Хелен, дорогая, ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. Как бы ни вышло, я помогу сделать все возможное для тебя и наших девочек. Но, пожалуйста, подумай еще раз. Взвесь все за и против. Ведь это не только твоя жизнь, но и еще твоих детей. Девочки еще не закончили школу. Вся их жизнь прошла на ферме. Онидети Ланца, им трудно будет понять твою позицию. Если ты не хочешь полного разлада в семье, то возвращайся домой. Скоро Рождество. Этот праздник скрепит вас
Если осталось, что скреплять, горько усмехнулась Хелен.
Хорошо. Если нет, то, что ты будешь делать дальше? Я не так богата, как хотелось бы. Я смогу вас содержать, но не смогу дать образования твоим детям. А они этого не заслуживают. Я могу подыскать тебе место работы, но хорошую работу для сорокалетней женщины без квалификации трудно найти Я, конечно, говорю ужасные вещи, но
Ты права, Лили. Ты всегда права. Но как тошно при одной только мысли о том, что я снова вернусь к нему. Я не смогу смотреть на него. Одним махом Ланц перечеркнул то малое, что осталось у меня к нему. Ведь все это длилось долго. Я сейчас это поняла.
А может быть, ты будешь мудрее и используешь это на благо своих детей? хитро прищурилась Лили.
Хелен задумчиво подняла голову и иронично улыбнулась уголком губ:
Обратить все в пользу?
Да, Хелен, да!
Лили грустно сморщила лоб.
Знали бы родители, кем окажется этот знаменитый фермер Ланц Дьюго.
Уже не узнают, заключила Хелен и стукнула кулаком по прикроватной тумбе. Решено!
Ты уверена? Хелен, ты, конечно, можешь все рассказать Бену, и он как человек любящий и благородный примет тебя и девочек
Хелен отрицательно замотала головой.
Сейчас решать свои проблемы за чужой счет было бы предательским эгоизмом. Нужно было решаться раньше, а сейчас нельзя думать только о себе. Я знаю, что Бен меня любит и всегда любил, но я не поступлю с ним так Мне гордость не позволит да и хватит жить прошлым.
Ну что ж, тогда я желаю тебе огромного терпения и удачи. Теперь у тебя есть козырь. Насколько я знаю Ланца, он будет вымаливать твое расположение.
Сестры переглянулись и некоторое время молча не отводили друг с друга понимающих глаз.
Хватит, первой нарушила тишину Лили. Идем ко мне, я хочу подарить вам всем рождественские подарки. Мы ведь не увидимся на Рождество?
А может быть, вы приедете к нам с Томасом?
Нет. У вас будут другие заботы. Я не хочу осложнять ваши отношения с Ланцем.
В спальне тети Лили София и Лин улеглись на мягкий ковер и с любопытством и тайным ликованием ожидали, когда она раскроет свой рождественский мешок с подарками.
Милинда получила в подарок золотой браслет, о котором мечтала, когда увидела его в ювелирной лавке в первый день прогулки по Хьюстону. Плечи Хелен сестра покрыла шалью ручной работы из шелковой нити. А Софию крестная пригласила в объятия и, целуя в макушку, достала из мешка красивую коробочку, покрытую серебряной крошкой.
Это тебе, моя дорогая крестница.
Что это?! восхищенно спросила София, нетерпеливо открывая крышку коробочки.
Это духи. Тебе уже пятнадцать лет, наверное, пора начинать сводить парней с ума. Надушишься этим ароматом, и все они будут у твоих ног. Однажды твоя мама свела с ума этим ароматом одного замечательного юношу
Я знаю, прошептала София и украдкой взглянула на мать.
Хелен смущенно и грустно опустила глаза. Ее нижняя губа задрожала в предвестии слез, но она умело справилась с чувствами.
Да что ты говоришь?! удивленно спросила Лили у Софии, но обращаясь взглядом к сестре.
А я ничего не знаю? спросила Лин.
Пойдем-ка, я уложу тебя спать, расскажу сказку на ночь, перебила Хелен дочь.
Я уже взрослая и могу уснуть без колыбельной, улыбаясь словам матери, сказала Милинда.
Пойдем, пойдем, нам есть о чем с тобой поговорить.
София проводила глазами сестру и мать за дверь и повернулась лицом к крестной.
А Бен действительно любил маму?
Лили была смущена прямым вопросом девушки и колебалась с ответом.
Ну, в общем-то
Он до сих пор один, сообщила грустно София. Я это знаю точно. А еще я знаю точно, что он до сих пор любит маму. И эта любовь будет вечна, как в легенде о яблоке.
Тебе мама рассказала эту легенду?
Да. Только вот странно: почему бог мешает соединиться половинкам?
Я думаю, он зол на ангела, а злость вымещает на людях, рассудила Лили.
Это несправедливо!
Ах, Софи, в жизни так много несправедливых вещей. Не забывай об этом, пожалуйста, чтобы потом однажды не разочароваться. Но много и хорошего, доброгоучись это различать.
София преданно и восхищенно посмотрела на крестную, мысленно благодаря ее за щедрость и уважая за естественную душевность и искренность, и обняла ее за шею, уткнувшись носом в спадающие на плечо мягкие светлые кудри.
Скоро Лили проводила крестницу в ее комнату. Но как только тетя вернулась к себе, София сразу свернула к комнате, где была мать.
К тебе можно?
Конечно, стрекоза, иди ко мне, мягко улыбнулась Хелен и поманила дочь рукой.
София тихо прикрыла за собой дверь и нырнула под одеяло к матери. Они долго лежали молча, а потом София тяжело вздохнула и, глядя на профиль матери, спросила:
Я чувствую, что-то происходит, но ничего не могу понять?
Хелен тяжело вздохнула в ответ и хрипло бессильным голосом сообщила:
Мы скоро уезжаем домой.
София нервно сглотнула и зажмурилась.
Я туда не хочу! слезно прошептала она.
Там наш дом. Мы не можем бросить его и отца
Тогда скажи, как научиться принимать то, чего не хочешь всей душой?
Хелен самой было трудно говорить на эту тему. У нее не было готовых ответов. Она не могла рассказать дочери, что произошло на самом деле, и не могла лгать, что все по-прежнему. Она прекрасно понимала, что у Софии с отцом тоже нет лада, но и не могла лишить ее будущего. Сама она могла пережить все, перетерпеть, перемолоть, но дети были дороже всего на свете, и Хелен хотела им благополучного будущего, а начинать его с разрыва в семьеникуда не годилось.
Что-то Брайан давно не звонил и не писал, сменила тему Хелен.
Да, я тоже соскучилась. Но ты знаешь, я так чувствуюу него все хорошо В отличие от нас
А что у нас? У нас все замечательно! уверенно произнесла мать. Вот увидишь, когда мы вернемся домой, отец полностью переменится. Он уже очень соскучился. И я думаю, он не будет против вашего обучения в городе.
Смотрю я на тебя и удивляюсь. Ты что, папу не знаешь? Заладит про свою ферму, про наследников Ой, даже вспоминать не хочу.
Хелен обняла Софию крепче и прислонилась головой к ее щеке. Девушка слабо улыбнулась. Мать взяла в свою руку хрупкую руку дочери и, перебирая ее тонкие длинные пальчики, с тайным восторгом вспомнила:
В молодости, когда мне было семнадцать, родители запрещали мне гулять допоздна. Но я умудрялась из своего окна общаться со своими женихами
София заинтересованно оглянулась на мать, оживилась и заморгала длинными ресницами.
Вот этими пальчиками я разговаривала с парнем, который стоял на другой стороне улицы.
Это как?
Смотри внимательно
Хелен расставила пальцы девушки так, что получилась какая-то фигурка, затем еще одна, и третья. София недоуменно морщила лоб и ничего не понимала.
Что это значит?
Хелен на секунду задумалась о том, как можно проще объяснить дочери то, что она имеет в виду.
Смотри еще раз. Если соединить три пальца в дуге, получится буква «S». Если же сомкнуть указательный и большой в кругбуква «О». Выпрямить ладонь ребром к себе и приставить кулачок к кончикам пальцевбуква «Р», а приставить сомкнутые пальцы стульчиком к той же ладошке«Н», вытянуть указательный палец вверхбуква «I»
Хелен посмотрела на выражение лица Софии и увидела понимание и радостное удивление каждому ее слову.
Букву «А» придумай сама, озадачила мать девушку.
И София быстро сообразила, как нужно сложить пальцы, чтобы образовалась такая буква. Когда мать одобрительно потрепала Софию по щеке, та озорно засмеялась и крепко прижалась к ее груди.
Какие странные вещи есть в жизни!
О-о, поверь, ты еще многое узнаешь и увидишь.
В свою комнату София возвращалась с тоской и чувством абсолютной несправедливости жизни. Лин уже мирно сопела, зарывшись в мягкое одеяло. София плавно обошла кровать и, улыбнувшись сопящей сестре, присела за столиком у окна. Из ящичка она достала чистый лист бумаги и конверт и, мечтательно вознеся глаза к звездному небу за стеклом, сунула в рот кончик шариковой ручки.
«Дорогой мой Живчик! Ты, наверное, уже такой взрослый, возмужал, а я все представляю тебя озорным мальчишкой, не отходящим от меня ни на шаг и заботящимся обо мне. Я так скучаю по тебе. Куда ты пропал? Мама очень волнуется. А мне очень хочется тебя увидеть, милый братец. Мне так много нужно тебе сказать, а в письме это получится сухо и неуклюже. Ты же знаешь меня, я люблю болтать без умолку, когда заведусь
Поздравляю тебя с днем Благодарения и наступающим Рождеством! Надеюсь, это письмо дойдет до тебя вовремя. Я, как всегда, жду от тебя вестей. А больше жду тебя самого. Живчик, столько разного происходит в нашей жизни, но не могу писать тебе об этом, не хочу волновать (хотя очень хочется поделиться). Ты и сам, наверное, заметил, как жизнь далеко не справедлива. Хочется надеяться на лучшее, но с верой проблемы, когда вокруг такое творится.
Обрадую тебя одним: я в Хьюстоне вместе с мамой и Лин. Все, как ты описывал. Невероятные ощущения! Я бы умерла здесь, только бы не возвращаться в Эль-Пачито
Я пишу тебе, а Лин спит. Свет горит, и я мешаю ей смотреть сны, поэтому закончу просто: я хочу тебя видеть. Не будь занудой, приезжай! Я очень люблю тебя, Живчик! Очень скучаю! Твоя Фисо.
P.S. Жизнь такая странная! Может быть, когда-нибудь ты мне все объяснишь?»
***
Утренний туман после легкого дождя, сырой воздух, полупустой вокзал нагонял чувство безысходности и безнадежности. Почти со слезами на глазах София покидала Хьюстон. Милинда соскучилась по дому. А Хелен выглядела спокойной, но только внешне. Что происходило у нее внутри, знала только она.
София, вцепившись в свитер крестной, крепко обнимала ее и все ждала чуда вроде внезапной реплики матери: «Софи, если хочешь, можешь остаться». Но поезд уже подал грозный гудок, и свисток провожатого раздражающе затрещал.
Тетя, я так не хочу уезжать. Что же мне делать?
Софи, я могу сказать только одно: когда ты закончишь школу, я жду тебя с распростертыми объятиями. Ты поступишь в колледж, а потом и в университет. Вот увидишь, так и случится, утешала Лили девушку и, сама не желая ее отпускать, все крепче прижимала к груди.
Эль-Пачито, декабрь 1989 года
Встреча Рождества в поместье Дьюго была омрачена тяжелым, напряженным молчанием между Хелен и Ланцем. София и Милинда посчитали самым лучшим выходом из неуютного положенияуединение в своих комнатах, не показываться на глаза отцу и уж тем более не заговаривать с ним.
Ланц усиленно старался быть любезным и внимательным, бесконфликтным и терпеливым, мягким и уступчивым. Он без вопросов и кривых взглядов отпустил Софию к доктору Логану и без чьего-либо совета самостоятельно закупил продукты к ужину. Он не повышал голос, был трезв и обходителен, более того, был тише воды, ниже травы. Любая работа по дому сопровождалась его помощью, хоть и неловкой, но искренней. И все ради того, чтобы быть рядом с Хелен и заполучить ее снисхождение. Заведовать вопросами фермы Дьюго временно назначил старшего из своих работников.
Но настроение супругихолодное, безразличное, молчаливоене менялось и все больше пугало Ланца. Он раскаивался во всех своих грехах, хоть и не знал наверняка, из-за чего с Хелен произошли такие перемены.
И вот рождественский ужин остывал, елка не была зажжена, во всем доме царила гнетущая тишина. Ланц не нашел другого выхода, как во всем самому признаться и покаяться перед женой, так как далее терпеть полное игнорирование было невыносимо.
Подгадав момент, он решительно преградил дорогу Хелен, которая направлялась на второй этаж, чтобы пригласить девочек к ужину, взял ее за плечи и виноватым голосом сказал:
Я хочу все рассказать. И ты не сбежишь от разговора, пока я не избавлюсь от чувства вины, которое ношу, как камень на шее.
Хелен попятилась, но безмолвно повиновалась желанию мужа покаяться в своих грехах и присела в кресло у камина. Ланц расположился перед ней на коленях и сожалеющим, виноватым взглядом разглядывал ее лицо. Жена сидела прямо, с зеркально-стеклянным взглядом, выдвинув подбородок вперед. От нее веяло холодом и презрением. Это подчеркивал каждый ее жест и движение. Все ее тело было напряжено, и она с омерзением ожидала повествования мужа.
Ланц отчаянно опустил плечи и тяжело вздохнул:
Что тебе от меня нужно? бесстрастно проговорила Хелен.
Милая, только выслушай меня, больше ничего
У тебя десять минут, пока девочки сами не спустились, отрезала она.
Да, да, да, суетливо заерзал Дьюго.
Он нервно поправил складки на юбке супруги, затем почесал подбородок и с трудом дрожащим и сбивающимся голосом выговорил:
Я знаю, что ты почувствовала мою мое то есть что я натворил
Он попытался положить голову на колени Хелен, но та резко отдернула ноги и с каменным лицом, чуть бледным и серым от оскорбления и растущего негодования, продолжала сидеть на месте, но жаждала сорваться и убежать.
Прости меня, слезно замолил Ланц, осознав всю подлость и горечь своего поступка.
Он искренне расплакался и, боясь коснуться жены, чтобы не прогнать ее, мялся перед ней на коленях и клятвенно заверял:
Я виноват, виноват, как никогда. Я всегда делал тебе больно, но я не желал этого не желал. А она, та торговка, всего лишь миг, в который я себя не контролировал. Я даже не знаю, как ее зовут. Это было один раз, и после этого я даже ничего не помню Прости меня, Хелен. Я идиот, я не заслуживаю тебя, но я так люблю тебя Люблю только тебя И боюсь потерять
«Ложь, подлая, низкая ложь! еле дыша от сдавливающих грудь слез, яростно подумала София и от бессилия сдержать рыдания, рвущиеся из груди, зажала рот ладонью, повернулась и помчалась вверх по лестнице в свою комнату. Ложь, еще одна ложь! Неужели мама поверит и простит? Разве такое прощают?!»
Хелен горько сглотнула. В ее мыслях вертелось лишь одно: «Все ради детей, и ты, Ланц, ради детей. Я пойду на эту жертву, но только во имя детей».
И что же нам теперь делать? невозмутимо спросила Хелен, собирая всю свою волю в кулак.
О-о, забился Дьюго в предчувствии слабой надежды на примирение, я обещаю тебе, милая, родная, золотая моя, что больше никогда не обижу тебя. Я не пил все то время, пока вас не было, и обещаю: больше не буду пить. Я все сделаю, что ни попросишь?
«Ты сам это произнес!» печально торжествуя, подумала Хелен и тут впервые за все время разговора ровно посмотрела на Ланца.
Да, я хочу, чтобы ты кое-что сделал. И ты это выполнишь без отступления, без единого слова, решительно и бесповоротно.
Ланц, готовый на любые жертвы, молча кивнул.
Я прощу тебе это в первый и последний раз, но ты должен мне твердо пообещать, что отправишь наших дочерей получать достойное образование. А также оплатишь все их расходы. Более того, ты никогда и ни с кем не заговоришь, что выгнал дочерей из дома и никогда их не простишь. Еще ты лично попросишь Брайана навестить родной дом и больше не станешь чинить ему преград. Такая сделка тебя устраивает?
Дьюго согласился без раздумий. Хотя от глаз Хелен не укрылось, что этим требованием она надломила что-то внутри него. Но все это было пустой тревогой, главным было то, что о будущем дочерей мать позаботилась и почти вернула имя сына в семью.
***
На новый год Ланц уговорил Хелен и дочерей принять приглашение Маузеровновых соседейна праздничный ужин. Это был первый шаг Хелен навстречу мужу.
Семья МаузеровХизер, Хенрик и их семнадцатилетний сын Джек были истинными фермерами в третьем поколении. Их деды и прадеды умирали на земле. Их бабушки и тетки всю жизнь посвятили ведению хозяйства. Весь их быт, семейные традиции были пропитаны духом земледелия. Они поклонялись земле и ее дарам, не мыслили себя вне этого мира. И, как ни странно, тоже отличались консерватизмом и твердой убежденностью в том, что городская жизнь портит, развращает людей, делает их «сухарями» и рабами технического прогресса.