Кто?
Это лишь потом я поняла, что вопрос прозвучал по-глупому: ну, кто еще, кроме моего мужа, вот так, посмеет долбиться ко мне в ванную комнату? Но я была слишком напугана, чтобы мыслить разумно. Голос за дверью властный, не терпящий промедления, ответил:
Я.
Я, обмотавшись полотенцем, аккуратно вылезла из ванны и медленно, дрожащими пальцами отодвинула задвижку замка. Дверь открылась под сильной рукой Тимура и через секунду я встретилась с мужем взглядом. У меня перехватило дыхания от его магнетических, таких подавляющих волю, глаз. Мой взор скользнул вниз на Тимуре были лишь спортивные штаны. Он решительно шагнул в ванную комнату, и все, что мне оставалось попятиться назад. Я, совершенно забыв, что секундами раньше мне удалось залить пол, поплатилась за это поскользнувшись, я стала опрокидываться назад, но, слава Богу, Тимур успел среагировать он удержал меня от падения своими сильными, такими любимыми мной, руками.
Спасибо, выдавила я из себя, отчего-то смущенная уединением со своим мужем в ванной комнате. Может, потому что неподалеку, в отличие от спальни, находился зал, в котором был Рустем? Или же, по причине того, что в ванной комнате было достаточно светло, и мне было не по себе, после странной, ночной близости? Я напряглась, отслеживая свои чувства, неужели я боюсь Тимура? Я спешно опустила глаза вниз, опасаясь, что он прочитает страх в них.
Эй, муж прервал мои размышления, окидывая меня уже просто внимательным взглядом. Мне пришлось посмотреть на него. Каре-зеленые глаза чуть сощурились.
Я сделал тебе больно этой ночью? произнес Тимур, и я услышала в его голосе тревогу.
Нет, нет, я отрицательно замотала головой. Глаза обожгли слезы. Муж поймал мое лицо, обхватив своими шершавыми ладонями, и заглянул мне в глаза, произнеся:
Не лги мне.
Я затрепетала и ответила тихим голосом:
Я просто напугалась Ты не сделал мне больно, но ты был очень я шумно вздохнула, подбирая подходящее слово, быстрым.
Губы Тимура изогнулись в самодовольной улыбке, а затем, раздался его вкрадчивый шепот у меня над ухом:
Ты не получила удовольствие? Сейчас я это исправлю.
Он припал к моей шее, там, где бился пульс, своими обжигающими губами. Я со вздохом прикрыла глаза, обнимая Тимура, однако боль в животе, вновь напомнив о себе, вынудила меня произнести:
Не сейчас, Тимур. Я неважно себя чувствую.
Он чуть отстранился от меня, сканирующим взглядом проходя по моему лицу, которое наверняка уже побледнело.
Причина этой боли я? поинтересовался Тимур. Он чуть нахмурился, ожидая ответа.
Я была тронута его заботой и смущена. Уткнувшись носом в его колючую щеку, пахнущую горько-сладким ароматом, я тихо ответила:
Я переживала за тебя, это так, моя душа страдала. Но сейчас, ты рядом и мне легче. А болит из-за женской причины.
Отвезти тебя к врачу? теплые пальцы Тимура погладили мои обнаженные лопатки.
Нет, не нужно, спасибо. Такое случается со мной каждый месяц, просто в этот раз боль сильнее. В аптеку вот было бы неплохо доехать.
Ок, Тимур накинул на мои плечи халат бережно так, что мое сердце тут же ощутило прилив нежности. Идем.
Мы вышли вместе из ванной и муж, поражая и раня своей заботой, проводил меня до спальни.
Ляг, отдохни, Тимур поправил подушки, и я медленно села на край кровати. Живот в очередной раз схватило спазмом, и я стиснула зубы, чтобы не застонать. Мой муж, целомудренно коснувшись губами моего виска, вышел из спальни. Я же, устроившись максимально удобно, просто лежала, ожидая, когда боль отпустит меня. Жаль, что я ничего не прихватила из прежнего дома парочка таблеток но-шпа сейчас была бы кстати. А лучше ибупрофен. Я перевернулась на живот, уткнувшись носом в простыни. Боль стала медленно, но стихать, и я даже успела немного подремать, но была разбужена появлением Тимура он присел рядом со мной, протягивая мне бокал со словами:
Попей. Сладкий чай.
Я медленно села забота Тимура окутывала меня с головы до ног, делая такой уязвимой для него и такой защищенный от других. Муж, молча, наблюдал за тем, как я пью чай. Он показался мне таким вкусным, ароматным, и я знала причину потому что Тимур сделал это для меня. Для меня. Как только чай был выпит, муж произнес:
Уже около 7 утра, если аптеки не откроются к нашему приезду, по-любому, круглосуточная работать должна. Собирайся, джаным.
Уже спустя 20 минут мы все на 2 машинах, в сопровождении братьев, выехали в сторону города. Когда мы проезжали блокпост, то я успела заметить, что его охраняли уже не 2, а 4 вооруженных мужчин. Помимо этого, на трассе к нам присоединилась еще одна машина, заключая бмв в середину. Я поняла после случившегося, это необходимые меры.
Город встретил нас шумными пробками, смогом, витающим над домами и видимым еще на подъезде к нему, и пасмурным, серо-белым небом. Солнышко было спрятано за ним, и создавалось впечатление, что сейчас не утро, а сумерки. Наконец, миновав мост, машины свернули направо, останавливаясь возле круглосуточной аптеки. Я потянулась к ручке двери, намереваясь выйти и самостоятельно пойти в аптеку (ну не Тимур же пойдет за прокладками, в конце концов?!), но очередной спазм в животе заставил меня закусить нижнюю губу от боли. Мой муж заметил это, и, взяв меня за дрожащую, прохладную ладонь, окинул меня спокойным взглядом.
Да куплю я тебе эти патроны, кхм, тампоны, сиди, произнес Тимур с абсолютно невозмутимым выражением на лице. Я потрясенно посмотрела на мужа, не веря своим ушам разве такое возможно? Он криминальный авторитет, бандит, человек власти, собирается зайти в аптеку и купить мне средства гигиены? Мой рот непроизвольно приоткрылся настолько я была изумлена. Теплые пальцы Тимура коснулись моего подбородка, подталкивая его наверх и закрывая мне рот.
Жди, муж сжал мои пальчики, передавая с этим свою ласку. Я качнула головой, наблюдая за Тимуром. Мой муж. Волна восхищения окутала меня и мой мир перевернулся, открывая для меня новую сторону Тимура. Я не сводила глаз с него, пока он шел в аптеку, сопровождаемый двумя своими людьми. Мне, вдруг, стало так весело я представила выражение лица фармацевта, когда ее глазам предстанут эти брутальные мужчины такие пугающие, и самый страшный из них озвучивает такой, чисто «мужской» заказ. Смущение и какая-то безумная радость захлестнули меня. Я хихикнула. Мой первый смех за эти дни. И с ним стало выходить и мое напряжение.
Тимур вернулся быстро мягкой, чуть пружинящей походкой он дошел до бмв, и, задержавшись у двери, сел на свое водительское сидение. Я посмотрела прямо на него, пытаясь отыскать какое-то недовольство, признаки стыда, неудобства, в конце концов. Но нет ничего, кроме спокойствия и уверенности я не нашла.
Держи, Тимур протянул мне пакетик, и я спешно засунула его в сумку, приглушенно-смущенно отвечая:
Спасибо, Тимур.
Не дожидаясь ответа, потянулась вперед и припала губами к колючей щеке мужа. Полная нежности и благодарности, я так хотела, чтобы он почувствовал это. Тимур улыбнулся я почувствовала это под своими губами, а затем, раздался его голос, такой холодный, в котором звучал приказ:
Без паники.
Я, как в замедленной съемке, повернула голову в сторону лобового окна. Мое горло тут же сдавило от страха: наши машины начали оцеплять бойцы ОМОНа
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Мне хотелось думать, что Тимур и в этот раз решит вопрос, но, увы, я ошиблась. Через минуту, к машине, со стороны мужа, подошли два милиционера. Высокие такие, уверенные. Представившись и показав свои корочки, они настойчиво «попросили», чтобы мы, в том числе и я, вышли из машины.
Давай, джаным, чуть усмехаясь, бросил мне Тимур, прежде чем выйти из бмв. Я не успела выбраться наружу, как мой взгляд зацепился за ужасную картину Тимура зажали у бмв, затем он, мой гордый муж, наклонил голову к капоту машины. Двое омоновцев обыскивали Тимура, и, кажется, их поиски увенчались успехом.
В тот момент, когда я, на трясущихся ногах, наконец-то вышла из авто, моим глазам предстала более полная картина: возле других машин так же, окруженные ОМОНом, стояли братья, широко расставив ноги, подобно опасным преступникам. Впрочем, что кривить душой, они и были ими. Я замерла на месте, не зная, что мне делать. Все происходящее казалось мне фильмом, в котором я играю главную роль. Я опасалась, что бойцы ОМОНа тоже начнут осматривать меня. Но вместо этого ко мне подошла спортивного телосложения женщина-милиционер. Ее гладкие, черные волосы, постриженные под каре, немного смягчали ее суровый образ. Скользнув по мне безразличным взором холодных, серых глаз, она произнесла:
Ну, давай, показывай, что там у тебя в сумочке и под курткой, а то у твоих спутников целый арсенал оружия.
Я протянула ей сумку и расстегнула замок куртки, позволив женщине осмотреть меня. Ее движения были хоть и быстрыми, но оставляли царапины на моей душе, напоминая мне, что я почти преступница. Чтобы не расплакаться, я не сводила глаз с затылка Тимура. Но, Боже, как мне было больно, непривычно, видеть его с опущенной вниз головой!
Все чисто, громко сказала брюнетка. Игорь Александрович! Можно грузить.
Что?! Грузить?! Кого, куда?
Ответ не заставил себя ждать к ниссану подъехал два милицейских уазика «буханки», двери которых «гостеприимно» открылись. Омоновцы повели туда братьев, следом пошел и Тимур, правда, он шел, ощутимо, неспешно, и я знала муж делал это для меня, чтобы сократить между нами расстояние. Сейчас я молилась лишь об одном чтобы мы оказались вместе, пусть и в милицейской машине. Лишь бы вместе.
Погруженная в собственные чувства, я даже не заметила, как оказалась внутри «буханки». Лишь громко хлопнувшие двери пробудили меня. Я огляделась, понимая, что нахожусь зажатой между Ильнуром и Тимуром. Помимо них, внутри были Рустем и Наиль. Машина начала резко двигаться, и у меня, на миг, все поплыло перед глазами. Я инстинктивно вцепилась в руку мужа, и он, не заставляя меня ждать, покровительственно обнял за подрагивающие плечи. Сквозь гул я услышала слова, что зашептал Тимур мне на ухо:
Никого и ничего не бойся. После тебя должны отпустить поедешь домой, к маме, я заберу тебя, как только смогу.
Я закивала головой, борясь с тошнотворным страхом. Уткнувшись носом в шею Тимура, я, сдерживая слезы, прикрыла глаза. Я дышала глубоко и часто, впитывая в себя аромат мужа. Я не могла им надышаться так желанен он был, так нужен, словно воздух. Я позволила себе представить, что все случившееся лишь дурной сон. Так мне было легче. Глупо, наивно, но это было так.
Будь на то моя воля, я согласилась бы ехать часами, только не расставаться с Тимуром, но, совсем скоро, машина, резко затормозив, остановилась. Послышались приближающиеся шаги, и двери с противным, режущим ухо, гулом, открылись. Мы выбрались наружу я, естественно, не без помощи руки Тимура он, поддерживая меня, невзирая на недовольные лица встречающих нас милиционеров, вновь проявил обо мне заботу, отчего мое сердце еще больше один вздох, и я ощутила это полюбило его.
Проходим в отделение, раздался сухой мужской голос.
Я шла, с волнением озираясь по сторонам старые стены, неровный пол, местами, протекающий потолок много дверей с разными табличками, которые я не успевала прочесть. Боль снова напомнила мне о себе, и я шумно сглотнула. Шедший справа Тимур покосился на меня и подмигнул мне. Я слабо улыбнулась в ответ. Наконец, нас 10 человек завели в просторное, серое помещение, рядом с которым находилась еще одна дверь туда, по очереди, начали вызывать всех. Первым пошел Дамир.
Тимур, прошептала я, прижимаясь щекой к его крепкому, сильному плечу. Не сводившие с нас глаз милиционеры ухмыльнулись. Я тут же ощутила, как напряглась рука мужа.
Спокойно, приглушенно произнес Тимур и я не могла понять, кого он успокаивал: меня или себя.
Меж тем, мы продолжали быть объектом внимания. Та самая брюнетка милиционер, с фотоаппаратом в руках, подошла к нам, начиная делать наши снимки.
Всего лишь «фото на память», шепнул мне Тимур, видимо, заметив, мое испуганное выражение лица.
Меня раздирало на части, когда пришел мой черед фотографироваться. В этот момент я ощущала себя уже настоящей, прожженной преступницей, которой «заказан» путь за решетку. Моя впечатлительная натура уже успела нарисовать яркие картины ближайшего будущего. Суд, тюрьма Совсем не того, о котором я мечтала. Шли минуты. Братья заходили-выходили из соседнего кабинета. Наконец, когда вернулся Ильнур, до моего слуха донеслось:
Так. Теперь девушка. Иванова Камила, пройди в кабинет.
Стоящий рядом со мной Тимур дернулся вперед, и я заметила, что он усилием воли приказал себе остановиться.
Я тебе сейчас яйца оторву, зло процедил мой муж, и все его лицо превратилось в лицо хищника, готового убивать, это моя жена.
Видимо, слов мужа в этот момент было достаточно, потому что милиционер подошел ко мне сам. И хотя его вид не вызывал в моей душе радости, я не боялась его, потому что была не одна.
Еще раз покажите документы, удостоверяющие личность, произнес он, целенаправленно избегая того, чтобы смотреть на Тимура. Я, порывшись в сумочке, протянула паспорт. Служитель правопорядка начал медленно листать его, озвучивая монотонным голосом:
Иванова Камила, 18 лет он, подобно рыбе, уставился на меня, его круглые глаза странно поблескивали, такая молодая.
Я молчала, опасаясь, что любое мое слово приведет к конфликту, который навредит Тимуру. Даже не глядя на него, я ощущала его злость. Меж тем, милиционер продолжил:
Хм, да какая она вам жена? Тут даже печати с загса нет. Так, тонкие губы мужчины растянулись в противной улыбке, подружка на одну ночь.
Ты, зловеще начал Тимур, сверля милиционера темными глазами, и я поняла, что все может закончиться плохо прямо сейчас. Я повернулась к Тимуру, прижимаясь, на миг, к нему, и шепча:
Неважно, что он говорит. Мы с тобой знаем, кто мы друг для друга.
Я ощутила прерывистое дыхание мужа у себя на лице, затем повернулась к служителю правопорядка, к которому уже присоединился еще одним милиционер высокий, статный, с пронзительно синими глазами. Он окинул меня задумчивым взглядом, затем произнес:
Девушку отпустить, она не причем. И этих всех, кроме Фахретдинова, отпустить стволы чистые, зарегистрированные. А вы, Тимур Исмаилович, прошу за мной. Вам придется задержаться.
Я, ошарашенная, смотрела то на мужа, то на милиционеров. Казалось, время остановилось для меня, становясь таким ощутимым тяжелым, давящим. Нас всех отпустили, а вот Тимура нет. Как же так?! Я не хотела оставлять его.
Иди, раздалось у моего левого уха. Я расслышала в этом слове приказ.
Мои ноги еле слушались меня, когда я сделала первый шаг. Боль в животе, в очередной раз, накрыв меня волной и соединяясь с головной болью, вызванной сильным потрясением, сделала меня такой слабой, что я, приблизившись к двери, поняла, что сейчас просто упаду. Я обернулась, ища поддержки мои глаза примагнитились к Тимуру, которого уже заводили в ту комнату. Он окинул меня обеспокоенный взором. Боже мой, я не хотела быть слабой, особенно сейчас, но, мое тело просто перестало слушаться меня, и я в последней попытке, чтобы не упасть, вцепилась в дверь. В этот миг, чьи-то руки сильные, натренированные, подхватили меня, и я узнала в своем спасителе Ильнура. Прижавшись к его твердой груди щекой, я успела поймать взгляд, брошенный мне Тимуром темный, мрачный
Ну, Камилка, тебе полегче? Ильнур посмотрел на меня внимательным взглядом. Его лицо было так близко, что я смогла заметить золотистые пятнышки в его глазах. Только что ниссан остановился возле дома, в котором я раньше жила.
Да, мне, правда, лучше, слабым голосом отозвалась я, чуть хмурясь, а кто пригнал ниссан к отделению? Он вроде там оставался
Ай, Камилка, нашла, о чем переживать, Ильнур тепло улыбнулся, свои пригнали, и с бмв все ок будет. Не беспокойся об этих мелочах.
Да, ты прав, я шумно вздохнула, вцепляясь в свою сумочку дрожащими пальцами, самое главное, чтобы с Тимуром все было хорошо.
Я замолчала, потому что горечь растеклась у меня во рту.
С ним все будет хорошо поверь мне. Этим вопросом уже вплотную занимаются люди, спокойным голосом сообщил мне Ильнур.
Я понимаю, и все же, я спрятала лицо в ладонях, мне страшно за него.
Все будет якши! мужчина ободряюще улыбнулся, и я подумала, как хорошо бы было иметь вот такого старшего брата внимательного, заботливого. Я была благодарна Ильнуру за это, но я еще слишком хорошо помнила, что сделали руки моего мужа с ним. Я не собиралась вновь окунаться в это мутное непонимание, тем более, страстно опасалась, что еще может сделать Тимур.