Мама, ты все поняла? торопливо уточнила она.
Хелен, брось трубку! Не смей больше говорить с этой предательницей! Она нам больше не дочь! Наплевала на нас! Унизила и растоптала!
София слышала каждое его слово. Она отвела трубку от уха и презрительно на нее посмотрела, словно посылая свой ответ на упреки отца, затем снова приложила к уху и сдержанно сказала:
Мамочка, я позвоню в другой раз. Прости До свидания.
Связь оборвалась. Хелен еще с минуту держала трубку в руках, приходя в себя от предстоящих проблем. Сообщенная дочерью новость вселила в нее чувство обреченности своего существования, бесконечное разочарование жизнью. Не было больше сил сдерживать чувства, эмоции, годами копившиеся в душе и прятать их за воспитанием, чувством долга, вины, жалости. Она решительно повернулась к Ланцу, не обращая внимание на присутствие дочери, смерила мужа ледяным взглядом и подчеркнуто холодным тоном сказала:
Сейчас ты помолчишь, а я расскажу тебе очень забавную историю
Ланц смешался от резкой перемены в Хелен. Выражение ее глаз настораживало, если не пугало. Она сделала несколько шагов в сторону мужа и с горькой усмешкой стала рассказывать:
Однажды в дверь фермера постучали двое. Они представились налоговыми инспекторами и попросили показать отчетные документы. Фермер удивился их появлению, но предоставил все бумаги. Используя юридические термины, сложные обороты, они убедили фермера в том, что агент, ведущий его дела, мерзкий мошенник и утаил от налоговой службы все доходы за последние два года, к тому же не перечислял банку проценты по кредитам. Поймать его не удалось, и вся вина легла на фермера. Тот оказался в затруднительном положении, наверняка, он места себе не находил. Но тут один из них проявил свое великодушие. Используя безотказное обаяние, эта женщина сделала все, чтобы фермер, пожертвовав лишь никчемной дочерью, спас свое состояние. Фермер был так благодарен ей, что не глядя подписал все бумаги, которые она ему подсунула
Хелен, не сходи с ума, перебил жену Ланц, смятенный ее поведением.
Но Хелен прервала его жестким движением руки и продолжила:
Увы, фермер не справился с условиями договора и теперь ему предстоит оказаться на улице вместе со своей семьей. Ну каквеселая история, а?
Ты умом тронулась! растерянно спросил Дьюго и раздраженно покачал головой.
Милинда испуганно втянула голову в плечи и не двигалась с места.
Хелен приблизилась к Ланцу на расстояние вытянутой руки и презрительно рассмеялась ему в лицо.
А теперь хочешь еще посмеяться?
Да ты чтоспятила? взорвался Ланц и тряхнул жену за плечи.
Ты не дослушал, резко оборвала его Хелен. Как звали тех инспекторовАркет и Виннигер?
Ну и что? нетерпеливо выкрикнул он, не понимая, откуда жена знает их фамилии.
А то, что в агентстве, банке и в налоговой полиции никогда не слышали о таких людях. И сам агент, якобы сбежавший с нашими деньгами, просто оскорбился, услышав эту историю.
Лицо Ланца медленно вытянулось, глаза растерянно забегали, и он сдавленно протянул:
Что?!
Все наши дела: бухгалтерия, налоги, счетав полном порядке. И были бы до сих пор в порядке, если бы все тот же самоуверенный фермер не подписал доверенность, по которой премилая мисс Аркет сняла все наши сбережения со счета и бесследно исчезла. Так что теперь ты остался на своей ферме, в своем доме, но без единого цента в кармане
Хелен сделала паузу, тяжело вздохнула и с горечью в голосе добавила:
и без дочери.
Она подавленно опустила плечи, отвернулась и вышла. Следом за матерью убежала потрясенная Милинда.
Дьюго, ошеломленный рассказом, отгоняя прочь навязчивые мысли о собственном провале, в порыве отчаяния рванулся к телефону и набрал номер своего агента, который вел дела фермы. И только заслышав его голос в трубке, Ланц мгновенно осознал, что сотворил своими руками.
Внезапно острая тянущая боль в левой руке ввела Ланца в шок. Грудь стеснило, сковало дыхание. Он потерял равновесие, пошатнулся и резко упал на колени. Рука совсем онемела, в глазах потемнело. Дыхание стало прерывистым. Мгновенно лицо и шея покрылись испариной, Ланца бросило в жар. Со стоном от дикой боли в груди он повалился на бок и затих.
***
Резкий свет ударил в глаза. Ланц вздрогнул и попытался подняться, но все тело, словно налилось свинцом. Ноги и руки не слушались его. Даже губами трудно было пошевелить. В смятении он что-то прохрипел и обмяк, перестав противиться невидимым путам, сковавшим тело. Где-то рядом послышался мужской голос, который сказал:
Это микроинфаркт. Мы понаблюдаем за ним несколько дней
Сквозь пелену в глазах Ланц попытался рассмотреть место, где находился. Белый потолок, стены, люди в белых костюмах, рядом с ним капельница и какой-то аппарат, издающий ритмичный писк
«Я в клинике!» тревожно заключил он.
О-о, вот посмотрите-ка, он уже пришел в себя, сказал все тот же мужской голос. Это хороший знак!
Ланц, как ты себя чувствуешь? наклонившись над мужем, спросила Хелен.
Ланц с трудом рассмотрел знакомые черты, но смог только шевельнуть бровями.
Постепенно приходя в себя, он ощутил какую-то тревожную пустоту в мыслях. Что-то скрывалось за ней и не давало покоя. Обрывки воспоминаний мелькали в голове и неожиданно, сами собой сложились в единое целое: «Ябанкрот!» Эта мысль, как пуля, ударила в висок. Голова закружилась, в глазах помутнело, внутренняя дрожь пробежала по телу, и он снова отключился.
***
Дьюго пролежал в клинике недолго. Вскоре его перевели на домашнее наблюдение. Под присмотром жены и младшей дочери Ланц медленно приходил в себя, однако все больше погружался в мрачные переживания своего безнадежного положения. Хелен напряженно молчала, и Ланц не решался заговаривать с ней.
Однажды вечером, когда жена пришла сменить постель, Ланц коснулся ее руки мягко и осторожно и бессильным голосом произнес:
Хелен, мы потеряли все Но, умоляю, не оставляй меня
Но отчаяние и раскаяние в его глазах не тронуло сердца Хелен. Первостепенной задачей для нее было защищать то, что имела она и ее дети. У нее были силы самой подняться из ямы, которую вырыл Ланц. За неделю, которую муж пролежал в клинике, она подала заявление в полицию о факте мошенничества, открыла новый счет в банке и, как могла, продолжала вести дела, обеспечивая доход на следующий сезон.
В свои сорок четыре года Хелен впервые поняла, что она всегда была единственной, кто мог обеспечить достойное будущее своим детям, не счетом в банке, а верой в их мечты и возможности. Она начинала новую жизнь, без Ланца Дьюго, без чувства вины и долга, с нелегкой надеждой на успех своего предприятия.
Хьюстон, февраль 1993 года
Софи, дорогая, просыпайся, тебе в колледж. Ты забыла, что у тебя сегодня очень напряженный график? обратилась Лили к крестнице, заглядывая к ней под одеяло.
София недовольно поежилась и протерла глаза пальцами.
А еще тебе прислали разрешение на замену паспорта. Ты не объяснишь тете, что это за новость?
Девушка вмиг проснулась, вытянулась во весь рост и сползла с постели на ковер.
Я решила сменить фамилию, призналась София и сладко зевнула. После того, что услышала о себе от собственного отца, я почувствовала, что должна что-то поменять в своей жизни. Я начала с фамилии.
Лили удивленно изогнула свою тонкую светлую бровь и неодобрительным тоном поинтересовалась:
И чью же фамилию ты возьмешь?!
Тетя, ты меня удивляешь: неужели не догадываешься?
Я боюсь догадываться
Брось, конечно, это фамилия одной прекрасной семьинашей с тобой семьиМэдисон.
Конечно, София Мэдисон звучит лучше, чем София Дьюго, но
В сто раз лучше!
Я очень рада, что ты выбрала эту фамилию, напряженно проговорила Лили, а о твоем решении знают родители?
София смутилась, но твердо ответила:
Маме я сообщу немного позже. Не думаю, что она будет против. А отцу, по-моему, сейчас абсолютно наплевать на меня и на мое решение
София виновато отвела глаза от пристального взгляда крестной, ощущая, что та хоть и молчит, но не согласна с ее позицией и осуждает за своенравность. Но решение уже было принято, и отступать назад не позволяла гордость.
В один из дней, когда на лекции по праву София услышала о свободе выбора имени и фамилии совершеннолетними людьми, она без сомнения сделала запрос на смену фамилии. В тот момент отчаянная злость к собственному отцу заглушила все чувства вины и долга, которые мелькали где-то на заднем плане. Все, что хотела девушка, это избавиться от всего, что могло связывать ее с родом Дьюго.
О болезни отца София узнала через три дня после случившегося, и где-то глубоко в душе она сочувствовала ему. И все же непреодолимая пропасть разделяла ее теперешние чувства от тех, которые она испытывала к отцу до того, как тот перешел все границы. Появилось суровое равнодушие и безжалостность. Совесть боролась со здравым смыслом, но что-то оборвалось внутри и не позволяло проявить великодушия и даже снисхождения.
София плотно занялась учебой, с головой ушла в подготовку к сдаче необходимых предметов экстерном. Она упрямо ставила перед собой цель: во что бы то ни стало справиться со всеми трудностями на пути к желанному будущему, которое навсегда разорвет связь с Эль-Пачито. И чувство вины за безразличие, черствость к отцу отступило на второй план.
За время подготовки к поступлению в университет София замкнулась на себе, на учебе, создала собственную реальность и не выходила за ее пределы. Это с беспокойством отмечали Харды. Но они проявляли чуткость: не навязывали своего мнения, были терпимы к странностям девушки, уважали ее свободу и самостоятельность. И София это чувствовала и старалась компенсировать свое «душевное отсутствие» редкими вспышками энтузиазма, беседами за ужином, вдохновенными рассказами об учебе и дальнейших планах, но после каждого откровения ощущала себя опустошенной как выжатый лимон. Как бы София ни загружала себя учебой, она все еще болезненно переживала за мать и сестру.
Когда в марте завершился первый этап экстерната, София не выдержала и решила выяснить свои отношения с отцом и расставить все на свои места. «Если он и сейчас проявит свою черствость и неуважение ко мне, я больше не позволю чувству вины съесть меня заживо. Я дам ему выборили я, или его принципы!» решительно мыслила София, набирая домашний номер.
Слушаю, ответила Хелен.
Мама, здравствуй
Софи, как долго я тебя не слышала! обрадовалась та.
Я тоже очень соскучилась
Неловкое молчание дочери в трубке навело Хелен на мысль заговорить о делах фермы. София внимательно слушала грустный голос матери и не осмеливалась перебить, чтобы, наконец, освободиться от гнетущих мыслей.
Я заговорила тебя? Нет? Ты знаешь, но нам кое-кто помогает
Хорошо, что есть такие друзья, кивнула София, зная, что брат оплачивает половину счетов фермы.
Тебе плохо? догадливо, с тоской в голосе спросила Хелен.
Нет, мама, я ну у меня все хорошо. Учеба продолжается, экзамены и практические работы сдаю по плану. Еще немного, и я стану студенткой университета
Я не спрашиваю об учебе. Уверена, там у тебя всегда порядок. Что с тобой происходит? Лили очень тревожится за твое здоровье, говорит, что ты, как потерянная Ты хорошо питаешься? Тебя никто не обижает?
Не слушай тетю, она воспринимает мою загруженность, как большие личные проблемы
У тебя голос потухший какой-то? заметила Хелен.
Девушка покусала губы и призналась:
Я кое-что натворила и боюсь признаться тебе в этом
Ради всего святого, не пугай меня!
Ничего страшного! Я всего лишь взяла твою девичью фамилию И вот уже месяц яСофия Мэдисон. Мне нравится принадлежать к твоему роду, а не к В общем, я позвонила, чтобы поговорить с отцом.
Тишина в трубке смутила Софию. Она неловко кашлянула и осторожно спросила:
Ты молчишь потому, что осуждаешь меня или Мам, ответь мне, не молчи, иначе я заплачу. Я чувствую себя такой потерянной. Я все бегу, бегу, занимаюсь до позднего вечера, а ночью ложусь в кровать и не могу уснуть В чем я виноватасама не понимаю. Но ужасно тошно на душе, больно и хочется реветь без остановки А утром как ни в чем не бываловсе забыто Я очень часто думаю и даже хочу, чтобы ты ушла от отца. Ты бы еще могла быть счастлива с Беном
Софи, не забывайся, глухо ответила Хелен.
Я бы не чувствовала себя такой бессердечной и неблагодарной дочерью Ты ведь можешь это сделать?
Я не могу обсуждать это с тобой. Не потому, что это мое личное дело, а потому, что ты еще так молода, и ничего не понимаешь в отношениях
И что здесь сложного? Ты или любишь, или нет. Сложно сделать первый шаг, но и на него можно решиться, категорично заявила девушка.
Софи, начать жизнь заново с тем грузом, который за спиной, это не легкое дело. Это практически разрушить все, что у тебя было, и прийти к нулю. А удастся ли построить что-то лучшееэто еще большой вопрос.
Но ведь это зависит от тебя? не смирялась София.
Нет. Не все зависит от человека. Однажды у тебя возникнет ситуация, когда ты будешь делать все, чтобы заполучить желаемое, а оно будет удаляться от тебя со скоростью света. И наоборот.
Это несправедливо! запротестовала София.
Кто звонит, Хелен? услышала София голос отца.
Это Софи Она хотела бы поздороваться с тобой Возьми трубку, предложила Хелен.
София напряженно ждала ответа отца.
Я не стану с ней говорить. Пусть сначала научится родителей уважать!
София враждебно стиснула зубы: «Я получила ответ на свой вопрос».
Можешь передать ему, что я больше никогда не потревожу его, вспылила она и зажмурилась, почувствовав резь в глазах от наступающих слез.
Хелен огорченно вздохнула в трубку. Проследив взглядом за уходящим Ланцем, она сказала:
Я ни в чем тебя не обвиняю. Я понимаю твою обиду. Наверное, есть и моя вина в том, что между тобой и отцом сложились такие отношения. Но прошу тебя, Софи, прояви милосердие, не будь такой категоричной и жестокой, не становись похожей на отца. Откуда в тебе столько холода, ты ведь очень добрая девочка?!
Возможно потому, что я знаю о нем немногим больше тебя. И потом, я находилась под его давлением с самого рождения. Что уж такого я сделала емуне понимаю?
Хелен и саму раздирали досада и отчаяние, но ничего сделать с этим она не могла.
Софи, сейчас мы обе расстроены, и беседа на эту тему ни к чему не приведет Да и не телефонный это разговор.
Конечно, мама. Все, что надо, я уже услышала. Я больше не буду беспокоить тебя этими разговорами. Прости меня за резкость.
Звони мне чаще, Софи. Я так волнуюсь за тебя.
У меня все будет отлично! набрав бодрости в голосе, уверенно заявила дочь.
Удачи, стрекоза!
Я люблю тебя, мама!
София грустно отошла от телефона и случайно поймала свое отражение в зеркале. Впервые после разговора с матерью она ощутила неприятную пустоту в груди. Немного сухой, немного грустный разговор с нотками обиды и огорчения в голосе матери расстроили Софию. Ей стало до боли стыдно и неловко перед матерью за то, что она, не желая примириться с отцом, явилась причиной ее разочарования и подавленного состояния.
«Ты на самом деле такая жестокая или это только маска?» послала София мысленный вопрос своему отражению. Сейчас на нее смотрело чужое лицонеживое, каменное. И глупое!..
***
Сиротливая луна пускала тонкую дорожку света по темной глади воды. Свет мерцал в волнах прибоя. Вода казалась густыми чернилами. В тишине полуночи только озорной ветер шевелил волосы на затылке и играл с бахромой парео на бедрах. Свет и шум города был далеко отсюда. Залив впитывал всю негативную энергию. Было чувство гармонии, тепла и беспечности. Оно грело душу и ласкало сердце Жанны.
Звонок телефона подействовал раздражающе, будто кто-то резким шлепком по щеке оборвал сладкую дрему. Жанна крепко сжала пальцами перила лоджии, окинула взглядом залив и вошла в номер. Глядя на трезвонящий аппарат, она подозрительно прищурилась. Заказов в номер она не делала. Вероятность экстренных сообщений администрации отеля при полной тишине в коридорах и за стенами была ничтожно мала. Никто из ее знакомых не знал, где она. Следовало ожидать неприятного сюрприза.
Кому не спится в час ночи? резко подняв трубку, возмутилась Жанна.
Мэри, наконец-то я тебя нашел!