Как оказывается впоследствии, менты
Ребят моих приняли.
Пусть и ненадолго
Плюс в карму сидящей позади меня это не добавляет. Зато перебор в мою чашу терпенияочень даже. И заставляет сомневаться в прежде принятых решениях.
На х*р мне с ней связываться?
Чтоб сдала, при первой же возможности?
В памяти всплывает вчерашний инцидент с псами.
Как она попросила распугать свору
Руль под моими пальцами скрипит едва ли тише, чем сжатые зубы.
Сука
Самое смешное, будь девчонка просто подставой, избавился бы, как прознал, и не вспомнил даже. А так На тебе, Орлов. Дочь прокурора. Потом не ной. Изначально знаешь, что берешь.
И как быть?
Паршивый вопрос.
И сомневаться я не люблю.
Выводит из равновесия
А когда я его теряю, потом кто-нибудь умирает.
Выходите, командую, вопреки всем мыслям, едва паркуюсь перед зданием медицинского центра.
Сам выбираюсь из машины первым. Пока девчонка возится с ремнями безопасности и помогает мальчишке вылезти, тупо пялюсь в мутное темное небо, пытаясь вернуть себе спокойствие. Подоспевшие следом автомобили просто останавливаются рядом. Туманова бросает на них мимолетный взгляд и возвращает внимание ко мне. Ребенка она держит на руках.
А мы где? осматривается тот.
Приехали забрать один конверт, говорю, как есть. Это ненадолго. Не переживай. Скоро поедешь к своему псу.
Сам же, первый направляюсь ко входу. Уже у него самого дожидаюсь парочку, придержав дверь.
А что за конверт? задает новый вопрос ребенок.
С вашей пропиской, пожимаю плечом беззаботно.
Замечаю, как девчонка напрягается, а в голубом взоре мелькает сотня сомнений и да, паника.
Делаю вид, что не замечаю. Да и мне реально все равно. Просто подталкиваю ее внутрь. Дверь закрывается сама.
Прописка, повторяет за мной Макс по слогам. Что такое прописка?
Мы оказываемся в просторном холле. Приветливая девушка в белом халате спешит навстречу.
По документальной части твоя мама у нас спец, неспроста ж на юридическом училась, отзываюсь для мальчишки, прежде чем переключиться к той, кто проводит, куда надо.
Она здоровается и лучезарно улыбается, распинаясь в потоке сахарной речи. От искусственной доброжелательности у меня в мозгах скрипит, словно все шестеренки восприятия ржавеют. Кажется, них*ра я так и не успокаиваюсь в полной мере. Никак не отпускает лютое желание сломать кому-нибудь хребет.
Пропискаэто документ, в котором указан адрес, где ты живешь, слышится за спиной мягкий голос Тумановой. Помнишь, мы с тобой учили улицу, номер нашего дома и квартиры? Вот это все вместе и есть адрес прописки.
Нас ведут по длинному пустому коридору. На самом деле в такое время центр уже прекращает прием. Но не для меня. Я заплатил им достаточно, чтоб они закрылись на два часа позже.
А зачем тебе наша прописка? удивляется Макс. Ты же знаешь, где мы живем.
Рановато, конечно, такими громкими заявлениями бросаться, однако
Она у вас новая.
Да, выдержка мне машет ручкой
А вместе с этим распахивает дверь кабинета, где нас ждет возрастной доктор в здоровенных окулярах.
Добрый вечер, Игнат Алексеевич, расплывается в приступе дружелюбия он. Таисия Олеговна, кивает и той, что останавливается рядом. Максим, не забывает и о главном событии этого вечера.
Здравствуйте, тихонько здоровается мальчишка в ответ, крепче прижимаясь к своей матери, которая так и не спускает его со своих рук.
На столе, перед врачомконверт. Его он мне и придвигает ближе, жестом предлагая устроиться в одном из кресел для посетителей на такой случай. Посидеть я и у себя в кабинете или в машине могу, так что просто беру конверт, распечатывая тот. Не вижу смысла растягивать.
В медицинских заморочках я не силен, но общий смысл вполне понятный. Результат Тот, в котором я уже фактически не сомневался, когда завел речь о прописке.
Почему?
Ее я ведь так и не вспомнил. Зато вспомнил другое. После вчерашнего разговора с ней у машины. Тогда Тая упомянула о номере телефона. Дальше мне оставалось только посчитать и прикинуть по событиям своей жизни.
И все в итоге сходится
Центральная, сорок два, озвучиваю уже вслух.
Вряд ли врач понимает, о чем я.
Если нужны дополнительные пояснения, или консультация по результатам, я готов ответить на любой ваш вопрос, заверяет он охотливо.
Да, он действительно не врубается. Но не Тая. Едва я разворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее та фактически вжимается в дверь спиной. При этом на ее губах расплывается горькая усмешка. Прикрывает глаза на мгновение, прежде чем снова посмотреть на меня. Но уже иначе. Без тени страха и с уверенностью.
Буду иметь в виду, Игнат Алексеевич, если вдруг понадобится прийти к вам в гости.
В голосе слышится тот же горький яд, что огнем горит в ее глазах. С учетом, что и внутри самого пылает ничуть не тише, то даже своеобразный отклик во мне находит.
Ты, кажется, меня не услышала. Или опять плохо усвоила, шагаю ей навстречу. Ты переезжаешь. Вместе с сыном. Сейчас, оказываюсь совсем близко, почти вплотную.
Нет, не трогаю ее. Открываю дверь.
Ну что вы, как я могла вас и не услышать? деланно удивляется. В отличие от вас, у меня прекрасный слух, отворачивается и с гордо поднятой головой идет к выходу.
Ни на секунду не верю ее капитуляции. Даже после того, как на находящуюся в холле охрану она никак не реагирует, с безразличным видом проходит мимо. Собственно, потому ребята там и стоят. Потому что не верю. Ни ей. Ни кому-либо еще. А на улице охраны еще больше, остальные тоже подтянулись.
Сейчас мы поедем к вам домой. Ты соберешь вещи. Пса тоже можете с собой прихватить, сообщаю, когда мы возвращаемся к машине.
Бл*дь, вот не собирался доводить до такого представления. Чем больше людей присутствует, тем быстрее распространяется новость, всем рты все равно не заткнешь. Но что уж теперь. Не с таким дерьмом справлялся. И тут справлюсь. Как-нибудь.
Нужно отцу позвонить, отвлекает от размышлений голос Тумановой. Иначе это все плохо кончится, кивает на собрание левых машин неподалеку.
Просто киваю. Не знаю, для показухи ради, ведет ли какую-то свою игру, или в самом деле решает проявить благоразумие, но инициатива правильная.
Макса возьми, просит. Ты же побудешь с Игнатом? запинается на моем имени, обращаясь к сыну. Я быстренько поговорю с дедушкой и присоединюсь к вам.
Мальчик согласно кивает и протягивает ко мне свои руки. Как только я его забираю, девушка отходит в сторону и достает мобильник из кармана пальто.
Знакомься, Макс, отвлекаю его внимание от матери, отхожу в сторону, ближе к охране. Это Гриша, указываю на того, кто попадает взору первым, а охранник кивает. ЭтоМихаил. Семен. Алексей. Иван я называю еще много имен, поочередно представляя каждого. Они будут тебя защищать. Даже от вредных девчонок и их кукол, подмигиваю мальчишке.
Зачем меня от них защищать? удивляется ребенок. Я сам могу.
Улыбаюсь ему в ответ.
Помнишь, вчерашнюю стаю псов? В моем мире таких, как они, много. Самых разных. И иногда нужно делать так, чтобы они не навредили.
Тогда у тебя плохой мир, постановляет он. Лучше к нам приходи жить.
Твой дедушка тоже живет в подобном мире, но ты же его в свой мир не зовешь, отзываюсь справедливо.
Это потому что мама с дедушкой не дружат. Они давным-давно поссорились, и мама ушла от него ко мне, удивляет ребенок.
Хм озадачиваюсь я. А из-за чего поссорились?
Так бывает, явно повторяет слова матери Макс. Я не знаю. Но деда на маму очень громко кричал вчера. Из-за папы, заканчивает доверительным шепотом.
Занятно
Снова улыбаюсь.
Да уж. Бывает. Но ничего. Зачем тебе кто-то еще, если есть я, верно? слегка подкидываю его на руках, вызывая смех у мальчишки.
Наверное, отвечает и ищет глазами мать.
Не наверное. Точно тебе говорю.
На разговор дочь прокурора тратит не больше пяти минут, но, судя по тому, как она прикусывает губы, трет пальцами лоб и то и дело хмурится и вздыхает, проходит тот совсем не легко.
Не знаю, кого там твоя мама прежде выставляла в качестве твоего папы, но теперь им буду я. Как тебе?
Ты? искренне удивляется Макс. Будешь моим папой?
Я, подтверждаю и прижимаю его к себе ближе.
Правда-правда?
Правда-правда.
Да. Я хочу, радостно кивает, но тут же поджимает губы. Но только если мама разрешит, добавляет, снова ища глазами Туманову.
Та разговор заканчивает еще минуту назад, но продолжает стоять на прежнем месте, глядя на свой телефон.
Она не может запретить мне, отвечаю сыну, а сам тоже на нее смотрю. Сам у нее спроси, если не веришь. Хотя, на будущее, если я что-то тебе говорю, то так и есть. Даже не сомневайся. Мое словозакон, заканчиваю с пафосом и усмешкой, отпуская ребенка.
К матери.
В следующее мгновение я наблюдаю, как девушка, присев на корточки перед сыном, что-то негромко говорит, привычно мягко улыбаясь тому, пусть и через силу, после чего оба идут в мою сторону.
Она сказала «да», гордо оповещает меня Макс и снова лезет ко мне на руки.
Подхватываю и несу к машине.
А я тебе что говорил?
Ребенок кивает и крепко обнимает меня за шею, насколько позволяет ему комбинезон и длина детских ручек.
Странное ощущение.
Еще более странно то, что от переполняющей меня ярости не остается и следа, а я только сейчас замечаю.
Папа, произносит совсем тихо в шею, почти вопросительно, словно и сам не верит, что говорит это.
Что я там о странностях только что говорил?
Теперь уж совсем непривычно
И вместе с тем, то самое. Родное. Мое.
Никому не отдам
Глава 7
Тая
За окном автомобиля городской пейзаж сменяется одной улицей за другой. Фары проезжающих мимо машин почти слепят, но я не обращаю на это никакого внимания. Я вообще словно в вязком вакууме нахожусь. Время и то стоит на месте по ощущениям. Так и не решила до сих пор, как реагировать на происходящее. Не сказать, что неожиданно, но ждать и получатьразные вещи. Хотя первым порывом, когда поняла, куда Игнат нас привез, было выпрыгнуть из окна и бежать без оглядки как можно дальше. И будь я одна, наверняка, так и сделала бы. Но с ребенком бросаться в неизвестностьглупо и необдуманно. Именно поэтому приняла навязанные правила. В конце концов, я и так за последние сутки наделала полно глупостей. Нужно притормозить и, наконец, просчитать всю ситуацию. А она выходит откровенно паршивой. Потому что нет у меня времени больше. Ни на что. Не оставили мне его. В отличие от меня, Орлов все как раз хорошо продумал. Не зря переманивал все это время сына на свою сторону. Самый лучший рычаг давления на меня. Что бы ни происходило, сына я ни за что не оставлю, и мужчина это прекрасно знает.
Но черт бы его побрал!
Апофеозом всего становится возвращение домой, где нас уже ждет мой отец. А ведь я просила его по телефону не дергаться. Позволить мне самой договориться с Игнатом. Но когда он меня слушал? Или хоть кого-то? Смешно, но, если забыть, что оба мужчины стоят по разные стороны баррикад, характер у них почти один в один. Оба бескомпромиссные, упертые, с несгибаемой волей, твердые и нерушимые, как скальные острова посреди бушующего океана.
Вот и сейчас
Никаких приветствий. Лишь два ледяных взгляда скрещиваются в немой борьбе. И я знаю, что ни один не отступит. Будут стоять на своем до победного конца. Подозреваю, кровавого. Я вдруг отчетливо понимаю, что мне все же придется сделать выбор. Желательно такой, который не приведет к необратимым последствиям. И прямо сегодня. Сейчас. Пока не стало слишком поздно. Хуже всего то, что я уже знаю, кого выберу. Еще раньше знала, как бы ни настраивала себя на обратное. Потому что только так будет правильно. Для всех. Но даже зная и понимая, смириться и принять вот так сходу ситуацию по-прежнему не получается. И вряд ли хоть когда-нибудь получится.
Настолько ухожу в свои мысли, что пропускаю момент, когда противостояние оказывается прервано появлением Лаки. Пес с громким и радостным лаем кидается нам навстречу, прыгает вокруг, умудряясь своим языком даже плечо Игната достать. Максим хихикает и тоже прыгает. Я же хватаюсь за спасительную соломинку.
С Лаки нужно погулять, говорю, глядя прямо на Орлова.
Тот с ответом не спешит. Сперва оглядывается по сторонам, изучая обстановку прихожей и видимой части коридора двухкомнатной квартиры. Не сказать, что здесь есть на что посмотреть. Евроремонта нет никакого, лишь самый простой: дешевые обои, а на полу линолеум, покрытый ковровой дорожкой. Из мебели тоже лишь необходимый минимум, чтоб было куда повесить верхнюю одежду и поставить обувь. Все чисто и аккуратно. Но разве много нужно двоим людям? Единственное, я люблю, когда в комнате зелено, поэтому горшки с цветами расставлены по всей квартире.
Десять минут. За которые ты соберешь вещи. И мы уезжаем, выдвигает Игнат встречным ультиматумом.
Я на это только устало вздыхаю и принимаюсь разуваться. Пальто не снимаю, только расстегиваю двубортный ряд пуговиц и прямо так прохожу на кухню. Выключатель не трогаю. Жалюзи открыты и лунного света вполне достаточно, чтобы видеть окружающую обстановку и друг друга. Отец следует за мной практически сразу, а следом слышится звук захлопнувшейся двери. Мы, наконец, остаемся одни. И я уже точно знаю, что этот разговор не принесет ничего хорошего нам обоим.
Если сейчас с ним уйдешь, я тебе помочь уже не смогу. Так и будешь всю жизнь под этим монстром жить, начинает он сходу, спасибо, на удивление миролюбиво. Пока он не сдохнет. Повезет, если намного раньше тебя.
Знаю. Но если сбегу от него, считай, так до конца жизни и буду бегать. Он не даст нам с Максом спокойно жить вдали от него. Из-под земли достанет, повторяю вчерашнюю угрозу Игната.
В доме совсем не холодно, но меня начинает бить озноб, поэтому обхватываю плечи обеими руками в попытке удержать тепло в теле. А может, чтобы оставить себя на месте. Ведь на деле мне хочется согласиться на все встречные предложения отца и действительно бежать. Но это будет самый эгоистичный и неверный поступок в моей жизни.
Я же тебе говорил, я разберусь. Тымоя дочь. Моя семья. Я позабочусь о том, чтобы ты о нем больше не слышала. Надо потерпеть всего-то полгода-год. Все лучше, чем жить в страхе и оглядываться каждый раз, пока он рядом.
Смеюсь. И качаю головой.
Не разберется он. И не посадит. Если бы мог, уже давно все это провернул. А так скорее ляжет хладным трупом на дно какой-нибудь канавы. Я же видела фотографии того, что случалось со всеми теми, кто мешал Игнату. И вчера он прямо сказал, что будет, если мы решим выступить против него. И какой дочерью я буду, если позволю сейчас отцу так подставиться?
Так уверен, что действительно сможешь? уточняю уже вслух. А от всех его врагов, которые захотят отыграться на нас с Максом, тоже защитишь? И так и будем жить, да? Они нападают, а мы снова бежим и прячемся?
Отец мрачнеет.
То есть в меня, того кто дал тебе жизнь и вырастил тебя, ты не веришь, а в того козла, который живет за счет других жизней, ты очень даже вдруг уверовала? Или на что ты рассчитывала, когда под него в первый раз ложилась? Что он исправится, станет милым и хорошим, после того, как ты ему сказку о морали прочитаешь и кроху-сыночка родишь? Думаешь, он изменится? Такие, как Орлов, никогда не меняются! Легкой жизни не будет теперь, уж не жди в любом случае! Ты сама свой выбор сделала, когда ребенка от него родила. Теперь расхлебываем, как можем. Хотя бы сейчас голову включи и прекрати ерепениться, играя в предубеждение и гордость!
Прав. Снова. Пусть и не во всем, на этот раз. Но оттого не менее больно и обидно слышать от него эти слова.
Я ничего не думаю, говорю и отворачиваясь к окну. И знаю, что не изменится. Как и знаю то, что он не отступится и не отпустит Макса. Скорее уничтожит всех, кто встанет на его пути. Тебяв первую очередь, папа. И в отличие от тебя, на него мои просьбы никого не убивать точно не подействуют, пытаюсь хоть так достучаться до него.
Ты поэтому из моего внука еще одного преступника и убийцу вырастить решила? слышится за спиной полное гнева.
Вздрагиваю и крепче обнимаю себя за плечи. Не отвечаю ему ничего на его заявление. Потому что не знаю, что сказать. Ведь правда. Очередная. Бьющая по мне наотмашь.
Хватит себя жалеть, Тая. Это ничем не поможет. В одном этот твой Орлов прав. Оставаться здесь тебе не стоит. Давно. Собирай вещи. Я тебя и Максима с собой заберу. Орлов, может, и страдает бешенством, да и не один, но и яне мальчик. Ребята из убойного помогут. Сдержат. Никто не пострадает. И тебя с сыном никто не тронет. Гарантирую.