За всеми этими мыслями кареглазый чуть было не забыл о том, что он ограничен во времени и ребятам наверняка уже пора домой. Взглянув на часы матери на руке, Кен понял, что у него осталось каких-то восемь минут. Сообщив Аято удручающую новость, Судзуки поднялся с земли, пихая брата в плечо и с задором в голосе выкрикивая:
Давай наперегонки!
Я уделаю тебя в два счёта, мелкий, сквозь улыбку ответил блондин.
Аято поднялся с травы и со всех ног погнался за своим братом. Мальчишки смеялись, слегка спотыкаясь о землю, и оглядываясь друг на друга. Такимура пытался ухватиться за край белоснежной рубашки, но удалось у него это уже на пороге дома.
В тот вечер Кен посчитал, что он поставил жирную точку в своих чувствах и навсегда заковал их в клетку.
***
Пока Кен лежал на своей постели и вспоминал эти события, он не заметил, как из его глаз тонкими струйками потекли слёзы. Парень закрыл ладонями лицо и, содрогаясь всем телом, начал громко всхлипывать.
Идиот. Какой же я идиот. Столько лет держал себя в руках и так глупо сорвался. Ненавижу свою слабостьпричитал себе Кен и не заметил, как дверь в комнату постепенно открылась, и в неё вошёл запыхавшийся Аято.
Блондин встал в проёме и, облегчённо выдохнув, стёр со своего лба капельки пота. Он посмотрел в испуганное и заплаканное лицо Кена, а затем совершенно спокойным и нежным голосом сказал:
Ну и зачем ты сбежал? ухмыльнулся блондин, делая шаг вперёд и прикрывая за собой дверь.
Кен моментально поднялся с постели и, прикусив губу, начал судорожно оправдываться перед старшим. Казалось, что если он скажет что-то не так, то Аято выйдет из комнаты и больше никогда сюда не зайдёт.
Прости, я не хотел, чтобы так вышло. Это было очень глупо, если можешь, забудь. Прости, я ужасно себя чувствую, но договорить Кену не дал Такимура, резко притянувший парня к себе и страстно впившийся в его губы.
От шока Судзуки потерял дар речи. Он широко раскрыл свои глаза и покраснел всем лицом. Когда же Аято оторвался от его губ, Кен, не моргая, уставился на старшего, ожидая хотя бы малейшего объяснения.
Кен, я чувствую то же, что и ты, начал говорить Такимура совершенно по-новому, голосом, полным заботы и абсолютного трепета. Я бы никогда не смог решиться сделать первый шаг. За что благодарен тебе. Я не знаю, что происходит с тобой, но моё тело лихорадит при одном лишь виде тебя. Твоя улыбка и голос заставляют меня утонуть в своих чувствах. Я понимаю, что не идеален, скорее, наоборот, хуже и не придумаешь, нервно хохотнул он. Но я кроме тебя и видеть никого не хочу. Я тону в тебе и с этого дня на сто процентов убедился в своей любви. Наверное, я ещё не до конца отдаю отчёт действиям. Без понятия, что теперь будет между нами. Может, это просто подростковый эксперимент или игра, но если ты останешься рядом, то я определённо точно буду счастлив, договорил блондин, неотрывно смотря в выразительные глаза напротив.
Аято, это правда? выдохнул Кен, всё ещё не веря в происходящее. Господи, да я не могу без тебя ещё с самого детства. Ты всегда был слишком дорог мне. Каждый день. Каждую минуту со дня нашего знакомства. Просто в один момент понял, что хочу быть с тобой ближе, чем с другом или братом. Но я не желал причинять тебе боль, а потому скрыл всё в себе. Мне казалось, что ты возненавидишь меня. Да я и сам себе был противен.
Какой же ты всё-таки идиот, Судзуки, ласково произнёс Такимура, опуская голову вниз.
Но, Аято, вдруг встрепенулся Кен. А как же все те девушки? Неужели они тебе совсем не нравились?
Ну почему же, свел брови старший. Мне нравятся девушки, как ни в чём не бывало, ответил он, при этом добавляя. Но ты мне нравишься больше, растянулся в улыбке блондин, заставляя Кена улыбнуться в ответ.
Аято показалось, что Судзуки хотел было что-то сказать, но быстро передумал. Шатен резко стушевался и опустил взгляд в пол.
Что-то не так? не напирая, спокойно спросил блондин.
Это не игра, еле слышно прошептал младший, но почувствовав растерянность брата, взглянул тому прямо в глаза и уже с большей уверенностью сказал. Пожалуйста, не думай, что происходящее между нами всего-навсего развлечение или какой-то период. Это не игра, парень заключил лицо Аято в свои ладони. Ты не игра. И я сделаю всё, чтобы доказать насколько серьёзно моё отношение к тебе.
Кен неотрывно всматривался в голубые глаза, пытаясь отыскать там ответ. Зрачки расширились, радужка начала поблёскивать, а губы неестественно задрожали.
Спасибо, произнёс старший так, словно с его плеч упал тяжеленный груз.
Это значит то, о чём я думаю? хитро прищурился Судзуки.
А о чём ты думаешь? решил «поиграть в дурака» блондин.
Такимура Аято, ты будешь моим парнем?
Только если ты будешь моим.
После этих слов Кен притянул брата к себе и поцеловал его, уже более страстно, обвивая тонкую талию блондина руками. Судзуки словно всем телом показывал, что Аято только его. Его и больше ничей. Но Такимура и не претендует на других. Рядом с ним тот, ради кого не жалко и жизнь отдать. А со всем остальным разберутся потом. В это мгновение нет никого, кроме них. И даже раннее весеннее утро не пахнет так, как их сокровенное счастье, созданное лишь для двоих.
Разорвав поцелуй, Кен взял Аято за подбородок и посмотрел в его глубокие глаза. Улыбнувшись своей блестящей улыбкой, Судзуки сказал:
И завтра, и послезавтра, я буду любить тебя, чтобы ни случилось. Мы связаны, помнишь? тихо вопросил Кен, пальцем очерчивая шрам на ладони Аято. Тогда, в домике на дереве, я думал, что поклялся быть твоим братом. Но как оказалось, я дал клятву быть чем-то большим, чем просто другом, братом или возлюбленным. И, знаешь, я ни за что не изменю своим словам.
Договорив, Кен лишь молча упёрся в плечо Аято, тихо прислушиваясь к его размеренному дыханию. Но помимо этого парень слышал громкое биение их сердец. Было очевидно, что они стучали в унисон.
По возвращению родителей парни вели себя как обычно. Они договорились пока сохранить свои отношения в тайне, и лишь редкие переглядки могли выдать их секрет. Чтобы отец не придрался к побоям на теле Кена, Аято помог младшему замазать синяки косметикой. Благо, остальные ушибы были прикрыты одеждой.
А ночью, соединив кровати и закутавшись в одно одеяло, они проговорили несколько часов, пока Аято не затянуло в царство Морфея. Кен лишь усмехнулся и заботливо перетянул на старшего большую часть одеяла. Он неотрывно любовался внешностью Такимуры, словно вновь вернулся в события прошлого. Только сейчас Кен мог смотреть на него безо всякого страха. Судзуки наблюдал за спящим лицом Аято и о многом задумался в этот момент.
Боже, как же он прекрасен, когда спит. Его скулы и пересохшие губы до сих пор сводят меня с ума. Он такой необыкновенный и странный. Демон снаружи, который держит ангела под сердцем. Но почему он показывает этого ангела лишь мне? Хотя ответ очевиден. Он очень многого натерпелся в своей жизни, а потому никому не показывает, что у него на душе. Боязнь быть высмеянным и преданным. Он упакован в это чувство, как в полипропиленовый мешок. Аято не доверяет никому, кроме меня. Да и доверяет ли он мне полностью? Видимо, ответ на этот вопрос мне придётся узнать гораздо позже, а пока, я просто хочу позволить себе насладиться своими чувствами спустя столько лет их сокрытия
***
Сегодня в школе Аято нагрубил учителю, за что парню повесили наказание. Он должен был после занятий отдежурить в классе совершенно без чьей-либо помощи. А потому Кен решил подождать блондина на улице, в школьном дворе. Однако, как только сзади послышался нахальный голос, кареглазый быстро понял, что это было не лучшее решение.
Эй, Судзуки, сюда подойди!
Бесцеремонный оклик принадлежал однокласснику Кена, Сатоши. Он стоял возле школьного забора в компании двух девчонок, которые восхищённым взглядом наблюдали за каждым действием парня. Сатоши относился к такому типу людей, чья любовь к себе превышала любые рамки. Настолько сильная концентрация высокомерия и нарциссизма из всей школы присутствовала только в нём. Он был из довольно обеспеченной семьи, а мать являлась высокой шишкой в городе, именно поэтому парню многое сходило с рук. Утверждаться Сатоши привык за счёт унижения других людей, хотя сам по себе он не представлял угрозы большей, чем голодный воробей в зимнюю ночь.
Что-то случилось? подошёл к Сатоши Кен, непонимающе смотря на одноклассника.
Сюда смотри, грубо отрезал парень, доставая из пиджака свою проверенную тестовую работу по математике. В конце листа стояла неудовлетворительный балл. Парень демонстративно помахал работой перед носом Судзуки. Оценку видишь? И что ты на это скажешь?
Вижу, ну ты не сильно беспокойся из-за этого. В следующий раз повезёт, ответил Кен с абсолютно невозмутимым лицом.
Судзуки уже было развернулся и начал уходить, как вдруг Сатоши схватил его за рубашку и грубо развернул к себе, чем вызвал восторженный писк у поклонниц, наблюдавших за их разговором.
Ты видимо не понял, показательно сжал рукав Кена нарцисс, краем глаза наблюдая за восхищёнными его храбростью девушками. Ты же сам мне эти ответы дал, тупица.
Кен широко раскрыл глаза и слегка оттолкнул от себя парня.
Но ты же просил по физике. Неужели ты серьёзно перепутал эти предметы? ошарашено спросил Судзуки, чем вызвал негодование у Сатоши.
Да какая разница, это твоя забота зубрить. Ты специально меня подставил, чтобы выставить идиотом? оскалился парень и слегка толкнул Кена, гордо задирая голову вверх.
Вокруг повисло молчание. Кен пытался сдержать себя в руках, чтобы не наброситься на нахального одноклассника. Сатоши мысленно довольствовался своей выходкой. А две девчонки, стоявшие рядом, тихо перешёптывались друг с другом о том, кто из парней всё же лучше.
Внезапно подружки замолкли, а Сатоши испуганно вылупил глаза. Кен удивлённо нахмурил брови и развернулся назад, чтобы посмотреть, что случилось. Прямо перед ним стоял Аято, выжидающе скрестивший руки на груди.
Пихаешься, как девчонка, усмехнулся блондин. Хотядаже хуже, -ехидно улыбнулся он, неотрывно прожигая Сатоши взглядом.
Аято засунул руки в карманы и еле заметно подмигнул Кену. Он стоял, слегка покачиваясь взад и вперёд, а по его преспокойному лицу невозможно было понять, что у него на уме. Сатоши нервно сглотнул, а Кена в свою очередь такая ситуация лишь забавляла. Девушки, пару раз переглянувшись друг с другом, решили скрыться с этого места и понаблюдать с более дальнего расстояния. Такимура медленно подошёл к Сатоши и начал говорить.
Сам ведь нарываешься. Ты же знаешь, что не стоит этого делать, приблизился блондин к однокласснику вплотную, тем самым прижимая парня к забору.
Чтобы припугнуть нахального нарцисса, Аято ударил кулаком возле головы Сатоши, а тот, вздрогнув, внезапно заговорил.
Ты мне ничего не сделаешь. В тот раз моя мать сжалилась над тобой и тебя не выперли из школы. Но на этот раз она не будет так человечна и, будь уверен, всё доложит директору.
Человечна? удивлённо вопросил Такимура. Да ты хоть знаешь, сколько она потребовала денег с моей семьи? А я ведь даже и пальцем не тронул тебя.
Денег с твоей семьи? ехидно улыбнулся Сатоши. С каких пор у тебя появилась семья? Или ты вправду веришь, что люди, с которыми ты живёшь, убрали с тебя клеймо сироты? сказал парень, пытаясь отыскать больную точку у Такимуры.
В глубине души у Аято что-то кольнуло, но он решил отогнать от себя подобные мысли, не заостряя внимание на оскорблениях. Теперь же блондину безумно захотелось врезать этому нарциссу прямо по лицу. Аято оскалился и уже сжал руки в кулаки, но его намерения остановил Сатоши, самоуверенно огрызнувшись.
Ты не ударишь меня. Иначе твою задницу никто не спасёт.
Я не ударю тебя, внезапно успокоился Аято, мельком переглянувшись с Кеном. Но это не значит, что твоим милым личиком не займётся кто-то другой.
Судзуки всё это время спокойно стоял в стороне, словно выжидая того, когда Аято подаст знак. За долгие годы парни научились читать мысли друг друга. Оба понимали, что ударь Сатоши Аято, это привело бы к большим проблемам. Но сделай это Кен, и никто даже не поверит в реальность подобных событий.
Кареглазый специально закашлялся, дабы обратить на себя внимание. Аято слегка отошёл от Сатоши, хитро прищурив глаза. Нарцисс не успел понять, что происходит, как тут ему в лицо прилетает тяжёлый кулак Кена. Парень не рассчитывает силу удара и Сатоши отлетает сторону, приземляясь на землю.
А ты не перестаёшь меня удивлять, шокировано заявил Аято, подходя ближе к Кену. Блондин осмотрелся по сторонам и приобнял младшего за талию.
Я не ожидал, что ударю так сильно, с неким испугом проговорил Кен. Хорошо, что рядом никого нет.
Парни смотрят на лежащего Сатоши и, внезапно, понимают, что тот не двигается. По всей видимости, он потерял сознание. Осознав это, Аято уже было собрался сказать Кену, что они должны уходить, как вдруг Судзуки вырывается из объятий старшего и приземляется на корточки рядом с Сатоши. Кен начинает осматривать одноклассника, виновато прикусив губу. Из ноздрей Сатоши идёт кровь. Кареглазый замечает это и говорит:
Боже, Аято, кажется, я сломал ему нос, в его голосе слышится неподдельное сожаление.
Он не сломан, это просто кровь. Ты же не думал, что после удара он останется целым и невредимым, сказал Аято, стараясь успокоить младшего. Он искренне не понимал, почему Кен проявляет такой трепет к этому избалованному нарциссу.
Ну и сильно же я ему вмазал. Аято, принеси что-нибудь холодное, а я пока дотащу его до скамейки, словно не слыша блондина, пробурчал Судзуки.
Ты серьёзно?! вопросил Аято голосом, полным ошеломления и непонимания. Родной, я тебе вот что предложу, пошли отсюда, пока нас никто не увидел. Иначе влетит обоим, да ещё как, не унимался блондин. Он заслуженно получил по лицу, так пусть полежит пару минут и сам очнётся. Я тебе это говорю, как человек, много раз побывавший в таких ситуациях. Даже не жди, что я куда-то пойду. Я ни за что не поддамся твоему добродушию, заявил он, гордо складывая руки на груди.
***
Прошло десять минут с того момента. Кен сидел на лавочке вместе с уже очнувшимся Сатоши, а позади них стоял надутый Аято с полупустой бутылкой воды в руке.
Я чокнусь с этим парнем, разочарованно выдохнул Такимура, закатывая глаза с присущим ему раздражением.
Сатоши совсем недавно пришёл в себя и всё ещё боялся смотреть в сторону парней. Нос и щека сильно побаливали, а потому нарцисс сидел, понурив голову вниз и приложив руку к скуле. Кен положил свою ладонь на плечо одноклассника, заставив того немного вздрогнуть, и виновато заговорил.
Прости. Не рассчитал.
В глубине души Кен понимал, что у него были причины на то, чтобы ударить Сатоши. Но чувство стыда и вины охватили его всецело, заставляя искренне извиниться перед парнем.
Не рассчитал он, хохотнул Аято. А как же, саркастично произнёс блондин, откручивая крышку бутылки, чтобы попить воды.
В горле пересохло безумно, но Такимура всё равно не упускал шанса подшутить над человеком, чей альтруизм, по его мнению, не имел предела. Однако Кен, совершенно спокойно проигнорировав шутки Аято, как ни в чём ни бывало, продолжил извиняться перед Сатоши.
Надеюсь, я тебе ничего не повредил, сказал Судзуки, тщательно осмотрев лицо одноклассника.
Внезапно, Сатоши, всё это время хранивший молчание, поднял свою голову на Кена и, как гром среди ясного неба, спросил:
Так вывстречаетесь?
Аято только успел набрать в рот воды, как тут же выплюнул её так, что капли разлетелись метра на три вперёд. Но даже это не могло полностью показать степень его шока от такого неожиданного вопроса. Растерянность пробивает сознание блондина и вот он уже глазами быстро изучает округу. Со стороны кажется, словно Аято подыскивает место, куда спрятаться самому или же куда можно будет запрятать тело Сатоши в случае, если нарцисс не умолкнет. И только Богу известно, о чём подумал Такимура в этот момент.
В каком смысле? Кто встречается? с опаской уточняет вопрос Кен, тем самым нарушая повисшую в воздухе неловкость.
Ты с Юрико, отвечает Сатоши голосом, полным непонимания и испуга. Реакция братьев на, как ему казалось, обычный вопрос, привела нарцисса в ступор.
Аято с Кеном одновременно выдохнули, давая себе мысленную оплеуху за разведение ложной паники.
Так ты об этом, облегчённо улыбнулся Судзуки. Я уже было подумал, начал он, но быстро оборвал предложение, поймав на себе испепеляющий взгляд Аято. Нет. Мы с ней не встречаемся. Ты видимо перепутал меня с кем-то другим, сделал умозаключение Кен.