Сердечная дружба с дядей и крестной почти заменяла, а вернее, отодвигала тоскливые мысли о родных. Материнское отношение Лили к крестнице редко заставляло почувствовать себя одинокой и оторванной от мира, в котором девушке было непросто адаптироваться.
Лили Хард была на редкость чуткой и мудрой женщиной. В ее голубых глазах всегда отражался мягкий, теплый свет, лицо выражало светлую безмятежность и легкость. Она не была обременена обыденными проблемами, в ее рассуждениях отсутствовали заурядность и назидательность.
Томас Хард чем-то напоминал Санта Клаусадоброго, терпеливого, понимающего, неприхотливого, всегда с задорными идеями, юморного и дружелюбного с окружающими. Узнав дядю лучше, София еще больше полюбила его.
С Хардами София была самой собойоткрытой, искренней, живой, задорной хохотушкой, неунывающей выдумщицей. Вечерами они вместе сидели у телевизора, обсуждая какую-нибудь новость, играли в «Монополию» или в слова и выпивали рекордное количество горячего шоколада на скорость. Софию радовали их простые бескорыстные отношения, уют и гармония, которую они создавали вокруг себя. Войдя в их маленький мирок, она находила в нем душевное спокойствие и черпала силы для преодоления новых препятствий.
Харды же упивались своей племянницей, ее искристой жизнерадостностью, пытливым взглядом на вещи, неординарными для ее возраста мыслями, талантливостью и целеустремленностью.
Большую поддержку София получала и от известной миссис Уоркенгтонзаместителя директора колледжа, которая сразу приметила в юной девушке перспективу «золотой» выпускницы факультета. Конечно же, ее похвалы и замечания по поводу отличной учебы и необыкновенных успехов в практических и лабораторных работах по основному предмету были немногословны, но девушка всем сердцем чувствовала растущее к ней уважение и расположение.
В ответ на ожидания преподавателей и заместителя директора девушка удивляла всех нестандартным подходом к выполнению домашних заданийразработок мини-программ для внутреннего пользования. От взаимно растущего доверия и уважения София охотнее убеждалась в своей индивидуальности и везучести, чего никогда не ощущала у себя в школе. Ей легко давались многие предметы. Там, где появлялись затруднения, она не опускала руки, а с удвоенным старанием наверстывала потерянные связи.
Прилив сил и вдохновения София получала от ежедневных бесед по телефону с доктором Логаном и матерью. Им одним она хвасталась своими успехами, откровенно и без утайки подробностей. И они понимали ее восторженный полет мечтаний о будущем. Кроме самой Софии, об успехах крестницы Хелен докладывала Лили. Они подолгу разговаривали по телефону о девушке, высказывая в ее адрес самые смелые предположения и надежды.
Ты не представляешь, как расцвела Софи! гордо говорила Лили, словно это она была ее матерью, а не Хелен.
Она без устали с умилением рассказывала об успехах племянницы, ее преображениях во внешности и изменениях в характере. Изумлению матери не было конца, и ее сердце ныло от тоски и желания присутствовать рядом с дочерью, наблюдать ее взросление, но и радовалось осуществлению своей мечты и мечты Софи.
Адаптировавшись к городской жизни, София стала требовательней и серьезней к себе. Особенно тщательно она начала следить за одеждой, прической, ее чистоплотность и безукоризненность в деталях вызывала изумление у Лили и Томаса. Ее пренебрежительность к мелочам постепенно сменилась способностью без раздражения упорядочивать все в своей новой жизни, стать аккуратней и внимательней, терпеливей и усидчивей. Но природная противоречивость характера Софии проявлялась во всем. Она могла быть серьезной и решительной, жесткой и дерзкой, достойно отстоять свое мнение, защитить идею, но порой была так впечатлительна и ранима, очень не уверена в себе и до безумия труслива. София была такой и ничего не могла изменить. Она старалась изучить и приструнить свою импульсивность, иногда это ей удавалось, а чаще она пускала все на самотек и, к своему удивлению, получала неожиданный, но очевидный положительный результат. Девушка не могла назвать это не чем иным, как везучестью.
Маленьким развлечением для Софии с оттенком лукавства и снисхождения стали участившиеся телефонные звонки Криса Рискина в дом Хардов. Теперь, когда он был далеко, ей не нужно было утруждать себя в разъяснении ему элементарных для нее вещей. Она болтала с ним о пустяках, обо всем, что приходило в голову, о городе, о своих ощущениях и впечатлениях, не отдавая себе отчета в выражении чувств и эмоций. Иногда София даже не помнила, о чем говорила с Крисом, так ей было все равно, и вновь занимала его время пустой болтовней.
Проходили недели и месяцы, полные учебных забот и сосредоточенной работы над растущей и усложняющейся с каждым днем образовательной программой. К началу осени Софию ожидали два сюрприза, полярных по своему значению. За неординарные успехи на факультете ее выдвинули претендентом на премию Билла Гейтса. После получения чека на круглую сумму София приобрела самый ценный и значимый предметкомпьютер. Это была первая самостоятельная и серьезная покупка, радость от которой вселила в девушку вдохновение и пару новых идей. Вторым сюрпризом, вызвавшим недовольство и раздражение, была новость, сообщенная матерью по телефону, приезд в Хьюстон Криса Рискина.
Мама! не сдержав эмоций, крикнула в трубку София. Что ему здесь надо? Я не просила его приезжать!
Софи, я не давала ему твоего адреса, понимающе ответила Хелен, но его дал отец. Крис сказал Ланцу, что ты довольно любезно общаешься с ним, и он счел это проявлением симпатии. И, похоже, отцу нравится Крис.
София хлопнула себя по лбу и упала ничком на свой ворсистый ковер.
Рыжий дьявол, мама, какой же он зануда! Видеть его не хочу!
Хелен усмехнулась в трубку, но справедливо заметила:
Если в костер постоянно подбрасывать ветки, он будет гореть.
Ну ладно, ладно. Я сама виновата, согласилась девушка, но мозги у него должны быть?
Я могу сказать ему, что ты не хочешь его видеть?
Это его остановит? с сомнением спросила София.
Он настроен решительно. Ты лучше его знаешь.
Нет, ответила дочь. Ладно, пусть потешит свое самолюбие. Я ему здесь устрою развеселенький прием Ну его А как ты, как Лин папа?
Спасибо, Софи, но в нашей жизни нет кардинальных перемен. Все так же, как и было
Скучно и тоскливо! категорично заключила дочь.
Не преувеличивай. Конечно, нет таких бурных перемен, как у тебя, но все не так плохо
Ну да, конечно
Ферма, обеды, соседи, природа Лин серьезно увлечена Джеком и, кажется, Маузеры очень доброжелательны к ней.
И она нисколечко не жалеет, что осталась в Эль-Пачито?
Она молчит, а я не заговариваю об этом. Зачем волновать душу. Она и так становится обидчивой и раздражительной.
Такое ощущение, что она становится похожа на папу, с досадой предположила София. Наверное, он стал гораздо уравновешеннее после моего отъезда и до сих пор не вспоминает обо мне? Даже на день рождения не позвонил.
Сдержанный вздох в трубке заставил Софию раскаяться в лишней откровенности.
Напротив, он надеется на твое возвращение. Часто произносит твое имя. Все же он любит тебя
Да, как-то по-своему, усмехнулась София.
ведь ты и Линединственные дочери. Я чувствую, как подкосила его «смерть» Брайана, будто что-то надломилось. Чувствую себя виноватой Это так несправедливо!
Мама, несправедливо угнетать своих детей эгоистичными желаниями, а потом требовать искренней, беззаветной любви и благодарности от них
Софи
Знаю, мама, я слишком резка. Прости, но нельзя играть на две стороны сразу: ты либо с ним, либо с детьми.
Сколько в тебе категоричности! грустно удивилась Хелен.
Нет, мама, не во мне. Я чувствую, что у отца какая-то затаенная неприязнь ко мне. Я всегда это ощущала, с самого детства. Это не облечь в слова, но чувства не обманешь.
Ничего не могу подтвердить.
Прости меня за неблагодарность. Я плохая дочь
Я нисколько не виню тебя, не жду от тебя покорности. Ты бунтарка по природе, снова грустно улыбнулась мать.
Мамочка, я так скучаю по тебе, очень люблю и скучаю! Знаешь, мы с тетей решили навестить вас на Рождество!
О, это замечательный подарок! оживилась Хелен.
Ужасно соскучилась по Бену и Лин. А пока я вся в учебе. Не могу оторваться
И София увлеченно стала рассказывать о своих открытиях, познаниях, успехах, гордясь и восторгаясь своими перспективами.
Хьюстон, сентябрь 1991 года
В последний выходной сентября рано утром Софию разбудил глухой крик, доносившийся со стороны окна ее спальной. Она сонно потерла глаза пальцами, разминая плечи и шею, надела тапочки и с любопытством подошла к окну. Откинув занавеску, девушка приникла лбом к прохладному стеклу и, увидев знакомое лицо, окончательно проснулась.
На тротуаре у цветочных клумб стоял Крис Рискин и довольно размахивал свежесорванным букетом цветов.
«Вандал!» возмутилась София и нехотя выдавила на лице подобие дружелюбной улыбки.
Не причесавшись, не умывшись, только накинув халат поверх пижамы, она спустилась в гостиную.
Лили и Томас пили утренний кофе и просматривали газеты, оживленно обсуждая планы на день.
Доброе у-у-о-тро! широко зевнув в ладонь, поприветствовала София.
Мне послышалось или действительно я слышала, как кто-то выкрикивает твое имя на улице? вежливо поинтересовалась крестная.
София с извиняющимся взглядом развела руками и поспешила к двери.
Из окон дома от соседей послышались первые недовольства шумом. От чувства неловкости девушка раздраженно поторопилась спуститься к парадной двери. С шумом распахнув ее, она с жаром выпалила:
Ты что, умом тронулся? Это тебе не Эль-Пачито, где можно во все горло орать! Немедленно зайди в холл, иначе соседи полицию вызовут.
Рискин широко улыбнулся и довольно зашагал навстречу девушке. От этой улыбки у Софии по коже пробежали мурашки. Крис поднялся на крыльцо и, подперев плечом дверной косяк, протянул букет цветов Софии.
Я соскучился!
Я догадалась, язвительно ответила она и кивнула на букет. А за цветы я лично выдала бы тебя полиции!
Не очень-то ты рада встрече
Еще бы, проворчала София себе под нос. Где твои вещи?
Остановился в мотеле у вокзала
Слава Марии!
Крис поник духом. Его ожидания теплого приема не оправдались.
Ты не примешь цветы? бесстыдно спросил он.
У меня совести не хватит прикоснуться к цветам, которые должны быть на клумбе, укоризненно проговорила девушка. Здесь нельзя так делать!
А что здесь можно делать, вообще? обиженно проговорил Крис.
«Тебеничего!» с протестом подумала София, напряженно выискивая способ быстрого легкого избавления себя от назойливого парня.
Совесть не позволила ей не впустить Рискина в квартиру Хардов, но она, попросив подождать в гостиной, спешно оделась и, в нескольких словах представив молодого человека тете и дяде, отправилась с ним в Риверс-парк.
Рискин был приятно удивлен внешними переменами в девушке, даже то, что она упорно игнорировала его внимание, была резка и сварлива, не лишало ее привлекательности.
Крис, ты знаешь, что приехал не вовремя? У меня экзамены, лабораторные работы и уйма разных дел.
Но сегодня-то у тебя выходной?
У меня не бывает выходных.
София присела на скамью в тени магнолий и, разглядывая прохожих, мысленно торопила время.
Я очень соскучился, мы могли бы встречаться после твоих занятий? Я хотел задержаться здесь на неделю.
«О нет!» взмолилась София.
Колледжэто не школа. Здесь все непросто. Я серьезно отношусь к учебе и не могу тратить время на развлечения. Думаю, что сегодняшнего дня тебе вполне хватит. К тому же я приеду на Рождество домой. Там и увидимся.
София, на кой черт тебе эта учеба? не вытерпел Крис.
У девушки будто кровь закипела от возмущения. Но она усилием воли подавила растущее раздражение и, медленно вдохнув через нос, а выдохнув через рот, сочувственно посмотрела на него.
Понимаешь, просто мне так захотелось, приторно-сладким голосом проговорила она. Это мой женский каприз. Говорю что хочу, делаю что хочу
« залепила бы сейчас тебе оплеуху, если бы воспитание позволило», мысленно продолжила София, но улыбнулась Крису в лицо, едва не скрипя зубами. И тут же отвернулась, чтобы вместе с глотком свежего воздуха выпустить пар.
Рискин смутился из-за странной реакции девушки, но тоже улыбнулся в ответ, безобразно скривив губы.
«Рыжий дьявол, и что я в нем нашла?» оглянувшись на него, удивленно отметила София.
И целый день и весь вечер Софии пришлось тешить и вешать лапшу на уши человеку, от которого кровь закипала и так хотелось послать его куда подальше, да смелости не хватало. Вроде бы и очевидной причины для этого не было: ведь она понимала, что ее враждебность и неприязнь вызваны, скорее, общностью взглядов Криса с ее отцом, чем реальными чувствами презрения и отвращения к его человеческим качествам. Из-за того, что Крис перестал значить для нее, как значил в двенадцать-пятнадцать лет, она изо всех сил старалась быть терпеливее. Однако характер было не унять.
Прогулочной полосы парка по периметру хватило на двухчасовую прогулку туда и обратно. В остальное время София торжественно вела за собой Криса по шумным улицам Хьюстона, невольно заставляя его почувствовать себя чужим и далеким этому миру. Это была не его жизнь. Он был обезоружен и потерян и не владел вниманием девушки. Это подхлестывало его болезненное чувство самолюбия.
На фоне городских улиц, снующих прохожих, захватывающей энергии города и самой Софии Рискин производил впечатление дикого, напряженного, преследуемого комплексами человека. С новыми знаниями и некоторого опыта общения с разными людьми, девушка не наблюдала в нем затейливости ума, тонкости, деликатности, благородства и честолюбия. Он больше походил на зацикленного на себе человека, амбициозного до абсурдности, упрямого и вряд ли компетентного в какой-либо области, кроме фермерских угодий. Ей было даже жаль его, что ни умом, ни сердцем он не мог объять всего того, что видел и тем более понять ее. Человек с ограниченным взглядом на жизнь, не стремящийся вперед, уже не мог иметь ничего общего с ней. И у нее не осталось ни одного предрассудка на его счет.
София так увлеклась своими мыслями, что забыла о Крисе, уже не слышала его разглагольствований, а все дальше уплывала в облака. С освобождением даже такого маленького места в мыслях у нее возникло желание заполнить их чем-то, помимо страсти к знанию, к развитию своих способностей, чем-то томительным, романтичным, тающим, как зефир на языке. «Об этом» еще не понятном, не распробованном, не оформленном в слова, но уже испытывающем терпение, проникновенном, потрясающем как гром среди ясного неба чувстве или образе, о чем-то неуловимом, но зовущем на край света.
Воображаемое так взволновало и захватило все внимание, что София забылась, где она, с кем она, суть разговора и отрешенно шла по улице, то замедляя шаг и отставая от Криса. А тот, не теряя времени даром, пытался вытянуть из нее обещание серьезно поговорить по приезде в Эль-Пачито.
Так ты даешь мне слово? настойчиво глядя в глаза Софии, спросил Крис, но, заметив ее отвлеченность, резко тряхнул за плечо. Где ты летаешь?
София перевела недоуменный взгляд на парня, удивленно подняла брови и в немом ожидании смотрела куда-то сквозь него.
Ты такая красивая! Несмотря на странность Я думаю, ты была бы прекрасной женой.
Я тоже думаю плавно протянула София о чем-то своем.
Правда?! оживился Рискин. Я могу надеяться?
София так медленно моргнула, что это было похоже на согласие. Крис счастливо заулыбался и заключил обе ее руки в свои ладони. София вдруг опомнилась и, не соображая, чему так радуется Крис, прищурилась, покосилась на свои руки в его пальцах и тут же отдернула их. Она мельком глянула на часы и подобралась.
Рыжий дьявол, я еще контрольную не выполнила! Крис, извини, но тебе пора
Но
Иди, иди, передавай привет Лин, маме и всем там Сообразишь, как отсюда добраться к своему мотелю?
Да, но
Ну пока, не давала вставить парню и слова София, ловя ему такси. Уезжай. Приятно поболтали.