На улицу вышливеселые, красивые. Маруся на сирень глянулапод кустом окурок дымит. Никого. Брови сдвинула. Остановилась.
Что? Лешка почему-то испугался.
Хлопцы с девчатами на молодых косятся, мол, что у вас еще не так? А Маруся не слышитруку к груди прижала. «А намысто! Намысто ж забыла!»в виски бьет. На Лешку
Маруся Ты чего? аж голос у него охрип.
Да нет же прошептала, букет горбоносой Татьянке ткнула и побежала к дому.
Орыся схватилась за сердце и чуть не упала.
Доченька Да что же это, люди добрые?
Лешкин дружка Николай перед компанией выскочил.
Так Спокойно Еще есть время. Может, невесте срочно нужно
Что?! не выдержала Татьянка и крутит в руках букет, словно теперь ей вместо Маруськи за Лешку замуж.
Ну Это Николай запутался и решил брать быка за рога. Лешку за плечо обнял, шепчет:Может, я за ней сбегаю?
Лешка криво усмехнулся, демонстративно нахальным взглядом обвел растерянную компанию.
Вот еще только минуту жду
А Маруся тем временем в комнате все вверх дном перевернулаисчезло намысто.
Ну где? Где? чуть не плачет.
И в шкаф. И под диван кожаный. И под стол. По серванту между чарочкамидзень-дзень. Нет!
Где?!
На стул упала. Подбородком в стол уперлась, на глазах слезы. Вдруг видитиз коробки, полной конфет, красная бусинка выглядывает.
Ох, немец, немец Намысто схватила, на шею набросила и выскочила из хаты.
На улице толпились растерянные хлопцы и девчатакто его знает, что теперь делать? Сбежала невеста. Николай старую Орысю под руки поддерживал, потому что та все ладонью рот зажимала, а ведь без воздуха опрокинуться можно за миг.
Лешка для виду кашлянул, насупился и ступил шаг от двора. И тут от Марусиной хатыхлоп! Обернулисьбежит! Белое платье свадебное к коленям прижала, улыбаетсяеще красивее стала. И красное намысто коралловое на шее болтается.
Ох румынка придурковатая! поразилась Татьянка. Из-за этого дурацкого намыста чуть без мужа не осталась
Маруся со двора на улицу выбежала и остановилась. Косы поправила, платье свадебное опустила. Ик Лешке. Медленно. Гордо. Спина выгнулась, груди вперед, подбородоквыше Подошла, под руку взяла, в глаза глянула:
Почему стоим? Сельсовет сейчас закроется, так кто виноват будет?
Лешка ошеломленно потер висок:
Вот это бы тебе еще карету, такая ты у нас цаца.
Зачем карета? Ты ведь есть и в глаза ему, в глаза. Жжет.
Э-э-эх! Лешка обо всем забыл. Под ноги плюнул, глаз азартно прищурил, мол, да я, любка, и не такое могу. Марусю на руки подхватил и понес. А она его за шею одной рукой обняла, головку на плечо положила, а другой рукой красное намысто к груди прижимает и знай усмехается. Ох и красивая картинка. Словно нарисованная.
Девчата завизжали от восторга, хлопцы заулюлюкали, баян мелодию завел. Настоящая свадьба! На другом конце Ракитного и глухой услышит.
До ночи гуляли. Председатель колхоза постаралсяи продукты выписал, и горилки за счет хозяйства. Даже вино из собственного погреба припер. И клуб ракитнянский оккупировать разрешил, хоть Орыся и пыталась всех уговорить шатер во дворе построить. Так нет. Старостенко постановил:
Пусть в клубе гуляют.
Полсела собралось. Еще бытакая пара! Обаох и красивые, глаз не оторвать. Вот счастье будет. А то, что рыжий Степка-немец до клуба не дошел, так кому он нужен? Про него никто и не вспомнил. И без него гостей набилось, как селедок в бочку. Так кричали «Горько!», что по селу собаки подвывать начали. Лешкина мать Ганя сваху Орысю от стола поманила.
Давай, Орыся, уже как-то детей выпроваживать. Сердцем чуюракитнянцы их так просто не отпустят.
Орыся растеряласькак молодых из-за стола высвободить?
Вальс! крикнул Лешкин дружка Николай. И к Орысе:Тетка Орыся! Разрешите с мамой невесты
Слышишь, Коля А пусть молодые еще раз станцуют.
Пусть станцуют! Кольке уже все равно было. Как загорланил:Танец молодых! Жених, тьфу ты, женатый мужчина Алексей Ордынский и его молодая жена Маруська, тьфу ты, Мария оглянулся. А музыка где?
Дай хоть поесть, зараза! обиделся баянист Костя.
Лешка кружил Марусю в вальсе и уже не мог сдерживать гордости, все улыбался, как ненормальный, теперь она только его, Лешкина. Ни у кого такой красавицы нет! Ни у кого! Белое платьеволнами, волнами, черные глаза сияют и жгут, косы под фатой расплелисьвот так бы лицом в них, чтобы голова закружилась.
Маруся
Бежим, прошептала, и они рванули из клуба прежде, чем Ганя с Орысей наконец договорились о том, как им спасать молодых от надоевших гостей.
Из клуба в ночь вылетели две счастливые птахиМарусино платье белое, как крылья, трепещет, Лешкин пиджак полами хлопает. Остановились, обнялисьнет Ракитного, как на небо попали: ночь зарисовала черным хаты и подворья, свет в окнахкак звезды в той черноте без конца и края. Вот так бы и идти по этому небу невесть куда без остановки.
Маруся рассмеялась, схватила Лешку за руку.
Ко мне
Погоди! Растерялся не на шутку. Маруся Не положено так Жена к мужу в дом должна идти. Обычай.
А что нам обычай? И в глаза ему. В глаза. Жжет.
Мать постель новую постелила
И моя мама постелила, знай тянет за руку.
Лешке словно кто вилы под ребра, заупрямился.
Не пойду! Село засмеет, на Марусю сердится.
«Вот соглашусь сейчасвсю жизнь будет меня на поводу водить», думает, на молодую жену смотрит, и нет ему белого, нет платья свадебного, фаты пышной, только черное, черноеглаза, волосы И красноегубы, намысто На кораллы глянул, дух захватило. Лишние они ему. Камень на шее.
Подошла ближе, губами к Лешкиным губам припала, оторвалась.
Если скажешь, что сам так захотел, никто не посмеет.
Так я не хочу, уже неуверенно.
Меня не хочешь?
Хочу! Так хочу, что и не утерпеть, шепчет, словно кипяток разливает.
Так моя хата ближе, рассмеялась. И побежала.
Где уж тут думы думать да про чужие смешки рассуждать. Пиджак на плечо закинули за белой фатой галопом.
И почему румынка с ранней весны до поздней осени никогда окна не закрывала? Кто знает. В комнатку вбежала, белую фату на подоконник кинула и замерла перед зеркалом. Прохладный ветер со двора фату развевает, словно кто-то с белым флагом в плен просится.
Усмехнулась. Платье белое стянула. А тут и Лешка на порог. Пиджак сбросил, с Маруси глаз не сводит.
А она в одной лишь комбинациистолбом перед зеркалом. Намысто пальцами перебирает, на Лешку в зеркале смотрит.
Нет! Он-то думалиначе будет. Что вот он в комнату войдет, а она уже все с себя скинет и будет стоять посреди комнаты голая и прекрасная, точно греческая мраморная богиня, глаза опущены или наоборотгорят жарким огнем, но руки, руки непременно протянет к нему, словно будет проситьвозьми меня, я твоя навеки, я так долго ждала тебя, невинность берегла. А он не будет мешкать! Быстро сбросит одежду, возьмет ее за плечи и нежно уложит на белые простыни, да так, чтобы лицо к лицу, глаза в глаза, а там Невелика наука.
Маруся стояла перед зеркалом и смотрела на Лешкино отражение. «Наверное, хочет, чтоб я помог ей раздеться», промелькнуло в голове молодого. Лешка проглотил волнение и сделал шаг к Марусе. Стал за ее спиной, руки на плечи положил и осторожно спустил тонкие лямки комбинации.
Маруся напряглась, в глазах сверкнул недобрый огонек. Лешку за руку ухватиластой! И молчит же! Сказала бы, как хочет, он бы
Маруся хрипло.
От зеркала к Лешке крутнулась, за галстук полосатый к себе как дернет.
Молчи, шепчет и рвет на нем одежду. Ипрочь ее! Прочь!
Мару застонал от желания, руки к ней тянет, а она их отталкивает и дальше, дальше
Уже и брюки от костюма свадебного на полу, и трусы синие с красными полосками по бокам Стоит молодой посреди комнатыголый и в одних носках. Ну посмешище ж, ей-богу! И люстра на три лампы светит, как ненормальная. Зачем Маруся ее включила? Оно как-то в темноте удобнее.
Маруся все стянула, на носки глянула, потоммолодому в глаза. За плечи его взялаи на белые простыни усадила. У него аж дух захватило. «Это же я должен был ее за плечи Да на постель Лешкины мысли сбивались и становились ласковыми, как щенки. Да ладно Все равно Пусть уже натешится своими причудами Я ее потом»
А она у постели присела, за ногу Лешку взяла. Сняла носок. Второй.
Ну вот! Нет на молодом ничегошеньки! «А теперь что?»вдруг испугался Лешка и протянул к Марусе руки. Ну точно так, как она должна была сделать, если бы все по-Лешкиному было.
Маруся упала в раскрытые объятия, и они вдвоем повалились на новую простыню, которую Орыся своими руками украшала кружевом и берегла для Марусиной свадьбы.
Лицо к лицу. Глаза в глаза. Онна подушке, онанад ним.
Дай комбинацию твою сниму, прохрипел.
Сама прошептала. Дернула за лямку, куда-то вниз потянула, вместе с трусиками на пол бросила.
Люстра и прижимает к себе, но неудобно ж под девкой, да и лампы в глаза светят. Дай выключу
Нет тихо, а самак Лешкиной шее. Целует, а ему бы уже к делу перейти. Тут еще люстра проклятая
Светит прямо в глаза, напряженно.
Выключишьменя не увидишь, вот так просто прошептала, а Лешке дурное в голову: если выключит светуже больше никогда не прикоснется к молодой жене.
Пусть светит прохрипел. Ипоплыло.
И поплыло ж. Маруся глаза закрылаисчезло все. Ничего вокругни люстры, ни ветра из окна открытого, ни случайного комара на плече Ничего. Только он и она. Слилисьодно тело, одно, не разлучить, не разорвать. Доверилась. На простыню откинулась, онна нее. Всем телом. Так лучше. Так правильнее. Мужчина всегда всегда должен сверху быть. Слились. Не разорвать, и только словно барабаны нездешние, резкие внутри подгоняютвсе быстрее, быстрее, быстрее!
Лешка зацеловывал белые щеки, тянулся к шее Стыць! Встряхнуло. Барабаны оборвались. Что это? Губы натолкнулись на холодные коралловые бусинки. Схватил кораллы ис шеи. Мраморная Прекрасная Голая Нежная, как молоко. Ничего красного! Зачем кораллы?
Маруся замерла, ухватилась за намысто и открыла глаза. Так близко Лешка еще никогда не смотрел в эту черную бездну.
Ты чего? задохнулся. Барабаны Быстрее, быстрее Не останавливайся, Маруся! Не сейчас!
Нет прошептала. Настороженная. Глаза прищурила. Жжет.
Отпустил. Не до намыста дурацкого. Пусть бы хоть ватник напялила, только бы не останавливалась.
Ладно Пусть согласился с недоумением и припал к Марусе.
«Скрип-скрип-скрип», не смолчала кровать с панцирной сеткой. «Шш-шш-шш-шш», терлись друг о друга коралловые бусинки на Марусиной шее.
Когда молодые обессилели, раскинулись на кровати и наконец смогли улыбнутьсяв люстре щелкнула и погасла лампочка. Маруся рассмеялась.
А хоть и все три!
Словно ей в ответ заморгали и погасли и две остальные.
Что это? удивился молодой с высшим экономическим образованием.
Напряжение, сказала Маруся.
Напряжение прижал ее к себе. Так зашкаливает, что оторваться от тебя не могу.
А я тебя никуда и не отпущу, ответила Маруся.
Да когда-нибудь придется, не вовремя вспомнил о работе и вообщео белом дне.
Когда-нибудь мы умрем
Степка Барбуляк приперся в клуб среди ночи, когда про молодых уже забыли не только гости, но и родные мамы. Ракитнянцы доедали запеченных кур, допивали горилку и, обнявшись деликатно и невинно, пели грустные песни. Ганя с Орысей собирали в большие миски и казаны нетронутые колбасы, жаркое, кур и гусей, оставляя на столе в первую очередь то, что быстро портится. Хозяечки. В Ракитном все такие.
О! Немец! удивился Лешкин дружка Николай. Бросился к бутылке. А за молодых! За молодых! Ты где потерялся? Мы тут А ты
Налил полную стопку, Степке протянул.
А что в руках? Брось! Пить будем. За молодых!
Степка вертел в руках большую коробку конфет и все оглядывался.
Так это куда ее? Поздравить хотел. Куда ее теперь?
Съедим! захохотал Николай ик коробке, но Орысятут как тут.
Давай мне, Степан. Спасибо за поздравления. Я молодым передам.
Степка отдал Орысе коробку, заглотил стопку горилки, заел огурцом, поправил очки.
Пойду, наверное
Да подожди! А «горько»?! разошелся пьяный Николай.
Кому«горько»? хмыкнул немец. Может, мы с тобой поцелуемся?
Николай задумался, вдруг усмехнулся, словно изобрел нечто неимоверное, оглянулся, Степку обнял и зашептал ему на ухо:
Слышь, немец! А пошли к молодым Станем под окном и ка-а-ак гаркнем им «горько»! Пусть в кровати подскочат! А?! Люди говорят, если во время этого дела хлопца с девкой напугать, так хлопец свой болт из девки вытянуть не сможет. Вот это будет забава!
Пошли, на удивление быстро согласился рыжий Степка. Попросил:Только еще налей.
С собой возьмем, а то еще задержимся, молодые уснут и пропадет забава! постановил Николай, засунул в карман пиджака бутылку горилки, накидал на тарелку огурцов и кольцо колбасы, ткнул немцу в руки. Будешь закусь нести.
И поперлись. Немец на пороге клуба остановился.
Подожди! Сейчас и обратно в клуб. Со стола конфету шоколадную ухватил, в карман положил. На порог вышел.
Эй, Колька Ты где?
Под вербой возле клуба сладко храпел Лешкин дружка. Немец горько вздохнул, опустил голову и присел рядом с Николаем. Достал бутылку горилки из его пиджака, открыл Оторвался, когда ни капли не осталось.
Следующим утром уже и солнце на небе показалось, уже и гости вновь потянулись к клубу, чтобы забаву продолжить, а молодыхнет и нет.
Что-то они не очень торопятся, нарисовался Николай. Предложил:Давайте я за ними сбегаю.
Да что ты все «сбегаю, сбегаю»! возразила Орыся. Стой и не рыпайся! Сами придут. Первая ночь особенная. Зачем их лишний раз дергать? Может, они сейчас, как голуби, натешиться не могут.
Голубь Лешка Ордынский голышом сидел на кровати и ошеломленно смотрел на белую, как предательство, простыню. А где Где кровь невинности, чистоты и
Покраснел, будто кто-то ему пощечину дал.
Маруся
Лежит на кровати у стены, коралловое намысто на белых грудях перебирает и улыбается мечтательно, да не ему, своему мужу законному, а куда-тов даль дальнюю, словно там ее счастье, словно бы полетела к нему, словно чужая.
Маруся Слышишь?
На мужа глянула.
Вот я Твоя Маруся
Лоб рукой потер, будто от этого вопросов меньше стало, отважился:
А это почему простыня чистая? Должна бы и умолк.
Я чистая, вот и простыня чистая, и в глаза ему внимательно смотрит: веришь?
Подожди Не то говоришь У тебя кто-то
Ночью, Леша, каждая девушка свою звезду видит. Одна к ней тянется, другаяза собой зовет, а третьясмотрит на нее и все тут. А ты думал, на всем небе ты один сияешь, как солнце?
Погоди Да что ж это Не путай меня, Маруся! и нотки грозные в голосе. Наконец. Наконец вспомнил, что мужик!
Сам себя путаешь.
Да как же
На локте приподнялась, серьезной стала.
Давай повенчаемся, попросила. Богу поклястьсяне закорючку в сельсовете поставить
Шутишь или уничтожить меня захотела? Якоммунист Меня за это
Погасла, отвернулась. Онс кровати. В брюки вскочил, по комнате забегал. Остановилсяи к Марусе. За руку схватил, сжал, запястье даже покраснело.
Говори, а то убью!
Твоя я.
Точно?
А еще с высшим образованием! рассмеялась через силу, а рука уже посинела.
Испугался. Руку отпустил, целует ее.
Прости меня Любовь моя Жить без тебя не могу. Мир перевернулся. Умоляюправду скажи. Если там что-то и было Прощу! Клянусьпрощу, только не лги, Маруся! Слышишь? Не лги! Был кто-то?
Твоя я оттолкнула мужа, с кровати встала. Книжек тебе накуплю. Учебник медицинский. По гинекологии. Может, поумнеешь и перестанешь меня за руки хватать.
А что? Бывает как-то иначе? ухватился за сомнение, как за соломинку.
Бывает, отрезала.
Всю неделю Ракитное гуляло и догуливало Марусину и Лешкину свадьбу. Неделю молодые при гостях быстренько целовались, выпивали по чарке и исчезали в Марусиной комнатушке с настежь открытыми окнами.
Я Лешку понимаю! размышлял Николай, когда ракитнянская молодежь собиралась около клуба и все сплетничала про пышную и красивую свадьбу.
Стыд бы имели, раздражалась горбоносая Татьянка. Неужто им ночи мало?
А вон они! Плывут наши рыбы! радостно воскликнул баянист Костя, когда на пятый день еще хотелось выпить, а без молодых на халяву уже никто не наливал.