Не могу поверить, что вообще разговариваю с ним об этом. Я никогда не думала, что когда-нибудь с кем-нибудь поделюсь своими списками, тем более с Картером Беннеттом. Но, если честно, мне это даже нравится. Словно наконец появился кто-то, с кем я могу быть полностью настоящей. Удивительно, что этим «кем-то» стал он.
Несколько мгновений он молчит, глядя в окно. Потом снова поворачивается ко мне.
А еще какие списки там есть?
У меня список всех дней, когда я плакала навзрыд.
Он морщится, глядя на меня.
Ты ведешь список дней, когда плакала? Вот это уже чертовски депрессивно.
Плакала навзрыд. Это разные вещи.
А сегодняшний день ты записала бы?
Я фыркаю.
Да.
А обо мне ты тоже список завела?
Если бы мой дневник был у него, он знал бы, что у меня уже есть список о нем.
Возможно, отвечаю я.
О том, насколько ты меня ненавидишь?
О том, насколько я тебе не доверяю.
Несколько секунд он смотрит на меня, потом отворачивается к окну и больше не задает никаких вопросов.
Если мой дневник у Картера, он знает
1. что я считаю его привлекательным.
2. что было время, когда я хотела его поцеловать.
3. что я считаю его больше подходящим просто для секса, чем для замужества или убийства.
4. а также считаю его напыщенным ублюдком.
5. как тщательно я описываю свои сексуальные фантазии с участием Мэтта.
6. как часто я плакала навзрыд (примерно раз в неделю).
7. насколько я была вовлечена в травлю Оливии Томас несколько месяцев назад. И под «вовлечена» я имею в виду, что я ждала в своей машине, пока другие люди уродовали ее фотографии.
Картер живет в восточной части Остина. У светофоров стоят попрошайки с надписями на картонках и грязными лицами, вынуждая меня встретиться с ними взглядом. И когда я это делаю, они воспринимают это как приглашение поскрестись в мое окно, выпрашивая мелочь.
Картер велит мне ехать прямо, его комплекс будет справа через два перекрестка. Потом звонит его телефон. Я случайно бросаю на него взглядон лежит у Картера на коленях. На экране появляется прекрасное лицо Оливии Томас.
Привет, отвечает он. Его голос становится мягче и добреео существовании этой его стороны я даже не подозревала. Привет, малыш.
Мои ладони сжимают руль, меня наполняют обида и горечь. Я понятия не имела, что они встречаются. Я думала, что Картер не встречался с девушками из Хейворта. Я стараюсь сделать вид, будто не слушаю их разговор, но мы застряли на светофоре, так что мне больше особо не на чем сконцентрироваться.
Я почти дома, он указывает на комплекс с кодовым замком на воротах. Три тысячи и ввод, говорит он мне, а потом снова в телефон: Я сейчас выхожу. Увидимся через секунду, он кладет трубку.
Я не знаю, почему чувствую себя расстроенной. Есть большой шанс, что он мой шантажист. И даже если это не он, именно из-за него мой дневник потерялся. Не говоря уж о том, что вплоть до этого момента он был со мной не особо-то мил. Он мне не нравится. Он, конечно, чертовски симпатичен, но на этом всё. Я уже определила для себя, что его разум ужасен, как и его слова.
Я ввожу код и въезжаю в ворота. Он указывает на дом. Когда мы подъезжаем, я вижу Оливию, стоящую на нижней ступеньке крыльца, она ждет Картера, но тот не спешит выходить. Он смотрит на меня изучающим взглядом и спрашивает:
Когда ты расскажешь мне, что идет последним пунктом в твоем списке?
Никогда.
Когда ты начнешь доверять мне?
Когда получу свой дневник назад, и ни секундой раньше.
Он кивает, оглядывая меня с головы до ног, словно пытаясь сохранить в своей памяти.
Это честно, пожалуй! Потом он выходит и бежит к девушке.
Оливия шагает ему навстречу. Они хорошо смотрятся вместена фоне ее хрупкой фигурки Картер выглядит еще более сильным. Мое тело его просто перекрыло бы.
Потом Картер кивает головой в сторону моей машины. Оливия смотрит прямо на меня и машет с полуулыбкой. Мое сердцебиение учащается. Я спрашиваю себя, что она думает обо мне, подозревает ли, что я как-то связана с тем вандализмом. Полагаю, я узнаю это завтра во время нашей поездки в Хьюстон.
Я машу в ответ, после чего поспешно покидаю это место.
Глава 9Что я знаю о своей матери
Что я знаю о своей матери
1. Она выросла в одном из бедных районов Чикаго.
2. Она не вспоминает о своем детстве.
3. Ее старший брат был ее лучшим другом и защитником.
4. У нее был учитель, который помог ей выбраться из гетто и поступить в Колумбийский университет.
5. Познакомившись с папой, она решила, что он слишком высокого о себе мнения.
6. Ее раздражает, когда мы с папой оставляем еду на тарелках.
7. Ее мама умерла от болезни сердца.
8. Мы не ездили на похороны.
9. Она не знает, где ее отец и что с ним.
10. Ее брат был убит случайной пулей из проезжающей мимо машины еще до того, как я родилась.
11. Остальные члены семьи не признают факт ее существования.
12. Мы с папойединственная семья, что у нее осталась.
Когда я захожу на кухню, мама сидит у бара, уставившись в свой айпад с полным бокалом красного вина.
Простите-ка. Ты где была?
Ой, извини, мам. Я была у Одена. Я
Не позаботилась о том, чтобы дать мне знать, где ты, говорит она. Я знаю, что через несколько месяцев ты переедешь в Нью-Йорк, но пока ты здесь, я требую, чтобы уважала наши правила. А теперь садись есть. Всё остывает.
При упоминании о еде мой желудок начинает урчать. Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как я последний раз нормально ела. Я хочу съесть всё.
Я сажусь за барную стойку рядом с ней, впиваясь зубами в свой запеченный с начинкой картофель из «Джейсонс Дели», и она говорит:
Кстати говоря, о Колумбийском университете. Я сегодня получила интересный звонок.
Я замираю, мое сердце леденеет, картошка застревает в горле. Это уже случилось? Почему шантажист начал так рано?
Ты провалила тест по истории.
Я выдыхаю, кусочки картошки падают на стойку. Я не должна чувствовать облегчение, но чувствую.
Мама
Ты знаешь, что Колумбийский университет может аннулировать свое согласие на твой прием, если твой средний балл упадет до конца года?
Да.
Точно? Потому что ты только что завалила важный тест, она смотрит на меня с изумлением.
Я исправлюсь. У меня был безумный день.
Безумный день? она поворачивается ко мне, гнев сверкает в ее глазах. Я уже почти готова забрать у тебя машину из-за этого телефонного звонка от мистера Грина.
Пожалуйста, сделай это.
Он разрешает тебе пересдать этот тест завтра утром, но тебе лучше усвоить, что у тебя будет не так много шансов, подобных этому, особенно с такой темной кожей, как твоя. Ты должна стараться в два раза больше, чем все остальные.
Я знаю.
А ты знаешь, как усердно мне до сих пор приходится работать, чтобы люди воспринимали меня всерьез в качестве адвоката?
Я киваю.
Тебе нужно решить, чего ты хочешь от жизни, Куинн. Выбери самое важное. Выбери квартиру. Весь этот нерешенный бардак, она пренебрежительно машет рукой, это роскошь, которую могут себе позволить только богатые белые мальчики. Ты не одна из них. Тебе придется быть лучше, если ты хочешь составить им конкуренцию.
Я не одна из них. И я не лучше. У меня нет шанса составить им конкуренцию. Но как мне сказать ей об этом? Как сказать, что этот тест далеко не первый из тех, что я завалила за то время, что учусь в Хейворте? И, что еще хуже, что меня не приняли в Колумбийский университет.
Когда я заканчиваю есть, она говорит:
Иди садись за уроки, пока папа не вернулся домой.
Он едет домой? спрашиваю я, поднимая рюкзак и направляясь к двери, выходящей на патио. Я не видела его после инцидента с Картером. Не думаю, что вообще хочу его видеть.
Он уже скоро будет здесь. Ты должна пойти делать уроки в свою комнату. Это значит, что мне лучше не быть здесь, когда он приедет, потому что сегодня у них определенно намечается ссора.
Я пойду делать уроки на улицу.
Куинн!
Я выскакиваю на патио, но тут же просовываю голову обратно в дверь.
Я уйду, когда он приедет.
Я сижу на подвесных качелях Хэтти, готовясь к пересдаче теста, и пишу Картеру сообщение насчет нашего завтрашнего тура в Хьюстонский университет.
На задний двор опускается ночь. В нашем районе царит тишинасовсем не как дома у Хэтти. У Хэтти ночь полна звуковхор сов, сверчков, иногда и вой койота, и голос Хэтти, поющей мне, чтобы я засыпала. «Ничего не бойся, я с тобою рядом». Голос Хэтти, поющей мне в саду. Голос Хэтти, поющей мне, сидя на пассажирском сиденье вездехода, и уносимый ветром. Голос Хэтти, отдающийся эхом у меня в голове.
Папа обычно отвозил меня к Хэтти, когда у них с мамой намечалась ссора, но, приехав туда, я не могла думать ни о чем другом, кроме как о происходящем дома. Будут они, когда я вернусь, всё еще оба там. Я никогда не говорила об этом вслух, но Хэтти знала. Она видела это в моих глазах.
Я шла за ней на кухню, сидела за столом, пока она готовила белый рис, и рассказывала ей, как прошел мой день, обо всем вплоть до момента, когда родители начинали ссориться. Когда я доходила до этого, мои глаза наполнялись слезами, и я моргала, чтобы сдержать их и не закапать ей скатерть.
Хэтти заполняла тишину голосом: «Ничего не бойся, я с тобою рядом». Это всё, на что я когда-либо могла рассчитывать, Хэтти всегда была там. А теперь ее нет. Теперь ее дом пуст. Теперь ее разум полон воспоминаний, в которых нет меня. И всё, что у меня от нее осталось, эти подвесные качели.
Дверь на патио распахивается. Я выныриваю из своих воспоминаний.
Куинн? Папа обходит шезлонги и улыбается мне. Его смуглая кожа выглядит уставшей, особенно под глазами, а борода кажется поседевшей. Он наклоняется и пытается поцеловать меня в лоб, но я отстраняюсь от него, избегая его взгляда.
Он замирает в удивлении.
Что-то случилось? Он произносит это обвинительным тоном, словно если что-то и случилось, то непременно по моей вине.
Я кручу головой:
Всё отлично.
Ты заставил темнокожего парня чувствовать себя незащищенным у нас дома.
Моя кожа такая же темная, как у него, так что я не могу быть уверена, что ты не думаешь того же обо мне. Я тоже преступница?
Ты не поговорил со мной об этом, а мне это очень нужно, ведь мне кажется, что я не знаю, кто ты.
И мне кажется, что тебе нельзя доверять.
Мне кажется, что я вот-вот взорвусь, если мы и дальше будем обходить эту тему.
Он говорит:
Тебе лучше пойти делать уроки наверх.
Я закрываю тетрадь, беру телефон и рюкзак, не глядя на него.
По правде говоря, я собиралась к Мэтту.
Уже немного поздновато, чтобы заявиться к ним вот так.
Я прохожу мимо него с рюкзаком на плече.
Меня пригласили.
Как твои родители могут об этом не знать? Как тебе вообще удалось сохранить это в тайне? Мэтт качает головой, уставившись в экран своего «Нинтендо Свитч».
Ну, это я умею.
Он сидит на кресле-мешке напротив меня с мокрыми волосами, в пижамных штанах, с голым торсом. Я лежу на его кровати, глядя на потолок, чтобы не пялиться на завитки волос на его обнаженной груди.
Они разве не просили тебя показать им письмо о твоем поступлении?
Просили. И поставили его в рамку.
Что? он поднимает на меня ошарашенный взгляд. Ты сама его сделала?
В «Ворде».
Он фыркает.
Ух ты. Так когда ты собираешься сказать им правду?
Я вообще не планировала когда-нибудь им об этом говорить.
Он опускает свою приставку на кресло и наклоняется ко мне.
Как? у него нет других слов.
Я просто Я скажу им, что не хочу ехать в Нью-Йорк, а потом выкручусь.
Он с хлопком соединяет ладони и подносит указательные пальцы к губам.
Это самое безумное, что я когда-либо слышал. Зная твоих родителей
Я просто еще не решила, как и что. Но последнее, что мне нужно, это чтобы кто-то рассказал им, прежде чем я сама найду способ это сделать.
Он вздыхает, снова поднимая приставку. И стоит ему только произнести:
Ну я могу сделать так, чтобы мои родители не узнали, как в открытую дверь со стопкой сложенных полотенец входит его мама.
Сделать так, чтобы твои родители не узнали что? спрашивает она, переводя взгляд с меня на него и обратно с приподнятой бровью.
Я приподнимаюсь на локтях, широко открыв рот и глаза. Мэтт отрывает взгляд от экрана приставки с тем же выражением лица. Мы оба пытаемся выдумать какую-нибудь ложь, и не знаю, как Мэтту, но мне в голову не приходит ничего, кроме правды.
Лучше ответьте мне что-нибудь, говорит она, положив полотенца на кровать и уперев руки в бедра.
Мэтт переводит взгляд на меня.
Это секрет, мам.
Она поджимает губы. Потом вскидывает руки и поворачивается.
Ну ладно. Но я всё равно узнаю! и с уверенным видом выходит из комнаты.
Мы с Мэттом переглядываемся с выражением ужаса на лицах. Мы были почти на волоске. Он беззвучно произносит одними губами: «Это небезопасно».
Я шевелю губами в ответ: «Определенно».
Он слегка приподнимает подбородок, кивая на дверь, и встает с приставкой в руке. Я слезаю с его кровати и следую за ним, и мы тут же сталкиваемся с его мамой, прижавшейся ухом к двери. Она выглядит такой же растерянной, словно застуканной на месте преступления, так только что выглядели и мы.
Мам, что ты делаешь? ошеломленно спрашивает Мэтт.
Я просто принесла тебе
Ее руки пусты.
Принесла мне что? спрашивает он.
Она оглядывается на темный коридор.
Принесла тебе хорошие новости: у нас завтра на ужин стейки. Мы будем рады, если ты к нам присоединишься, Куинн.
Мэтт качает головой и обходит маму.
Примечания
1
Американский комедийный сериал с Уиллом Смитом в главной роли, показываемый в 19901996 гг. По сюжету уличный подросток из Западной Филадельфии переезжает жить к своим богатым родственникам в район Бель-Эйр (здесь и далеепримечания переводчика).
2
Англ.: American College Testing«Американское тестирование», стандартизированный тест для поступления в колледжи и университеты США.
3
Мазь для снятия боли с ментолом и лидокаином (Icy Hotангл.: «ледяной-горячий»).