И уже совсем взрослая, подошла она к очередной картине, где грудь у этой Кати уже выросла ого-го. Она ведь так и не вышла замуж. И всю жизнь берегла наследие матери. Какое самопожертвование, вздохнула она, протянула руку, и я едва успел её схватить.
Но сигнализация всё же сработала. И не просто предупреждающе крякнула, взвыла.
Я не хотела, простите, оправдывалась она, когда зажав руками уши, мы выбежали в коридор.
Ерунда. Забудь, отмахнулся я. Но, честно говоря, был рад, что пусть так, но мы всё же покинули этот зал. На меня он нагонял тоску. Искренне было жаль и девчонку, и тётку. Даже меня, толстокожего, зацепило. Может, теперь пойдём к морю? уже не предоставляя ей выбор, предложил я. Там точно будет тепло.
А ещё там у меня был приготовлен маленький сюрприз для неё.
И она легко согласилась.
Глава 13. Яна
Признаться, я ни черта не понимаю в искусстве, Арман пригласил меня в зал, но словно вывел в другую реальность, дыру в пространстве, и мы оказались на берегу моря. А вот такие глупости мне нравятся, махал он руками, показывая, пиратский корабль, по которому можно полазить. Шум волн, что можно послушать. Крики чаек. Песок. По нему можно пройтись босыми ногами. Разувайся, разувайся, не бойся, скинул он свои туфли и носки, подавая пример.
Холодный, встала я босыми ступнями на песок.
А здесь какой-то специальный агрегат распыляет морскую воду. Кажется, словно дует солёный ветер, восторгался он как мальчишка, потянул и поставил меня перед собой. Не очень похоже, конечно, но, если закрыть глаза
Не знаю, мне не с чем сравнить, прикрыла я веки, подставив лицо мелким брызгам. Но это классно.
Точно классно? развернул он меня к себе. По тебе и не скажешь. Почему ты никогда не улыбаешься?
А ты пытался меня рассмешить?
Нет, этого я, увы, не умею, хмуро сошлись его брови. Я и сам, признаться, тот ещё весельчак. Но ведь был в твоей жизни хоть один счастливый момент?
Был, кивнула я. Даже ноги подкашивались от счастья.
Но ты, конечно, не расскажешь?
Нет, качнула я головой.
«Потому что он связан с тобой, Арман. Всё счастливое в моей жизни почему-то связано с тобой. А про тебя нельзя».
Он тяжело выдохнул, словно и не ждал ответа.
Странно, но он стоял так близко, а я ведь чувствовала себя уютно. Нет, хуже, я именно и чувствовала себя счастливой, хоть и не улыбалась. Вдыхала запах его тела, ощущала тепло, что от него исходило и хотела к нему прижаться. Но не к этому дорогому костюму. А к атласной коже, упругим мышцам, скользнуть рукой по красивому животу. Чёрт, я помнила его тело. Его обнажённое тело так, словно он и сейчас стоял предо мной голый.
Его руки, срывающие с меня одежду. Дрожь, что его сотрясала, когда он навалился на меня. И мне было не противно и не страшно это вспоминать. Наоборот.
Мне было приятно, когда он касался меня пальцами. Там. Этому невозможно было противиться. И невозможно об этом не думать, когда он стоял рядом.
Ян, почему? Почему ты мне ничего не сказала, когда пришла? похоже, он думал о том же самом. Что ты просто принесла подарок? Что ты не девочка по вызову, которой заплатили, и которую я, между прочим, ждал. Я даже не понял, понимаешь, не понял, что нельзя.
Прости, опустила я голову. Как всегда, оказалась не в то время не в том месте.
Да нет же, господи! выдохнул он. Это ты меня прости. Я пытаюсь тебе сказать, что я не дегенерат, не урод, не извращенец какой-нибудь. Я просто одинокий богатый пресыщенный всем взрослый мужик. Мудак, можно сказать и так. Что есть, то есть. Иногда я позволяю себе разные неправильные вещи: жёсткий секс, игрушки, продажных баб. Мы все себе иногда что-нибудь такое запретное и сладенькое позволяем. Посмотри на меня.
Я послушно подняла лицо.
Ян, я не хотел быть груб. Но почему ты промолчала?
Я обязана отвечать?
Почему-то кольнуло. Он ждал не меня. Хотел не меня. Зачем же я здесь?
Нет, обессиленно выдохнул он. Конечно, ты не обязана. Будешь настоящий пиратский ром? Это тоже часть развлекательной программы.
Я не пью. Но если ты будешь, послушно пошла я туда, куда он показал.
В ящике.
Дощатая крышка поддалась легко. Но ящик оказался на удивление глубоким и тёмным. Я встала на колени, наклонилась внутрь. Но там, на дне, не было никакого рома. Там лежала роза.
Она живая? обомлела я и достала ярко-алый цветок, совершенно сбитая с толку даже не тем, как она там оказалась. Но это было так неожиданно. И романтично. Он всё же ухаживал? За мной?
Я тронула лепестки. Понюхала, прикрыв от счастья глаза.
Это тебе, скромно улыбнулся Арман.
Мне можно её взять? С собой? И хотела пошутить: или это тоже часть программы? Но не успела.
О, господи! неожиданно психанул он. Ты с какой-то другой планеты что ли? Или строишь из себя полную дуру? Да что с тобой не так? Хочешь сказать, что такие бабы ещё бывают? У которых в глазах слёзы от вида розы? Он резко выдохнул. И так же стремительно подошёл. Ты серьёзно, Ян? Можно ли тебе её взять? он выхватил розу у меня из руки, переломил и отшвырнул.
Зачем ты так? встала я, ничего не понимая. И что только что было счастьем, словно полоснуло по живому.
Зачем? его прямо трясло от гнева. Затем, что это просто срезанный цветок. Просто цветок. Он через день всё равно погибнет, завянет. Это всё хуйня, понимаешь. Деньги, подарки, цветы. Хочешь я куплю тебе ведро, пять, двадцать вёдер? Все цветы в этом городе? Хочешь?
Нет. Не хочу, покачала я головой. А что не хуйня?
То, что я хочу купить тебе все эти сраные цветы. Или не цветы. Сделать что угодно, чтобы ты не смотрела на меня так. Больше не смотрела.
Как?!
Как испуганный зверёк. Блядь! Я даже объяснить тебе этого не могу, схватился он за волосы. Ты же снова расплачешься, испугаешься.
Чего?
Иди сюда, подтянул он меня к себе. И положил мою руку на свой пах. Вот этого. Он сжал мою руку на члене. Я затаила дыханье. Он был такой большой, такой твёрдый. Но я его совсем не боялась, если он об этом. Это называется стояк. У меня на тебя теперь непрекращающийся стояк, понимаешь? А ты вздыхаешь над какими-то картинами, плачешь от вида розы. Ну вот, опять, он пристально посмотрел в мои испуганные глаза, убрал руку и отвернулся.
Арман, смотрела я на его спину.
Забудь, поднял он руку. В любом случае это не станет твоей проблемой. Это моя. Тебе ничего не грозит.
И, может быть, в прошлый раз я и промолчала. Но не хочу, чтобы и сейчас он что-то неправильно понял.
Я не притворяюсь, Арман. Не притворяюсь. Да, наверно, я странная. Доверчивая. Наивная. Не разбираюсь в людях. Не знаю, что такое стояк. Не понимаю, когда мне говорят правду, а когда дурят. Я многих вещей не понимаю.
Он медленно развернулся, хрустя песком.
Например?
Например, почему дружбу измеряют деньгами. Как можно сегодня любить, а завтра не любить. И я, если вдруг тебе это интересно, я не умею бороться, сопротивляться, настаивать на своём. Я из тех, что дают бери, а бьют беги. Ни к чему не приспособленная, несовременная, если хочешь, забитая. Если ты скажешь: принеси я принесу. Скажешь: хочу я отдам. Скажешь: уходи уйду.
Яна, поднял он руки, словно сдаваясь. Я не о том. У меня и в мыслях не было тебя
А я о том, перебила я. Я не боюсь ни тебя, ни твоего стояка. Даже после того, что случилось. Хочешь возьми. Я не буду сожалеть.
Почему? удивился он.
Потому что мне не о чем. Но, знаешь, ты не прав. За свою жизнь я хорошо выучила только одну истину. Деньги не хуйня. А бедность ломает людей похлеще богатства. Нужда никого не делает сильнее и ничему не учит. Наоборот, если ты бедный, значит слабый, беззащитный, бесправный. Деньги они словно доспехи, кожура, скорлупа. Плотный кокон из дорогой одежды, сытной еды и удовольствий. Это настоящая броня, когда есть на что купить адвоката, лекарства, лечение. А бедный как жалкое тельце моллюска без раковины. Всё, что у меня было это я, карандаш и блокнот, а потом подержанный айфон. А у бабушки телевизор. Книги для меня были в библиотеке, потому что они тоже стоят денег. Интернет в институте, компьютер нам купить было не на что. Да, я замкнутая, потому что нужда молчалива. И пусть я не умею улыбаться и веду себя как-то не так, но это не значит, что я ничего не чувствую. И что мне всё равно с кем. Только дело ведь не во мне в тебе.
Я подняла брошенную розу.
Во мне?
Да. Мне не нужны все цветы, Арман. Мне не нужны другие цветы, отряхнула я с лепестков песок. Я возьму этот. Единственный. Пусть сломанный, плохой или грязный. Но тот, что достался мне.
О, боги! он зарычал как раненый зверь. Я понял. Да, я понял. Нет, я не выбросил тебя как этот сломанный цветок. Яна, нет. Я виноват. Очень виноват. Но я позвал тебя сюда не для того, чтобы вымаливать прощение. Я просто хотел тебя снова видеть. Тебя. Снова. Только не спрашивай: почему.