Я вздыхаю и давлю на газ, когда загорается зеленый свет.
В этом весь Мэтт. Сегодня он со мной флиртует, а завтра у него уже новая девушка.
Это значит, что ты слишком для него доступна. Тебе нужно потусить с другими парнями. Дать ему понять, что тебе есть из кого выбирать. Заставить его ревновать.
Я смотрю на Картера, потом бросаю взгляд на Мэтта и размышляю над тем фактом, что он едет за нами с того момента, как мы выехали с парковки.
Но не со мной, говорит Картер, я здесь только ради одного, помнишь?
Я вообще-то и не предполагала, что это можешь быть ты.
Я увидел это в твоих глазах, Джексон, он улыбается. Прости, ты мне просто не настолько нравишься.
Как и ты мне.
Ты в этом уверена?
Да, абсолютно, уверяю я, хотя списки в моем дневнике сказали бы об обратном. Потом до меня доходит: если Картер мой шантажист, то он прочел эти списки и точно знает, насколько сексуальным я его считаю.
Я решаю проверить его.
У тебя есть какие-то причины считать, что я лгу?
Он ухмыляется:
Наверное, лишь то, что вчера я раз десять замечал, как ты пялишься на меня.
У меня вспыхивают щеки. Я резко давлю на педаль газа, и машина делает скачок вперед.
Я не Не десять раз! Может, три с половиной. Четыре, максимум. У тебя что-то было на лице.
Он смеется, запрокидывая голову.
Что-то у меня на лице?
Да. Что-то.
Ага. Сексуальность на всем моем лице.
Самоуверенный придурок.
Почему мы вообще говорим об этом? Я позволила тебе сесть в мою машину только ради того, чтобы выяснить, кто меня шантажирует.
Я пытался! Я задал тебе вопрос, но ты была слишком занята подсматриванием за своим любимым.
Ладно, начинай, говорю я, когда мы проезжаем дорогу к моему жилому кварталу. Я смотрю, как пикап Мэтта притормаживает и сворачивает. Интересно, куда, по его мнению, мы с Картером поехали. Может, Картер прав. Может, было бы на самом деле неплохо, если бы Мэтт думал, что мне есть из кого выбирать, хотя Картер определенно в этот список не входит.
А, Куинн? спрашивает Картер, поворачиваясь ко мне.
Что?
Серьезно? Ты накинулась на меня, чтобы я сосредоточился, но я не могу заставить тебя ответить на один-единственный вопрос.
Ну извини! Я отвлеклась.
Охренеть!
На этот раз я слушаю, клянусь.
Он вздыхает, потом сует мне в лицо свой телефон.
Эта картинка в профиле тебе о чем-нибудь говорит? Я смотрю на дорогу, потом на белую улыбающуюся рожицу.
Нет.
Он отводит руку.
Ладно, вероятно, это аноним, он смотрит на экран. Имя в профиле состоит из нескольких чисел. Как думаешь, может, это какая-то дата?
Мне это тоже приходило в голову, когда я сама себя выгнала из школы, но теперь, когда это предположил он, я решаю, что это не так.
Нет, это слишком очевидно.
Ага, говорит он. Но здесь цифры 2021. Тебе не кажется, что это слишком большое совпадение, чтобы его игнорировать?
Мне кажется слишком большим совпадением, чтобы его игнорировать, тот факт, что ты был последним человеком, у кого был мой дневник, но так получилось, что мы его всё же игнорируем.
Он внимательно смотрит на меня.
Так тебе нужна моя помощь или нет?
Я закатываю глаза.
Я просто говорю.
Может, ты способна выяснить это сама, или, может, ты готова к тому, что твой дневник опубликуют онлайн. Я не знаю.
Я поджимаю губы.
Всё, что я знаю, шантажист я или нет, время тикает, Куинн. Ты хочешь, чтобы я помог или нет?
Ладно! Да! Ты прав, у меня время завтра до полуночи. И как нам это выяснить?
Он выпрямляется на сиденье.
Нам нужны подозреваемые, нам нужны мотивы
Как раскрыть дело о пропавшем дневнике (по мнению Картера)
1. Составить список всех возможных мест, откуда дневник мог быть украден.
2. Составить список всех, кто присутствовал в каждом месте.
3. Определить мотивы каждого человека.
4. Изучить явных подозреваемых.
5. Найти дневник.
Он продолжает:
Но я не знаю, достаточно ли у нас времени, чтобы выяснить всё это до завтрашней полуночи. Мне нужно уехать домой сразу, как мы посмотрим фильм у Одена.
Почему? спрашиваю я, не задумываясь.
Он смотрит на меня так, словно я перешла все мыслимые границы.
Потому что у меня есть дела. Обязанности. Ответственность. То, о чем тебе никогда не приходится беспокоиться в твоей беззаботной жизни.
Эй! я указываю на него пальцем. Моя жизнь вовсе не беззаботная.
Он смотрит на меня так, словно готов поспорить. Но вместо этого говорит:
Может, тебе стоит подумать о том, чтобы выполнить что-нибудь из твоего списка. Тогда мы выиграем немного времени.
Я чувствую, как у меня в груди растет напряжение.
Я не могу ничего выполнить из этого списка, поэтому шантажист и использует его против меня. Он знает, что я не могу.
Ой, да успокойся. Мы выполним самое простое.
И что из этого простое?
Ну что-то должно быть. Дай-ка мне снова взглянуть на список.
Я беру телефон с центральной панели и передаю ему. Он заходит в мои сообщения в Инстаграме.
Ладно, вот. Завтра мы съездим в колледж, в который тебя приняли.
Мы? Я бросаю взгляд на него, потом на дорогу. Ты поедешь со мной?
Ага, отвечает он так, будто это само собой разумеется.
Ладно, класс! Я осознаю, что сделать это однойсамая трудная часть этого пункта. Никто не знал, что меня не приняли в Колумбийский университет, и мне недоставало храбрости, чтобы одной съездить в места, куда я поступила. Идея поехатьэто просто.
Сверни на эту дорогу, говорит Картер, а потом спрашивает: В какие колледжи ты поступила?
Хьюстонский университет и Государственный университет Сэма Хьюстона.
Они оба в Хьюстоне?
Университет Сэма Хьюстона в Хантсвилле.
Он бросает на меня смущенный взгляд.
А это где? прежде чем я успеваю хотя бы попытаться объяснить, он мотает головой. Не, просто съездим в Хьюстонский, он указывает вперед: На этом светофоре налево.
Как-то стремно, что я попала только в те университеты, где полно преступников.
Он смотрит на меня.
В смысле?
Хьюстонодин из самых опасных городов в Америке. А Хантсвилл, если ты не знал, я бросаю на него быстрый взгляд, тюремный город.
Во-первых, говорит Картер, явно задетый, каждый город по-своему опасен. Во-вторых, Хьюстонский университет находится в центре Хьюстона. Просто не езди в южные районы, и с тобой всё будет в порядке.
Я закатываю глаза.
От этого мне, конечно, легче. И что вообще представляет собой Хьюстонский университет? Какими программами известен?
Я не знаю, Куинн. Может, тебе стоит изучить этот вопрос, раз есть шанс реально туда поехать.
Я фыркаю.
Почему ты поливаешь его грязью, хотя еще даже не побывала в кампусе?
Я не поливаю его грязью.
Поливаешь. Конечно, я понимаю, что он недотягивает до стандартов Колумбийского университета, но ты ведь тоже.
Упс! Да, это правда, но Черт!
Это было жестоко.
Прости, но ты сама напросилась. Дай Хьюстону шанс. Кто знает? Может, тебе там понравится даже больше, чем в Колумбийском университете.
Я кривлю рот. Может, он и прав. Кампус Колумбийского университета меня всегда немного пугалс его престижем и тем, как много он значил для родителей. А вдруг в кампусе Хьюстонского университета я буду чувствовать себя как дома?
Глава 8Если мой дневник у Картера, то он знает
Мы доезжаем до дома Одена во Флюгервиле, совсем рядом с Остином. На подъездной дорожке припаркованы два «Ниссана Верса» один черный, Одена, а второй белый. Я паркуюсь на обочине и вижу в окно идеальный двор с кормушками для птиц и розовыми кустами вдоль ограды.
Когда мы подходим к дому, дверь открывается и Оден торопливо сбегает по ступенькам.
Послушайте, ребята, мне нужно предупредить вас насчет моей мамы.
Картер тут же спрашивает:
Ей не нравятся темнокожие?
Забавноу меня в голове возникла та же мысль.
Оден качает головой.
Нет, она любит темнокожих. Мы оба вопросительно приподнимаем брови. В смысле, не прям-таки любитона любит темнокожих так же, как любит все остальные расы.
Я улыбаюсь, пытаясь не рассмеяться.
Так в чем проблема? спрашивает Картер.
Она иногда может быть чересчур навязчивой. Просто откажитесь от еды, которую она станет предлагать.
Я хмурюсь.
Почему? Она отравлена?
Нет, Оден вздыхает, это ее еще больше воодушевит. Просто, пожалуйста
Дверь вдруг широко распахивается. Из дома выходит леди с «маминым» пучком на голове, в серой футболке, заправленной в «мамины» джинсы, и белейших кроссовках и восклицает:
Здравствуйте! Вы друзья Одена по школе? Куинн и Картер, верно? Пожалуйста, входите. Я готовлю печенье!
Оден поворачивается.
Сейчас зайдем, мам, потом он оглядывается на нас через плечо, неловко пряча глаза. Я прошу прощения.
Она входит в дом, оставляя Одена в напряжении, а нас с Картером в легком смущении.
Внутри пахнет ванилью, пачулями и печеньем. Мы проходим мимо темной гостиной и кухни напротив нее, ныряя в темный коридор. Мама Одена следует за нами, безостановочно щебеча:
Кто-нибудь из вас хочет что-нибудь попить?
Одновременное:
Нет, мэм.
А ты, Оден?
Нет, спасибо, мам.
Как насчет печенья? Оно еще теплое.
Я оглядываюсь через плечо, борясь с соблазном взять одно. Полакомиться печеньем кажется мне сейчас чудесной идеей. Но Оден выразительно смотрит на меня и отвечает:
Нет, спасибо, мам.
Коридор выходит в прихожую с белыми стенами и тремя закрытыми дверями. Каждая стена увешана полками с безделушками и фотографиями. Оден и Картер проходят направо через виниловую дверь-гармошку. Меня же притягивают фотографии маленького Одена с непослушными кудряшками каштановых волос, неизменно в очках.
Фотографии начинаются с семьи из трех человек, но когда Оден становится постарше, на фото остаются только они с мамой. Я смотрю на самое большое фото на стене, где его отец в военной форме, нижний угол рамы обвивает желтая лента. У меня разрывается сердце.
Ты готова, Куинн? спрашивает меня Оден. Встретившись с ним взглядом, я вижу, что он не хочет, чтобы я спрашивала его об отце, и я не спрашиваю.
Я следую за Оденом по трем каменным ступенькам в уютную каморку. Там стоит плетеный двухместный диванчик, покрытый подушками с розочками, и такое же кресло. У меня перехватывает дыхание. Он выглядит точно так же, как набор в гостиной Хэтти. Я почти вижу крошечное тело Хэтти, вдавленное в это кресло. Оден плюхается на него, и я охаю.
Он поднимает взгляд, открывая коробку с диском, выданным мистером Грином.
Всё в порядке?
Картер садится на диванчик и тоже смотрит на меня.
Да, всё отлично, я вхожу в комнату, глядя на коврик с цветочным принтом на полу. Этот набор мебели, говорю я, пытаясь придать голосу нотки безразличия, он новый?
Да не очень, он наклоняется перед скромной плазмой, включая свой проигрыватель. Мама купила его на гаражной распродаже несколько месяцев назад.
Я зажмуриваюсь. Мои родители ведь не продали бы вещи Хэтти, верно? Они никогда этого не сделали бы. Когда-нибудь ей станет лучше. Когда-нибудь она вернется домой.
Где была эта гаражная распродажа? спрашиваю я.
Если честно, я просто однажды пришел домой, а у нас новая мебель, он с любопытством смотрит на меня. И будто видит у меня в глазах мой следующий шаг. Пожалуйста, не спрашивай ее! Ее потом будет не остановить. Пожалуйста, не надо!
Не буду. Я не хочу знать ответ.
Я сажусь рядом с Картером на двухместный диван, говоря себе, что от него не пахнет, как от Хэтти. Я уверена, что мама Одена купила эту мебель в старом пыльном доме, где всё пахло перечной мятой и табаком, как у Хэтти. Это просто совпадение. Эта мебель не принадлежала Хэтти. Нет. Потому что если да, то я просто взорвусь, так что нет.
Когда начинается фильм, мы беремся за ручки и тетради. Мистер Грин попросил по странице записей от каждого из нас, чтобы убедиться, что каждый участвует в групповой работе.
Я пялюсь в экран телевизора, видя цвета, но не всматриваясь, слыша голоса, но не вслушиваясь. Вместо этого мой мозг проигрывает другую сцену: как я выхожу из машины отца и поднимаюсь на крыльцо дома Хэтти. Открываю двери, потому что их никогда не запирали. Хэтти сидит на этом кресле с розочками.
Привет, малышка! У нее на носу очки, она не улыбается. Но неменяющееся выражение лица было для меня приветствиемсловно в том, что я появлялась у нее в дверях, не было ничего особенного. Я просто приходила домой.
К концу фильма у меня всего полстраницы записей. Картер смотрит в мою тетрадь. Кажется, он хочет предложить помощь, но не решается предложить.
Можно мне взять этот диск домой? спрашиваю я Одена.
Конечно.
Когда я подхожу к двери, Картер заявляет:
Завтра с нами поедет Оливия.
Оливия Томас? спрашиваю я, резко оборачиваясь.
Ну да, отвечает он, словно это очевидно. Оден оживляется.
Зачем? спрашиваю я, будучи не в силах совладать с собой. Но я уже знаю, что они друзья, и не то чтобы мне не нравилась Оливия. Просто после того случая с вандализмом, когда я вижу ее, всё мое тело начинает выражать молчаливые извинения, которые я никогда не смогу произнести вслух.
Потому что, говорит Картер, косясь на меня, она из Хьюстона. Она сможет быть нашим гидом. И потому что я хочу, чтобы она поехала.
И как мне уговорить своих родителей отпустить меня завтра?
Он смотрит на меня как на безумную.
Не говори им.
Просто пропустить?
Возьми день колледжа.
Так вас двоих завтра в школе не будет? спрашивает Оден.
Я задумчиво смотрю на него.
Мы едем в Хьюстонский университет. Ты непременно должен поехать с нами, мне кажется: если я приглашу других ребят, они могут послужить буфером между мной и Оливией. Я и не хочу, чтобы Оден считал, будто делает всю работу за нашу группу. До настоящего времени мы с Картером были абсолютно бесполезны.
Оден с удивлением смотрит на меня, обдумывая приглашение.
Ладно, он кивает. Может, я и поеду.
Когда мы выходим из прихожей, мама Одена поджидает нас в коридоре, скрываясь в темноте, как вампир. Слава богу, Картер идет впереди меня. Она может первым захватить его.
В конце концов мы получаем по пакету с печеньем, поочередные объятия и, как следствие, еще один полный жалости взгляд Одена, прежде чем выходим на подъездную дорожку.
На самом деле его мама очень милая, говорю я, когда мы садимся в машину, Одену не стоит так из-за нее смущаться.
Вряд ли у него бывает много гостей, говорит Картер.
Я думаю об этом, пытаясь определить социальное сословие Одена в нашей школе. Я и понятия не имею, с кем он дружит, если у него вообще есть друзья.
Добравшись до центра города, мы попадаем в оживленный вечерний поток на шоссе I35. Картер молчит, в то время как у меня в голове крутится вихрь противоречивых эмоций: удовлетворение, злость, волнение. Мы стоим в пробке уже не меньше пяти минут, когда он нарушает тишину.
У меня есть вопрос.
Он застает меня врасплох.
Да? я приподнимаю брови.
Последний пункт в твоем списке дело чем он?
Я бросаю на него быстрый взгляд, потом качаю головой.
Нет.
Ты всё еще не доверяешь мне?
У меня нет на то причин. Есть простой неоспоримый фактты был последним человеком, державшим мой дневник.
А для чего тебе вообще этот дневник, кстати говоря? Картер пристально смотрит на меня. Я прямо чувствую, как его взгляд прожигает мне щеку, но не могу встретиться с ним глазами. Это дневник с кучей списков? Что там за списки?
Крайне личные.
Например? настаивает он. Я хочу тебе помочь, но мне нужно знать, почему этот дневник так важен. Я не отвечаю. И когда я думаю, что он снова продолжит давить, он говорит: Пожалуйста, расскажи мне.
Это то, чего я от него ожидаю, он спрашивает так по-доброму, заинтересованно..
Там есть список моих самых ужасных воспоминаний.
Расскажи мне одно.
Нет, отвечаю я, у меня есть список того, о чем я поклялась никогда не говорить вслух. Список всех моментов, которые у меня когда-либо были с Мэттом.
Погоди-ка! Ты ведешь список всех ваших моментов с Мэттом? он откидывается назад. Черт, да ты реально втрескалась в него по самую макушку. Творишь такую сталкерскую херню.
Я кошусь на него.
Никакой я не сталкер. Понятно? Я просто организованная.
Он смеется.
И говоришь как настоящий сталкер!