По состоянию на сегодняшний день полную опеку над детьми осуществляла Джорджия, а Дейл виделся с ними, когда они оба на это соглашались и когда Джорджии было необходимо сделать перерыв. Но бывшие супруги понимали, что пришла пора ввести кое-какие правила.
Я тут подумал, что ты могла бы находиться с детьми по будним дням, а я забирал бы их на выходные.
Сарказм Джорджии прорвался наружу еще до того, как она успела что-либо сообразить.
Звучит грандиозно! Я всю неделю буду водить их в школу, помогать им с домашними заданиями, кормить их и укладывать спать, а ты будешь с ними гулять и развлекаться, так?
Джорджия и сама толком не понимала, за что, собственно, борется; на самом деле такое предложение звучало совсем неплохо. Пусть Дейл берет детей на уик-энд, чтобы она могла выйти из дому и развлечься. Дейлу не нужны были выходные, чтобы искать себе развлечения, потому что он всю неделю каждую ночь развлекался горячим сексом в ритме самбы со своей пылкой танцовщицей. Но Джорджия чувствовала, что пока не готова с ним ни в чем соглашаться. Она чувствовала, что раздражена и что ей вроде бы хочется кое-что окончательно уточнить.
Она не имеет права общаться с моими детьми. И ты это понимаешь, верно?
Джорджия
Нет, серьезно, если я узна́ю, что она общалась с моими детьми, я тебе такое устрою, что мало не покажется.
Мы поговорим об этом позже, сказал Дейл, опуская голову и стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально.
Руки Джорджии уже не лежали сложенными на столе. Они летали по сторонам, помогая ей расставлять акценты.
Что ты подразумеваешь под этим своим «поговорим об этом позже»? Как будто я должна передумать. Как будто по прошествии двух недель я ни с того ни с сего должна заявить что-то вроде: «Эй, не мог бы ты привести к нашим детям эту свою бразильскую шлюху, чтобы они наконец посмотрели, кто поломал семейную жизнь их мамы и папы?»
Джорджия, она не ломала нашу семейную жизнь.
Джорджия вскочила: время любезных обсуждений за кухонным столом миновало.
Ага, значит, ты готов был уйти от меня, не обеспечив себе заранее запасной аэродром? Ну конечно. Ты смылся в ту же минуту, как только узнал, что тебе есть к кому идти.
Дейл не медлил с ответом.
Возможно, это и правда, но это не значит, что наш с тобой брак не дал трещину задолго до этого.
Теперь Джорджия решительно ходила по кухне, и голос ее повысился на пару децибел.
Правда? Окей. И как давно это произошло? За сколько времени до того, как ты встретил эту танцовщицу самбы, закончилась наша с тобой семейная жизнь? За пару месяцев? За год? За два года? Джорджия остановилась прямо перед Дейлом, который продолжал сидеть на месте. Скажи когда?!
Кто-то однажды сказал: «Если вам все равно суждено пройти через ад, шагайте прямо и не останавливайтесь». И Дейл решил поступить именно так.
Пять лет назад. Для меня все стало плохо еще пять лет назад.
Джорджия выглядела так, будто ее только что ударило током.
Ты имеешь в виду, сразу после рождения Бет? Еще тогда?
Да, если хочешь знать, еще тогда.
Джорджия вновь нервно заходила по комнате. Теперь это был уже раненый зверь непредсказуемый и с безумным взглядом.
Ты хочешь сказать, что последние пять лет, которые мы прожили с тобой вместе, ты меня уже не любил?
Да.
Джорджия издала тихий вопль, не успев его придушить. Она тут же постаралась проглотить его, чтобы Дейл мог принять это просто за шумный вздох. На дрожащих ногах Джорджия подошла к кухонной стойке. Но, как сильный и дикий зверь, быстро взяла себя в руки и немедленно перешла в атаку.
Все это бред собачий. Ты говоришь так просто для того, чтобы лучше себя чувствовать, чтобы не смотреть правде в глаза. А правда заключается в том, что тебе повезло найти кого-то, кто захотел с тобой тр. хаться, и ради этого ты бросил и семью, и детей. Ты хочешь убедить меня, что уже пять лет как ты меня не любишь? А я говорю бред. Хочешь сказать, что не любил меня, когда Гарет впервые проехал на своем велосипеде без страховочных боковых колесиков и ты подхватил меня на руки, закружил и поцеловал? Ты не любил меня, когда получил повышение, а мы с детьми подписали открытки со словами «Поздравляем, папочка» и расклеили их по всему дому, а потом еще устроили грандиозный обед, когда ты вернулся домой?
Да, я любил тебя, но нет, я уже не был в тебя влюблен. У нас не было секса, Джорджия. Вообще. Наш брак был лишен страсти. Он был мертвым.
Джорджия схватилась за волосы и попыталась как-то взять себя в руки. С момента их разрыва уже были слезы, были крики, но никогда не было разговора с глазу на глаз. Сейчас, очевидно, наступил именно такой случай.
Так вот, оказывается, в чем дело? В горячем потном сексе? Так это не брак, Дейл. Это любовная интрижка. Брак это когда два человека строят совместную жизнь, вместе воспитывают детей и иногда устают друг от друга.
А еще иногда занимаются сексом, Джорджия. А У НАС С ТОБОЙ НЕ БЫЛО СЕКСА.
ТАК ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОГОВОРИЛ ОБ ЭТОМ СО МНОЙ?! взвилась Джорджия. ПОЧЕМУ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ БОЛЬШЕ СЕКСА? ПОЧЕМУ МЫ НЕ ОБРАТИЛИСЬ К СЕКСОПАТОЛОГУ ИЛИ НЕ УЕХАЛИ КУДА-НИБУДЬ НА УИК-ЭНД, СПЕЦИАЛЬНО ЧТОБЫ ПОТР..ХАТЬСЯ? Я-ТО ДУМАЛА, ЧТО ВСЕ ХОРОШО.
Дейл встал из-за стола.
КАК ТЫ МОГЛА ДУМАТЬ, ЧТО ВСЕ ХОРОШО? У НАС НЕ БЫЛО СЕКСА. Я ЕЩЕ СЛИШКОМ МОЛОД, ЧТОБЫ ОБХОДИТЬСЯ БЕЗ СЕКСА. И Я ВСЕ ЕЩЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ ПРИСУТСТВОВАЛ ОГОНЬ, И СТРАСТЬ, И ЛЮБОВНОЕ ВОЗБУЖДЕНИЕ.
ХОРОШО. ТОГДА ПУСТЬ У НАС БУДЕТ СЕКС. ЕСЛИ ВСЕ ДЕЛО ТОЛЬКО В ЭТОМ, ТОГДА ДАВАЙ ЗАЙМЕМСЯ ЭТИМ ПРЯМО СЕЙЧАС.
Джорджия, с немытыми волосами и в спортивных брюках, стояла перед ним с распростертыми руками. Дейл начал пятиться, мотая головой.
Джорджия, прекрати.
А что? Ты не думаешь, что сейчас это у нас как раз получится с жаром и по́том? Не думаешь, что сможешь найти во мне и огонь, и страсть? В паузах между приступами ярости она судорожно всхлипывала. Тебе хочется не просто секса, Дейл, тебе хочется нового секса. Если бы ты хотел секса со мной, ты бы попытался добиться близости со мной. Но все, что тебе нужно, это новый, горячий и потный секс. Произнося это, Джорджия толкала бывшего мужа руками, попадая ему то в плечи, то в грудь.
Дейл надел пиджак.
Так мы ни к чему не придем. Мы собирались поговорить о детях.
Да. Проследовав за ним, Джорджия подошла и остановилась вплотную к нему. О детях, которых ты бросил, потому что тебе необходим ГОРЯЧИЙ ПОТНЫЙ СЕКС.
Дейл резко развернулся и схватил ее за плечи.
НЕ ХОТЕЛ ТЕБЕ ЭТОГО ГОВОРИТЬ, НО Я ЛЮБЛЮ МЕЛЕА, ДЖОРДЖИЯ, И ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ СВЫКНУТЬСЯ С МЫСЛЬЮ, ЧТО ОНА ОСТАНЕТСЯ В МОЕЙ ЖИЗНИ НА ДОЛГИЕ-ДОЛГИЕ ГОДЫ.
Затем Дейл взял Джорджию за плечи и убрал со своего пути, после чего практически бегом кинулся к двери, фактически признав ее официально неуравновешенной сумасбродкой.
ЧТОБЫ НОГИ ЕЕ НЕ БЫЛО РЯДОМ С МОИМИ ДЕТЬМИ, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?
Джорджия выскочила за ним в коридор. Дейл ринулся вниз по лестнице, явно не собираясь дожидаться лифта. Она устремилась за ним по ступеням, пронзительно крича вслед:
ЧТО ТАКОЕ? РАЗВЕ ТЫ НЕ ВЕРНЕШЬСЯ С БАТАРЕЙКАМИ ДЛЯ ЭТОГО ДОЛБАНОГО ДАТЧИКА ДЫМА, ИЗ-ЗА КОТОРОГО ТЫ ТАК ПЕРЕЖИВАЕШЬ?
Дейл остановился уже внизу лестницы и поднял глаза на Джорджию, которая сверлила его взглядом с высоты трех этажей.
Сама купишь, Джорджия, огрызнулся он и с размаху хлопнул дверью.
Тем временем в Риме
Отправляясь на деловые встречи, Томас также предусмотрительно организовал для меня кое-какие свидания с его подругами, чтобы я могла поговорить с ними о любви, мужчинах и об отношениях. В конце концов, я ведь приехала сюда проводить исследование.
Я сразу же узнала кое-что очень важное относительно итальянок. Во-первых, никто из них не спал с Томасом. Возможно, это было и не самое монументальное открытие в области культуры и антропологии, однако для меня это было весьма интересно. Прямо об этом я никогда не спрашивала; все, что нужно в таких случаях, это задать женщине вопрос: что она думает о том или ином человеке, и уже по выражению ее лица обычно сразу становится понятно, что и как.
Во-вторых, я выяснила, что они немного застенчивые, что было удивительно. На родине Софи Лорен и честно говоря, на ум что-то не приходят имена молодых итальянских актрис, которые, если вдуматься, могли бы подтвердить этот мой аргумент Я была удивлена тем, насколько итальянки были сдержанны, когда говорили о своих чувствах. Конечно, это могло касаться только тех женщин, с которыми встречалась я, но все равно это бросалось в глаза. Однако уже очень скоро я начала замечать еще одну тенденцию.
В своих рассказах об отношениях с мужчинами итальянки частенько упоминали пощечины. Например: «О, я так разозлилась, что пришлось дать ему пощечину». Или: «Я дала ему пощечину и выскочила за дверь; я была так зла на него». Похоже, эти робкие женщины были не такими уж сдержанными, если дело доходило до рукоприкладства. Разумеется, я говорю лишь о нескольких итальянках, и обычно я предпочитаю не обобщать, но, с другой стороны, чего будут стоить рассказы о кругосветном путешествии без этих самых обобщений? Я, конечно, не хочу увековечивать стереотип. Но обратить на это внимание не помешает.
На третий день своего пребывания в Риме я познакомилась с Сесилией. Росту в ней было всего пять футов, весила она около сорока килограммов и говорила практически шепотом. И этим самым шепотом она мимоходом сообщила, что ее последний бойфренд достал ее на вечеринке так, что она дала ему пощечину и ушла домой.
Хм, ты дала ему по физиономии прямо там? На вечеринке?
Ну да, я была в бешенстве. Он чуть ли не весь вечер болтал там с одной женщиной. Казалось, что он собирается ее поцеловать, они стояли очень близко друг к другу. Это было унизительно!
По-моему, ты уже четвертая женщина из тех, с кем я говорила, которая рассказывает мне, что дала своему бойфренду пощечину.
Тут вмешалась ее подруга Лена:
Все это потому, что они нас просто бесят. Они же ничего не слушают.
Мы сидели в многолюдном кафе прямо рядом с фонтаном Треви. Я ела круассан с шоколадной начинкой, обсыпанный сахарной пудрой.
Сесилия попыталась объяснить:
Джулия, я вовсе этим не горжусь. Я не думаю, что нужно было давать ему пощечину. Но я ужасно расстроилась. И просто не знала, что еще мне делать!
Я тебя понимаю, поверь, сказала я, хотя и лгала.
Потому что на самом деле мне в голову никогда бы не пришло сделать такое. Да, все это потому, что меня учили: драться нехорошо, нужно уметь контролировать даже самые горячие порывы. А еще я не могла представить себе такую наглость. В действительности я бы и не хотела этого сделать, правда. Однажды я сгорела на солнце только из-за того, что постеснялась попросить мужчину смазать мне спину маслом для загара, чтобы не показаться ему слишком настырной. Так что мысль о том, чтобы чувствовать себя комфортно после того, как я дала парню по физиономии, была выше моего понимания.
Мы ничего не можем с этим поделать, добавила Лена. Мы так злимся, что нам необходимо дать пощечину.
Сесилия вдруг поняла выражение моего лица.
А в Соединенных Штатах женщины дают мужчинам пощечины?
Я не хотела показаться заносчивой, но и лгать мне тоже не хотелось.
Ну я уверена, что некоторые дают, но у нас это, похоже, не так общепринято, как здесь у вас.
Тогда Лена спросила:
А ты сама когда-нибудь давала пощечину?
Я покачала головой, теребя в руках свой сахарный круассан, и сказала, что нет. Осмысливая мой ответ, итальянки затихли.
Помолчав немного, Сесилия спросила:
Джулия, но тебе наверняка хотелось дать пощечину мужчине, который вывел тебя из терпения, так?
Я внимательно уставилась на свой капуччино.
Нет.
Обе мои знакомые смотрели на меня с жалостью. А я взглянула на них с завистью.
Значит, ты никогда не была влюблена, сказала Лена.
Возможно, ты права.
Итальянки посмотрели на меня так, будто я только что раскрыла им самый драматический секрет на свете.
Это настоящая трагедия. Ты должна сейчас же отправиться в город и немедленно в кого-нибудь влюбиться, сказала Сесилия вполне серьезно.
Да, прямо сегодня вечером, подхватила Лена. Ты уже и так потеряла массу времени.
Неужели это так легко? Просто выйти за порог и принять решение влюбиться?
Лена с Сесилией переглянулись и пожали плечами.
В Риме это вполне возможно, с улыбкой сказала Сесилия.
Лена добавила:
По крайней мере, ты должна попробовать быть открытой. Быть открытой для того, чтобы потерять себя в любви.
Потерять себя? Я всегда думала, что это плохо.
Лена покачала головой.
Нет. В этом вы, американки, ошибаетесь. Вы пытаетесь быть независимыми. А вам нужно потерять себя, рискнуть всем. Иначе это ненастоящая любовь.
В конечном итоге оказалось, что у этих застенчивых женщин есть нечто такое, чему они хотели бы меня научить.
Чуть позже, отправляясь на встречу с Томасом, чтобы вместе поужинать, я все еще пребывала в замешательстве. Эти женщины такие робкие, вспыльчивые, ревнивые, темпераментные женщины заставили меня почувствовать себя ужасно сухой и эмоционально ограниченной. Когда человек начинает верить в любовь? Как ему отключить свои мозги со всем тем, что он видел и слышал за последние двадцать лет? Как мне ни с того ни с сего вдруг поверить, что эти сумасшедшие высокие чувства не просто всплеск гормонов и набор иллюзий? Как мне внезапно поверить в романтическую любовь как в нечто реальное и конкретное, а также в то, что я тоже имею на нее право? Заходя в небольшой ресторанчик на Пьяцца ди Пьетро, я уже беспокоилась, что начинаю думать штампами из пресловутых книжек из серии «помоги себе сам». Томас уже сидел в баре с бокалом вина в руке.
Последние несколько дней, проведенных с Томасом, были такими простыми и при этом совершенно необычными. Сплошное невинное счастье. Были обеды и ужины, были вечера с друзьями и выпивкой; мы также часто виделись с Лоренцо, девушка которого по-прежнему не отвечала на его телефонные звонки, а сам он утверждал, что от этого уже готов слечь в больницу. Было много прогулок и разговоров, были горячие дебаты и много-много смеха. Были поездки на мотоцикле и бокалы игристого «Просекко» глубокой ночью. Забавно, как быстро появляется чувство единства. Всего несколько дней, и ты вместо «я» начинаешь думать «мы».
И за все это время Томас ни разу ко мне не приставал. Ни единого раза. Последние четыре дня он вежливо целовал меня на прощанье в обе щеки и отправлялся спать. Не то чтобы я сама этого хотела в смысле, чтобы он ко мне поприставал. Нет, серьезно. Не то чтобы мне самой нужно было что-то сделать. Серьезно. Не то чтобы Ладно, проехали.
Едва сев за столик, я с места в карьер спросила Томаса:
Встречался ли ты с итальянкой и давала ли она тебе когда-нибудь пощечину?
Он расхохотался.
За что я тебя люблю, Джулия, так это за то, что ты тоже не очень-то умеешь вести светские беседы. Это наша с тобой общая черта.
Из всего сказанного я услышала только, что он за что-то там меня любит.
У меня было несколько итальянок, но они никогда не давали мне пощечин. Думаю, они просто знали, что француз может дать пощечину в ответ.
Такое впечатление, что итальянские мужчины воспринимают это как должное.
Ничего об этом не знаю и сомневаюсь, чтобы им это нравилось. Но я тоже слышал, что такое случается довольно часто.
Я покачала головой.
Замечательно. От одного бокала красного вина я уже слегка опьянела.
У Томаса зазвонил мобильный. Пока он слушал собеседника на другом конце линии, выражение его лица вдруг стало озабоченным.
А теперь, пожалуйста, успокойся. Ты не должен этого делать. Прекрати немедленно! Я сейчас приеду. Да.
Я подумала, что, возможно, это его жена интересуется, когда он собирается вернуть свою задницу в Париж. Томас опустил телефон.
Это Лоренцо. Угрожает броситься вниз с балкона своей квартиры.
Я схватила жакет и сумочку, и мы быстро вышли.
Когда мы зашли в квартиру Лоренцо, он был в смятении. Он плакал, и было похоже, что он всю ночь не спал. На полу валялись осколки нескольких разбитых тарелок.
Сегодня она сама мне позвонила, Томас. Она не была рассержена, она не встречается ни с кем другим, она просто больше не хочет быть со мной. Она сказала, чтобы я перестал ей звонить! Все кончено! Все действительно кончено!
Лоренцо схватился за свои длинные нечесаные темные волосы, сел в кресло и зарыдал. Томас присел на подлокотник и нежно положил руку ему на плечо. Затем Лоренцо вдруг вскочил, так резко, что пуговицы полетели во все стороны, сорвал с себя рубашку и швырнул ее на пол, оставшись в белой футболке.
Я покончу с собой. Просто чтобы она знала.
Я не очень понимаю, зачем ему нужно было это делать обязательно в футболке, но это отвлекло наше внимание. Тем временем Лоренцо подбежал к балкону и распахнул двери. Томас побежал за ним и, схватив его за руку, попытался затащить обратно. Лоренцо вырвался и ринулся к окну. Томас поймал его. Они оба покатились по полу. Затем Лоренцо пополз в направлении окна, а Томас схватил его за ногу. Лоренцо старался лягнуть Томаса по голове и плечам другой ногой.