Ой, девочка наша вернулась, похудела совсем, заплакала Марьванна.
Марьванна, дорогая, как ты? обняла ее Наталья.
Услышав голоса, из комнаты выглянула мама.
Наташа, Наташенька, доченька, бросилась к дочери Раиса Николаевна.
Наталья тоже расчувствовалась. Сели в столовой. Марьванна тут же притащила кучу съестного, разогрела свои знаменитые пироги. Раиса Николаевна не могла налюбоваться на свою девочку. Пока Наталья ела, она не сводила с нее глаз.
Доченька, как ты? Он хоть тебя не обижает?
Мама, ну что ты? отвечала Наталья с набитым ртом. И почему он? Моего мужа зовут Максим. И ты это прекрасно знаешь.
Да, да, доченька, к сожалениювздохнула Раиса Николаевна.
Мама, начала раздражаться Наталья, если ты сейчас же не прекратишья уйду. Она сделала попытку подняться.
Нет, Наташенька, нет, прости меня, я больше не буду, примирительно ответила Раиса Николаевна, удерживая дочь.
Расскажи, как ты? Как папа?
Да что рассказывать, вроде все неплохо, сплюнула через левое плечо Раиса Николаевна, чтобы не сглазить. Отец по-прежнему работает, не знаю, почему ему дома не сидится. Давно ведь на пенсиитак нет же, не могут без него обойтись. А таквсе по-прежнему. Мы на выходных на дачу ездимприезжай как-нибудь к нам. Отец будет очень рад.
Хорошо, мама, я подумаю.
Дача у них была знатнаябольшая, трехэтажная, вокруг почти гектар леса. Отцу дали участок, когда Наталья в школу пошла. Девочкой очень любила там быватьтишина, покой, лес вокруггуляй сколько влезет. В нескольких километрах от домаозеро, они летом с деревенскими ребятами на велосипедах туда гоняли, купались, загорали до самого вечера.
Наталья вздохнула, если бы Максим пошел на примирение. Но и Максим, и отец слишком гордые.
Засиделась она до самого вечера, спохватилась только в шесть. Скоро отец домой придет, а Наталья не хотела с ним встречаться, обида еще не прошла. Она спешно простилась, почти отдирая от себя рыдающую мать.
Мама, ну прекрати, ну что ты, в самом-то деле, как будто на тот свет провожаешь.
Максиму она ничего говорить не сталаон бы не понял.
Размышления Натальи прервал телефонный звонок, она даже вздрогнула от неожиданности. Звонила Ликалучшая подруга еще со времен иститута.
Наташка, привет. Чем занимаешься? Все дома киснешь? услышала Наталья ее веселый голос.
Привет-привет, дома сижу. А ты чем занимаешься? ответила Наталья.
Да вот только с работы вернулась. Устала как собака. Квартальный отчет готовлю, вздохнула Лика.
Ой, да ладно тебе, хорош жаловаться, приезжай в гостипосидим, выпьем, тем более завтра выходной. У меня переночуешь.
Ну ладно, уговорилажди, легко согласилась Лика.
Уже совсем стемнело, когда Наталья услышала шум подъезжающего автомобиля. Выглянула в окноточно, Ликина серебристая Хонда.
Лика, крикнула Наталья в окно, ты ворота заперла?
Заперла, не в первый раз, отозвалась Лика.
Наталья сбежала вниз и, распахнув входную дверь, порывисто обняла подругу.
Наташ, ну ты чего? Совсем тут в лесу одичала, что ли? Ты ж меня задушишь, смеялась Лика.
Заходи, раздевайся, замерзла? Я сейчас чайник поставлю, суетилась Наталья.
Подруги сидели на кухне, неспешно потягивая горячий чай с малиновым вареньем, которое так вкусно готовила Марьванна. За окном совсем стемнело, от сильных порывов ветра, срывавших с ветвей остатки листьев, гнулись деревья.
Наташ, ты что-то неважно выглядишь. Есть причина? спросила Лика.
Ну, спасибо тебе за комплимент, подруга, засмеялась Наталья, отводя взгляд.
Да ладно тебе хорохориться. Знаю я твою причину. Она у тебя уже сколько лет не меняетсяМаксим твой. Хорошо хоть мозгов хватило уйти от него, давно пора, выдохнула Лика.
Наталья побледнела.
Не надо так о нем, Лика. Ты ничего о нем не знаешь, отрезала она.
Ой, да что тут знать? зло ответила Лика, итак все ясно.
Прекрати, хватит, Наталья начинала злиться. Если бы я знала, что ты затеешь этот разговор, я бы тебя не пригласила.
Наташ, ты, конечно, прости, что я лезу не в свое дело, но ближе меня у тебя никого нет, а ты все прячешься в свою скорлупу, нет бы поделиться, поплакаться как нормальный человек, понизила голос Лика.
Ну что ты хочешь услышать? Да, он тяжелый человек, с ним непросто, но не нужно делать из меня жертву, я знаю его уже тридцать лет. У него тяжелая судьба, ничего ему не давалось в этой жизни просто так. Всего приходилось добиваться самому, иногда просто вырывать зубами.
Ой, да что ты его защищаешь? Все носишься со своим Максимкой, как будто ему три года, ответила Лика.
Я его не защищаю, продолжила Наталья, просто я сама знаю, как ему тяжело в жизни было, какой стресс он испытал.
Ой, ну и какой же такой стресс он испытал? поддразнила Лика.
Прекрати насмехаться, на Наталье лица не было, мать Максима убили.
Лика осеклась.
Прости, Наташа, я не знала, ты никогда не говорила, примирительным тоном сказала она.
А зачем об этом говорить? К чему прошлое ворошить? пожала Наталья плечами.
Расскажи, как это случилось? попросила Лика.
Да я сама мало что знаю, Наталья поднялась со своего места и подошла к окну, повернувшись спиной к подруге. Она не любила делиться такими, как она считала, интимными подробностями чужой жизни. Ее звали Ева. Блистательная, неповторимая, очаровательная, начала Наталья свой рассказ. Я до сих пор ее помню как вчера. Раз увидев, ее невозможно забыть. Ее образ просто врезался в память. Максим ее безумно любил, и она его тоже, это просто невозможно было не заметить, так это бросалось в глаза.
После смерти бабушки Максима, они въехали в ее квартиру, по соседству с нашей. Не знаю, как они познакомились с моей матерью, но как-то вечером мама сообщила, что у нас гости. Мы с отцом очень удивилиськ нам редко кто-то приходил, мы вели очень обособленный образ жизни. Даже не знаю, чем Ева так очаровала мою маму, что она даже пригласила ее в гости. Это был знак наивысшей благосклонности. Я весь день просто сгорала от нетерпения.
И вот в шесть раздался звонок в дверь. Открыла Марьванна и в комнату вошла, даже не вошла, а просто вплыла очень красивая молодая белокурая женщина. Я просто рот открыла от восхищения. Она мне напомнила какую-то иностранную актрисучерное облегающее платье, туфли на высоких каблуках, убранные в высокую прическу волосы. Даже не подозревала, что такие женщины существуют, всегда думала, что таких только в телевизоре показывают. Я не сразу заметила, что она пришла не одна, рядом с ней стоял мальчик примерно моего возрастаточная копия мамытакие же утонченные черты лица, такие же белокурые волосы. Я была просто сбита с толкукак будто два инопланетянина прилетели к нам в гости. Сели ужинать. Я была просто как в туманеэто было самое яркое впечатление моей устоявшейся, устаканившейся жизни. Не слышала о чем они говорили, что обсуждали, да мне было и неинтересно. Я не сводила глаз с Евы, ловя каждое ее движение, каждый исполненный изящества жест тонкой руки, мимолетную улыбку, взмах длинных, накрашенных ресниц. Жаль, что нельзя передать словами ту гамму чувств, которую я испытала в тот вечер. Невольно сравнивала Еву со своей матерьюникогда не пользующуюся косметикой и предпочитавшей одежду исключительно советских производителей. Если это можно назвать сравнением. Мне почему-то было ужасно стыдно за мать и жаль что эта красивая женщина не моя мама.
После мы с мальчиком, ах, да, его звали Максим, по началу я не обратила на него ни малейшего внимания, так я была поглощена созерцанием его необыкновенной мамы, мы с Максимом пошли ко мне в комнату, и он увидел пианино. Он тут же сел и заиграл. Ты знаешь, я много раз анализировала этот необыкновенный день и сделала вывод, что пропала именно в тот момент, когда увидела Еву. Видимо, кто-то там, Наталья указала пальцем на потолок, решил, что так тому и быть. О чем это я? Наталья провела рукой по волосам. Ах, да, Максим заиграл, я была поражена. Сколько еще сюрпризов ожидало меня в этот вечер? Он обронил, что Ева (кстати, он называл маму Евой, можешь себе представить?) может научить меня играть, если я, конечно, захочу. Он еще спрашивал, хочу ли я, Наталья усмехнулась. Всю ночь я ворочалась, не в силах заснуть. Как драгоценности перебирала все события этого насыщенного дня, восстанавливая в памяти мельчайшие подробностивот Ева берет тонкими пальцами бокал, подносит его к накрашенным губам, делает глоток. Вот она смеется, слегка наклонив голову набок. Знаешь, Лика, думаю, я влюбилась в Еву, потом просто перенеся эту любовь на Максима. Утром я пристала к родителям, сказала, что хочу заниматься музыкой с мамой Максима. Родители сомневалисьдопустить постороннего в нашу семьюнемыслимо. Но, в конце концов, они были вынуждены сдатьсяя каждый день тростила им, что хочу заниматься, устраивала истерики, плакала. Где-то через месяц это возымело эффект. Помню день, когда Ева должна была впервые прийти заниматься со мной. Было лето, легкий ветерок, проникая сквозь настежь распахнутые окна, колыхал занавески. Я с бьющимся сердцем ждала ее прихода, надев свое лучшее платье. Когда в дверь позвонили, подпрыгнула, как ошпаренная. С трудом удержалась, чтобы не броситься открывать дверь. Ладони стали влажными, и я вытерла их о платье. Дверь открылась. На пороге стояла улыбающаяся Ева, держа в руках ноты. На ней было льняное летнее платье, открывающее плечи, на ногахоткрытые сандалии, волосы собраны в пучок. Она показалась мне еще прекрасней, моложе и как-то приземленней, доступней.
Привет, сказала она, протягивая мне руку.
Здравствуйте, с трудом выдавила я, пожимая руку и отчаянно краснея.
Можешь называть меня Ева, с улыбкой сказала она, садясь за пианино.
Я неловко взгромоздилась на свой стул. Ева раскрыла ноты и, подняв крышку пианино, начала показывать основные клавиши, нажимая на них пальчиком с длинным наманикюренным ноготком. Я едва слушала, напряженно следя за каждым ее движением. Она сидела бокомв маленьком ушке, чуть прикрытом легким, выбившемся из прически завитком, покоилась жемчужинка. Надо сказать, учителем Ева была прекраснымникогда не повышала голос, не злилась, хотя, думаю, я ее изрядно раздражала. Призвания к музыке у меня не было никакого, да еще, как говорится, медведь на ухо наступил. Ева приходила каждый день. Я с нетерпением ждала, прислушиваясь, не раздадутся ли ее шаги по коридору. На день рождения я выпросила у родителей такие же жемчужинки и мне, наконец, прокололи уши. Я была счастлива. В сентябре я пошла во второй класс вместе с Максимом. Ева перевела его в школу поближе к новому дому. Максим учился спустя рукава, его увлекала только музыка. Я же была отличницей. Вот мне и поручили «подтянуть» его по некоторым предметам. Я с рвением взялась за Максима, уделяя ему все свободное время. Помню, он все время норовил от меня сбежать, смеялась Наташа, но это было не так-то просто сделать, я гналась за ним, волоча за собой тяжелый ранец.
Власова, отстанешь ты от меня, наконец, в сердцах говорил Максим, надо мной уже все пацаны смеются.
Но я не сдавалась, и вскоре мы стали неразлучны. Вместе из школы, вместе в школу. Даже его пацаны постепенно свыклись с моим постоянным присутствием, и мы уже вместе обносили соседские сады, играли во дворе в футболя стояла на воротах. Помню, однажды мы разбили мячом окно в школе. Классная руководительница вызвала в школу Еву. Она спокойно выслушала ее жалобы на Максима, вручила деньги на замену окна и уже выходя, бросила:
Не смейте наказывать моего сына.
Максима Ева попросила быть аккуратнееи все. Я была в шоке. Представляю, какой разнос мне бы устроили дома, вызови руководительница в школу мою мать. Ева продолжала приходить заниматься со мной музыкой, но я росла, и мое восхищение постепенно перешло с мамы на сына. Максим ни о чем не догадывался, я для него по-прежнему была товарищем по играм и не более того. Он вырос, возмужал. Девчонки были от него без ума. Однажды он пришел ко мне за советом. У Лидыпервой красавицы школы был день рождения, и он не знал что подарить. Я пожертвовала свой недавно купленный шарфик. Максим был очень доволен. Забежал на следующий день:
Наташка, спасибо тебе большое, не знаю, что бы я без тебя делал. Лидка была в восторге.
Он наклонился и в знак благодарности поцеловал меня в щеку. Всю ночь я проплакала в подушку, сердце рвалось на части. Когда я была где-то в классе восьмом, Ева перестала приходить. До сих пор не знаю почему. С родителями, что ли, поссорилась. Тогда это уже было неважно. Я была по уши влюблена в Максима, с музыкой все равно не клеилось. Старалась подражать Еве во всем. Носила похожие платья, напяливала туфли на каблуках, красиласьничего не помогало. Максим был по-прежнему недосягаем. Мы виделись все реже, у него появились свои «взрослые» дела, в его новой жизни мне не было места, Наталья вздохнула, он появлялся только, когда нужна была моя помощьза советом или если на носу была какая-нибудь контрольная. Я безропотно помогала, не прося ничего взамен. Мы только перешли в десятый класс. Я сидела дома за какой-то книжкой, как вдруг раздался душераздирающий крик, Наталья вздрогнула. Максим, подумала я, выскакивая из квартиры. Дверь в соседнюю квартиру была приоткрыта. Оттуда раздавались холодящие душу рыдания. Я открыла дверь, вошла. Зрелище, которое предстало моим глазам, было просто ужасно, Наталья закрыла лицо руками. Максим стоял на коленях и сжимал в объятиях Еву, издавая какие-то клокочущие звуки. Весь пол был залит кровью. Вначале я ничего не поняла, просто тупо стояла и смотрела, затем из-за его плеча увидела рукоятку ножа в шее Евы. Я бросилась к телефону в прихожей, дрожащей рукой, с трудом попадая в отверстия на диске, набрала 02. Меня тошнило, комната кружилась перед глазами. Видимо, я потеряла сознание. Когда очнулась, в дверь как раз заходили менты, двое из них с трудом оттащили Максима от неподвижного тела Евы. Задавали вопросы, вызвали Марьванну и маму, отец, как всегда, был на работе. Марьванна подтвердила, что и мама и я неотлучно находились дома. Где-то через месяц дело за недостатком улик закрыли. Наталья отошла от окна и села к столу. Не могу стоять, ноги подкашиваются.
Кто ее убил? прошептала Лика. Видя Натальино застывшее лицо, она уже была не рада, что начала этот разговор.
Кто его знает, пожала плечами Наташа, у Евы было полно враговотвергнутые любовники, ревнивые жены. Трудно сказать.
А что Максим? спросила Лика.
МаксимНаталья выдержала паузу. Сказал, что ни за что не останется больше в этой квартире. Отец помог ему разменять ее на другуюпоменьше, и в другом районе. Я приходила каждый деньон впускал только меня и отца. Несколько недель отказывался есть, не брился, забросил школу. Я кормила его с ложечкитак сильно он ослаб. Потом уговорила вернуться к занятиям. Однажды он властно привлек меня к себея поняла, что нужна ему. Видимо, после смерти Евы ему просто нужен был кто-то рядом, вот я и пригодилась, невесело усмехнулась Наталья. Я думаю, если бы ни эта потеря, он бы никогда меня не заметил. После смерти Евы он стал другим, так до конца и не оправился от этого потрямения. Между ними была какая-то мистическая связь, с ее смертью она оборвалась. Мне до сих пор кажется, что он просто не способен любить кого-то другого, всю свою любовь он отдал ей. Несколько лет он шептал во сне ее имя. Это было так жутко, Наталью передернуло. Ну, дальше ты сама знаешьсвадьба, семейная жизнь.
Лика молчала. Рассказ подруги потряс ее до глубины души.
Как Сергей? решила перевести разговор на другую тему Лика. Не звонил?
Звонил, нехотя ответила Наталья.
***
В субботу вечером у Максима было выступление, и Наталья предвкушала скучный вечер за очередной книгой, когда раздался звонок Лики.
Наташ, привет. Ты что вечером делаешь? Занята? раздался ее звонкий голос в трубке.
Да нет, ответила Наталья. Не занята.
Приходи к нам вечером в гости. Брат придетя давно хотела вас познакомить, предложила Лика.
Хорошо, приду, согласилась Наталья.
В шесть часов, не опаздывай, произнесла Лика, прежде чем положить трубку.
Лика жила в нескольких кварталах от Натальи. Она часто приходила в гости, но брата ни разу не виделаон был на десять лет старше и жил отдельно, постоянно пропадая то на работе, то в очередной командировке.
Ровно в шесть часов Наталья звонила в дверь квартиры Лики в пятиэтажной «хрущевке». Открыла Ликина мама, Елена Васильевна, полная улыбчивая женщина. Она обняла Наталью.
Проходи, Наташенька, проходи.
Наташка, ты? раздался голос Лики из кухни. Иди сюдапомоги.
Наталья обула домашние тапочки и прошла на кухню. Лика бегала от холодильника к столу, заправляя майонезом многочисленные салатики.
Привет, произнесла Наталья.
Ого, подняла Лика большой палец, выглядишь отлично. Она с одобрением оглядела Наталью, отметив простое элегантное черное платье, облегающее стройную фигуру, нитку жемчуга на шее и жемчужные серьги в ушах.
Ну, чего всталапомогай. Сегодня же Сережка придетспециально по такому случаю в гостиной стол накрыли.
Наталья носила заправленные Ликой салатики в гостиную. Около семи все было готово, все сели за стол. Сергея не было. Отец Лики, Николай Николаевич, высокий мужчина с седыми волосами нетерпеливо стучал вилкой о пустую тарелку.
Ну, где же он, мать, обращался он время от времени к жене, с утра маковой росинки во рту не было, затеяли готовку века.
Потерпи, Коля, потерпи, итак редко сына видим, обрывала его Елена Васильевна.
Да ужэто точно, он нас своим обществом не балует, продолжал ворчать Николай Николаевич.
Коля, прекрати, я сказала, как тебе не стыднопри гостях-то.