Увидев меня, мужчина отпустил собаку, снял шляпу и поклонился.
Пятница, сердито лая, бросился ко мне и, когда я шагнула вперед, встал между мной и незнакомцем, как будто защищая меня.
Так это ваша собака, сударыня? произнес мужчина.
Да. Что произошло? Обычно он весьма дружелюбен.
Он немного рассердился на меня. На темном лице блеснула белозубая улыбка. Не понял, что я спас ему жизнь.
Как это?
Мужчина повернулся и указал на то, что, как я теперь поняла, было колодцем:
Пес свесился с самого края и смотрел вниз. Если бы ему пришло в голову последовать дальше, он бы погиб.
В таком случае я должна вас поблагодарить.
Мужчина наклонил голову.
Этим колодцем пользовались монахи. Там глубоко и, пожалуй, не очень приятно.
Я всмотрелась во тьму. Узкий колодец, на дне, кажется, вода.
Мой пес очень любопытен, сказала я.
Вам лучше взять его на поводок, когда вы в следующий раз приведете его сюда. Вы ведь придете сюда снова? Вижу, это место вас заинтересовало. Вас выдает взгляд.
Такое место любого заинтересует.
Кого-то меньше, кого-то больше Но я до сих пор не представился. Хотя вас я, кажется, знаю. Вы супруга Гэбриела Рокуэлла, не так ли?
Но как вы догадались?
Мужчина развел руками и снова тепло, приветливо улыбнулся.
Простое умозаключение. Я знал, что вы должны прибыть, и, поскольку я знаком почти со всеми в этих местах, мне оставалось сложить два и два и попробовать угадать.
Ваша догадка верна.
В таком случае добро пожаловать в наше общество. Меня зовут Деверел Смит. Я врач. В Забавах я бываю едва ли не каждый день, так что мы с вами все равно рано или поздно встретились бы.
Я слышала о вас.
Надеюсь, хорошее?
Очень хорошее.
Я не только врач, но и старый друг этой семьи. Ну и сэр Мэтью и мисс Рокуэлл уже не молоды, так что им обоим довольно часто требуется моя помощь. Скажите, вы давно приехали?
Я ответила, и он выслушал меня с серьезным видом. Облик мистера Смита выдавал в нем иностранца, однако он носил самое что ни на есть английское имя. Я решила, что он, должно быть, показался мне очень смуглым, просто потому что я уже привыкла к необычайной светлокожести членов своей новой семьи.
Сегодня я собирался наведаться в Забавы. Прогуляемся вместе?
Так мы и поступили, и по дороге я поняла, что у меня появился новый друг.
О семействе Рокуэллов мистер Смит говорил тоном старого знакомого, а когда разговор заходил о Гэбриеле, в его голосе слышалась тревога. Я догадывалась, что это значит, и мне очень хотелось поговорить с ним о здоровье своего мужа, но я удержалась.
Позже, пообещала я себе. Мистера Смита нетрудно будет разговорить.
Он рассказал, что его пригласили в Забавы на обед в субботу.
Меня с дочерью, уточнил мой собеседник.
Я была поражена, узнав, что у него есть дочь, достаточно взрослая для того, чтобы ее приглашали на званые обеды. Мистер Смит заметил мое удивление, и оно явно его позабавило, отчего он понравился мне еще больше. Сначала мне показалось, что ему лет тридцать пять, но, видимо, он был старше.
Моей дочери семнадцать, сообщил мистер Смит. Она обожает бывать в обществе. Моей супруге нездоровится, поэтому мы будем вдвоем.
Очень хочу познакомиться с вашей дочерью.
Дамарис тоже будет рада знакомству, улыбнулся мистер Смит.
Дамарис! Какое необычное имя.
Вам нравится? Это из Библии. Оно упоминается лишь раз Но есть там.
Я вспомнила, что рассказывал Люк о библейских именах, и подумала, что, наверное, в этих краях существует традиция заимствовать имена из Библии. Я хотела было упомянуть об этом, но потом вспомнила мадам директрису, которая не раз повторяла, что моя порывистость граничит с невоспитанностью, и промолчала.
Мы вместе дошли до Забав. Мистер Смит отправил одну из служанок сообщить Руфи о нашем приходе, и я поднялась в свою комнату.
Вечером в субботу я надела белое платье. Это было мое единственное настоящее вечернее платье, и я сказала себе: если в Забавах будут часто устраивать званые вечера, мне придется купить себе новые наряды. Платье было из белого шифона и кружев, очень простое, подобающий наряд для молодой женщины. В нем я чувствовала себя уверенно, потому что знала: те немногие вещи, которые у меня имелись, были идеально скроены и выглядели бы элегантно в любом обществе. Волосы я уложила венцом, как нравилось Гэбриелу, и стала ждать, когда он придет переодеться, ведь уже приближалось время выходить к гостям.
Поскольку мой муж не появлялся, я подумала, что он все еще на улице, и вышла на балкон осмотреть окрестности. Гэбриела нигде не было видно, но я услышала голоса, доносящиеся с крыльца.
Я хотела было окликнуть этих людей и спросить, не с ними ли Гэбриел, но тут услышала низкий мужской голос, который произнес:
Итак, Руфь, насколько я понимаю, юная невестушка не пришлась вам по душе?
Я отпрянула, чувствуя, как горячая кровь прихлынула к моим щекам. Я знала: тот, кто подслушивает, никогда не услышит о себе ничего приятного. Фанни не раз мне это повторяла, но как же сложно, когда тебя обсуждают, удержаться от подслушивания.
Еще слишком рано делать выводы, ответила Руфь.
Послышался смешок.
Не сомневаюсь, что наш Гэбриел оказался для нее легкой добычей.
Ответа Руфи я не услышала. Мужской голос продолжил:
Почему вы позволяли ему уезжать так далеко от дома? Рано или поздно все это закончилось бы именно так: его подцепила маленькая охотница за богатыми женихами.
Я была в бешенстве! Мне захотелось свеситься с балкона и попросить говорившего выступить вперед, чтобы я могла его увидеть. Мне хотелось рассказать ему, что я понятия не имела о положении Гэбриела, когда сочеталась с ним браком.
Но я продолжала стоять неподвижно, хотя мои глаза яростно горели. Потом мужчина сделал пару шагов в сторону, и, перегнувшись через перила, я смогла его увидеть. У него были светло-каштановые волосы, и он показался мне необычайно широкоплечим. В нем нельзя было не заметить фамильного сходства с Рокуэллами, хоть и весьма отдаленного. Вдруг он вошел в дом и скрылся из вида. Я тотчас же возненавидела этого человека, кем бы он ни был.
Возвращаясь в нашу спальню, я дрожала. Гэбриел был уже там. Он явно торопился и запыхался.
Я забыл о времени, сказал мой муж. Придется выглядеть неряхой. Где вы были? О, да вы уже одеты.
Меня так и подмывало поделиться с ним услышанным, но я сдержалась. Это расстроило бы его, а он и так задыхался. Нет, я сама буду вести свою войну. Следовало преподать урок этому родственнику, кем бы он ни был. Я помогла Гэбриелу одеться, и когда мы спустились, встретилась со своим врагом.
Это был Саймон Редверс, кузен Гэбриела. Когда я оказалась с ним лицом к лицу, он не показался мне таким уж широкоплечим. Но он был необычайно высок, чего я не осознавала, глядя на него сверху.
Гэбриел представил нас друг другу, и когда Саймон взял мою руку и устремил на меня циничный взгляд, мне стало понятно, о чем он думал в ту минуту. Глаза у него были светло-карие, а кожатемно-бронзового оттенка; уста слегка улыбались, но глазанет. Я знала, что мои собственные глаза горели гневом, ведь мне всегда нелегко было скрывать собственные чувства и его слова не выходили у меня из головы.
Как поживаете? поинтересовался Саймон.
Хорошо, спасибо, ответила я.
Полагаю, я должен вас поздравить.
Не стоит. Но если вам так сильно хочется
Он слегка удивился, и я, не удержавшись, прибавила:
Кажется, мы уже встречались.
Уверен, что нет.
Возможно, вы просто не знали об этом.
Если бы мы с вами встречались, уверен, что запомнил бы это.
Я улыбнулась. Саймон озадаченно произнес:
Несомненно, все дело в фамильном сходстве Рокуэллов. В наших краях часто можно встретить похожих между собой людей.
Я догадалась, что он имел в виду любвеобильность своих предков, и, посчитав эти намеки непристойными, отвернулась.
К счастью, прибытие мистера Смита с дочерью отвлекло нас от разговора.
Доктор, с которым мы уже подружились, подошел ко мне и тепло поздоровался. Я бы с удовольствием завязала с ним беседу, но девушка, которая его сопровождала, сразу же завладела всеобщим вниманием.
Дамарис Смит была одним из самых прекрасных существ, которых я когда-либо видела. Среднего роста, очень смуглая, волосы гладкие, шелковистые, иссиня-черные, такие называют «цвета воронова крыла». Глаза темные, удлиненные к вискам, томные; лицо идеальной овальной формы оливкового цвета; изящные чувственные губы; белые зубы; нос с горбинкой придавал ее прелестному лицу гордое выражение. Но мое внимание привлекло не только лицо. Стройное гибкое тело Дамарис восхищало изяществом, каждое его движение было исполнено грации. На нее приятно было смотреть. Дамарис, как и я, была одета в белое, с золотым поясом на тонкой талии, в ушах поблескивали золотые креольские серьги.
Когда она вошла, наступила тишинавосторженное молчание, отдававшее дань ее красоте.
Я спросила себя: почему Гэбриел женился на мне, когда такая богиня стояла у него на пороге?
Эффект, который она произвела на всех, был очевиден. Доктор явно души не чаял в своей дочери и не сводил с нее глаз. Люк, как мне показалось, сделался менее беспечным, чем обычно. Саймон Редверс смотрел на Дамарис с легкой задумчивостью. Моя неприязнь к нему уже окрепла, я видела в нем типаж, которогоя не сомневаласьне выношу. Саймон презирал чувства; он был практичен до крайности, лишен воображения и полагал, что остальные смотрят на жизнь так же расчетливо; в нем было очень много мужского. Его личность подавляла, доминировала в компании по-мужскиточно так же, как красота Дамарис доминировала по-женски. Восхищение сэра Мэтью было очевидным; впрочем, он, похоже, восхищался всеми женщинами и во время званого обеда делил внимание между мной и Дамарис.
Саму Дамарис я не понимала до конца; она была тиха, всем улыбалась и нисколько не стремилась привлечь к себе внимание, чего, конечно же, ей и не требовалось. По первому впечатлению я бы сочла ее просто невинной девушкой. Не знаю, что заставило меня почувствовать, что это невыразительное, без изъянов, но и без броскости, совершенство было лишь маской.
Обед был посвящен нам с Гэбриелом, поэтому тосты провозглашали в основном в нашу честь. Помимо членов семьи Рокуэлл присутствовали Смиты, Саймон Редверс, викарий с женой и еще двое местных жителей, которые, как я поняла, были соседями, но не близкими друзьями.
Меня спросили, что я думаю о доме, об этих местах, а Саймон Редверс возжелал знать, похожи ли эти земли на ту часть страны, откуда я приехала. Я ответила, что до поступления в школу жила так же близко к вересковым пустошам, как и они, поэтому большой разницы не заметила. Думаю, мой голос прозвучал резко, когда я обратилась к этому человеку; это не укрылось от Саймона и позабавило его.
Сидя рядом со мной за обеденным столом, он наклонился ко мне и тихо произнес:
Нужно написать ваш портрет и добавить его в галерею.
Это необходимо?
Несомненно. Вы не видели галерею? Там вывешены портреты всех хозяев Кёрклендских Забав и их жен.
Еще успеется.
Вы были бы прекрасной натурщицей.
Спасибо.
Гордая сильная решительная.
Выходит, вы разбираетесь в характерах?
Когда они очевидны.
Понятия не имела, что по моему лицу так легко прочитать мой характер.
Саймон засмеялся.
Для столь юной леди это довольно необычно. Согласитесь, с возрастом судьба жизнь называйте как хотите словно озорной художник, постепенно наносит на наши лица разоблачающие черты.
Он посмотрел на другой конец стола. Я не пожелала проследить за его взглядом и уставилась в свою тарелку. Манеры Саймона Редверса казались мне бесцеремонными, и я хотела, чтобы он это знал.
Полагаю, вы со мной не согласитесь, продолжил Саймон.
Я считаю, что в ваших словах есть истина, но не кажется ли вам, что некрасиво я бы даже сказала, несколько неприлично проверять эту теорию на присутствующих?
Вы еще узнаете, что я неотесанный йоркширец, а они не отличаются тактичностью.
Зачем говорить в будущем времени? Я уже это знаю.
Я видела, что улыбка снова коснулась его губ. Мне она показалась довольно невежливой. Саймону нравилось задевать меня, потому что я была достойным противником. Эта мысль доставила мне удовольствие; пусть в его глазах я охотница за богатыми женихами, но, по крайней мере, он не считает меня глупышкой. В тот миг я пришла к выводу, что Саймон невольно восхищался мной, отчасти потому, что считал, что я осмелилась охотиться за Гэбриелом, как он выразился, и достигла своей цели. В этом человеке была безжалостность, а у безжалостности успех всегда в почете.
Я порывисто произнесла:
Вы ведь двоюродный брат Гэбриела. Или троюродный, не так ли? Но как же вы на него не похожи! Вы с ним полные противоположности.
Саймон снова одарил меня холодной одобрительной улыбкой. Я давала ему понять, что он мне не нравится, а он в ответ намекал, что его я бы в свои сети не поймала. Можно подумать, подобное пришло бы мне в голову! Можно подумать, я силой женила на себе Гэбриела!
Кстати о лицах, сказал Саймон. Вы осмотрели галерею. Это же настоящее пиршество для физиогномиста! Взять хотя бы старого сэра Джона, который продолжал сражаться за своего короля, чем снискал гнев Кромвеля. Из-за него мы на некоторое время лишились Забав. Упорный идеализм просто написан у него на лице. Еще есть сэр Люк, игрок, который едва не пустил на ветер все наше достояние. Или, скажем, Люк и Джон самоубийцы. Если достаточно долго всматриваться в их лица, по ним можно прочесть их истории. Вот, скажем, Люк. В очертании его губ чувствуется слабость. Можно представить, как он, стоя там, на западном балконе, размышляет о сложности жизни. Стоит, стоит и вдруг решается
Я заметила, что остальные сидевшие за столом замолчали и слушали Саймона.
Сэр Мэтью подался вперед и похлопал меня по руке.
Не обращайте внимания на моего племянника, сказал он. Он любит рассказывать о наших предках. О тех из них, кто оказался непутевым. Это потому, что он принадлежит к Рокуэллам по женской линии И Забавы не для него.
Заметив непонятный блеск в глазах Саймона, я сказала:
Полагаю, у вас есть собственный дом.
Келли-Грейндж! Сэр Мэтью едва не поморщился, произнося эти слова. Семья Редверсов всегда завидовала Забавам. Он указал на Саймона: Его дед женился на одной из моих сестер, но та не захотела навсегда покинуть Забавы. Она то и дело возвращалась и приводила с собой сначала сына, потом внука Ты мог бы наведываться сюда и почаще, Саймон.
Это нужно исправить, ответил молодой человек, иронично мне улыбаясь.
Сэр Мэтью издал громкий смешок, что, казалось, повергло в изумление викария и его жену.
Разговор продолжался в том же духе, и, несмотря на неприязнь, которую я испытывала к соседу за обеденным столом, мне было немного жаль, когда беседу пришлось закончить. Мне нравилось идти в бой, и я наслаждалась этим противостоянием пусть даже лишь словесным. Я напомнила себе, что особенно не люблю людей, которые готовы осуждать других, не зная правды, и я не сомневалась, что Саймон Редверсодин из них.
Примечания
1
Госпожа директриса (фр.). (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)
2
Джентринетитулованное среднее и мелкое дворянство в Англии.
3
Рыбацкая деревушка и залив в графстве Норт-Йоркшир.
4
Тюдорыкоролевская династия, правившая в Англии в 14851603 гг.
5
Свершившимся фактом (фр.).
6
Хозяйка поместья, владелица замка (фр.).
7
Крытая галерея, обрамляющая прямоугольный двор монастыря или церкви. (Прим. ред.)
8
Поперечный неф или несколько нефов, пересекающих продольный объем в крестообразных зданиях. (Прим. ред.)
9
Серьги-обручи, популярные в 1850-х годах.