Вот она открывает парадную дверь и видит на пороге Энни и Хью Моулони. У обоих совершенно раздавленный вид. Она ещё в кухонном фартуке, радостно улыбается, но улыбка тотчас же сбегает с её лица, как только Хью начинает говорить
Искорёженные велосипедные колёса, сломанный руль, вывернутая наружу велосипедная рама какого-то непривычного цветалаванды. Весь этот металлолом свален в кучу возле стены дома Бакли. Чуть поодаль валяются помятые крылья
Прямо на дорожке, ведущей к дому, сидит водитель мусоровоза, низко опустив голову, отчётливо видна его лысая макушка. Он нервно вертит в руках красную чашку с чаем, расплёскивая содержимое в разные стороны
То там, то здесь вдоль дороги замерли группки соседей. Её замечают, люди начинают толкать друг друга локтями, все головы поворачиваются в её сторону. Кто-то не выдерживает и громко всхлипывает
Тело Финна закрыто серым одеялом, из-под которого наружу выглядывает его коричневый ботинок. Она рывком сдёргивает одеяло: невидящие глаза полуоткрыты, ярко-алая кровавая дорожка стелется по земле от того места, откуда его поднимали на носилки
Почерневшее от горя лицо Мо в морге. Финн лежит на холодном каменном столе. А они беззвучно застыли с двух сторон. У Мо дёргается нижняя губа и чуть слышно стучит челюсть. Но больше никаких проявлений отчаяния. Работник морга молча снимает простыню с тела, чтобы она могла взглянуть на мёртвое лицо сына
Спасибо за подарок.
Что? Дафния непонимающе смотрит на Уну, всё ещё погружённая в свои мысли.
Мне понравился топик. Очень миленький.
Правда? Я там на всякий случай оставила чек. Вдруг ты захочешь
Нет, он мне нравится! Я точно оставлю его себе.
А по размеру? Я не вполне была уверена
Всё отлично, размер мой!
Тогда хорошо! Я очень рада, что он тебе понравился.
Она включает сигнал поворота. «Хватит! приказывает она себе. Больше никаких невесёлых мыслей!» Она уже устала от собственных горестей. Когда же в её жизни забрезжит хоть какой-то лучик света? Может, уже пора гнать прочь собственную грусть?
Они поворачивают за угол, объезжая магазин, в котором продаются любимые шоколадные батончики Мо с ореховой начинкой.
Я говорила тебе, что пригласила сегодня Мо на ужин? Она ведь ни за что не захочет пропустить твой день рождения.
Да, ты говорила!
Вполне возможно, Мо с радостью постаралась бы забыть о дне рождения Уны и не стала бы возражать, если бы её и обошли приглашением. Но ничего! Они обе наклеят себе на лица весёлые улыбкивсё ради именинницы! и будут стараться изо всех сил, чтобы этот ужасный день стал менее ужасным. Даже если девочке не хочется ничего отмечать, а ей наверняка не хочется, всё равно! Есть весомый повод для торжества: семнадцать лет. Такую дату надо отметить, по-любому!
Что делаешь после уроков? Какие планы?
Да ещё сама не знаю
Пожалуйста, постарайся не задерживаться, ладно? Я пригласила Мо к восьми.
Окей!
Мысли Дафнии перескакивают на шоколадный торт: она заказала его в новой кондитерской, которая открылась всего лишь несколько месяцев тому назад. Всякий раз, проезжая мимо, Дафния отмечала, что внутри полно народу. Хороший знак! Значит, с качеством выпечки у них всё в порядке. Она позвонила в кондитерскую в понедельник и заказала большущий шоколадный торт с надписью (золотистые буковки на фоне разноцветной сахарной глазури): «С днём рождения, Уна!»
Год тому назад она как раз занималась приготовлением шоколадного торта ко дню рождения Уны, когда в дверь позвонили и на пороге возникли Энни и Хью. Она хорошо помнит, что, когда они наконец уже ближе к полуночи вернулись домой от Мо, на кухонном столе всё еще стояла миска с недоделанным тестом. Рядом валялись скорлупки от яиц, крошки шоколада, разорванный пакет из-под масла, а пол и всё вокруг было покрыто тонким слоем муки и порошка какао.
Помнится, она тогда просто плюхнулась на стул среди этого хаоса и застыла в полнейшем оцепенении, всё ещё не в силах осознать масштаб произошедшего. А отец и Джордж принялись наводить порядок, как умели. Они даже о чём-то переговаривались друг с другом, но вот только о чём? Слов их она не помнила. Но они говорили, это точно! Роняли слова, словно пытались с их помощью безуспешно достучаться до неё и до Уны и хоть как-то облегчить их горе. Впрочем, Уна почти сразу же пошла наверх и заперлась у себя.
Цена за торт, которую ей озвучили в новой кондитерской, была просто астрономической, но она заплатила, не торгуясь, благодарная им уже хотя бы за то, что они в этом году сделают за неё ту работу, которую сама она никак не смогла бы осилить. Торт она заберёт на обратном пути домой.
Они подъехали к школе. Дафния поворачивается к Уне и извлекает из кармана бумажку в десять евро.
Вот. Это тебе. На случай, если вы решите после школы заглянуть куда-нибудь.
Уна молча смотрит на деньги.
Бери же! упорствует Дафния, почти силой вталкивая банкноту в руку Уны. Потрать на что-нибудь вкусненькое мороженое и всё такое.
«Мороженое, раздражается она про себя. И без мороженого в этот день нам обеим холодно. И потом, девочке всё же не семь лет, а семнадцать».
Уна наконец берёт деньги и, стараясь не встречаться глазами с Дафнией, прячет их в своём кармане.
Спасибо! роняет она, выбираясь из машины и водружая себе на плечо ранец. До вечера! Она громко хлопает дверцей и тут же растворяется в толпе школьников, торопящихся к большим железным воротам.
Какое-то время Дафния смотрит ей вслед. Бедная девочка! Осталась совсем одна на всём белом свете. Себя Дафния в расчёт не принимает. Какой с неё прок? Она сама о себе не может толком позаботиться, не говоря уже о других. И вот вам, пожалуйста! Из всех близких людей у Уны только мачеха. Правда, есть ещё бабушка с дедушкой по линии покойной матери, но те не проявляют никакого интереса к своей внучке, словно её и не существует вовсе. А что же до второй бабушки, той, которая Мо, то она тоже не сильна по части всяческих нежностей и прочих родственных чувств.
Когда головка в ореоле золотистых кудрей окончательно исчезает из виду, Дафния трогается с места и вливается в поток транспорта, торопясь успеть к началу рабочего дня. Проезжая часть вся запружена машинамивпрочем, как всегда по пятницам. На следующей неделе станет посвободнее: школы закроются на пасхальные каникулы, а дети в это время будут ещё спать.
Она паркует машину в небольшом заднем дворике рядом с офисом. Снимает с заднего сиденья дипломат с документами и вдруг слышит слабое жужжание над головой. Задирает голову вверх и видит в воздухе небольшой планер. На фоне голубого неба особенно бросается в глаза белоснежный баннер, который трепещет на ветру. На нём огромными чёрными буквами написано: «Поздравляем Шарлотту и Брайана!»
«Наверняка свадебный сюрприз для молодожёнов от друзей», подумала Дафния. Она провожает взглядом уплывающий вдаль баннер и старается представить себе невесту, эту неизвестную ей Шарлотту. Поди, тоже сейчас любуется этим зрелищем, задрав голову к небу и хлопая в ладоши от радости. Ведь ещё совсем немного, и она станет женой этого Брайана. Вполне возможно, в этот самый момент она уже облачается в своё подвенечное платье или занята причёской. Будущее для них обоих сейчас светло и прекрасно. Все дороги открыты для этих двоих, и весь мир у их ног.
Невольно вспомнились картинки собственной свадьбы. Всего лишь четыре года назад. То обстоятельство, что день свадьбы совпал с днём рождения самой Дафнии, придало всему торжеству особый смысл. Казалось, счастье Дафнии было безграничным. Весь день её не покидало чувство ликования, то особое состояние полнейшей эйфории, которое трудно передать обычными словами. Всё вокругкаждая мелочь, каждая детальбыло напоено радостью, каждое мгновение было озарено счастьем.
Помнится, она проснулась в тот день рано-рано, ещё на рассвете, и долго лежала без сна, размышляя о будущем. «Надо же, думала она, сегодня я в последний раз в жизни проснулась Дафнией Кэрролл. А уже завтра я буду Дафнией Дарлинг». Какое красивое, какое звучное будет у неё новое имя. Словно сошло со страниц какого-то романа. Такое имя действительно больше подходит для героини романтической истории, чем для обычной женщины. Дафния Дарлинг, бесстрашный борец за права униженных и оскорблённых, защитница слабых, яркая комета, факелом проносящаяся по небосводу.
Дафния вспомнила, что на завтрак отец поджарил им колбаски. «Я же не поведу тебя к алтарю на голодный желудок», резонно заявил он. Потом она облачилась в платье кремового цвета длиной до колена. Не совсем подобающий наряд для невесты, никаких особых изысков, но именно на это платье упал её взгляд, когда за несколько недель до того она перебирала вешалки с готовой одеждой в маленьком бутике. Тогда она ещё и не думала о том, что пойдёт в этом наряде под венец. Тонкое кружевное полотно кремового цвета расшито цветочным узором. Мелкие оранжевые и розовые цветочки в живописном беспорядке разбросаны по всему полотну. На ноги она обула босоножки розового цвета. Букет оранжевых и красных маргариток венчал весь наряд. Не совсем в тон вышивке, но самое подходящее из того, что можно было подобрать в близлежащих цветочных лавках.
Она вспомнила мать и Алекса, дожидающихся их на ступенях крыльца в церковь. Какой-то незначительный разговор ни о чём. Все четверо чувствуют себя немного не в своей тарелке: сказывается напряжение в предвкушении предстоящей церемонии. Помнится, она облегчённо вздохнула, заслышав звуки органа. Сигнал, что им пора начать движение. Она медленно идёт по проходу, рядом отец. Неожиданно перехватывает дыхание, и Дафния чувствует, как слабеют ноги. Финн замер в ожидании у
Нет! Она не будет вспоминать об этом сейчас. Слишком больно! Дафния запирает дверцу машины и торопится в офис.
Мистер Доннелли, судя по всему, забыл, какой сегодня день. Если же нет, то очень умело маскирует свои переживания.
Вот это пришло вчера, говорит он, протягивая ей бумагу через стол. Нужно всё проверить на месте. Желательно, уже сегодня; скажем, после обеда.
В его кабинете, как всегда, пахнет конфетами. Он обожает леденцы с отдушкой из гвоздичного масла. Приносит их с собой на работу пачками. Вечно у него на столе рядом с телефоном стоит открытый пакетик с гвоздичными леденцами.
Дом расположен где-то в районе Брайдстоун-авеню, продолжает он начатый разговор. Похоже, тупичок. Такой небольшой переулок, прямо за роддомом, как мне кажется. Владелец сообщит вам более точные координаты.
На похоронах Финна мистер Доннелли долго тряс ей руку вместе с другими собравшимися, выражая своё сочувствие её горю. Помнится, он больно-больно сжал её пальцы, будто хотел продемонстрировать таким странным образом, как сильно он переживает её утрату. Его жена, Барбара, стояла рядом, глаза у неё были красными. «Я не поверила, когда мне сообщили о его гибели», прошептала она едва слышно, прижимая свою горячую щеку к лицу Дафнии. От неё слабо пахло химией. «Дезодорант или что-то ещё? Может, лекарство какое?» Она едва была знакома с Финном, видела его мельком пару раз, но никакого личного общения. Так что краснота глаз могла быть не следствием обильных слёз (с чего бы ей?), а проявлением самой обычной аллергии на что-то. Вполне возможно, у неё самая обыкновенная сенная лихорадка.
Чай будете? спрашивает она. Надо же чем-то занять свои мысли, помимо невесёлых воспоминаний. А ему-то зачем помнить о том, что случилось в этот день ровно год тому назад? Это у неё рана всё ещё кровоточит, и чувствует она её всё так же остро, как и в тот день. Я сделаю вам чашечку.
С удовольствием! роняет он в ответ, и она идёт на крохотную кухоньку, наливает в чайник воду и ставит его на плиту. В ожидании, пока вода закипит, споласкивает чашки и опрокидывает их на сушилку, чтобы стекли капли. «Надо всё время чем-то заниматься, приказывает она себе мысленно. Что-то делать, чтобы не думать» Сейчас она возьмётся за изучение поступивших предложений, потом проверит, как движется работа по заключённым контрактам. Самое время убедиться, что сроки ни по одному из них не просрочены. Ведь впереди выходные.
Вовремя подвернулась эта новая сделка. Будет чем заняться во второй половине дня. Ей нравится осматривать новые объекты недвижимости, быть в числе тех, кто первым оценивает их реальную стоимость. Такие выезды на место всегда сопровождаются обмерами участка и самого дома, тщательным протоколированием любой мелочи, касающейся планировки, и прочим.
Чай готов. Дафния кладёт на блюдце несколько печенюшек и несёт чай в кабинет босса. Барбаре это вряд ли бы понравилось. Она постоянно держит мужа на какой-нибудь очередной диете. К тому же она прекрасно осведомлена о неуёмной страсти мужа к леденцам. Но мистер Доннелли с удовольствием набрасывается на печенье. В конце концов, жизнь слишком коротка, чтобы изводить себя голодом без нужды.
Дафния садится за свой рабочий стол и набирает номер телефона, который сообщил ей мистер Доннелли. Потом долго вслушивается в негромкие гудки на другом конце провода. Два других стола в комнате сегодня с утра пустуют. Вильям и Джоанна разъехались по объектам. Слава богу, работы пока хватает: люди постоянно что-то продают или покупают. После нескольких лет затишья на рынке недвижимости снова наметилось оживление. А ведь в последние годы всем им пришлось туго. Они даже были вынуждены работать по очереди, и то неполную неделю, три-четыре дня. Всё ради того, чтобы сохранить свой коллектив. Иначе шеф был бы вынужден уволить кого-нибудь из них.
Но вот в трубке что-то щёлкает, и она машинально смотрит на листок с именем потенциального клиента.
Да, слово звучит утвердительно, никакой вопросительной интонации. Голос глубокий.
Том Уоллес?
Да, тот же размеренный тон.
Меня зовут Дафния. Я из агентства по недвижимости «Доннелли и Ко». Вы обратились к нам в агентство, желая выставить свой дом на продажу.
О да!
Повисает короткая пауза. Дафния разглядывает струйку пара, медленно поднимающуюся над её чашкой. Финн любил крепкий чай, но без всяких ароматических добавок. Только чай, и ничего более! И её любимый сыр с плесенью он тоже не переваривал. Его мутило от одного только запаха этого деликатеса. Пришлось и ей отказаться. Спустя несколько недель после его гибели Дафния, оказавшись в супермаркете, бросила в тележку кусочек любимого лакомства, понадеявшись на то, что, быть может, хоть он пробудит в ней аппетит к еде. Но, едва откусив, она вдруг подумала, что вот Финн уже больше никогда не будет спорить с ней о вкусах, пространно дискутировать о том, что нравится, что не нравится, и от этого на душе стало ещё муторнее. С тех пор она больше ни разу не купила сыр с плесенью.
Алло?
Дафния вздрагивает и возвращается в день сегодняшний.
Прошу прощения! Я звоню вам, чтобы договориться о встрече. Сегодня во второй половине дня, если вы не возражаете. Я бы приехала и провела предварительную оценку стоимости вашего жилья.
В четыре часа вас устроит?
Поздновато. Она рассчитывала управиться пораньше. А так едва ли она успеет освободиться к пяти. Однако всё нормально. Кладбище ведь открыто до шести вечера. А ужин у них в восемь. Так что времени предостаточно.
Да, соглашается она в трубку. Тогда до встречи. Как я понимаю, Брайдстоун-авеню находится
Но на другом конце провода уже пошли длинные гудки. Телефон отключился. Клиент повесил трубку ещё до того, как она успела обратиться к нему за помощью. Теперь придётся разыскивать его дом самостоятельно. «Однако этот Уоллес весьма немногословен», досадует она, вешая трубку.
В этот момент звонит мобильник. Она достаёт из ящика стола телефон. На дисплее высвечивается имя Джорджа и коротенькая эсэмэска от него.
«Сегодня все мои мысли о тебе. Перезвоню попозже».
Джордж! Он ей роднее брата. Надо же! В кутерьме своих дел не забыл, выкроил минутку и написал. Дал ей знать, что он всё помнит. В тот страшный день он, едва узнав о гибели Финна, тут же приехал к ним с бутылкой джина и клубничным мороженым. А потом провёл вместе с ними всю долгую бессонную ночь и на следующий день помогал отцу, отвечал на звонки, встречал посетителей А она в это время, одурманенная успокоительными, лежала у себя в спальне с задёрнутыми наглухо шторами на окнах, погружённая в какую-то странную полудрёмуто ли сон, то ли явь, а в сознании всё время билась одна и та же неотступная мысль: Финна больше нет.
Да, Джордж помнит, что это был за день, ровно год тому назад.
«Спасибо», отбивает она текст ответной эсэмэски. Между прочим, она его пригласила сегодня на день рождения Уны, но, к сожалению, именно сегодня у него в школе заканчивается триместр. Дел в такие дни всегда выше крыши. Жаль! Он бы скрасил их трапезу, придал бы ей хоть каплю жизнерадостности. К тому же они отлично ладят с Уной.