю подушку и ложусь, отвернувшись от Камиля. У порога немного дует, поэтому я сворачиваюсь клубком. Главноепоясницу не застудить. Насморк-то переживу, а почкидело серьезное.
Свет гасится вместе с моей призрачной надеждой получить одеяло.
Ну и черт с тобой! Унижаться все равно не стану.
Спокойной ночи, говорю я в темноту, когда Камиль перестает шуршать постелью.
Секунду в квартире стоит могильная тишина, нарушаемая лишь звонкими каплями из крана в ванной, а потом Камиль предупреждает:
Советую выспаться. Завтра у нас тяжелый день. Будешь храпетьзавалю.
Я молча хмыкаю. Какой же он душка
Глава 5. Первый пациент
Камиль
Утром нахожу медсестричку в кресле. Замерзла, значит, у порога, раз сюда перебралась. А меньше языком трепала бы, и спала бы по-человечески.
Поколотив мешок, толкаю ее по коленке. Не реагирует. Крепко спит, мерзавка. Приходится наклониться и потрясти за плечотонкое, хрупкое. Эта девчонка весит не больше пятидесяти килограммов. А со мной еще похудеет. И это при ее-то модельных длинных ногах.
Вздрагивает от испуга. Хорошо, что не вскрикивает, увидев меня над собой.
Я надеялась, тывсего лишь дурной сон, тихо бурчит она, поднимаясь и разминая шею.
Хоть раз бы придержала мысли при себе. Но нетвсе надо озвучить!
У тебя пятнадцать минут.
На что? У меня даже зубной щетки нет.
Возьми в шкафчике новую.
Я стягиваю полотенце с плеч. Медсестричка, взглядом скользнув по моему торсу, отворачивается. Ломает из себя недотрогу, а ведь не станет отрицать, что ее «Олегу» далеко до такой формы.
Пока она приводит себя в порядок, я кормлю Маркизу, надеваю наплечную кобуру под куртку и созваниваюсь с братом.
По-хорошему, мне следует сдать Адель со всеми потрохами и рассказать ему, что пока он торчит в Палермо, наша дорогая сестрица притащила на его виллу своего муженька. Но тогда я стану стукачом. Наказания не боюсь, а репутацию запачкать из-за какого-то гондона не могу.
Как дела, брат?
Все отлично. Сам не ожидал, что все так сложится, голос у него бодрый. Сегодня вылетаем домой. Прекрасней новости просто не может быть! Только не говори Адель. Она ждет нас на следующей неделе. Дети хотят устроить ей сюрприз.
Ты же знаешь, я нем как рыба. Вас встретить?
Нет, не надо. Азиз встретит, отвечает он, явно что-то недоговаривая.
Паола с вами, да? догадываюсь я. Ну конечно, эта змея тоже прилетит!
Камиль, знаю, она тебе не нравится. Но мне действительно пора остепениться. Тридцать шесть лет. Два предыдущих брака ничего не дали. Я был молод
Ты же не серьезно?! Я с такой силой сжимаю телефон, что он вот-вот заскрипит в кулаке. Брат, разуй глаза! Ее папаша и наша сестрица через вас хотят породниться только ради объединения бизнеса! Ты в натуре хочешь пожертвовать собой?!
Мы с тобой уже говорили об этом. Паола красивая. У нее красный диплом
Она шлюха, мать твою! рявкаю я.
Она моя будущая жена. Следи за языком.
Так я никогда не достучусь до брата. Его проще грохнуть, чем переубедить. Если ему что-то втемяшилось, особенно если запал на отшлифованную телку, то гори все синим пламенем. Надеюсь, когда он увидит Глеба в своей спальне, распивающего его коллекционный коньяк, отвлечется от этих розовых соплей и очухается.
Делай как знаешь, вздыхаю я. Увидимся.
Вышедшая из ванной медсестричка делает вид, что ничего не слышала. Молодец, быстро учится не лезть не в свое дело.
Мы молча выходим из квартиры, и она садится в машину, снова громко хлопнув дверью. Как будто нарочно провоцирует меня на скандал.
Куда едем?
Я выруливаю со двора, признавая, что поспешил с выводами. Ничему мои угрозы не учат ее.
Я же тебе говорил, что вопросы задаю я. Что изменилось? Ты потеряла память?
Может, я не такая умная, как ты ожидал. Больно, наверное, ошибаться? Я тоже ошиблась, когда увидела тебя на пороге своего дома.
Интересно, о чем же ты подумала?
Совсем не о том, что произошло на самом деле.
Окей, если ты заткнешься, я скажу тебе, куда мы едем. Сначала заберем небольшую посылку. Потом смотаемся закажем тебе новый паспорт. К тому времени как раз откроются магазины, купишь себе шмоток. Отвезем посылку по назначению и по шашлыку. Как тебе такой расклад?
А если не заткнусь? уточняет она. Смелая, зараза.
Я запру тебя в подвале с крысами и тараканами и буду выпускать оттуда, только когда нам потребуется твоя докторская помощь.
Ты так не сделаешь.
Думаешь? усмехаюсь я. Ты спала у порога. Не запру в подвале, говоришь?
Но мои планы рушит не медсестричка, а телефонный звонок.
Камиль, Черепа подбили! Адель велела вызвать врача, о котором ты вчера обмолвился!
Я резко разворачиваю машину под сигнал встречного потока. Медсестричка взвизгивает, схватившись за голову.
Кто тебе права выдал?!
У меня нет прав, успокойся, фыркаю я, идя на обгон.
Что ты творишь?! орет она, врастая в кресло.
Похоже, в юности правильной была, не гоняла с друзьями по пустым магистралям или ночному городу. Или с годами инстинкт самосохранения обострился.
Кажется, у тебя первый пациент. Так что соберись.
Медсестричка замирает, с ужасом уставившись на дорогу и больше не проронив ни слова, пока мы не подъезжаем к особняку брата.
Ты уже бывала здесь, помнишь? Я завожу машину во двор.
Да, к сожалению, бурчит она.
Нас встречают братки, наперебой рассказывая, что случилось, но так толком ничего и не объяснив. Собственно, мне плевать, что произошло. За перестрелку их Чех драть будет, когда вернется. Мое дело маленькое. Сказали привезти врачая привез.
Адель где? спрашиваю я.
Со своим мужем куда-то умотала, докладывает Азиз.
Отлично! Вылезай, велю я медсестричке. Вот, парни, это Настя. С этого дня нас лечит и калечит она.
Девчонка тупит взгляд, скрывая лицо в тени волос. Я беру ее за руку и веду в дом вслед за парнями.
Черепа они уложили в кухне на столе, распугав прислугу.
Это что, прикол? офигевает медсестричка. Не знаю, от чего больше: от того, что с этого стола едят, или от того, сколько под ним кровищи.
Работай! Я толкаю ее к раненому.
Секунду она просто стоит, потом убирает волосы за уши и дрожащими руками расстегивает рубашку Черепа, прилипшую к его мохнатой груди.
О, господи! Поворачивается ко мне и вздрагивает: не ожидала, что я уже ей в затылок дышу, сжимая ствол в руке. Ему нужен хирург!
Ты же работала в «скорой». Представь, что он сейчас в покореженной тачке. Помощь нужна срочно. Вытащить не успеете.
В таких случаях на место выезжает хирург! истерически вскрикивает она.
Я приставляю пушку к ее виску и шиплю:
Латай.
На ее глаза наворачиваются слезы, подбородок дрожит. Лихорадочно покивав, она говорит:
Мне кое-что нужно.
Начальник службы охраны все достанет! Я указываю на Азиза. И помни, тысапер.
Сам я не собираюсь любоваться, как у Черепа в кишках ковыряются. Выхожу на улицу и, сев на ступеньки, закуриваю под моросящим дождем. Честно, мне похрен, выживет этот Череп или нет. Мир с ним ничего не потеряет. Типичный головорез, перебежавший к нам из другого распавшегося синдиката. Никогда мне не нравился. Работает шумно, следы оставляет. Так что, если сдохнет, горевать никто не будет.
Примерно через час слышу протяжный вой медсестрички. Подскочив со ступенек, вваливаюсь в кухню. Она сидит на стуле, закрыв лицо руками и рыдая, а парни простыней накрывают Черепа.
Он умер Умерпричитает медсестричка. Это я убила его Я теперь такая же, как вы
Я срываю с нее окровавленный халат и косынку, хватаю под мышку и вывожу из дома. Дождь уже бушует, поливая как из ведра. Медсестричка быстро промокает насквозь, а у машины еще и пощечину от меня получает, которая закрывает ей рот.
Хватит орать! рычу я.
Она прикладывает ладонь к покрасневшей щеке и, дрожа, тихо поскуливает.
Черт, надо быть сдержанней! Еще вчера она верила в безоблачное будущее, обещанное «Олегом», а сегодня я заставил ее оперировать отбивную.
Замечаю, что во двор въезжает машина Адель. Открываю дверь, запихиваю медсестричку в салон и строго велю:
Не шуми!
Адель притормаживает возле нас и опускает стекло. Ее любимый муженек тоже высовывает нос.
Ну как? спрашивает он. Справился наш новый док?
Да, качественно Черепа замочил. Еще вопросы?
Изменившийся в лице Глеб теряется в тени салона.
Жаль, вздыхает Адель, пытаясь разглядеть медсестричку. Похоже, она расстроилась.
Это ее первая неудачная операция. Конечно, она расстроилась. Я снова закуриваю, ладонью прикрывая сигарету от дождя. Мне стоит нервничать?
Нет, совершенно спокойно улыбается Адель, ты свободен.
Ее машина трогается с места, а я еще минуту стою на улице, докуривая и успокаиваясь. Сев за руль, смахиваю воду с лица и смотрю на медсестричку. Щека у нее воспалилась. Силу я не рассчитал. Еще бы чуть-чутьи прихлопнул бы девку.
Меня убьют, да? шепотом спрашивает она, не поднимая лица.
Да. Если не возьмешь себя в руки.
Я выезжаю со двора и беру курс назад в город. Медсестричка теперь молчит. Ее руки до сих пор дрожат. Периодически она протяжно вздыхает и всхлипывает.
Мы возвращаемся домой, где я выдаю ей свой халат и полотенце. Даже согреваю горячий чай и позволяю лечь в мою постель. Выплакавшись, она засыпает и дрыхнет до самого позднего вечера, предоставив мне достаточно времени кое-что продумать. Ее мучают кошмары: это очевидно по вздрагиваниям и скулежу. Ничего, пусть привыкает. Впереди столько насыщенных яркими событиями дней.
Иди сюда! Я подзываю ее к журнальному столику, на котором разложил фотографии. Она едва открыла глаза и потрогала щеку со следами моих пальцев, а я снова со своими указаниями. Но не причитает. Покорно подходит ко мне. Это Адель и Роман Чеховские. Брат и сестра, в свое время заручившиеся поддержкой итальянских мафиози и основавшие здесь целую империю. Это Лучианастаршая дочь Адель. Ей семнадцать. Отец девочкиитальянец. Убит десять лет назад. Это Артуршестилетний сын Адель от второго мужа. Спросишь, какое отношение я имею к этой семье? Я брат Романа по матери. Она умерла, когда мне было восемь. Мой папаша тактично свалил, бросив меня в детском доме, откуда через год меня забрал отец Адель и Романа. Хороший мужик. Только не уберег нас от жажды легких денег. Он сейчас в Москве живет, нас знать не желает. Прав, наверное.
Я помню твоего брата, пищит медсестричка. Он принял меня за стриптизершу и оскорбил.
Он был пьян. Уже и не помнит тебя.
Зачем ты рассказываешь мне все это?
Я беру фотографию Адель и протягиваю ей.
Бойся ее. Она твой главный враг. Пока ты следуешь моим правилам, я стена между вами. Как только ты ослушаешься, она тебя шлепнет.
Но что плохого я ей сделала?!
Она заказала тебя.
Она? Медсестричка шире распахивает влажные ресницы. Как Олег вляпался в ваши дела? Что-то связано с запрещенными медикаментами, да?
Не-аЯ беру последнюю фотографию, которая все это время лежала перевернутой, и тоже протягиваю ей. Это Глебнынешний муж Адель.
Медсестричка роняет фотографию Адель, от шока открыв рот.
Никакие деньги твой «Олег» нам не должен. На самом деле его зовут Глеб. Денег, что ему дает Адель, хватило, чтобы состряпать красивую историю об успешной медицинской карьере и превратиться для тебя в рыцаря на белом коне. Он обычный ублюдок, изменивший своей жене и обманувший тебя. Не знаю, где и как вы познакомились, но подозреваю, что он мог увидеть тебя на празднике моего брата полгода назад и залипнуть.
Какой стыд, шмыгает носом медсестричка, закрыв глаза.
Я никто, чтобы учить тебя жизни. Но мы можем стать союзниками.
Союзниками?
Я снова переворачиваю фотографию Глеба. Не испытываю ни капли желания видеть его.
С ним Адель совсем голову потеряла. Я хочу выставить его из семьи. Но в одиночку у меня не получится, а брат чаще занят делами и своей бурной личной жизнью. Поэтому я предлагаю тебе сделку.
Сделку? все еще тупит медсестричка.
Улыбка, как предвестница коварного плана, трогает уголок моих губ. Кажется, даже мой взгляд немного пугает девчонку. А мне важно получить от нее ответ всего лишь на один вопрос:
Хочешь отомстить ему?
Глава 6. Сделка
Ася
Я еще не смирилась с собственной неволей, не отошла от умершего на моих руках мужчины и пощечины Камиля, а он преподносит мне такие новости. Двое суток ничего не ела, а тошнота все равно подкатывает к горлу.
Я могла бы попробовать оспорить заявление Камиля, как-то оправдать Олега, но слишком много совпадений. Мальчик Артур очень на него похож, словно Олег в детстве. Познакомились мы с ним тоже вскоре после того инцидента в особняке. Он оказался настойчивым, быстро подкупил меня красивыми жестами. Теперь и частые командировки остались без вопросов, и его нежелание брать меня с собой. Он даже ненастоящее имя себе взял из созвучного с Глебом, чтобы было легче на него откликаться. Каков же козел!