В свой городской дом Ванесса поселила Викторию, Розали, Софию и Бориса. Последнеговременно, пока он не подберет себе приличное жилье. Для себя она оставила две спальни и кабинет.
Дни пролетали, усталость накапливалась, а конца проблемам видно не было. Ванесса теперь все больше времени проводила в банке, изучая отчеты за последние три года, чтобы понять, где могут прятаться подводные камни прежнего руководства. Очень помогло то, что управляющий головного банка Яков Штильман прислал ей с дипломатическим курьером паспорта с американским гражданством на нее, Филиппа, Агнесс, Мэгги, Натали и всю остальную команду. Это так удивило Ванессу, что она немедленно пошла к сэру Джону Лоу. Он ее успокоил, сказав, что паспорта заказали еще будучи во Франции, перед поездкой, но ввиду определенных обстоятельств их изготовление затянулось, и вот только теперь они готовы. Американское гражданство автоматически меняло взаимоотношения Ванессы и окружающих. Здесь граф фон Корф опять был прав. Отношение к Ванессе руководства американского банка изменилось как по мановению волшебной палочки. Появились угоднические нотки, внимание и желание быть полезными. Только теперь Ванесса поняла, как легко ей было раньше вести дела в Европе и как опасно заниматься этим в двуличной Америке. И вновь очень остро захотелось поговорить с графом фон Корфом.
Ночью, лежа в постели, Ванесса со страхом думала: "А вдруг, он больше никогда не приедет. Вдруг он решил уже все свои дела, и уехал назад, в свою далекую и холодную Россию."
Но однажды Ванесса получила короткую записку от графа. Он сообщал, что дела, по которым он прибыл в Америку, затягиваются. Ему предстоит ряд судебных разбирательств. Если она располагает временем, то он хотел бы посетить ее и ее друзей в ближайшее время. Ванесса так обрадовалась, что не утерпела и побежала с этой запиской к Филиппу и Агнесс. Рассказав им о полученном письме и увидев, что они тоже этому обрадовались, Ванесса согласовала с ними дату встречи и написала об этом графу.
В назначенный день Ванесса не отходила от окна, из которого просматривалась подъездная аллея, хотя до назначенного времени было больше трех часов. Наконец она увидела незнакомый автомобиль, который остановился у парадного входа, из него вышел Николай Александрович. Граф был одет не в военную форму, а в строгий костюм темно-серого цвета. Но, даже в гражданской одежде, он выглядел как офицер высшего звания. Ванесса видела, как при виде графа вытянулись в струнку и управляющий и лакей, последний с почтением принял из рук вошедшего шляпу и плащ. В руках у графа остался белый бумажный тубус. Ванесса спустилась по лестнице ему на встречу и протянула руку. Николай Александрович склонил голову, здороваясь, по своему обыкновению, слегка пожав руку и поцеловав кончики пальцев, затем снял верхнюю колбу, развернул лист бумаги, достал белую розу на длинной ножке и протянул ее хозяйке. Ванесса покраснела от удовольствия и восхищения:
Прошу Вас, Граф! Проходите! Чувствуйте себя как дома. Я очень рада Вам!
Благодарю Вас, маркиза. Я тоже очень рад вновь увидеть Вас!
Она проводила графа фон Корфа в гостиную, где его ждали Филипп, Агнесс, Мэгги и Натали.
Дружеские приветствия и восторги по поводу встречи показали графу как ему здесь рады. Филипп выразил общее сожаление, что граф так долго не давал о себе знать. Н.А. в ответ сказал, что боялся обременять новых знакомых в момент налаживания быта в чужой стране. Девушки запротестовали и потребовали от него обещания впредь так надолго не исчезать. Потом все переместились в столовую, где был накрыт праздничный стол. Повар постарался на славу: все блюда были в высшей степени красивы и вкусны, обед превратился в пиршество гурманов. Граф фон Корф по достоинству оценил старания повара. При этом он так интересно рассказывал о различных вариантах приготовления тех или иных яств, что все были поражены. О чем бы ни зашла речь, он свободно поддерживал разговор. Казалось, что нет темы, в которой бы граф не разбирался досконально. Познания его были энциклопедическими. При этом он был скромным собеседником, никого не перебивал и говорил лишь тогда, когда к нему обращались. Надо сказать, что обращались к нему все и постоянно. О себе он говорил мало и с легкой иронией. Зато об остальных спрашивал с большим интересом. С ним было интересно и увлекательно. Очень быстро все перестали замечать, что граф фон Корф был старше и по возрасту и внешне. Даже седина на висках уже не бросалась в глаза так, как при первой встрече. Вечер прошел незаметно и очень весело. Когда граф собрался уходить, раздался общий стон. Никто не хотел его отпускать. Только твердое обещание приехать к ним через два-три дня и побыть подольше, позволило ему откланяться. Филипп вышел проводить графа до машины. Ванесса вздохнула про себя с грустью и сожалением. Поговорить с графом о своих делах она сегодня не смогла. Не хватило смелости попросить его уделить ей одной внимание на какое-то время. В надежде, что он скоро приедет и все еще может случиться, Ванесса ушла к себе.
Всю дорогу граф улыбался про себя, с удовольствием вспоминая проведенный вечер. Новые друзья очень нравились ему, особенно хозяйка. Но эту мысль он старался отгонять от себя, говоря, что слишком стар и совсем не пара такой женщине. Лет бы десять назад Но прекрасный образ, блеск глаз, румянец на щеках, тонкий аромат нежных духов мысленно всплывали в памяти, вызывая легкую печальную улыбку.
Николай Александрович приехал, как и обещал, через три дня, на этот раз до обеда, пораньше, чтобы провести в кругу новых друзей весь день. И вновь его окружили вниманием и заботой. На Филиппа, забравшего графа посмотреть новую лошадь и пропавшего с ним на два часа, все набросились с упреками и шутливыми угрозами. После обеда Мэгги и Натали уговорили всех пойти в музыкальную комнату. Здесь девушки сыграли на рояле в четыре руки вальсы, Филипп, по просьбе Агнесс, спел две баллады, наигрывая на клавесине, а граф, взяв в руки гитару, спел старинный русский романс. Это так подействовало на окружающих, что они стали уговаривать графа спеть еще что-нибудь, тогда он улыбнулся и заиграл на гитаре "цыганочку", Натали пустилась в пляс и вытащила в круг Мэгги. Все хохотали до слез. Когда веселье слегка приутихло, Агнесс попросила графа фон Корфа рассказать о России.
Граф, мы никогда не были в России. О ней ходит много разных слухов. Мне страшно даже думать о ней, не то, что ехать. Расскажите нам о ней подробнее.
Что же Вам рассказать? Мои предки графы и бароны von Korff поступили на службу российскому государю еще в восемнадцатом веке. Приехав в Россию на короткое время, они остались там навсегда. Россия стала для всех нас Родиной, за которую не жалко отдать свою жизнь и кровь до последней капли. Увидев однажды Россиюостаешься с ней, сливаешься неразрывно; уезжаятоскуешь, как не тоскуют по любимой женщине. Так можно любить только мать. Россияэто бескрайние просторы, поля, леса, горы, переходящие в скалы, подпирающие вершинами небо, реки, через которые не могут перелететь птицы, озера с чистейшей водой, моря теплые и не очень, океаны, разбивающие ледяные волны о скалистые берега островов, это бездонное небо, усыпанное мириадами звезд. Россияэто душистый хлеб, золотые колосья по пояс, синие льняные бескрайние поля, луга, усыпанные ромашками и колокольчиками, непролазные кущи лесов, болота, куда соваться нельзя, разбитые дороги, по которым весной и осенью невозможно никуда добраться, так как кони тонут в черноземе по брюхо. Россияэто сказочно красивые города, деревни и деревеньки с домами, сделанными из дерева и украшенными деревом с огромной любовью, не похожие один на другой. В России можно зайти в любой дом и попроситься на ночлег, и нигде не откажут, накормят, напоят и спать уложат, а то и растопят баньку и попарят, как следует. Россияэто доверчивые чистые люди. Даже если на улице грязь непролазная, в домах чистота, там обычно много детей и все, как правило, чистенькие и румяные, а хозяйки крепкие, краснощекие хохотуньи. Сколько дорог я прошагал по России, сколько людей видел, разных, добрых, злых (как впрочем, и везде), но добрых все же больше. О России можно рассказывать бесконечно, баронесса.
Вы так увлекательно рассказываете, граф, просто дух захватывает. Хочется увидеть эту сказочную страну. Промолвила Ванесса.
Россиямоя Родина. А где Ваша Родина, маркиза?
Не знаю. Наверное, там, где мне хорошо. По кровия испанка, родилась в Швейцарии, живу то в Австрии, то во Франции, теперь вот в Америке. Ни одну из этих стран я не могу назвать своей Родиной, и относиться к ней с такой теплотой, как Вы, граф. До сегодняшнего дня такой вопрос даже не всплывал. Если мне что-то не нравится, я просто уезжаю. Или наоборот, мне понравился замок во Франции на Луаре, я его купила и с удовольствием там бываю.
А где прошло Ваше детство?
Везде. В Швейцарии, в Австрии, во Франции. Вы были там?
Я был в Германии, учился, потом был в Голландии, тоже учился, потом был в Англии, Лондоне, тоже учился, потом был во Франции, учился и работал. Везде по два-три года. В Америке тоже три года.
Сколько же языков Вы знаете?
Вместе с русскимсемь. А что, Вы знаете меньше?
Нет, пожалуй, столько же. Рассмеялась Ванесса, а чем Вы занимаетесь? Вывоенный?
Почти. Я военный инженер. Если протянуть параллель, можно сказатьгенерал. Это для того, чтобы я мог приказывать как можно большему количеству людей и подчиняться только некоторым. Со смехом ответил граф фон Корф. Род моих занятий очень нравится мне. Я строю сложные в инженерном плане сооружения военного и гражданского назначения.
Значит, если вдруг будет война
Если вдруг будет война, мы все солдаты моей Родины.
Нет. Давайте не будем говорить об этом! Воскликнула Агнесс.
Хорошо, дорогая, не будем. Граф, Вы любите лошадей? спросил Филипп.
Конечно. Какой же русский не любит быстрой скачки на красивом жеребце. В детстве я не слезал с лошади, пока меня не загоняли домой, буквально грозя наказанием. Летом мы с деревенскими мальчишками ездили на лошадях в ночное, сидели у костра, слушая сказки и байки старого пастуха. А зимой запрягали тройку в сани и неслись по заснеженной степи, только ветер свистел в ушах
Я тоже в детстве носился на тройке. У бабушки Ванессы был кучер, один русский мужик, он учил меня обращаться с лошадьми. Иногда мы запрягали тройку в старую карету и неслись через весь пригород, распугивая прохожих. Было очень весело. Мечтательно вздохнул Филипп.
А Вы, маркиза? Любите кататься на лошадях?
Нет. Я их боюсь. А вот Агнесс очень любит. В Австрии, на границе с Венгрией, у нее целый табун. И не один. Недавно она даже купила какого-то арабского скакуна. Правда, он ее сбросил-таки. Нет. Я бы не смогла так.
Граф очень заинтересовался арабским скакуном и они с Филиппом углубились в обсуждение достоинств и недостатков различных пород лошадей. Они так увлеклись, что только гневное покашливание Агнесс оторвало их от этой увлекательной беседы.
Ванесса поняла, что и сегодня ей не суждено пообщаться с графом наедине. Когда они направились в столовую на ужин, граф спросил, не хочет ли она погулять с ним по городу.
Вы ведь еще не видели город, в котором проживете какое-то время? Если хотите, я Вам его покажу.
Только мы, вдвоем?
Да, если хотите.
Конечно, хочу. С удовольствием.
Тогда я заеду за Вами прямо с утра, часов в десять, хорошо?
Прекрасно. Я буду готова.
Настроение у Ванессы сразу поднялось. Завтра она вновь увидит графа! В этом доме он был нарасхват. Вот и теперь его оккупировали Мэгги и Натали, взяв с двух сторон под руки, что-то наперебой расспрашивая. Он очень серьезно им отвечал, но Ванесса не прислушивалась, полностью уйдя в себя. Чувство, охватившее ее, было новым незнакомым. Одновременно радость, предчувствие чего-то необычного, робость и даже печаль, все смешалось в её душе.
За ужином Мэгги повернулась к Ванессе:
Ванесса, а когда состоится прием?
Какой, Мэгги?
По поводу твоего Дня Рождения! Ты обещала.
Да, ты сказала «как только обустроимся на новом месте». Поддержала подругу Натали.
Мэгги Ну какой День Рождения? Во-первых, он прошел. А во-вторых, двадцать восемь лет не очень хочется отмечать
Подумаешь, двадцать восемь лет Мне же отметили семнадцать! Помнишь, как было здорово! Как мы танцевали! Настоящий бал! Ну, Ванесса! Ну, пожалуйста! Граф, скажите ей!
Я еще не имею такой вес у мадемуазель Ванессы, чтобы что-либо говорить. Но, если честно, то очень красивая дата. Не то, что у меня почти тридцать семь
У Вас тоже День Рождения? воскликнула Мэгги
Нет, но будет весной.
Фи, до весны еще почти полгода
Гораздо меньше, к сожалению.
Все равно! Скажите ей граф! Пусть не жадничает! Мы ей такой подарок приготовили! Ой. Прости, Натали! зажала рот Мэгги. А кстати, Ванесса, что, слышно, от герцога Рауля фон Р.? Он же тебе раньше писал?
Не знаю, Мэгги. Наверное, он вернулся в Испанию. Не знаю.
Ну, да! Он же должен был сообщить графу Лерину Ой, снова я не то говорю! Прости! Прости, пожалуйста, Ванесса!
Ничего, Мэгги. Все в порядке. Я давно успокоилась. Давайте о чем ни будь другом. Графу становится неуютно от наших недомолвок. Простите, граф. Семейные дела и не самые приятные. Так о чем мы? О Дне Рождения Хорошо. Граф, Вы еще долго пробудете в Америке?
Думаю, что еще месяца два, как минимум. А что?
Тогда через три недели в воскресенье, прошу Вас принять участие в мероприятии по поводу моего Дня Рождения. Если Вас не затруднит, передайте, пожалуйста, приглашение Вашему другу князю Юсупову. Если он будет не один, то пусть приходит вместе с друзьями. Мы будем только рады. Если девочки хотят праздника, то пусть будет праздник!
УРА!!! воскликнули обе подружки.
Что такое «ура»? Спросила Агнесс.
Так кричат солдаты, когда идут в атаку. Так празднуют победу. Смеясь, сказал граф фон Корф. Я обязательно приду. И почту за честь передать приглашение князю.
Благодарю Вас.
На душе у Ванессы стало тревожно. Ей показалось, что после слов Мэгги о герцоге Рауле фон Р., граф стал задумчивым и ушел так быстро, как позволили приличия. Само же упоминание о герцоге не вызвало у нее в душе никакого отклика. Так вспоминают давних, но не близких знакомых. Ванесса подосадовала на себя, что необдуманно послала герцогу свой портрет, сейчас это показалось ей глупым. И она стала думать, что вдруг посыльный не сможет его передать адресату и отвезет посылку в Лозанну. Теперь Ванесса хотела этого больше всего.
Глава 4. Прогулка по городу
Ночь прошла в тревоге, сама не зная почему, Ванесса чувствовала себя виноватой, она боялась, что вчера ушло что-то очень важное, даже главное. Ночные страхи рисовали удручающие картины, ей казалось, что граф больше не придет, пришлет записку с извинениями и засядет на своем корабле, а то и вовсе переберется в другой город, где она его никогда не найдет. Еле-еле дождавшись утра, Ванесса оделась, тщательно продумывая каждую деталь своего туалета и села с замиранием сердца ждать Николая Александровича.
Ровно в десять часов утра, у парадного подъезда остановился давешний автомобиль, из него вышел граф в военной форме и поднялся по ступенькам. Ванесса уже спешила навстречу. Граф остановился восхищенно глядя на девушку, подошел, склонил голову и поцеловал Ванессе руку, слегка пожав пальцы. Ванесса в ответ сжала руку графа, счастливо вздохнула и взяла его под руку. Все это было так естественно, как будто так было и будет всегда.
Они сели вместе на заднее сиденье в машине, граф продолжал держать в своих руках руку девушки, а она и не думала ее убирать. Водитель повез их по городу, по пути граф фон Корф показывал и рассказывал о самых значимых достопримечательностях Нью-Йорка. Ванесса внимательно слушала, с интересом рассматривая все вокруг, она уже не удивлялась познаниям графа. Когда они приехали на Манхеттен, граф предложил Ванессе пройти эту улицу пешком, заходя в магазины и кафе, чтобы она могла увидеть будущих клиентов, для которых привезла свои наряды. Ванесса обрадовалась и сказала, что тоже хочет показать ему кабаре, в котором планирует проводить демонстрации своих творений. Они медленно двинулись по тротуару, разглядывая витрины магазинов и автомобили, совсем непохожие на европейские, людей в повседневной одежде и в вечерних нарядах. Больше всего Ванессу удивляло, что толпа была пестрой, разнообразной, не было одного какого-то стиля в одежде, кто-то был одет в национальные костюмы, кто-то в робу, кто-то в меховые манто и дорогие пальто. Платья тоже были самыми разнообразными, длинными и короткими, пышными и узкими, затянутыми в корсеты и свободными как мешки. Среди всей этой разнообразной толпы Ванесса выглядела как утонченная статуэтка. На нее оглядывались, к ней подходили и рассматривали в упор, только присутствие рядом военного не позволяло особенно назойливым приставать к девушке. Она уже порядком устала от повышенного внимания, как увидела на двери броскую надпись CARTIER International SNC.