Пока он говорит, мои эмоции меняют спектр от возмущения до какого-то незнакомого мне чувства, которое острыми иглами вонзается в мою грудь. Я отгоняю его от себя, но не мысли о том, зачем ему Эльвира. Которая уж точно не откажется встать перед ним на пресловутые колени.
Боже, я точно с ума схожу!
Пытаюсь переключиться на рабочий лад, но перед глазами все та же Эльвира. На все тех же коленях. Перед все тем же Игнатом.
Кажется, я ненавижу.
Их обоих.
Но Орлова больше.
Так бы и отхлестала его теми же документами, что он изучает.
Даже ненадолго представила, как бы это выглядело. Полегчало. Самую малость, но все же.
Что-то еще хочешь мне сказать? Или твоя память улучшилась? А может у тебя есть свои предложения.
И снова я его бью в своих мыслях. Так реально легче.
Других сотрудников из своего отдела привлечь к работе могу? уточняю, а то вдруг у них там тоже выдана своя порция распоряжений от начальства, и тут я такая распрекрасная явлюсь и впрягу всех.
И не зря спрашиваю.
У них своя работа.
Что будет, если не успею закончить к концу дня все собрать?
Надо же знать мотивацию на дело.
На увольнение даже не надейся. К тому же, сегодняшний день заканчивается через бросает мимолетный взгляд на часы, пятнадцать часов и сорок семь минут. Если не будешь их тратить впустую, то, вполне вероятно, успеешь.
Подсчитываю и обалдеваю.
А ничего, что у нас нормированный рабочий день, а мне еще сына нужно из садика забирать и вести на тренировку?
У него разве дедушки нет? Бабушки? А если не справляешься с заботой о ребенке, значит твоя единоличная опека попадает под сомнение.
Не знаю, как меня не разрывает от всколыхнувшихся эмоций. Он ведь сам сам забыл, не позвонил, как обещал, а я виновата? Тупая, конечно, мысль. Не о том я думать должна. Но все равно жутко бесит!
Запоминать все лучше надо, глядишь, тогда бы и сомнений не возникало, все же кидаю встречным обвинением и бегом покидаю его кабинет, не забыв от души хлопнуть дверью.
И никакую Эльвиру к нему не зову. Надо, сам пусть этим занимается.
Следующие пятнадцать минут я провожу в женском туалете, пытаясь взять под контроль разбуженные им так не к месту эмоции. И ругаю себя. Ведь уже второй раз ведусь на его подначки.
Вот кто? Кто ему мог сообщить? Зачем? Так прекрасно все шло, а теперь черт знает что. Одно знаю точносына ему я не отдам. Ни за что. Не заслуживает. Пусть другого себе рожает, как хочет.
На этой ноте успокаиваюсь и иду работать. Да и не все так плохо оказывается по итогу. Ко мне приставляют Лизу, она и помогает с выданным мне заданием. Точнее, ее приставляют ко всему отделу, но я нагло эксплуатирую девушку лично для себя. Минус такой эксплуатации в том, что она всю дорогу поет дифирамбы Орлову, чем неимоверно раздражает, но я стараюсь игнорировать в себе это чувство. Отпускаю свою помощницу я лишь на обед, в то время как сама его пропускаю.
Черта с два Игнат меня сломает! Не позволю! Хочет весь реестр? Будет ему весь реестр! Пусть подавится!
И за сыном я все же в садик еду, когда приходит время. На тренировку тоже отвожу. И с Лаки успеваю погулять. Еще через полтора часа я еду забирать Макса с каратэ, попутно заказываю в офис еды, чтобы, когда вернусь туда с ребенком, тому было что поесть, пока я снова теряюсь в мире сотен других договоров. Немало трачусь по деньгам, но да ладно.
К тому времени, как заканчиваю, на часах светится приблизительно восемь вечера. Без двадцати. Макс за это время успевает изрисовать с десяток ненужных листов, доесть все, что я заказала для него, посмотреть мультики и поиграть в развивающие игры на планшете.
Ну, как ты? уточняю у него, падая рядышком на диван для отдыха в углу помещения и запускаю пальцы в его мягкие волосики.
Хорошо. Ты закончила работу? отвлекается он от очередного своего художественного шедевра в виде кривого Лаки.
Да, малыш, улыбаюсь, перебирая темные прядки. Сейчас передохну и поедем домой. Можешь пока начинать собираться.
Не домой, доносится от двери.
Та, оказывается, давно открыта. На порогеИгнат Орлов собственной персоной, сложив руки на груди, прислонившись плечом к косяку.
Хотя, понятие «дом», оно в принципе весьма относительное, добавляет задумчиво.
Не на меня смотрит, наблюдает за Максом, который при виде него широко и радостно улыбается. А после вовсе спрыгивает с дивана и подбегает к нему, крепко обнимая того за ноги. И пока я пытаюсь зафиксировать в сознании эту картину, так как такое вообще впервые происходит на моей памятисын раньше всегда сторонился даже хорошо знакомых людей, выдерживая дистанцию, мой ребенок добивает уже иным.
Я скучал по тебе.
Ончто?
Скучал?
По малознакомому человеку?
И ведь не играет. Вон как смотрит с ожиданием и надеждой на Игната снизу-вверх. Который, как мне кажется, выглядит еще более удивленным случившимся, чем я.
Раз так, значит будем это исправлять, улыбается он добродушно ребенку, склоняется к нему и продолжает на порядок тише: Только сперва твою вредную маму уговорим, да?
Максимка тихонько хихикает в ответ.
Она не вредная. Только чуточку, показывает двумя пальчиками, насколько чуточку не вредная я.
Еще какая вредная. И пугливая.
Вот теперь сын смотрит на Игната в откровенном сомнении.
Вчера вон как за тебя испугалась, поясняет Орлов.
Это с ней бывает, да, тяжело вздыхает мой ребенок.
Ну, все, хватит! не выдерживаю уже я, поднимаясь на ноги. Максим, одевайся, говорю строго и указываю на лежащую на краю дивана его одежду. Нам еще с Лаки гулять.
Вот только меня никто не слушает. Оба продолжают болтать о своем. То есть обо мне.
Еще и ругается, ко всему прочему. Надо что-то с ней делать, а то скоро совсем невыносимой станет.
Максим призадумывается, а потом радостно хлопает в ладоши:
Я знаю, что надо делать! и прежде чем Игнат успевает уточнить, что тот имеет в виду, продолжает: Надо купить ей много-много мороженого с орешками и карамелью, раскидывает руки в стороны. Оно ей настроение повышает.
А она не растолстеет? сомневается Игнат. Вдруг ее жених ее тогда бросит и замуж за него она не выйдет? Так и останется одна. С твоим папой.
Я только успеваю мысленно со всей обреченностью простонать, когда слышится гордое и уверенное:
У мамы нет никакого жениха. Яее единственный мужчина!
Не знаю, я, наверное, что-то перепутал, напоказ беззаботно пожимает плечом Орлов. Хорошо, если так.
А сам очень даже красноречиво смотрит исключительно на меня. С торжеством. Уверившийся в своей правоте. Тоже мне охотник за правдой.
Делаю вид, что мне вообще все равно. На его мнениеуж точно.
Собирайся уже, единственный мужчина, подталкивает ко мне ребенка.
Вот теперь тот возвращается ко мне и исполняет то, что я просила еще несколько минут назад.
Нормально вообще?
Снова посылаю Игнату выразительный взгляд, вкладывая в него всю свою злость.
Почему он просто не может исчезнуть из нашей жизни? Жил же до этого как-то без нас. Счастливо даже жил, я уверена. Дался ему этот тест ДНК. У него таких потеряшек, возможно, половина города. Шел бы их искать тоже тогда.
Пока думаю об этом, Максим успевает надеть на себя кофту, разуться, облечь ступни в шерстяные носки и просунуть ноги в комбинезон, дальше ему помогаю я. Спервас обувью, потомсо всем остальным.
И мама не толстеет, вспоминает он вдруг. Соседка Даша говорит, что такие ведьмы, как мама, не толстеют.
Ну, раз уж ты у нее единственный мужчина, то это уже не важно. Ты же не бросишь ее, если вдруг случится, что она вдруг все-таки растолстеет? озадачивается Игнат. Хотя ты прав, ведьмыони такие
Ага, кивает он довольно, запрокидывая голову, пока я застегиваю молнию до самого конца. Они толстеют только когда беременеют.
Шапка, которую я только взяла, чтобы надеть на него, едва не выпадает из моих рук от такого заявления. На Игната я вовсе не смотрю.
Парень, а ты уверен, что тебе четыре? призадумывается над услышанным тот.
Конечно, не замечает мой мальчик подоплеки в сказанном. Но я уже умею считать до десяти, и буквы знаю, и дни недели, и месяцы. Меня мама научила. А еще знаю, как делаются дети. И откуда они появляются. И вовсе не из животика, как мама рассказывала. В животике они только живут. Временно. Девять месяцев. Соседка Даша нам с Романом и другими ребятами все-все рассказала!
Он все говорит, а я завязываю веревочки от шапки под его подбородком и мысленно душу ими эту Дашу, которую, порой, действительно проще убить, чем вовремя заткнуть. Поэтому на домашней детской площадке мы гуляем очень редко. Но метко, да.
Да ты что? «поражается» очередному откровению Игнат и берет ребенка за руку, когда я заканчиваю с шапкой. Ну-ка, пойдем-ка, расскажешь мне тоже, ведет за собой. А то я вот не особо в курсе, как, например, ты появился. И, кстати, не девять месяцев, а сорок недель. Если как положено. А это
Дальше их голоса стихают. А я все сижу. Почему-то и мысли не возникает, что мужчина может увезти Макса куда-то без меня. Настоящая беспечность, если так подумать. Но я верю в это. В конце концов, если бы хотел просто забрать его себе, то сделал бы это еще вчера. Возможностей была куча. Да и пока одеваюсь, замечаю в окне знакомый автомобиль. Оба стоят возле него и снова о чем-то разговаривают.
Смотрю на них и поражаюсь. Нет, не тому, насколько они похожи внешне. Хотя это действительно бросается в глаза. Дело в ином. Жестах. Один в один. Тот же наклон головы. Манера держаться. Жестикуляция руками. Мимика, в конце концов. Все это выдает их родственную связь, как ничто иное. Разве такое возможно? Раньше я так не считала. Но что еще больше поражает во всей этой ситуацииповедение самого Максима. То, как быстро и легко он принял Игната и нашел с ним общий язык. Я, честно, ждала, что сын, как и всегда, будет против. Но нет. Возможно, потому, что мужчина не проявляет при нем мужского интереса ко мне. Или ему достаточно того, что я сама не принимаю Орлова, а значит волноваться не о чем. Не соперник. Или это все та же пресловутая связь отца и сына? Даже не знаю, радоваться мне этому, в таком случае, или наоборот. Хуже то, что в такие моменты я вижу не Игната Орловацентр преступности нашего города, а Игната, спасшего меня от беды. И объединить их пока в одного человека не получается. Может будет проще, когда смогу это сделать? Но смогу ли? Вот в чем вопрос.
Глава 6
Игнат
Ночь выдается бессонной. Но продуктивной. Х*р его знает, с чего мне в голову шмаляет идея восстановления приобретенной компании, много возни с ней, но большую часть обозначенного времени я посвящаю именно этому. Других тоже нагружаю по полной. Утроуже другое. В детском саду Максима медицинский кабинет есть в наличии, все остальноевопрос элементарных деталей и некоторой суммы денег, вкупе с приглашенным специалистом. Результат должен быть готов этим вечером. И, когда мы собираемся ехать в медицинский центр за ним, девчонка из моего прошлого, которое я так и не вспомнил, пока не знает, за чем именно мы поедем. Дальнейший план последующих действий тоже давно и четко складывается в моей голове. В нескольких вариантах. В зависимости от обстоятельств. Я прокручиваю в своей голове каждый из них снова и снова, пока держу за руку мальчишку и веду его к своей машине, а он «учит» меня жизни:
и писает в нее, заканчивает он воодушевленно объяснять, как происходит зачатие.
Я, честно, стараюсь не ржать. Но вполне остро задумываюсь о том, что к вопросу воспитания ребенка кое-кто мог бы подойти с куда большим энтузиазмом.
Только не как обычно. А по-другому. Забыл, как это называется, грустно вздыхает Макс.
Мы уже на стоянке, но усаживать его в салон я не спешу, хотя автомобиль давно прогрет и температура внутри позволяет. Останавливаюсь неподалеку от машины.
Так, приятель. Давай мы вернемся к этой теме лет через десять? Тогда она тебе как раз очень актуальна будет, предлагаю мальчишке. Поверь, пока тебе лучше забыть об этом и сосредоточиться на роботах и конструкторе.
Он хмурится и надувает губы.
Вот и мама так же говорит, совсем сникает. Но десять летэто так долго, а мне уже сейчас это интересно!
Да что там интересного? От девчонок одни проблемы, противопоставляю ему.
Это да, соглашается ребенок с тяжким вздохом. Они меня слюнявят вечно, кривится. Только Лера хорошая. Она не слюнявит. И не спорит со мной, во что играть будем.
Я в очередной раз поражаюсь уровню его развития, попутно размышляя о том, что при должном упорстве такой потенциал можно развить куда больше и сильнее.
В тихом омуте черти водятся, усмехаюсь на такое его заявление уже вслух. Десять лет, предупреждаю его, заодно напоминая. И ни днем раньше.
А потом можно будет?
На этот раз сдержать смех мне не удается.
Можно, сообщаю честно. После того, как научишься использовать одну штуковину при этом.
Какую?
А вот через десять лет и узнаешь, треплю его по макушке, прикрытой капюшоном.
Что за дебильный костюм?
Сразу видно, баба выбирала
Родила бы себе дочь что ли тогда.
И
Бл*дь, откуда такие мысли вообще берутся?
Ну, нах*р
Опять десять лет, ворчит мальчишка, но тему не продолжает, переключается на другое. А ты тоже с нами будешь через десять лет?
Вопрос ввинчивается в мой разум, подобно раскаленному пруту. Я не должен отвечать на этот вопрос. Даже для самого себя. До того момента, пока не открою заветный конверт.
А ты бы как хотел? интересуюсь встречно, опускаясь перед ребенком на корточки.
Не знаю, отвечает тот бесхитростно. А ты на маме женишься?
Сдается мне, твоя мать будет в ужасе от этой идеи, отзываюсь искренне.
Но Макс уже хватается за нее. Ко всему прочему к нам подходит та, о ком идет речь. Ей и задает новый вопрос.
Мам, а ты женишься на Игнате?
Девушка от такого заявления резко сбавляет шаг, а после и вовсе на месте замирает. Смотрит попеременно на нас обоих и явно пытается понять, насколько серьезно мальчишка спрашивает о таком. В голубых глазах при этом действительно отражается ужас.
Нет, говорит торопливо. Женятся только мальчики, сглаживает для сына свой поспешный ответ.
Женщинывыходят замуж, услужливо подсказываю я ребенку.
А замуж выходить будешь? тут же летит в сторону матери новый вопрос.
Да пока вроде не за кого, разводит она руками. А с чего вдруг столько интереса к этому? уточняет. Не ты ли говорил, что ты единственный мужчина в моей жизни, и лучше тебя не найти?
Мальчик с ответом так сразу не находится. Думает.
Снова усмехаюсь. И прихожу ему на помощь.
Понимаешь, Макс, встреваю в разговор, перетягивая на себя его внимание. Это маловероятно по той причине, что есть одна проблема. Твоя мамаона совсем не как Лера. Много болтает. И не желает играть со мной в те игры, в какие я хочу. Сам понимаешь, зачем мне так страдать?
Значит, ты просишь неправильно. Или предлагаешь какие-то не такие игры, хмурится ребенок. Со мной мама во все-все играет.
Это потому, что ты ее сын, и она тебя сильно любит. Другие вот девчонки, к примеру, помимо Леры, с тобой во все игры не играют, отпускаю закономерным комментарием.
А они, кроме своих кукол, ни с кем ни во что больше не играют. Скучные!
Вот и я о том же. Девчонки, поройсплошное разочарование, поддакиваю на свой лад и выпрямляюсь.
Хватит уже. Пора ехать.
Ясно. Братика у меня не будет, грустно вздыхает Макс.
У тебя Лаки вместо братика, усмехается Туманова, открывая дверцу автомобиля.
И второй раз за последние минуты замирает. Глядя на детское автокресло. Его еще в районе обеда привезли и установили.
Это намек на то, что рядом с сыном я сегодня не сижу? уточняет у меня, хоть и не глядит в мою сторону.
Не отвечаю. Оставляю выбор за ней. На сегодня он у нее будет последним, в конце концов. Обхожу машину, сажусь за руль.
Почему не сидишь? интересуется ребенок, которого девушка ловко усаживает в детское кресло, а затем пристегивает. А где сидишь?
Да это я так, не обращай внимания, не поясняет она, выбирая общество сына.
Никак не комментирую. Да и вскоре появляется другая забота. Стоит выехать на дорогу, а затем проехать несколько кварталов, как замечаю другую машину, следующую за нами. Мутную. Чужую.
Закономерно напрягаюсь
В итоге проезжаю мимо медицинского центра, до которого не так уж и далеко. Наворачиваю несколько бесцельных кругов, пока жду отклика на свое отправленное сообщение. И только после того, как ко мне присоединяется часть из сопровождения, а другаятачку прижимает к обочине, возвращаюсь на прежний маршрут.