Расскажи, почему так все изменилось, попросил Виталик.
Я чувствовала на себе его взгляд, от него становилось неуютно и немного жарко. Я даже расстегнула пару верхних пуговиц пальто, потому что дышать стало совсем невозможно.
Я помолвлена с тринадцати лет, выдавила из себя горькую правду.
Что? У вас там совсем средневековье? Как можно заручиться с ребенком? Я пожала плечами, ответ был очевиден. С ума сойти, прошептал Виталик, наконец осознав всю серьезность ситуации. И что, нельзя никак обойти этот момент?
К сожалению. Поверь мне, если бы такая возможность была, я бы ею воспользовалась.
Давай сбежим, с горячностью предложил он и потянулся своей рукой к моей, но я отодвинулась, чтобы избежать запрещенного контакта. Алсу, я люблю тебя, севшим голосом произнес он, а из меня вырвался дрожащий выдох.
Прости, пожалуйста. Я должна была раньше тебе рассказать об этих обстоятельствах, чтобы ты не питал напрасных надежд.
Ну должен же быть какой-то выход! воскликнул он, вскакивая со скамейки и начав расхаживать прямо передо мной. Я опустила глаза на свои ладони, которые снова сложила на коленях, сцепив пальцы между собой.
Его нет.
Рассказывать Виталику о побеге я бы ни за что не стала. Этомоя ответственность, в которую я никого не могла впутывать. Эмиль шел на это добровольно, и если бы я могла справиться без него, то и брата не вовлекала бы.
Не может быть. А если я женюсь на тебе, как и предлагал? У меня тетя работает в ЗАГСе, нас быстро распишут.
А завтра мы уже будем разведены, и яопозорена. Меня выдадут замуж за мужчину примерно вдвое старше меня или отдадут в гарем.
Гарем? Да какой гарем?! Виталик вцепился в свои волосы. Что за ебаная сказка?!
Я вскочила на ноги. Если мужчина позволил себе так выражаться при женщине, это говорит все об уровне его уважения к ней. Так утверждала моя мама, и я склонна с ней согласиться. Только Эму позволено использовать нецензурную лексику в моем присутствии, и то только потому, что я на сто процентов уверена и в том, что он меня уважает, и в том, что произносит такие слова только лишь для эмоционального окраса.
Мне пора, сказала я и сделала пару шагов, но Виталик схватил меня за руку, которую я тут же одернула. Нельзя прикасаться.
Алсу, мне кажется, или ты сама хочешь замуж за того мужика?
Тебе кажется.
Тогда ты очень убедительно играешь желание.
Похоже на то, грустно ответила я. Интересно, что бы он сделал, если бы узнал о моих чувствах? Наверное, натворил бы глупостей, чего я ни в коем случае не могла допустить. Отец с Касимом просто сжили бы его со свету.
Виталик крепко сжал челюсти и поджал губы.
Тогда я желаю тебе счастья с ним.
Спасибо, выдохнула я и, развернувшись, быстрым шагом направилась в больницу. Мне казалось, что за эти несколько ночей я выплакала все слезы по своей несбывшейся любви, но нет, они скапливались в глазах, размывая зрение. Я смахивала их, а они снова набегали, пока я неслась по ступенькам наверх, а потом по холлу больницы к лифтам. Пока поднималась и шла к ординаторской, пока снимала пальто и меняла ботильоны на удобные кроксы. Успокоилась я только тогда, когда услышала строгий голос своего руководителя:
Тарханова, быстро к первой палате, пора на обход, дел по горло.
Бегу, Лев Владимирович, шмыгнув носом, отозвалась я.
Нормально все?
Порядок, Лев Владимирович. Новая тушь, похоже, аллергия.
Смывай и к палате.
Услышав щелчок замка на двери, я сделала несколько спасительных вдохов. Достала мицеллярную воду, спонж и смыла старательно наведенный макияж. Подкраситься можно и позже, когда выдастся минутка, а сейчас пора было включаться в работу.
Глава 8
Эмиль позвонил, как раз когда я вышла из одного из магазинов. У меня в пакете лежали новые джинсы и толстовка, и я направлялась в магазин с верхней одеждой, чтобы купить неприметную куртку и шапку. Как бы я ни смущалась, все равно прекрасно осознавала, что сбежать в платке мне не удастся. У нас большой город, но сколько девушек здесь носили хиджаб? Не больше десяти-двадцати процентов от всего населения. Так что вычислить меня на вокзале папе не составило бы труда. Поэтому, тяжело дыша и сжимая дрожащими пальцами пакет, я уговаривала себя, что показать волосыэто не стыдно. Вон сколько девушек ходили с непокрытыми головами. Они улыбались и смеялись, жили нормальной жизнью, совершенно не обращая внимания на то, что их волосы были неприкрыты. Более того, они распускали их и позволяли локонам свободно лежать на плечах, словно наоборот пытаясь привлечь к ним внимание. Пожалуй, на такой шаг я бы вряд ли решилась, но снять хиджаб было мне по силам.
Привет, сестренка, бодро произнес Эмиль, как только я ответила на звонок. Ты в ТЦ?
Да, третий этаж. Иду в магазин с верхней одеждой.
Буду там через пять минут, отозвался он и отключился.
Я довольно быстро выбрала подходящую куртку темно-серого цвета. Немного скривилась, потому что не понимала, что красивого находили девушки в этом фасоне. Объемная бесформенная вещь, которая не то что не придавала женственности, а, казалось, наоборот, делала девушек похожими на парней. В сочетании с широкими джинсами и кроссовками, эта одежда скрадывала всю грациозность женской фигуры. Дольше всего я задержалась у шапок. Никогда их не носила, а потому даже не представляла, какой фасон подошел бы мне. Стало вдруг интересно узнать это, но я отбросила странную мысль. Какая разница? В конце концов, головной убор был нужен мне лишь для того, чтобы сделать меня незаметной, позволить слиться с толпой. Так что я схватила черную объемную шапку и пошла в примерочную. Накинула куртку, пару раз покрутилась перед зеркалом и снова скривилась. Главное, чтобы размер подходил. А потом наступила очередь шапки. Сначала я хотела просто купить ее, но любопытство взяло верх, поэтому я размотала хиджаб и повесила его на крючок. Тяжелая коса, не сдерживаемая тканью, упала на спину, хлестнув по позвоночнику, и я надела шапку. Я очень странно выглядела во всем этом, смотрела на себя как в Зазеркалье. Это была я и одновременно не я. Снова накинула куртку и покрутилась. Качнула головой. Нет, не мой стиль, но я могла потерпеть ради дела.
Собрав все, что примеряла, я подошла к кассе и уложила на стойку вещи, то и дело со всех сторон ощупывая хиджаб. Какой бы прогрессивной и дерзкой я ни была, все же снять покров с головысмелый шаг, и у меня остались всего сутки на то, чтобы настроиться и сделать это. Оплатив покупки, я вышла из магазина и тут же наткнулась на Эмиля, который, стоя у перил с широкой улыбкой, что-то рассказывал девушке напротив. Она кокетливо накручивала на палец прядь волос, а потом, судя по всему, стала надиктовывать Эму свой номер телефона, а братец лихо записывал заветные цифры в свой. Я закатила глаза и с улыбкой двинулась к ближайшему кафе. Эмиль нагнал меня спустя несколько секунд.
Не могла позвать? спросил он, поравнявшись со мной.
Ты был занят. Я дернула плечом.
Не так уж и занят. Для своей сестры я всегда свободен. Он приобнял меня за плечи. Как дела?
Все хорошо.
Сняла деньги?
Мгм.
На работе отпросилась?
Да.
В машине расскажу, что и как.
Хорошо, ответила я, присаживаясь в услужливо отодвинутое Эмилем кресло в кофейне. Спасибо.
Он занял место напротив. Мы сделали заказ подошедшему официанту и, как только он отошел, Эм съехал немного вниз, широко расставляя ноги. Он крутил в руке телефон, переставляя его на грани прямо на подлокотнике.
Как вообще день?
Хорошо. Сегодня на операции был очень интересный случай, но я тебе не расскажу, слишком кровавые подробности.
Эм скривился.
Не понимаю, что такую нежную девушку, как ты, может привлекать в хирургии?
И не поймешь, потому что это просто нужно любить. Например, как ты любишь машины и цифры.
Он пожал плечами.
Цифрыэто закономерность. Считая, ты улавливаешь определенный ритм, а когда находишь ту самую закономерность это чувство ни с чем не сравнится.
Как и успешное окончание операции или выписка здорового пациента, ответила я и улыбнулась, глядя на то, как кривится мой брат.
Перед нами поставили кофе с десертами, и наш разговор перетек на ничего не значащую болтовню. Я слушала, как Эмиль рассказывал о событиях в университете и горько сожалела о том, что уже послезавтра вечером окажусь вдали от своего брата. Он был моим единственным другом и человеком, который всегда и во всем занимал мою сторону. Немного сумасбродный в силу возраста, взбалмошный и такой же свободолюбивый, как и я. Но я была уверена, что девушке, которую выберет Эмиль, несказанно повезет. Потому что любить этот парень умел так, как никто другойдо последнего вдоха.
Спустя час мы сидели в машине, выезжая с парковки торгового центра.
В общем, так. На вокзал я отвезу тебя сам. Скажем отцу, что едем к Тимуру посмотреть кино и позависать с друзьями. Типа, ты томишься дома, как Рапунцельв башне, а потому я тебя забираю на студенческую тусу. Отвозим тебя на вокзал, там я сам договорюсь с проводником. Все сделаем без документов. Завтра надо будет еще снять денег с карты, а сегодня дашь мне украшения, о которых мы говорили, я нашел человека, которому можно их продать. В поезде выкупим целое купе, чтобы тебя никто не беспокоил. Пока не доберешься до конечного пункта, старайся не открывать дверь купе, все время сиди там. Когда будешь возвращаться с работы, купи что-нибудь поесть, потому что на вокзале будет некогда.
А куда я еду?
А куда поезд будет, туда и поедешь.
То есть?
Он бросил на меня короткий взгляд и подмигнул.
Доверься мне, я все сделаю как надо.
Ох, Эм, что-то мне страшно.
Не тебе одной. Но или сейчас, Алсу, или уже не дергаться, потому что совсем скоро ты будешь практически под круглосуточным надзором своего жениха. Я тут немного пробил, очень непростой этот Касим. Вроде и не преступник, а связи такие, что любой авторитет в городе позавидует.
А кто он на самом деле? спросила я негромко, боясь даже услышать ответ.
Да вроде как просто бизнесмен, но очень крупный. У него офигенно влиятельная семья, связи как в нашем городе, так и во всей стране.
А где он был все это время и почему не приезжал?
Вот этого я пока доподлинно не знаю. Есть информация, что он учился в Европе, но она пока не подтвержденная.
Откуда ты все это узнаешь?
Я в процессе построения своей агентурной сети, важным голосом заявил Эмиль.
О, Всевышний, и ты туда же. Я закатила глаза.
Ну не могут же папины внушения пролетать мимо? Что-то да оседает в этой светлой голове. Он постучал пальцем по своему виску.
Которую пора постричь. Я взъерошила его волосы, а Эм дернул головой в сторону.
Эй, девочкам нравится.
В ответ на это замечание я улыбнулась.
Дамский угодник.
Практически. Предпочитаю, чтобы девочки выпрыгивали из штанишек, желая поразить меня.
Под смех и шутки я даже не заметила, как мы оказались у нашего дома. Дождались, пока ворота отъедут в сторону, въехали во двор, и я поперхнулась воздухом. Перед домом стояли два огромных черных автомобиля. Я совсем не разбиралась в марках, но эти казались дорогими, внушительными и статусными.
Таймазов, произнес негромко Эмиль, проезжая к гаражу мимо черных громадин.
Я невольно схватилась за горло. Мне как будто разом перекрыли кислород. Что он делал в нашем доме? Когда брат припарковал машину, я, как могла, тянула время, чтобы не выходить из машины, но, когда Эм начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу у моей открытой дверцы, я поняла, что время настало. Взяла свою сумочку и вышла, выпрямившись на трясущихся ногах. Я пожалела, что пакеты с покупками взял брат, так бы у меня оставалось хоть какое-то подобие прикрытия. Мы вошли в дом, сняли обувь и верхнюю одежду. Я бросила на себя взгляд в зеркало. Поправила хиджаб и прикусила бледные губы, чтобы они стали хоть немного розовее и не вызывали ненужных вопросов у членов семьи и моего жениха.
Мама сидела в гостиной, читая книгу, папы с Таймазовым нигде не было видно.
Привет, мамуль, поздоровался Эм и, перегнувшись через спинку дивана, поцеловал маму в щеку.
Добрый вечер, дети, радушно улыбнулась она, откладывая книгу в сторону и вставая. Вы как раз к ужину.
Я не голодна, мы в кафе зашли.
Вы ходили за покупками? мама бросила взгляд на пакеты в руках брата, пока мой метался по дому. Что купили?
Да так, по мелочи то мне, то Алсу, отмахнулся Эмиль, направляясь в сторону лестницы. Сейчас пакеты закину и спущусь!
Проводив брата взглядом, я нехотя повернулась к маме лицом. Сейчас мне тоже очень хотелось подняться наверх и спрятаться в безопасности своей комнаты. Мама все так же ласково улыбалась, только в этот раз меня это совсем не успокаивало.
Иди мой руки и переодевайся, дождемся отца и будем садиться за стол.
Только отца? попыталась я разведать обстановку.
Не только. Сегодня у нас в гостях твой жених. Они с папой сейчас в кабинете, но уже скоро должны присоединиться к нам за ужином. Давай, милая.
А переодеваться зачем? недоумевала я.
Ну не встретишь же ты дорогого гостя в брюках и блузке, Алсу. Оденься как подобает. Давай.
Вот теперь я передумала, мне совсем не хотелось в свою комнату. Потому что, по мнению моей мамы, «как подобает» это чуть ли не национальный костюм. Ну, как минимум, платье или блузка с длинной юбкой. Одежда, которая должна была сделать меня привлекательной. А я не хотела выглядеть привлекательно для Касима. Наоборот, мне хотелось, чтобы он не смотрел на меня так, как смотрел тогда во время прогулки или в ресторане. Чтобы не пожирал меня взглядом и не показывал своего желания. Но разве меня кто-то спрашивал? Удобная Алсу должна была выглядеть соответствующим образом. Поэтому, войдя в спальню, я сорвала с себя хиджаб и начала переодеваться. Разве мне оставляли выбор? Разве я имела право голоса? Все эти условности приводили к тому, что во мне крепло желание сбежать. Из принесенных Эмилем пакетов я вытащила шапку и снова примерила ее, уставившись на себя в зеркало. Да, я точно смогу это сделать. И платок сниму, каких бы душевных терзаний мне это ни доставило!
Глава 9
С тобой приятно иметь дело, улым*, с улыбкой произнес Тарханов, и я отсалютовал ему стаканом с соком.
Как и с вами, Вахид Нарбекович.
Он откинулся на спинку кресла, сложив стопкой документы перед собой. В каждом из этих документов было будущее моей невесты и наших детей.
Ты должен знать, что с Алсу не всегда просто, Касим. Она очень своенравна, но воспитывается в лучших традициях наших предков. Не позволяет себе выходить с непокрытой головой, придерживается всех канонов веры. Моя жена Эльмира учит ее покорности и уважению к своему мужчине. Надеюсь, ты останешься доволен своим выбором.
Я кивнул. Свой выбор я давно уже сделал, и только обстоятельства не позволяли взять принадлежащее мне еще когда Алсу вошла в брачный возраст. Так что теперь я не собирался ждать ни минутой больше.
Полагаю, ужин готов. Пойдем, сказал Вахид, поднимаясь с кресла и приглашая меня следовать за ним из кабинета. Думаю, дети уже вернулись.
Что-то шевельнулось внутри меня. Больше всего я ждал возвращения своей невесты. Мне нравилось наблюдать за ней, разгадывать, раскрывая слой за слоем, как бутон самой красивой розы из букета, который я привез ей. Набрал Алексея.
Занеси цветы в дом.
Буду через минуту, отозвался мой охранник и отключился.
Вахид Нарбекович, я отлучусь на минуту, поставил будущего тестя в известность и, не глядя в гостиную, направился дальше по коридору. Входная дверь тут же открылась, являя Алексея с шикарным букетом красных роз, которые я выбрал для своей невесты.
Банально, но я пока не знал, какие цветы нравятся Алсу, так что выкручивался стандартными схемами. Вернулся в гостиную и замер у входа в комнату. Семья рассаживалась в столовой зоне гостиной, а моя невеста, перегнувшись через спинку стула, поправляла тарелку, стоящую на столе перед ее самым младшим братом. Я мог бы сказать, что уважаю Алсутак и есть, что не заметил шикарную попку, скрытую под тонкой тканью юбки до пят Но тогда я бы соврал. Эта девушка возбуждала меня с самой первой секунды, как только я увидел ее фотографии. Сочетание невинности, красоты и взгляда соблазнительницы всегда казалось мне странно притягательным. И у Алсу был именно такой взгляд. Эти черные бездонные глаза буквально плавили мои внутренности. Рядом с ней мне каждый раз приходилось напоминать себе не давить на нее. Я привык к достаточно доступным девушкам, к тем, с кем не нужно было сдерживаться или проявлять уважение. Они и так демонстрировали мне все, что имели, не особо заботясь о своей репутации. Поэтому, когда я снова начал общаться со своей невестой, мне приходилось тормозить себя на каждом шагу. А еще этот платок Как же хотелось сорвать его с ее головы, расплести наверняка толстую косу и запутаться в шелковых, тяжелых волосах. Может быть, намотать их на кулак и