Аля, что случилось, скажи мне. Не держи в себе, будет легче.
Лёшку в армию забирают, сказала я и смахнула набежавшую слезу.
Так это же не беда
А он требует перед армией, чтобы я с ним
Мама вздохнула:
Парни, они такие.
А я не хочу, я не готова! выкрикнула я ей в лицо, как будто это она виновата, а не Лёшка.
Ты не должна оправдываться. Это лично твой выбор. И он должен это понимать, а если не понимает
Вот именно, онне понимает!
Мама снова вздохнула.
Если любитдолжен понять. А если ему просто так срочно надо, то делай выводы.
Раньше я думала, что любит и ждёт. А теперь чувствую, что ему просто надо. Он сказал, что найдёт кого-то, кто будет согласен.
Аля, тогда это не твой человек. Он не должен такое говорить, если действительно любит тебя.
Мне тоже так показалось. Он был совсем другой, такой чужой, понимаешь.
Мама погладила меня по голове, её тихий голос подействовал успокаивающе.
Понимаю, она присела ближе, обняла меня, и стало совсем спокойно и хорошо.
Значит, всё, что я сделалаправильно. Я не должна подчиняться тому, кто чего-то требует. Не должна.
Ну всё, не надо из-за этого так сильно страдать. Запомни, тебе не стоит плакать из-за человека, который недостоин тебя. А оннедостоин. Пусть идёт ищет, кто будет на всё согласен. Значит, не любит тебя. Если бы любил, не говорил бы такого. Даже перед армией. Это он потом поймёт, но тогда уже будет поздно.
Слова мамы словно окутывают меня, оберегают. Хорошо, что я не стала молчать, да я бы не смогла. Только она понимает меня правильно, и только она может сказать слова с которыми я чувствую себя защищённой.
А ты чего не на работе? спохватилась я, уже совсем успокоившись.
Мама смутилась и, кажется, даже покраснела, а потом улыбнулась, будто ей неловко, и ответила:
Я теперь только на одной работе работаю.
О, это же хорошо, я давно говорила, проживём как-нибудь.
Конечно, проживём. И ещё вот что я хотела тебя спроситьона запнулась, неловко так мотнула головой в сторону, как будто боялась, что я откажу или что-то ещё, ты не будешь против, если я приглашу завтра к нам на ужин
Своего парня?! опередила я. Ну конечно, я не буду против. Мама, ну что ты.
Я улыбнулась, и она, как бы в благодарность, снова обняла меня.
Спасибо. Я так хочу, чтобы вы познакомились. Он очень хороший человек. Ты это сразу поймёшь. Он не такой, как остальные. Он внимательный, добрый. И кажется, любит меня.
Она прикусила губу и посмотрела на меня так, что даже если бы я и хотела сказать что-то против, не смогла бы.
Ну конечно, он самый лучший. И я так рада за тебя.
Я прижалась к ней и чмокнула в щёку.
-
Единственная моя подруга Дашка иногда очень раздражает. Особенно когда лезет в мои отношения с Лёшкой.
Что, да почему, да как? Я должна обо всём отчитываться. Этого я совсем не хотела, но всегда получается так, что она всё равно выуживает все мои секреты. Даже не знаю, как так получается.
А тут только пришла в колледж, только успела подняться по лестнице, смотрю, бежит навстречу Дашка с выпученными глазами. Это всегда происходит, когда новость суперважная.
Запыхавшись, Дашка налетела на меня, схватила за плечи и своими выпученными глазами чуть не убила меня словно молниями:
Аля! Представляешь, Лёшку твоего вчера вечером кто-то избил, так сильно, что даже в больницу его забрали!
Как избил? За что? я очень испугалась и сразу представила избитого Лёшку, который только вчера грубо меня прогнал.
Мелькнула даже мысльтак ему но потом я снова представила его в больнице, и захотелось кинуться побежать пожалеть.
А я откуда знаю. Думала, ты знаешь, разочарованно опала в волнении Дашка.
Я не знаю.
А почему? она внимательно всматривается в моё лицо в поисках какой-то секретности или правды.
Но видно, мой искренний испуг дал понять, что я тоже ничего не знаю.
Вообще, Дашка очень симпатичная, но любопытство иногда преображает её лицо и делает не очень привлекательным. Она похожа на любопытную лису, которая во все дела лезет своим длинным носом.
И теперь так и было.
Вы что, поссорились? допытывается она.
Что-то в этом роде. Короче, мы больше не встречаемся, я быстро попыталась выложить всё как есть, чтобы избежать наводящих вопросов.
Во, блин. А чё?
Не сошлись характерами, усмехнулась я и пошла в группу.
Дашка как липучка за мной. Теперь она точно не отлипнет, пока не узнает всех подробностей. Но я не собираюсь ничего рассказывать. Пусть не надеется
Вот же гад, говорит она уже через десять минут, когда я всё-таки не удержалась и проговорилась обо всём, правильно, что ушла. Нет, ну ты смотри, какой козёл оказался. Настоящий придурок. А я думала, вы никогда не расстанетесь. Ну ничего. Вон Ванька из сварщиков на тебя давно пялится. Вот и закрути с ним, а Лёшка пусть локти кусает. Придурок.
Я не хочу пока ни с кем крутить. Надоело. Всем одно и то же нужно. Только и лезут, а как откажешь, ещё и наговаривает. Не хочу.
Да, я тебя понимаю, вздохнула она сочувственно.
После пар я решила сходить в больницу к Лёшке. Избитый, он, может быть, уже не будет такой категоричный, и может, уже пожалел о том, что сказал вчера.
В больнице быстро нашла палату, где он лежит, и сразу вошла.
То, что я увидела, серьёзно напугало меня. Лицо Лёшкисплошной синяк. На руках и плечах тоже синяки. Даже татуировка потерялась где-то в синеве гематом. Лёшка спит, а я рассматриваю и ужасаюсь. Он всегда такой сильный, на турниках подтягивается чуть не сто раз. А приёмы когда показывал, я точно знала, что при случае он встанет на мою защиту и одержит победу над любым самым сильным хулиганом.
Но сейчас передо мной слабый, избитый парень, которого и узнать не сразу можно.
Я присела на край кровати и взяла Лёшку за пальцы. Слипшиеся ресницы дрогнули, и он открыл глаза. А когда открыл, тут же сказал, с трудом выговаривая слова:
Какого хрена ты припёрлась? Мало тебе? Пришла посмотреть?
Лёша, что с тобой, кто это тебя так?
А то ты не знаешь. Ты же сама послала, а теперь пришла прикалываться.
Я послала? Кого послала? не верю в то, что он говорит.
Чувака какого-то, чтоб меня избил. Давай вали к своему любовничку. Не надо мне тут овцой прикидываться, злобно выдавил он.
Лёша, ты ошибаешься. Я об этом не знаю ничего. Это неправда.
Слушай, вали, а? Я не хочу, чтобы меня из-за тебя били. Всёпрошла любовь. Давай отсюда, вали я сказал.
Я встала и пошла к выходу. Его слова заставляли страдать, но теперь я уже точно понялавсё закончилось. К былому возврата нет. В коридоре остановилась у окна, вспомнила, как хорошо было нам вместе. Как мы смеялись, и он катал меня на спине.
Но всё разбилось в тот момент, когда он потребовал от меня большего. Я страдаю, и теперь он тоже страдает. Кто-то наказал его за меня.
Разве за меня? Нет, он что-то путает. Кому понадобилось за меня заступаться?
Наверное, это просто драка пацанов, а он решил, что я в этом замешана.
Разбираться не буду. Зачем? Не хочет меня видеть, значит, постараюсь выполнить его просьбу. Не буду навязываться.
Хоть это и больно. Очень больно.
Я ушла из больницы. Иду по улице, и так горько на душе.
Почему всё так неправильно, несправедливо?
Ведь было же хорошо, а теперь только плохо.
Может быть, я просто ещё не доросла? Не всё понимаю. Нужно лишь немного подождать. И тогда всё будет и хорошо, и правильно.
Глава 3
Слёз не было. Я тихо лежу на кровати в своей комнате.
Всёрешила. Покончить с этим раз и навсегда. Если он так поступает со мной, значит, я не нужна ему. Тогда и он мне не нужен.
Неохота признавать, что все эти месяцы были ошибкой. Но придётся. Лёшка оказался таким, как все. Ему нужно было от меня только одно, чего я не могу дать.
Значит, всё.
Странно, конечно, столько ждать, а потом взять и вот так разозлиться. Странно.
Ну и ладно.
В темноте комнаты не хочется открывать глаза, не хочется двигаться, смотреть, сколько прошло времени.
Ничего не хочется, только чтобы все оставили меня в покое.
В прихожей щёлкнул замок. Смешок, громкий шёпот, снова смешок. Мама.
С кем это она разговаривает?
Ах, она же собиралась привести на ужин своего парня. Точно.
Лёгкие шаги. Дверь в мою комнату приоткрылась.
Алюша, ты тут?
Я сощурилась от полоски света и прикрыла глаза рукой.
Ну мам, я сплю.
А, ну хорошо, спи-спи. Я тут с Егором, если что, мы на кухне.
С Егором? Что за имя? Он что, из деревни? Ладно, неважно.
Мама прикрыла дверь. И дальше я слышала, как они тихо переговариваются на кухне. Мама щебечет как птичка, мужской басок отвечает.
Смеются. Им весело. Возможно, они даже счастливы. Радуются.
Какое им дело до того, что чувствую сейчас я? Никакого.
А может, выйти и испортить весь их ужин? Чтобы не радовались так сильно.
И вообще, кто он такой? Какого чёрта он вообще сюда пришёл? Тут только я и мама, и всё. А теперь меня даже некому пожалеть. Она всё время занята им. Зря я согласилась, чтобы она его привела.
Да ну их, пусть сидят.
Я полежала ещё немного, и почему-то вдруг захотелось есть. Из кухни потянуло чем-то аппетитным, и я не могла больше держаться.
Что же теперь, на весь белый свет дуться? Мама ни при чём. Она не виновата, что Лёшка оказался таким придурком. Так ему и надо.
Я встала с кровати, щёлкнула выключателем, подошла к зеркалу, глянула на своё отражение. Припухшее лицо, воспалённые веки, красный нос. А что, пусть видят, какая я несчастная.
И вообще, кто он мне такой, этот мамин хахаль? Я не должна тут перед ним намазанной ходить, пусть видит в самом некрасивом виде.
Пошёл он
Тихо выскользнула из комнаты, прошла в ванную, брызнула на лицо воды, вроде полегчало.
Выключила кран. Слышу, они затихли. Вытерла лицо и пошла на кухню.
Здрасти! сказала я и демонстративно натянуто улыбнулась.
За столом сидит человек с тёмными волосами. Лицо как будто восточное, с суровыми чертами, тёмной щетиной и пронзительными голубыми глазами из-под чернющих бровей. Крепкая шея теряется в идеальном вороте. Широкие плечи облегла голубая ткань рубашки, застёгнутой на маленькие чёрные пуговицы. Крупная ладонь на столе как будто охватила территорию и уже ощущала её своей собственной. Одна рука кулаком упёрлась в ногу. Из-за угла стола выглядывает колено, в чёрной брючине и ступня в чёрном носке.
Вся поза этого человека говорит о власти, которую он принёс сюда, но ещё только показывает, что власть будет и никуда от неё не деться. Он как будто занял собой всю нашу довольно просторную кухню, но на самом деле занимал только малую её часть.
Во взгляде его тихая, но настойчивая уверенность в правоте и в том, что, если он захочет, всё будет неотвратимо и по-его.
От неожиданности картины я остановилась. Что-то заставило остановиться, но сейчас даже не могу сказать что. То ли его взгляд, то ли суровый вид, то ли идеальная стрижка или упрямый рот. Может, пуговица, расстёгнутая у горла, или часы на мощной кисти, но что-то точно заставило меня на мгновение замереть. И даже смутиться.
О, Аля, ты проснулась? улыбнулась мама. Познакомься, это Егор. А это моя дочь Аля.
Очень приятно, сказала я и покраснела.
А он сдержано улыбнулся и кивнул.
Мне также.
Голос его, мягкий бас, приветливый и честныйвот сейчас. Но даже страшно представить, какой он, например, в порыве гнева. Лучше не представлять.
Проходи, садись, суетится мама. Мы вот пиццу купили, такую и такую, думали, ты захочешь пиццу.
Конечно, захочу, правильно сделали, откуда-то налетела смелость.
Я присела к столу и почувствовала, как моя коленка ударила колено мужчины.
Ой, извините, но у вас слишком длинные ноги, усмехнулась я.
Не страшно, он подвинул ногу и посмотрел на меня с каким-то странным насмешливым выражением, как будто насмехался над моей неловкой смелостью.
И от этого мне почему-то захотелось сказать ему что-то неприятное и даже гадкое.
Пока я копалась в памяти, как бы так пошутить, чтобы показать, как он мне не понравился, мама опять защебетала.
Как дела у тебя в колледже? Есть успехи?
Я оторвала взгляд от чёрного камня на запонке мужчины и повернулась к маме:
Что?
Как дела в колледже? мама пыталась угодить и вашим и нашим.
А этот странный Егор почти не проронил ни одного слова, только смотрел, как мама старается, и отпивал маленькими глотками свой чай. Ещё удостоил пары взглядов, из которых я поняла, что так же неприятна ему, как и он мне.
Надеюсь, они скоро уйдут.
Аля, мы с Егором решили жить вместе.
Слова эти вылетели откуда-то издалека, из момента между отхлёбыванием чая и попытки взять кусок пиццы.
Я остановила оба движения и посмотрела на маму. Взгляд мой задаёт вопрос. И ответ на него не замедлил прозвучать.
Мы будем жить у нас, если ты не против. Ты же не против? Помнишь, ты сама говорила. Но если ты против, мы можем жить и у Егора, но тогда ты тоже с нами будешь жить.
У меня большая квартира, там и для тебя комната есть. Если хочешь.
Его голос заставил меня согласиться остаться у нас. Не пойму почемуон прозвучал, и я была на всё согласна.
Я никуда не поеду. Тогда лучше здесь.
Ну вот и договорились. Я знала, что ты войдёшь в наше положение.
В какое положение? не поняла я.
Просто я не хочу, чтобы тебе было неудобно. Боюсь потревожить тебя.
Это меня не потревожит. Живите, мне-то что.
Я встала, положила на тарелку кусок пиццы, взяла чашку.
Я пойду? вопросительно посмотрела на маму, давая понять, что разговор окончен.
Конечно. Значит, ты согласна?
Ну конечно, ма, ну чего переспрашивать, раздражённо глянула на маму.
Хорошо-хорошо, иди.
И когда я заворачивала за угол, повернула голову и увидела, как радостно мама глянула на Егора, а тот просто ковырял вилкой в кусочке пиццы.
-
На следующий день он появился у нас в квартире уже как постоянный житель.
В серых трикотажных штанах и белой футболке, он появлялся то тут, то там. Иногда я сталкиваюсь с ним в прихожей или на кухне, но стараюсь как можно быстрее пройти мимо или уйти. Меньше произносить слов в его присутствии, и вообще, как можно реже выходить из своей комнаты.
Что-то сдерживает меня. Незримая стена стояла между ним и мной. И я совсем не хочу, чтобы эта стена исчезла. Не хочу, чтобы он становился мне собеседником или другом и тем более чтобы претендовал на роль отца. Это мне вообще не нужно. Живёт с мамой и пусть живёт, главное, чтобы ко мне не лез.
Я стараюсь понимать ситуацию и не лезть на рожон. Не усугублять. Хоть иногда и хочется. Но ведь мне не пятнадцать лет, кое-что уже понимаю, поэтому стараюсь не злиться по пустякам.
Единственное, что меня немного злило, то, что мама теперь мало времени проводила со мной. Раньше мы часто разговаривали в кухне или в моей комнате, а теперь она постоянно болтает с ним.
Они всё время обнимаются и целуются. Это я так, не специально, случайно замечаю, проходя мимо их комнаты. И это тоже очень злит меня.
Может быть, я ревную маму к нему? Конечно. Но всё-таки честно стараюсь понять её и принять всё как есть. Стараюсь быть спокойной хотя бы потому, что всё равно ничего не могу изменить. Да и не нужно.
Конечно, я радуюсь за маму. Что у неё, наконец, есть кто-то. По виду и по поступкам вроде бы достойный мужчина.
И всё равно пока я не могу его никак воспринимать Ну не могу
Несмотря на то что он совсем мне не нравитя, в нашей квартире стали происходить разные положительные изменения. Появилась новая мебель, бытовая техника. Мама стала хорошо одеваться. Ушла с работы в магазине и стала работать где-то на фирме, где работает этот Егор.
Мне она тоже покупает новые вещи, обувь. Телефон. Ноутбук.
Да. Я реально почувствовала, что он не просто живёт у нас, а ещё и взял на себя наше с мамой содержание. Это не могло не радовать.
Спустя некоторое время уже было трудно определить, чего большеплюсов или минусов. Кажется, полюсы начинают перевешивать.
Сердце моё постепенно оттаивает. И я понемногу, маленькими, почти микроскопическими шажками начала чувствовать, Егор не враг, который пришёл захватить территорию, он друг, и он думает о нас с мамой. Думает о том, чтобы нам было хорошо.
Я незримо чувствую его заботу обо мне. То сладости, то деньги, то ещё что-то. Всякие мелочи, которые вроде и незаметны, но раньше их не было, а теперь они есть.
Это не может не радовать и не вносить в сердце немного тепла. По крупице, по зёрнышку. Собиралось и собиралось. Я, всё ещё закрытая для него, уже стала немного мягче. Стала здороваться и прощаться, говорить спасибо или пожалуйста. С самого начала даже этого не было.