Ананда улыбнулась.
Сегодня вечером у Амриты два свидания. Одно за другим. Сейчас все не так, как было тогда, когда вступали в брак наши родители. Амриту никто не заставит выйти замуж, если она этого не хочет. Мы можем сами принимать решение.
Я подумала о своих знакомых женщинах в Нью-Йорке и по всему миру, которым совсем не по душе идея о том, чтобы впускать в свою личную жизнь кого-то еще. Возможно, начиная с определенного возраста, единственный способ найти подходящего партнера это как раз подключение всех ресурсов, своего рода «сигнал всем постам» или «план перехват». Возможно, самое время широко уведомить компетентные органы, выставить блокпосты на дорогах и разослать поисковые группы.
И сколько вы встречались со своим будущим мужем, прежде чем пожениться? спросила я.
Два месяца, ответила Ананда. Мы виделись с ним один-два раза в неделю.
На тот момент это показалось мне ничуть не хуже, чем встречаться с кем-то пять лет, а потом выяснить, что он тебе не подходит. Или поехать на Бали с женатым мужчиной, делая вид, будто он холостой. В том смысле, что это настолько безумный вариант, что может и сработать.
Амрита отвезла меня обратно в отель. Мимо трущоб, жалких лачуг, помоек и босоногих детей. И снова она заметила мою неловкость при виде всего этого и попыталась как-то поднять мне настроение:
А вы знаете, ведь они не чувствуют себя несчастными.
Я вопросительно взглянула на нее, не понимая, что это может означать.
Это их жизнь, другой они не знают. И они счастливы. У них нет радужных ожиданий, как у вас или у меня.
Я посмотрела в окно и увидела малыша примерно двух лет, мальчишку с замечательной желто-коричневой кожей, который стоял в грязи на улице перед своим маленьким «домом». В розовых шортах и белой футболке он выглядел просто очаровательно. «Ну наконец-то, подумала я, хоть одна симпатичная картина». Но насладиться ею в полной мере я не успела, потому что в этот момент по ногам малыша хлынул водопад мочи, насквозь промочив его красивые шорты и образовав лужу вокруг босых ножек. Я видела, что он при этом остался совершенно невозмутимым. Все мои внутренности мгновенно затянулись в тугой узел. Было очевидно, что в ближайшее время никто не приведет его в порядок. Наша машина двинулась дальше.
Пожелав на прощание Амрите удачи во время двух ее свиданий, которые должны были состояться сегодня вечером, я вернулась в свой номер, приняла душ и легла вздремнуть.
Проснувшись, я решила приодеться и сходить в модный ресторан, о котором прочитала в путеводителе «Куда пойти в Мумбаи». Назывался он «Индиго» и располагался всего в квартале отсюда.
Войдя внутрь, я столкнулась с теми, кто здесь, видимо, считался шикарной публикой, сливками местного общества. Мужчины были в джинсах, пиджаках и отглаженных рубашках, женщины в платьях и туфлях на шпильках. Мне показалось, что я заметила там даже парочку индийских геев, что меня несколько успокоило: у меня отлегло от сердца, и я почувствовала себя почти как дома. Я поднялась по лестнице наверх, где в саду на крыше находился ресторан с отдельной крытой зоной для гостей.
Я сразу прошла в эту гостиную и направилась к бару. Заказав себе белого вина, я устроилась неподалеку от трех разодетых индианок чуть моложе сорока, которые курили, выпивали и очень громко болтали по-английски. Когда бармен принес мне мое вино, я как раз вспомнила картину, которую видела по дороге обратно в отель: индийская семья, живущая под мостом; трое детей бегают вокруг матери, которая сидит, обложившись со всех сторон своими немногочисленными пожитками. Потом перед моими глазами возник карапуз с текущей по ногам мочой. Я замотала головой, пытаясь прогнать навязчивое видение.
Я просто вспомнила одного маленького мальчика, которого видела сегодня. На улице. Ужасное зрелище.
Бармен понимающе кивнул.
Но знаете, эти люди не так уж и несчастны.
Старая песня.
Вы хотите сказать, что им нравится жить в грязи и барабанить по консервным банкам, зарабатывая гроши на пропитание?
Другого они не знают. Это их жизнь. Да, они по-своему счастливы.
Я пригубила вино и вежливо ему кивнула. Нет, мне этого определенно не понять.
Женщины справа от меня обсуждали нечто крайне важное. И я была бы не я, если бы не начала прислушиваться более внимательно. Похоже, у одной из них были проблемы с мужчиной, с которым она встречалась. Он хотел видеть ее не так часто, как она его. Женщина объясняла подругам, что он ей нравится и было бы глупо просто так порвать с ним, но в то же время ее жутко доставало то, что они видятся слишком редко. Она была очень возбуждена, размахивала руками и постоянно нервно поправляла волосы. Сердобольные подруги, рвавшиеся помочь, задавали ей вопросы и давали советы.
Я чуть не уснула прямо там, в баре. Нет, я серьезно. Стоило ли лететь в Азию через Европу, Южную Америку и Австралию, чтобы слушать всю эту ересь. Мои поздравления, дамы из Мумбаи. Я просто счастлива, что вы так усердно поработали ради своей независимости и своего одиночества. Вы пошли против традиций и старомодных семейных устоев, у вас есть работа, квартиры, вы ходите выпить в бары и водите к себе домой мужчин. И вот вам награда за то, что теперь вас не заставляют выходить замуж или заводить детей, если вы этого не хотите: вы сидите по ресторанам, как и остальные женщины по всему миру, и жалуетесь подругам на мужиков, которые недостаточно вас любят. Добро пожаловать на нашу общую вечеринку, девочки! Ну не анекдот?!
Будь я более амбициозна и любопытна, я бы обязательно спросила у этих женщин, а не хотели бы они вернуться к прежним порядкам. Я бы спросила, согласны ли они через несколько лет выйти замуж за того, кого им подыщут родители. И еще спросила бы, как, по их мнению, стоит ли отказываться от семьи, даже если это может означать для них долгие годы одиночества. Но я промолчала, потому что и они сами, и эти их дурацкие проблемы с мужчинами были мне до лампочки. Мне вполне хватало себя самой и своих собственных дурацких любовных проблем. Я расплатилась за вино и, выйдя из бара, стала спускаться по лестнице мое настроение падало с каждой ступенькой вниз.
В отель я вошла в совершенно подавленном состоянии. Я чувствовала себя обманутой. Просто замечательно: все, что я получила, это две недели любви. Не более того. И теперь мне нужно ехать и опять искать ее. Но на этот раз это должен быть мужчина, которого бы я любила почти так же, как Томаса, но чтобы при этом он был абсолютно свободен. Да, именно так. И это должно случиться очень скоро.
На следующий день я решила не вставать с постели. Вы можете себе такое позволить, если вас носит по всему миру, если вы в депрессии и если никто не звонит вам, чтобы подбодрить. Таким образом, я провалялась до часу дня. Такого со мной не случалось со времен глубокой юности, и ощущения были потрясающие. Но тут зазвонил телефон; это была Амрита. Я поинтересовалась, как накануне прошли ее свидания.
Ну, это совсем не мой тип мужчин. Но оба очень славные. На сегодня мои мама с папой договорились еще с двумя.
Да они у вас трудятся не покладая рук! воскликнула я, стараясь казаться заинтересованной.
Что не соответствовало действительности. Я натянула покрывало под самый подбородок и закуталась поплотнее.
Да уж, это верно. Интересно будет посмотреть, кто придет сегодня, радостно сказала она.
Я перекатилась на правый бок и положила телефон на левое ухо.
Похоже, вы немного возбуждены ожиданием.
Амрита рассмеялась.
Должна признаться, что вы правы. Приятно, что о моей личной жизни уже некоторое время печется кто-то еще. Испытываешь большое облегчение.
Я задумалась над этой мыслью, и она мне понравилась: перепоручить кризис собственного одиночества другим людям и, таким образом, сделать это их проблемой. Может, мне остаться в Индии, попросить, чтобы меня удочерили и чтобы потом уже мое приемное семейство позаботилось обо мне?
Как бы там ни было, но я подумала, может быть, вам будет интересно сегодня посмотреть на это? Для вашей книги.
Я перекатилась на спину и озадаченно положила руку на лоб.
Ну, вообще-то сегодня я собиралась в ашрам
Это можно сделать и завтра. А сегодня вы сами посмо́трите, как мы знакомимся с мужчинами. Как в одном из реалити-шоу, которые вы, американцы, так любите. Очень вуайеристично.
Но разве это не приватное дело ваших семей?
Да, но это не важно. Я скажу им, что вы приехали из Нью-Йорка и вам просто некуда больше пойти. Все будет нормально.
Поскольку был уже час дня, а я до сих пор еще не встала с постели, я осознала, что мои шансы попасть сегодня в ашрам весьма призрачны. Поэтому я согласилась. В конечном счете, получится классный материал для моей книги.
И тут телефон в моем номере снова зазвонил. Это была Элис. Я поделилась с ней подробностями своей поездки. Что еще остается делать, если у тебя нет мужа или бойфренда, которые могли бы попросить эту информацию? Нет, вы мне скажите! В общем, мне было немного грустно.
Эй, Джулия, как ты там?
Голос Элис звучал подавленно, и я решила солгать:
У меня все хорошо. Ты-то как?
В трубке раздался тяжелый вздох.
Не знаю, как я все это переживу. Эта свадьба. Исландия Я не выдержу.
Но почему? спросила я, хотя причина была понятна мне с самого начала.
Потому что я не люблю Джима. То есть я люблю его, он мне очень нравится, но я не влюблена в него. Так-то.
Тут наступает самое время в нашем повествовании, чтобы лучшая подруга сразу же сказала: «Слушай, ну конечно же, ты не должна выходить замуж за мужчину, которого не любишь по-настоящему. Разумеется, не следует заводить такую семью. И разумеется, найдется кто-то более достойный тебя». Но, бога ради, я-то находилась в Мумбаи. А значит, не могла нести ответственность за то, что говорю или делаю.
Элис, послушай меня. Послушай меня. Все равно выходи за него, ты меня поняла? Выходи за него.
Трубка надолго замолчала.
Что, правда?
Да, правда. Вся эта влюбленность полная ерунда, иллюзия, она ничего не значит и длится недолго. Вы с Джимом подходите друг другу, нормально ладите?
Да.
Вы друг друга уважаете? Заботитесь друг о друге?
Да.
Так выходи за него. Нам всю жизнь промывали мозги, отсюда и эти великие ожидания. Выходи за него замуж, люби его, строй свою семью и живи припеваючи. А все остальное сплошное вранье.
Ты серьезно?
Конечно серьезно. Сделай это, перешагни через себя. Иначе будешь жалеть.
На этом я повесила трубку и решила еще немножко поспать.
Амрита заехала за мной и повезла в дом своих родителей. Одета она была в длинную золотистую тунику поверх тонких черных шаровар. Легкий макияж, красная губная помада. Просто красавица.
Я могла бы взять такси. Мне неудобно, что вы возите меня в такой вечер, когда вы, возможно, встретите своего будущего мужа, пошутила я.
Амрита покачала головой.
Если вы не знаете, куда ехать, таксисты обберут вас до нитки.
И мы снова поехали через этот чертов Мумбаи. Еще один беглый взгляд на павильон ужасов. В какой-то момент мы остановились на светофоре и я услышала громкий стук в окно. Обернувшись, я увидела совсем юную девочку, которая билась головой о стекло, чтобы привлечь мое внимание. Ей было не больше семи, и она держала на руках младенца. Освободив одну руку, девочка начала раз за разом показывать на свои губы. Я посмотрела на Амриту; мой рот сам по себе жалобно приоткрылся, в глазах стояли слезы. Амрита даже не вздрогнула. Просто поехала дальше.
После нескольких секунд молчания я попыталась сформулировать вопрос, чтобы как-то объяснить для себя происходящее.
Эти дети ходят в школу?
Амрита неопределенно качнула головой.
Некоторые ходят, но большинство нет. Эти люди в основном мусульмане, и они не верят в образование. Они хотят, чтобы их дети побыстрее начали работать.
Вы имеете в виду продавать арахис на улицах? немного саркастическим тоном спросила я.
Я и вправду не могла ничего понять.
Амрита кивнула:
Да, вроде того.
Остаток пути мы проделали в молчании.
Мы подъехали к многоэтажному дому, очень высокому и настолько сиявшему чистотой, что казалось, будто его построили и покрасили за день до этого. Миновав теннисный корт и открытый бассейн, мы остановились у парадного входа. В фойе нас встретил швейцар в униформе.
Родители Амриты встретили меня у дверей и пригласили войти. Мама Амриты, миссис Рамани, была одета в традиционное бело-голубое сари поверх трикотажной блузки с длинными рукавами. На мистере Рамани были простые брюки и рубашка, застегнутая на все пуговицы. В гостиной сидели три пожилые женщины и один мужчина, тоже пожилой. Когда мне их представили, оказалось, что это были бабушка Амриты, ее дядя и две тети. Меня пригласили присесть на диван рядом с бабушкой, а мать Амриты принесла мне стакан воды. В такой ситуации мне меньше всего хотелось кого-то здесь обидеть; поэтому я сделала большой глоток и поставила стакан на столик рядом с собой.
Амрита тоже села, и все они начали разговаривать на хинди; судя по их жестикуляции, я догадалась, что одна из тетей отпускает Амрите комплименты по поводу того, как она выглядит. Затем ненадолго взял слово отец, и все слушали его очень внимательно.
Он рассказывает нам о мужчине, с которым я встречусь сначала. Он инженер на государственной службе, его работа как-то связана с газо-и нефтепроводами. Наши гороскопы очень хорошо сочетаются, и у него нет никаких возражений по поводу того, что я работаю.
И еще возраст. Ему не нужна очень молодая жена, добавил отец.
Все одобрительно закивали головами.
Два года он жил в Штатах. Он очень современный, сообщил отец Амриты лично мне.
Находясь здесь, среди них, я чувствовала себя ужасно неловко. И понятия не имела о том, где мне нужно находиться, когда приедет потенциальный жених и его родственники.
Может быть, мне выйти из дома или подождать в другой комнате?..
Мать Амриты взглянула на своего мужа, и он задумался. Воспользовавшись паузой, я быстро сказала:
Знаете, когда приедет семья потенциального жениха, я пойду подышать свежим воздухом. Чтобы не мешать вам в таком личном деле.
Отец с матерью переглянулись, и он одобрительно кивнул.
Пока мы будем говорить, вы с Амритой можете побыть в соседней комнате.
В дверь позвонили, и мать Амриты пошла открывать. Амрита нервно помахала мне рукой, давая понять, что пора уходить, и мы с ней, словно две застенчивые школьницы, прошмыгнули в соседнюю спальню.
Там мы сели по-турецки на ее кровати и принялись ждать.
О чем они там говорят? спросила я.
Наши родители должны понравиться друг другу. Это очень важно. И те, и другие должны быть уверены в том, что жених и невеста из хороших семей.
А что вкладывается в понятие «хорошая семья»?
Ну, во-первых, эти люди из касты браминов, как и мы, а это уже много значит.
Неужели кастовая система до сих пор играет столь важную роль?
Ну, она уже не так важна, как раньше, но в вопросах брака это обязательно учитывается.
Правда? недоверчиво спросила я; мне казалось, что все это давно кануло в прошлое.
В определенном смысле да. Из моей касты, браминов, всегда происходили священники и учителя интеллектуалы. Есть еще крестьяне. Есть рабочие. Это похоже на ситуацию в вашей стране: «синие и белые воротнички»; но тут это проистекает из многовековой традиции, и у нас каждой группе даны свои названия.
А кто такие неприкасаемые? Это те, кого мы видели на улице?
Да.
Выходит, они родились нищими, в нищете и умрут, без какой-либо надежды продвинуться выше?
Амрита снова непонятно качнула головой.
Правительство начинает им помогать, но они знают только такую жизнь.
Мне не хотелось вступать с ней в политические дискуссии в то время, когда она находилась за кулисами в ожидании важного свидания, однако все же это была тема, которую мне нелегко было понять. Амрита почувствовала мое несогласие.
Вы, туристы, приезжаете в Мумбаи, видите проявления крайней бедности и фотографируете их. Потом уезжаете домой и думаете, что видели Мумбаи. Но Мумбаи, как и вся Индия, это не только нищета. В ее голосе прозвучал вызов, и я подумала, что нужно сменить тему.
Хорошо, а о чем еще говорят между собой семьи?
Они хотят узнать, хорошая ли работа у отца семейства, насколько ответственны его братья и сестры, где они работают. В основном, конечно, интересуются тем, насколько все они образованны. Это очень важно.
Через час в дверь спальни постучали и вошла миссис Рамани.