Стриптиз изнутри
Рита сразу поняла, что в этом штате к мексиканским девушкам относятся как к третьесортным. Тут в почёте азиатки с их тонкими паучьими ручками и ножками, блестящими, словно одними ножницами стриженными волосами цвета воронова крыла и неизменно драгоценными сумками от Луи Виттона. Почему-то их здесь очень любили мужчины, находя о внешнем облике и манерах азиаток что-то исключительно трогательное, уязвимое и достойное любви. Отдать должное азиатским женщинам, они умело брали в оборот самых богатых и перспективных из американских поклонников. Хрупкие, миниатюрные, гладкокожие они воплощали тайную мечту о любви с девочкой-подростком, которая никогда не вырастет.
Волоокие красавицы из Ближнего Востока расточали несметные богатства в салонах красоты, надеясь удалить ненавистную растительность со своих прекрасных, но мохнатых тел, чёрные, кудрявые волоски росли у них не только на ногах, но и на пальцах ног, на подбородках и даже иногда на сосках. Изысканно одетые и сладко надушенные, они легко вызывали у американских мужчин странное, смешанное с неприязнью восхищение, корни которого лежали в ощущении собственной неполноценности. Мало кто из американских бизнесменов, сверкающих отбеленными улыбками, находясь рядом с благоухающей иранской студенткой, облачённой в великолепный дизайнерский костюм в тон безукоризненному маникюру, сможет почувствовать себя тем эталоном чистоты и личной гигиены, которым они так привыкли себя считать.
Русских здесь считали грубыми скандалистками и охотницами за чужим золотом, а мексиканокв общем, лучше было притворяться, что ты откуда-то ещё.
Работать в стриптизеудел бездельниц, что бы при этом ни говорили феминистки и похотливые борцы за права женщин. Можно рассуждать о риске и уровне стресса, но, что такоебыть стриптизёркой в штате Вашингтон, по сравнению с участью проститутки? Одно делостоять полуодетой на улице, ожидая своего джона, потомслужить ему в грязном мотеле. Даже если это произойдёт в роскошном номере отличной гостиницы, всегда есть риск, что тебя изобьют, унизят или заразят какой-нибудь неизлечимой мерзостью. И совсем другоегреть задницу в хорошо отапливаемом зале, сидя на удобном кожаном диване и потягивая кофе с ирландскими сливками.
В стриптиз Риту привела её соседка по подъезду, Натали, украинка латышского происхождения. Сама Натали работала в клубе три дня в неделю; в стриптиз её привозил мужсимпатичный латыш по имени Феликс. Натали танцевала в клубе больше года и уже обзавелась целой группой постоянных клиентов; на деньги, заработанные в стриптизе супруги намеревались купить квартиру в Риге, муж не прижился в дождливом Вашингтоне.
Получить лицензию для работы «танцовщицей» в ночном клубе было легко, и вскоре Рита договорилась с менеджером клуба о своём расписании на новом месте. Натали предупреждала её, что в пятницу новенькой в клуб соваться нечеготам вечером в раздевалке не протолкнуться, не говоря уж о зале для джентльменов. Однако, Рита решила рискнуть и явилась в клуб в пятницу, около девяти вечера, одетая в спортивный костюм, с объёмным рюкзаком за спиной.
Стриптизёрки сидели, стояли и даже лежали повсюду в на удивление просторной раздевалке, освещённой горящими лампами множества гримёрных зеркал. Единственная кабинка туалета была закрыта, душ пустовал.
Слышишь, Стеффани! Постарайся не навалить, как ты это сделала вчера. Завоняла всё помещение, а до моего выхода ещё пятнадцать минут, строго предупредила стройная женщина лет сорока пяти, постучав в дверь туалета.
Из-за двери раздалось невнятное.
Дезире, не трогай её, она с героина неделю как слезла, симпатичная азиатка в красной клетчатой юбочке заступилась за Стеффани.
Пусть дома сидит со своими отходняками, а не единственный туалет на работе занимает, жестко ответила Дезире. Она была очень красивой женщиной. Из одежды на ней был только роскошный парик из светлых, каскадом струящихся по её загорелым плечам волос. Не удержавшись, Рита бестактно посмотрела на крепкие, очевидно наполненные силиконом груди Дезире, и сразу же получила отпор:
Новенькая? Ты что уставилась, подруга? Сисек не видела? Отвернись, пока я не сломала тебе челюсть.
Дезире быстро заработала своими собственными челюстями и, выдув пузырь из жвачки, громко им щёлкнула. Рита отвернулась и увидела, что на неё обращено внимание десятка пар глаз. Кто-то смотрел насмешливо, кто-то с любопытством.
Всем привет. Есть где свободный ящик? спросила Рита, оглядывая бледно-зелёные локеры, сплошь увешанные кодовыми замками.
Рядом со мной, послышался голос из дальнего угла раздевалки. Там, на скамье сидела полная девушка в длинной, спущенной с одного плеча прозрачной ночнушке. Рита протиснулась к ней через курящих, переодевающихся и даже играющих в крестики-нолики стриптизёрок и поставила рюкзак на стол у гримёрного зеркала.
Первый день здесь? ласково спросила девушка.
Да, ответила Рита.
Тебе понравится. Много очень милых девушек Дезире тоже милая, не обращай внимания на её выходки. Под слоем внешней агрессии она очень добрая.
Я сейчас кого-то отшлёпаю по толстой заднице, Молоко и Мёд! строго предупредила Дезире, услышав о себе через всю раздевалку.
Я буду только рада, мамочка! Я всю неделю была плохой, плохой девочкой! кокетливо ответила полнушка и, приподнявшись, звонко шлёпнула себя по сочной ягодице; со всех сторон послышался смех. Стриптизёркам нравились сальные шутки. Сцену прервал низкий мужской голос, раздавшийся из динамика, расположенного под потолком:
Добрый вечер, девочки. С вами Майкл, ваш верный ди-джей. Принимаю ваши пожелания, а также деньги и поцелуи. Через три минуты на сцене Ангел, после неёКотёнок, затемЭлектричество. Мужчин в зале уже много, всем удачной охоты!
Динамик замолчал, девушки вновь загудели.
Меня зовут Молоко и Мёд, толстушка протянула Рите свою мягкую лапку, украшенную аккуратными малиновыми коготками.
ЯРита, Рита ответила тёплым рукопожатием.
Этосценическое имя? удивилась Молоко и Мёд.
Нет, настоящее.
Тебе нужно придумать себе сценическое имя, по которому к тебе будут обращаться в клубе. Подумай хорошенько, менять его можно только раз в год, в голосе толстушки чувствовалось удовольствие. Ей нравилась роль наставницы новенькой.
Хорошо, ответила Рита и принялась раздеваться.
Слишком дорогие вещи сюда не носи, настоятельно продолжала свой урок Молоко и Мёд. Сотрёшь кружева об мальчишек, когда будешь елозить по их джинсам своим персиком.
Как?! переспросила Рита, растерянно оглядев свою наставницу, я думала, этоклуб без контакта.
Молоко и Мёд звонко рассмеялась, ей вторили ещё несколько стриптизёрок.
За без контакта тебе толком не заплатят. Рядом со столикомэто называется «танец за десять долларов». Если ты хочешь хоть что-то заработать, нужно продавать танцы подороже. Ещё есть по двадцать, тридцать и по полтиннику.
Покажи ей, как надо, грубым, низким голосом вмешалась Ночная Теньтонкая, с длинными волосами и прямой чёлкой.
Да, точно, покажи ей, как надо! подхватила сидящая рядом чернокожая девушка с водопадом разноцветных косичек.
Давай, покажу, садись на скамейку, предложила ободренная подругами Молоко и Мёд.
Не, на скамейке будет неудобно, озабоченно пробасила Ночная Тень, пусть сядет на стул со спинкой. Негритянка ногой подвинула к Рите пластиковый стул наподобие тех, что ставят летом на веранде.
Садись поудобней и расставляй ноги, потянув за стул, приказала Молоко и Мёд.
Зачем расставлять ноги? усевшись недоуменно спросила Рита.
Какзачем?! Ты жеклиент понарошку. Мужик! И у тебя между ног во-от такие яйца! веселясь, Молоко и Мёд сделала выразительный жест руками, словно поддерживая у колен тяжёлые яйца. Раздевалка взорвалась хохотом стриптизёрок, но голос Майкла из динамика прервал веселье:
Девочки, Котёнок на сцене, за нейЭлектричество и Ночная Тень. Электричество и Ночная тень. Всем удачной охоты.
Давай, показывай уже, уходя из раздевалки, Ночная Тень больно ущипнула Молоко и Мёд за полное плечо, жаль, что я ваш концерт не посмотрю.
Смотри, вот твой первый танец, за десять баксов, начала Молоко и Мёд, закружившись возле Риты в соблазнительном номере Саломеи, этот танец нужен тебе для того, чтобы разогреть клиента и показать ему своё тело. А вот уже второй танец, за двадцаткуМолоко и Мёд облокотилась о спинку стула, на котором сидела Рита, и, с удивительной для её объёмов пластиков заскользила, извиваясь, по Рите сверху вниз, обдавая её тёплыми волнами аромата клубничного шампуня.
И тут, подруга, бах! Ты доходишь до его пиписки, не давая Рите опомниться, толстушка встала перед ней на колени и уверенным жестом ухватила её за лобок, этосамое важное! Тут ты приближаешь своё лицо к его петушку и поднимаешь глаза к его глазам, устанавливая контакт, будто ты его хочешь безумно, не важно, старпёр это или ниггер
За ниггера я после работы сломаю твоё толстое тело пополам, невозмутимым тоном вставила чернокожая девушка с водопадом косичек.
Не ссорьтесь, девочки! Пончик, продолжай, миролюбиво отозвалась рыжая по имени Даниэль.
Итак, ты у члена. Тут нужно сделать так, чтобы член встал, иначе, это будет твой первый и последний танец с этим клиентом. Уяснила? продолжала полнушка.
М-м, утвердительно промычала Рита.
Наклоняешь голову вниз и аккуратно ведёшь головой прямо по его ширинке. Если от этого у него не встанет, это либо импотент, либо гомосек, я тебе клянусь.
Либо он просто не любит таких жирных, как ты, язвительно вставила негритянка.
Заткнись и не мешай мне! взвизгнула Молоко и Мёд.
Девочки, не ссорьтесь. Клеопатра, не приставай к ней, Даниэль вновь сделала попытку сгладить конфликт.
Тут ты можешь подняться, достать свою сисечку и подразнить клиента, Молоко и Мёд достала из ночнушки огромную грудь и принялась заботливо массировать сосок, крупный, шириной в ладонь.
«Сисечку»! Ни черта себе! вновь вставила Клеопатра со смехом, целое вымя!
Пампушка не стерпела этого оскорбления, подскочила с места и с визгом набросилась на негритянку. Они сцепились в жестокой схватке и через секунду уже катались по полу на глазах у заинтересованных зрителей.
Электричество на сцене, Ночная Тень за нею, следующаяДезире. Девочки, удачной охоты, на голос Майкла никто даже не обратил внимания.
Дезире вставила в порцелановые зубы сигарету и, подойдя ближе к дерущимся, начала вполголоса скандировать:
Дай ей, толстая, дай ей, толстая
С грохотом опрокинулась тяжёлая скамья, экзотические танцовщицы катались по грязному полу и, когда участь толстушки, казалось, была решена, дверь в раздевалку распахнулась и вошла менеджер клуба, Силвия.
Она всегда обращалась к стриптизёркам очень ласково, но, змеиные глаза её неизменно источали презрение ко всем и всему происходящему.
Мои дорогие, вы подраться решили и испортить мне настроение? Этомоя смена, никаких беспорядков в клубе я не потерплю. А ну, встали!
Молоко и Мёд и Клеопатра немедленно повиновались и, поднявшись, предстали перед Силвией во всей красе. Всклокоченные волосы пампушки торчали во все стороны неожиданными вихрами, её верхняя губа была разбита и начинала опухать. Клеопатра выглядела чуть лучше, благодаря множеству косичек, её причёска не растрепалась, но из повреждённого носа сочилась кровь, а левая бретелька радужного лифчика была вырвана с мясом.
Немедленно собрали свои вещи и по домам. В понедельникв офис к мистеру Капелле, Вам не поздоровится.
Менеджер повернулась к расступившимся и притихшим зрительницам:
Красавицы, у вас, что, работы нет? Марш в зал, там полно одиноких и скучающих джентльменов.
Момент тишины нарушил грохот, донёсшийся из туалета.
Что это? Силвия резко повернулась в сторону бледно-зелёной кабинки.
Там Стэффани, азиатка в клетчатой юбке метнулась к туалету и забарабанила по нему крохотным кулачком, Стэф! Стэффи! Открой дверь! С тобой всё в порядке?
Вызывай скорую, невозмутимым тоном произнесла Клеопатра, у неё отходняк.
Все расступились, строго приказала Силвия, Стэффани, открой дверь, немедленно.
Из-за двери туалета не было слышно ни звука.
Ночная Тень на сцене, за неюДезире. Следующая Принцесса. Девочки, кофе в баре сегодня просто отменный, голос Майкла вызвал небольшое оживление, некоторые стриптизёрки засуетились и в спешке покинули раздевалку.
Врача надо, оценила ситуацию Клеопатра, забывшая о собственной драке и теперь скрестившая прекрасные сильные руки на груди и возвышающаяся как истинная царица над сидящими на скамье завороженными от испуга и любопытства стриптизёрками.
Я сама решу, что надо, а чтонет, с раздражением отрезала Силвия, Лена, сходи за Хорхе, пусть он поможет мне открыть дверь.
Азиатка метнулась по приказу менеджера и через минуту вернулась, за ней следовал Хорхе Рамирез, охранник и вышибала.
А теперь, все вон отсюда, до единой. Идите, зарабатывайте денежки, райские птички, в голосе Силвии слышалась ненависть ко всему происходящему.
Пойдём отсюда скорее, Молоко и Мёд взяла Риту под руку и стремительно повела за собой, лавируя между лавками и девушками с удивительной для её форм грациозностью.
Красавица и Чудовище
Русская Бэль, по имени Катерина, вышла замуж за американца. Рыхлого, жеманного парня лет тридцати, которого она прозвала Барином за его высокомерную манеру общаться и любовь к стёганым халатам. Она называла любовью свою попытку остаться в Америке; верное определение, но, отнести его можно было скорей к континенту, чем к не по годам сварливому и склонному к алкоголизму мужу.
Для Барина Бэль была женой-трофеем: она была достаточно красива, умна и находчива; найти такую среди американок ему было бы очень сложно, а женитьсяпрактически невозможно. Друзья Барина, глядя на Бэль, неизменно задавались вопросом: «Как ты думаешь, что она в тебе нашла? Кроме грин-карты?» Этот мотив омрачал и без того сложные семейные отношения, фундаментом которых явились русский восторг от всех иностранного и «Домострой».
А Барину было тяжело. Он не ел приготовленных женой супов и гуляшей, не мог выносить запаха гречки, с возмущением проветривал, пытаясь избавиться от запаха пельменей и не только. Впрочем, самым главным аспектом, подрывающим надежду на счастье в семье было то, что Бэль не работала, по-русски оставшись дома с маленьким ребёнком, а значит, с точки зрения Барина, никакого вклада в семью с её стороны не было.
Однажды их ребёнок проснулся среди ночи, он плакал, звал маму и метался по подушке. Маленькая головка горячая, ладошки, наоборот, холодные и липкие. Катерина взяла его на руки, двухлетний малыш крепко вцепился в неё, продолжая плакать охрипшим голосом. Ей нужно было достать термометр и жаропонижающее. Аптечка в доме хранилась высоко на антресолях, подальше от вездесущих детских ручек. Это была первая серьёзная простуда сына, Катерина очень разволновалась.
Муж безмятежно храпел, раскинув большие белые руки на простынях его любимого бордового цвета, «цвета хорошего каберне», как любил повторять он, укладываясь в кровать. Сначала Катерина не хотела будить его, думая, что может справиться и сама, но ребёнок так крепко держался за неё и так горько плакал, что она не решилась оставить малютку одного, чтобы влезть на табуретку и достать лекарство.
Возможно, большой беды бы не было, если бы он побыл без мамы эти тридцать секунд, раз, два, поставила ребёнка на пол, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, добежала до столовой, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, схватила табуретку, принесла в кухню, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, влезла, открыла дверцы, достала аптечку, расстегнула её, вынула термометр, жаропонижающее, спустилась, захватила ложку и обратно к сыну. Уложилась бы в полминуты; планета не прекратила бы вращаться, это точно. Но, почему-то ей понадобилось тогда разбудить Барина. Первый сын, первая температура под сорок и слёзы в ночи. Наверное, ей просто хотелось участия мужа.