Все собрались за столом, по-королевски накрытым тетей Лили. Ухаживания Хардов за своими гостями были не сравнимы с сельскими застольями в Эль-Пачито и завтраками, обедами и ужинами в своем поместье. Внимательность, терпеливость и искренняя, естественная вежливость контрастировала с обычным поведением Ланца Дьюго с семьей. Такая резкая смена обстановки поражала девушек, и особенно Софию. Она наблюдала, что люди вокруг могут быть не только небрежными, недалекими, категоричными, грубыми, но и полной их противоположностью.
София сразу откопала в памяти мысль о том, что все взрослые люди похожи на ее отца и его окружениефермеров, зацикленных на идее господства на своих землях и полном обращении своих детей к своим ценностям и убивающим их надежды, и сожгла в пепел это глупое размышление. От этого ей вдруг стало легко и свободно. Она поняла, что может вырваться из замкнутого круга Эль-Пачито и жить в мире таких людей, как ее крестная и дядя. Это окрыляло и вдохновляло.
«Надо периодически прочищать мозги от подобного хлама, иначе я сама стану зацикленной и невежественной», восторженно подумала София.
За ужином, под звон бокалов и шум столовых приборов, Хелен и Лили вспоминали свое детство и молодость. Томас лихо подшучивал и заставлял Хелен весело смеяться. Так она редко смеялась Смех матери действовал заразительно на дочерей. София еле сдерживалась от юмора дяди. Каждый раз, бросая взгляд на мать, улыбалась: в глазах Хелен, хоть и читалась грусть, но, вероятнее, от ностальгии по детству, чем от пережитого стресса. Софии становилось как-то спокойнее и уютнее и так горячо в груди, будто там искрился бенгальский огонь, приносящий с собой светлое чувстворадость бытия.
А вечером, когда Хелен провожала дочерей в спальню, София взяла мать за руку и поцеловала ее ладонь.
Мама, я люблю тебя. Что бы ни случилосьты самая лучшая, самая замечательная в мире мама.
Хелен тревожно сдвинула брови и вопросительно взглянула в глаза дочери.
А что должно было случиться?
София опустила глаза, кляня себя за неосторожность.
Просто я заметила, что ты очень переживаешь, выкрутилась она.
Хелен наклонилась и приникла губами к виску дочери.
Моя девочка, ты такая взрослая От тебя трудно что утаить, да?
София согласно кивнула.
Иди спать, завтра мы отправимся в другую часть города.
Мам, не выпуская руку матери, остановила София, можно я немного побуду с тобой?
Поговорим? улыбнулась Хелен.
Да мне много нужно тебе рассказать.
Фисо, ты идешь? выглядывая из комнаты уже в пижаме, спросила Милинда.
Я зайду к маме на минутку. Ложись, я скоро.
Хелен наполовину задернула шторы и на мгновение задержалась у окна, глядя куда-то вдаль со странным, незнакомым Софии выражением глаз.
Мама
Хелен машинально оглянулась, и на лице было написано, что ее мысли где-то далеко отсюда.
Куда ты смотришь?
София подошла к матери и с любопытством взглянула на улицу за окном. Вечерняя Франклин-авеню навевала тихую упоительную грусть. Дорога была пуста, а окна домов напротив горели особым теплым светом, и тишина убаюкивала все в округе.
Да, здесь какое-то особенное место! восторженно вздохнула София.
Да, задумчиво поддержала дочь Хелен. Здесь произошло много волнительных событий
Расскажи
Хелен наклонилась вперед к окну и отдернула занавеску.
Смотри, во-о-о-н туда
София проследила взглядом за указательным пальцем матери и не заметила ничего особенного, кроме еще одного милого трехэтажного домика напротив, чуть выше по улице.
Здесь жил один замечательный человек.
Кто?
Мы оба его любим Хелен смутилась и сразу добавила, и уважаем.
София напрягла память, но на ум не приходили ни одна фамилия и ни одно имя.
Мы познакомились на школьном балу. Он был старше меня на год. Он уже окончил школу, но пришел на бал специально, чтобы познакомиться со мной. Помню, тогда я случайно вылила на себя весь флакон маминых духов, и от меня на расстояние нескольких метров нестерпимо пахло сиренью. Но он протанцевал со мной весь вечер, не отпуская от себя ни на шаг, игнорируя соперников Он был истинным джентльменом, не проронив и слова об удушающем запахе духов. Много позже его пиджак все еще пах сиренью. А он говорил, что этот запах навсегда останется с ним
Хелен так упоительно и проникновенно говорила о незнакомце, что София невольно ощутила страстную потребность испытать подобное чувство при мысли о своем «незнакомце», который когда-нибудь появится и в ее жизни.
Хелен вздохнула и очнулась от трепетных переживаний прошлых лет.
Ах, я что-то заговорилась.
Нет, нет, продолжай. Я люблю романтические истории, умоляющим голосом попросила София. Ты не сказала, кто этот человек?
Хелен корила себя за временную слабость, из-за которой чуть не выдала тайну, о которой никто не должен был знать, тем самым растревожила душу дочери.
Это мое детство и юность. Все прошло вместе со временем. Пустяки
Голос матери звучал неубедительно, но София не стала настаивать, однако озадачилась поиском имени человека в списке своих знакомых, которого они обе могли любить и уважать.
Хорошо, тогда я что-то расскажу тебе, сообщила София.
Она отвела мать от окна и усадила на кровать. Сама же, скинув тапочки, улеглась в изголовье постели и, подперев голову ладонью, смущенно поделилась:
Мне предложили стать девушкой.
Хелен окинула дочь удивленным взглядом и напряженно распрямила плечи.
Да?! И что же ты?
Я согласилась, конечно же. Мама, это единственный парень, который относится ко мне, почти как Брайан. Он не называет меня уродиной, глупой девчонкой и в горле застряли слова от растерянности похвалиться так, чтобы это было правильно понято матерью. А если короче, то он обычный, добрый и симпатичный парень.
София напряженно прищурилась и взглянула на мать исподлобья, чтобы по выражению ее лица понять реакцию на новость.
Сколько же лет твоему избраннику?
Ну, избранникгромко сказано, но ему двадцать
Двадцать?! А кто он?
Живет по соседству, Крис Рискин.
Хелен задумчиво и строго поводила глазами и совершенно спокойно заметила:
Ну, если ты считаешь, что в твоем возрасте могут возникнуть серьезные чувства, что этот парень может оказаться достойным их, то дерзай. Но я бы хотела познакомиться с ним прежде, чем доверять ему тебя.
«Ура, мама просто ангел!» ликовала София. Но нотки предостережения и подозрительности в голосе матери несколько напрягли ее.
А что ты имела в виду, когда сказала о возрасте и достойности?
Софи, это не объяснить в двух словах, грустно вздохнула мать, но ты так восторженно говорила о нем, что у меня создалось впечатление, что ты влюблена.
София замялась и заерзала на подушках.
Я никогда не думала о любви, но так хочется нравиться кому-то Я не знаю, любовь ли это Мама, а как человек понимает, что это любовь? Разве недостаточно просто нравиться?
Хелен мягко улыбнулась и откинулась на спину. На ее шее забилась жилка, и София с улыбкой коснулась пальцем бархатистой кожи на шее матери. Их глаза встретились и душевно-интригующим голосом, полушепотом Хелен произнесла:
Это придет само, незвано, негаданно. Просто сверкнет молния, грянет гром, и ты увидишь его среди толпы, среди многих других
Хелен мечтательно улыбнулась и прикрыла глаза, заново ощущая боль от несбывшихся надежд.
И что, прямо-таки грянет гром и молния? Мама, а что дальше? нетерпеливо выпытывала София.
А дальше ничего
Как ничего?!
Если ты сама не сможешь построить мир вокруг вас двоих или же кто-то будет стоять между вами, то все усложнится и принесет много хлопот, суеты, беспокойства
Ты говоришь ужасные вещи. Я не понимаю. Я начинаю бояться всего этого. Это, наверное, больно?
Ну что ты? Не надо бояться. Ты должна быть очень сильной и уверенной в себе, чтобы принять правильное решение. Единственное, с чем ты не должна мириться, это с невежеством и грубостью. Мужской эгоизм и невыносимое невежествовсе это ранит, унижает, делает слабой.
Хелен открыла глаза и внимательно посмотрела на дочь и, заметив печальное выражение ее лица, сменила грустный тон на веселый:
Да ты не слушай меня. Я прожила много лет, и у меня свои причуды. У тебя все будет по-другому, намного интереснее и счастливее.
Хелен протянула руки и, обняв дочь, играючи повалила ее на спину. Они стали весело кататься по постели, смеяться и целовать друг друга в щеки.
Я тебя обожаю! призналась София, крепко прижимаясь к материнской груди.
Вот и славно! Я думаю, у тебя действительно все впереди. Только прошу тебя об одном: не раздаривай себя по мелочам. Иначе, когда «грянет гром», в тебе не останется сил удержаться на ногах и сохранить благоразумие. Не торопись с выводами и решениями.
Весь смысл слов матери Софии еще предстояло осознать много позже, а сейчас она наслаждалась беседой с самым близким ей человеком. Каждое ее слово было на вес золота, словно заветом, святой мудростью.
Неотступно приближалась ночь, и Хелен попрощалась с дочерью. Уходя, София с умилением и любовью понаблюдала, как мать готовится ко сну, переодеваясь в пижаму, причесываясь, и завершила ее приготовления заботливым расправлением складок одеяла, когда та улеглась в постель.
Ну вот, доброй ночи! Мы здорово поговорили. Я горжусь, что у меня такая мама!
И я горжусь такой дочерью!
София пересекла спальню и, открыв дверь, вдруг замерла на пороге. Ее беспокойный поиск имени, кажется, был завершен. Она оглянулась на мать и твердо произнесла:
Человек, которого мы оба любим, это Бен! Правда? Только Бен может быть таким замечательным!
Не пытаясь увидеть реакцию матери, София вышла и закрыла за собой дверь.
Хелен была ошеломлена тем, с каким пониманием и добротой были сказаны эти слова. Софии редко нужно было что-то объяснять. И сейчас Хелен была рада, что между ними были удивительно чуткие отношения.
***
После отъезда супруги Дьюго прошло три недели. Приближался день Благодарения. В поместье было тоскливо и неуютно без женских рук и милой Хелен. Не хватало щебета дочерей, недоставало даже ежедневных нравоучений и перепалок с Софией. Ланц бродил по дому с запечатанной бутылкой виски и досадно ворчал себе под нос о невыносимом одиночестве и жутком желании приложиться к горлышку бутылки. Да только собственное слово, данное себе со дня последнего звонка в дом Хардов, сдерживало его порыв. После звонка к Лили он пообещал, что в рот не возьмет спиртного, только чтобы Хелен вернулась домой. Милая, добрая, родная, светлая Хелен, только она придавала смысл всей его жизни, как бы он ни проявлял свой характер. Глубоко в душе Ланц осознавал вину за то, что жена покинула его внезапно и сурово. Он ругал себя за мимолетные встречи с Кларенс и чувствовал, что именно это было причиной отъезда Хелен.
Женщины всегда чувствуют больше, чем нужно, бормотал Дьюго, косясь на бутылку виски. И откуда они все знают!? Она меня не простит Но должна же она понять, что люблю-то я ее одну. А эта так минутная слабость. Ведь все только для тебя, Хелен И дом, и счет в банке, и вся эта суета
Взглянув на фотографию жены в рамке над камином, Ланц, сочувствуя самому себе, усмехнулся и приник губами к образу Хелен. Сквозь собственные мысли и переживания Дьюго расслышал тихий стук в дверь.
Хелен! воскликнул он, но тут же одумался, понимая, что она не стала бы стучать в дверь родного дома.
Дьюго поставил бутылку на пол и, оправив на себе одежду, пошел к двери.
Добрый вечер!
На крыльце стояли двое незнакомых ему людей: мужчина и женщина.
Добрый
Вы нас не знаете. Мы ваши новые соседи, стеснительно улыбнулась женщина.
А высокий крепкий мужчина продолжил:
Мы в Эль-Пачито никого не знаем, поэтому решили познакомиться.
А-а, дружелюбно отозвался Ланц. Соседи-фермерыэто замечательно. Проходите, не стойте в дверях.
Мужчина и женщина на вид такого же возраста, что и супруги Дьюго, прошли в гостиную.
Хенрик Маузер, представился голубоглазый светловолосый мужчина. А это моя жена, Хизер.
Женщина с приятной внешностью, невысокого роста с серо-голубыми глазами и бледной кожей робко улыбнулась и склонила голову.
Немцы?
Да, во втором поколении, улыбнулся Хенрик.
А я Ланц Дьюго. Присаживайтесь.
Это вам, Хизер поднесла хозяину дома соломенную корзину с бутылкой вина и кукурузными булочками.
О-о, спасибо! А мне вас нечем угостить. Жена с детьми уехала погостить к сестре в Хьюстон. Скоро должна вернуться. Жду не дождусь.
Ланц потер ладонью небритую щеку, как бы винясь в собственной небрежности, и скованно рассмеялся:
Я тут одичал.
Такое бывает, любезно заметила миссис Маузер.
Я собственно к вам еще и по делу, серьезно сказал Хенрик. Хотелось бы перенять ваш опыт по ведению хозяйства в этих местах. Я плохо знаком с этим климатом и условиями жизни. Может быть, как-нибудь зайдете к нам с супругой, женщины о своем поговорят, а мы с вами о нашем, о родном?
Хорошая мысль, и детей своих приводитепознакомятся с нашим сыном. У вас кто? поинтересовалась Хизер.
У меня трое: Брайан, но он учится в городе, Софи и Милинда.
Вот и замечательно! Может, нашему Джеку невесту сыщем? рассмеялся Хенрик низким, но звонким смехом и похлопал Ланца по плечу.
А это мысль! осенило Дьюго. Жених-фермер удержит строптивых девчонок на их земле.
А теперь нам пора, Хизер дернула мужа за рукав пиджака и привстала.
Да, извините, что без предупреждения, сказал Маузер. Увидимся?
Неожиданное знакомство порадовало Ланца и было даже на руку. Еще не имея четкого представления об этих людях, каковы их традиции, планы, Дьюго был готов сотрудничать с ними, взяв на вооружение идею познакомить с молодым фермером одну из дочерей. А затем и для другой пару подыскать. Под впечатлением от собственной сообразительности и в хорошем настроении Ланц впервые за много лет лег спать, не выпив ни глотка спиртного.
***
День Благодарения в Хьюстоне оказался еще одним неожиданным сюрпризом для Софии и Милинды. Неожиданно трогательным, одухотворяющим днем. С самого утра в доме Хардов началась предпраздничная суета. Все вместе они отправились по магазинам, чтобы прикупить необходимые продукты и самый главный атрибут праздничного дняиндейку.
Без споров и упреков, без крика и принуждения Лили и Томас, Хелен, София и Лин заполнили свои пакеты всем, чем хотелось полакомиться на ужин. София покидала супермаркет в полном недоумении от чувства нереальности таких теплых семейных отношений. В такой семье она должна была жить: жизнерадостной, любвеобильной, бескорыстной и терпимой к недостаткам друг друга, легкой на подъем и справедливой.
В доме, в котором София жила уже четвертую неделю, она ни разу не слышала крика или угроз, ультиматумов или нравоучений, недовольства или грубости. Она ловила себя на том, что часто следит за Лили и Томасом в ожидании скандала, истерики, упреков или косых взглядов. Но когда чашка супа или бокал с вином случайно падали на светлый ковер Лили и Томас загадочно переглядывались и по-детски смешно спорили, кто идет за тряпкой и пятновыводителем, перебивая друг друга, ловя за руки и смеясь так беззаботно, что казалось, рухни крыша им на головы, они отряхнутся, и как ни в чем не бывало взявшись за руки, пойдут искать новый дом. София впадала в оцепенение при мысли о возвращении домой, и тайно надеялась, что мать не простит отца и останется здесь, в Хьюстоне.
За праздничным столом при мягком свете свечей звучали искренние пожелания и советы, семейные истории, придающие празднику особенное очарование и теплоту, смех и шутки перебивали телефонные звонки, поздравляющих с днем Благодарения, и внезапные залпы фейерверков за окном. Предрождественское настроение уже сквозило в воздухе.
Мам, мы останемся на Рождество? спросила Милинда, пьяная от смеха.
Лили и Хелен переглянулись, но вместо ответа последовали улыбки и подмигивания.
София чувствовала колебания матери и только мысленно молила ее сделать правильный выбор. И выбор был сделан.
После ужина Хелен и Лили уединились в комнате для гостей, и Хелен пришлось заставить себя принять решение. Скитание должно было закончиться в этом году возвращением домой или началом новой жизни. Хелен была слегка хмельна после нескольких бокалов вина, и ее мысли путались так же, как и слова. Она говорила много и справедливо, но боялась что-либо заключить.