Мексиканец молча смотрел в пол, уперевшись руками в колени.
Я злюсь не на тебя, а на того, кто всё это выдумал, оправдываясь, добавила я.
Он продолжал тяжело дышать, никак не реагируя на мои извинения.
Но вдруг жуткое подозрение ножом вонзилось мне в мозг.
А что, если Энрике рассказал эту историю только для того, чтобы разжалобить меня? Может, это грязная манипуляция?
Я встала с пола и отошла от парня на несколько шагов.
Что такое? он плавно повернулся в мою сторону.
Всё понятно. Нет никакого больного отца и никакой бедности. Ты просто пытаешься сломить меня, да? Я тебя пожалею, пойму, что мне стоит покориться, а вы добьётесь своей грязной и непонятной цели. Может, ты и есть тот самый главный похититель и только прикидываешься обычным охранником?
Брюнет медленно вскинул брови. Он долго не отводил от меня пронзительного взгляда. Затем, поднявшись на ноги, глухо сказал:
А мои сёстры были уверены, что ты добрая, и ушёл, не забыв запереть дверь.
Эта сцена поселила во мне смешанные чувства. С одной стороны, его откровение зацепило. Разве цель, которую он преследует, не оправдывает его действия?
С другой стороны Если я могу разыграть всё, что угодно, почему бы и ему не быть актёром?
Он ушёл от меня обиженным, и это не могло не примешать ко всем моим переживаниям ещё и чувство вины. Ведь в случае, если его рассказ был правдой, моё поведение кроме как свинским никак не назовёшь.
В любом случае, разговор с Энрике развернул поток мыслей в другое русло. Парень сказал, что никому из нас ничего не угрожает, а значит, в итоге ситуация разрешится благополучно.
Я запретила себе думать о том, как сильно переживают за меня мама, папа, брат, Джерри и другие. Напрасные размышления ничем не улучшали ситуацию.
На просмотр телевизора был поставлен запрет: там легко можно наткнуться на новости. Поэтому продолжить чтение романа Булгакова показалось довольно притягательной перспективой. Но прежде я убрала весь тот бардак, который устроила в пылу истерики.
За весь оставшийся день я прервала чтение всего пару раз. Даже в туалет ходила с книжкой. Ожидалось, что в обед снова придёт Энрике, и мы поговорим с ним. Хотелось извиниться перед человеком, который был вежлив со мной и ничего плохого не сделал. Наверное, не сделал.
Но еду принесла незнакомая девушка. Я заговорила с ней, а в ответ получила несколько фраз на незнакомом языке. По-моему, на немецком.
Теперь я лишилась даже бесед с охранником. Надо было вести себя разумнее и не подавать виду, что я усомнилась в его искренности.
Глава 3
Кажется, беспокойное пробуждение стало традицией моего плена.
Первое, что пришло в голову: на меня напали во сне. Потому что, просыпаясь, я ощутила, как кто-то придавил моё тело. Чем и какнепонятно. Полностью накрытая одеялом, я не могла видеть, что происходит.
На несколько мгновений мои мышцы словно окаменели от испуга. Я не в силах была пошевелить даже мизинцем. Но затем оцепенение прошло, и я попыталась хотя бы выглянуть из-под одеяла. Получилось не очень: неизвестный будто нарочно не давал этого сделать.
Проснись, проснись! «Всё смешалось в доме Облонских», демонским голосом завопил анонимный налётчик, по-английски процитировав Толстого. И я сразу поняла, кем был этот неизвестный.
Джен? оставила я попытки выбраться наружу. Ты?
Чьи-то руки моментально сбросили с меня одеяло. Прищурившись от яркого света, я постаралась сфокусировать взгляд на фигуре, нависшей надо мной. Догадка оказалась верной.
Какого чёрта! Ты совсем, что ли?! воскликнула я и в отместку за беспокойство шлёпнула подругу по ноге. Я чуть не умерла от страха!
Джен раскатисто засмеялась, опустилась на край кровати и положила голову прямо мне на колени.
Я была уверена, что ты вспомнишь эти слова, сказала она, очевидно, гордясь мной.
Это нетрудно. Уверена, ими ограничиваются твои познания в славянской литературе.
Зато ты, смотрю, теперь у нас стала любительницей русской классики, и она кивнула в сторону тумбочки, на которой лежала ещё недочитанная мной книга.
Ты просто обязана прочитать этот роман. Правда, я не всё в нём понимаю, но он бесподобен.
Питерс приподнялась и упёрлась кулаком в щёку.
Я не верю, что в их литературе создано что-то более гениальное, чем «Анна Каренина».
Нет, Джен, здесь совсем другое, я уже собиралась объяснить ей, почему мне пришёлся по душе Булгаков, как вдруг сообразила, что мы-то всё ещё в плену и что до этого момента нас не пускали друг к другу. Подожди, к чёрту книги. Как ты сюда попала?
Кто рано встаёт, тот владеет миром, ответила подруга, не скрывая превосходства. А ты, похоже, собралась дремать тут до второго пришествия, и она в шутку бросила угол одеяла мне в лицо. Мексиканский красавчик сказал, что сегодня нас снова собирают.
Энрике? Он приходил к тебе сегодня? подскочила я.
Вместо того, чтобы поинтересоваться, всё ли хорошо с бедной Джен и как она провела эти дни взаперти, ты спрашиваешь про этого надсмотрщика? она нахмурилась.
Просто я вчера нехорошо с ним обошлась, оправдание моей нечуткости к приятельнице звучало жалко. Извини. Как ты?
Наверное, так же, как и ты, Джен горестно вздохнула. У меня в голове не укладывается безумие, которое случилось с нами. И главное, я не понимаю
Кому всё это нужно? закончила я за неё.
Да. Всё виделось не таким уж страшным до тех пор, пока я не вспомнила о родных. И о том, что через месяц у меня свадьба. И если из-за какого-то извращенца лучший день в моей жизни так и не состоится, я не знаю, что сделаю
Последние слова были сказаны упавшим голосом. Перевернувшись на другую сторону, я стиснула её в объятьях.
Нет, не думай об этом, пожалуйста, попросила я, гладя её по голове. Мы точно вернёмся к твоей свадьбе. Иначе быть не может. Ты будешь самой красивой невестой на свете, а я буду самой лучшей подружкой невесты.
Точно, она попыталась улыбнуться, но из-за навернувшихся слёз улыбка выглядела грустной. И мы будем вспоминать эти дни со смехом. Как будто случилось недоразумение. Или вообще не будем говорить об этом. Никогда.
Именно.
Вставай, неожиданно подскочила Джен. Нам нужно пойти и разобраться, как ускорить возвращение.
Хорошо, возражать против её мудрой мысли было бы глупо.
И пока я собиралась, подруга поведала те скудные сведения, которые ей удалось вытянуть из наших охранников.
Приёмы пищи теперь будут происходить в столовой на первом уровне.
Если сегодня мы не напортачим, то нам наконец покажут другие помещения, кроме наших комнат. И мы сможем беспрепятственно передвигаться по этому зданию. Естественно, до определённых границ.
Сейчас мы отправимся на завтрак, а после него нам предстоит узнать подробности «принудительного отшельничества».
Я не поделилась с Джен историей о моём инциденте с Энрике. Решила, что мотив его службы неизвестному психу не моя тайна, и, возможно, парень не хочет, чтобы кто-то ещё узнал этот секрет. Шагая в столовую, я надеялась столкнуться где-нибудь с мексиканцем и попробовать примириться с ним.
Кажется, с человеком, с которым я пересеклась от силы раз пять, хотелось увидеться даже больше, чем с другими заложниками, хотя с некоторыми из них мы были дружны не первый год.
Вроде бы нужно повернуть налево, протянула Джен, когда мы спустились на первый этаж и оказались перед выбором, в какую сторону двигаться дальше.
Странно, что нигде никого нет, прошептала я и последовала за подругой.
Они примазываются к нам, точно тебе говорю, она намеренно ответила как можно громче, желая, чтобы её услышали похитители. А если учесть, что, как я помнила, везде всё прослушивалось и проглядывалось, послание, должно быть, достигло адресата. «Мы такие добренькие. Мы вам доверяем. Ходите, где хотите. Говорите, что хотите. Только начните тоже нам доверять, Питерс кривлялась и изображала из себя некую немыслимую смесь дона Корлеоне и Ганнибала Лектера, переигрывая и наслаждаясь этим. И сотворите для нас шедевр!»
Последнюю фразу она выкрикнула вверх, возбуждённо жестикулируя. Невозможно было не захихикать от этой актёрской игры года.
Ты думаешь, босс выглядит так? сквозь смех спросила я.
Ну а как ещё? она хохотала вместе со мной. Он ведь неадекватный.
А я думаю, я заговорила, как Стив Мартин в «Придурке», он другой. Он придурок. Придурок. У него есть богатства, власть Но он хочет впечатлить прекрасную женщину, чтобы она полюбила придурка. Он хочет посвятить ей фильм.
О, боги, не оскверняй «Придурка» подобным сравнением, на лице Джен было написано отвращение. Уверена, в главном злодее нет ничего человеческого, в отличие от Нэйвина. Но, знаешь, если бы мы проходили прослушивание на роль похитителя, ты бы меня точно сделала.
Впрочем, как и всегда, я пожала плечами и нарочно посмотрела на неё с деланным превосходством.
Ненавижу твой талант, её злость была такой же притворной. Ей в плечо прилетел от меня лёгкий дружеский хлопок. Стой! Питерс стала как вкопанная. А что, если они хотят, чтобы мы снялись в порно?
Подобная мысль мою голову не посещала. По коже пробежала дрожь.
Так бы мы никогда в жизни, Джен, откровенно напуганная этим предположением, пристально вглядывалась мне в глаза, как будто на дне их можно было найти нужные ответы. А здесь у нас не будет выбора, и
Я очень надеюсь, мой голос задрожал, что нас не поставят перед таким выбором. Хотя эта версия кажется логичной.
Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Идём.
Нам в ту открытую дверь? моя рука указала на распахнутые створки по правой стороне коридора.
По-моему.
Внутри действительно оказалось то, к чему мы шли. Помещение с двенадцатью столами посередине. Справа располагался шведский стол с едой.
За столами завтракало человек двадцать, не больше.
Где все остальные? Нас же было больше, пробормотала я.
Может, ещё не все пришли. А может, они что-то с ними сделали, и она начала подмигивать. Если ты понимаешь, о чём я.
Совершенно не смешно.
Да успокойся, отмахнулась подруга, продолжая издеваться. Ну, подумаешь, приготовили из других пассажиров нам еду. Что тут такого?
Спасибо, что полностью лишила меня желания поесть, пробубнев это, я направилась к столам со съестным. Проходя мимо завтракающих, я бодро поприветствовала их: Привет, ребята. Всем приятного аппетита.
Кое-кто безучастно кивнул, кое-кто дружелюбно помахал, а кое-кто бросил тяжёлый взгляд в мою сторону, видимо, оскорблённый подобной неуместной бодростью.
У всех здесь была своя история о двух днях, проведённых в изоляции.
Подруга, догнав меня, тоже обратилась к нашим собратьям:
Эй, народ, вы чего такие кислые? Всё ведь вроде налаживается.
Почти никто не отреагировал. Только Пол улыбнулся уголком рта и закатил глаза, давая понять, что Джен вряд ли удастся в один момент поднять дух у всех заложников. А Максим, прямолинейный русский, пробормотал что-то на своём языке. По тону было понятно, что он явно не желал добра ни Джен, ни мне, ни всем вокруг.
Питерс, замолкни, прошипела я. Иначе нас сейчас побьют.
Вот веселье будет, ухмыльнулась она. Похитители не тронули, а свои же поколотят.
С чего это в тебе обнаружилось столько энтузиазма?
Неужели ты не понимаешь, с чего? она возмущённо уставилась на меня.
Нет.
Еда. Как можно не радоваться еде, скажи мне, подруга? блондинка схватила большую тарелку и с воодушевлением начала накладывать себе всё, что попадалось под руку. Порция получалась неописуемо гигантских размеров, простому человеку такую, должно быть, и за день не одолеть. Только не Джен. Этот проглот, обмену веществ которого я завидовала без стеснения, способен был одерживать победу в конкурсах на поедание чего угодно в любых количествах.
Не понимаю, как можно есть в таких условиях, я взяла блюдце и положила на него всего пару сэндвичей с сыром. Я даже это не доем.
Доем за тебя, не переживай.
Я хмыкнула, наливая ароматную чёрную жидкость из кофейника.
Когда мы выберемся отсюда, понесло её, то в интервью буду говорить: «Знаете, выжить в этом месте удалось лишь благодаря тому, что я находила силы в пище. Обильные завтраки, питательные ланчи и сочные ужины не давали мне впасть в отчаяние. Они толкали на продолжение борьбы за освобождение».
Блинчик не удержался на переполненной тарелке подруги и со смешным звуком шлёпнулся на пол.
Кажется, еда против того, чтобы ты освещала ваши с ней отношения в прессе, я подняла панкейк и положила на салфетку.
А знаешь, какое самое страшное измывательство они совершают над нами? и Питерс указала рукой на людей в чёрном, расположившихся у противоположной стены. Их было всего четыре человека. Того, кого я надеялась увидеть, среди них не оказалось. Не дают винишка. Или чего-нибудь покрепче. Я даже спросила у Энрике, он ответил, что не видать нам алкоголя. Ни капли. Мол, мы должны быть в состоянии осознанности, а это будет отвлекать от цели. Изверги!
Это точно, фальшиво вздохнула я. Даже не знаю, как ты перенесёшь этот запрет. Пойдём уже сядем куда-нибудь, мне хотелось поскорей поболтать с другими, чтобы узнать что-то новое.
За столом, где сидел Пол, было три свободных места. Кроме британца, здесь расположились ещё двое: Марк Вонг, оскароносный кинооператор из Гонконга, и Хейли Новак, наша с Джен коллега, юная и вроде как подающая надежды.
Макбрайд, с посиневшей гематомой на лице и заметно не выспавшийся, выглядел как застуканный любовник. Его каштановые волосы торчали в разные стороны.
Азиат Марк, искоса взглянувший на нас, продолжил неторопливое поедание сырых овощей. Он был одного возраста с Поломкоторому в этом году исполнилось сорок дваа выглядел моложе меня. Вот бы выведать у него секрет молодости.
Хейли испуганно оглядывалась по сторонам, будто опасность поджидала её на каждом шагу. Жгучая афроамериканка обладала таким естественным очарованием, которое подкупало с первого взгляда.
Мы устроились напротив Пола и Хейли, а Марк оказался плечом к плечу с Джен.
Я не знаю, что с тобой, но выглядишь ты хреново, бро, тут же ляпнула Питерс, обращаясь к Макбрайду.
Я думал, это место сломает тебя. Но нет, Дженнифер всё ещё нет равных в мастерстве преподнесения комплиментов, смачно уминая бургер, парировал наш друг. Он даже не потрудился сперва прожевать, а потом ответить.
Джен последовала его примеру, откусив громадную часть такого же бургера и, бесспорно, намереваясь разговаривать исключительно с набитым ртом.
Благодарю, только ты ценишь эту черту во мне, открыто наслаждаясь процессом поедания, ответила подруга. Ну, делитесь, как провели эти два дня. Ходили на игру «Рейнджерс»? Купались и загорали на пляжике? Катались на велосипедах в Центральном парке?
Хейли чуть не подавилась кофе. Бедняжка не привыкла к пропитанным сарказмом речам, тем более в ситуациях, когда до полного отчаяния остаётся пару шагов. А Марк продолжал лениво пережёвывать свой здоровый завтрак, никоим образом не намереваясь участвовать в разговоре.
Да я даже устал развлекаться, по правде говоря, проворчал Пол. Он наклонился к нам поближе, облизал губы, вымазанные в соусе, и зашептал: За вами сидит женщина, только не оборачивайтесь. У неё точно отдых не задался.
Что с ней? заинтересовалась я.
Рука перевязана, коротко ответил мужчина. Думаю, пыталась покончить с собой. Не у всех такие запасы стойкости, как у нас с вами.
Вот слабаки, поморщилась Джен. Ещё ничего страшного не случилось, а они уже вены режут.
Может, у неё до этого так всё было, я сомневалась, что кто-то мог пойти на такой шаг.
Нет, не было, британец казался уверенным. Я в самолёте ещё её заметил. Это Лола Андерсон.
Та сценаристка, которая нигде не появляется? удивилась Питерс.
Да.
Я даже не знаю, как она выглядит, призналась я.
Аналогично, отозвалась Джен.
Скоро узнаете, а сейчас не оборачивайтесь, попросил Пол.
Неудивительно, неожиданно вклинилась в беседу Хейли. Знаете, я и сама вчера была близка к тому, чтобы что-то с собой сделать. Казалось, что меня продержат запертой целую вечность. И напало такое отчаяние.