Осанка! войдя на кухню, напомнил отец.
Она машинально расправила плечи.
Мама где? поинтересовался он.
Загорает, ответила Соня, смачно вгрызаясь в зеленый стручок.
Внутри осталось пару горошин. И она уже хотела доесть их. Как вдруг! Увидела, как в одной из них шевелится что-то живое.
Фу! Соня бросила огрызок стручка. И на кухонный стол выползла гусеница.
«Вредителюсмерть», кровожадно подумала Соня, хватаясь за ложку. Приговор был исполнен, и на столешнице осталось мокрое пятнышко.
Папа вздохнул и с сожалением посмотрел на него.
А она так мечтала стать бабочкой, произнес он наигранно грустно.
А разве все гусеницы становятся бабочками? спросила Соня.
В конце концов, да, ответил отец.
Глупость, конечно! Но теперь пятно на столе уже не выглядело таким омерзительным. Богатое Сонино воображение сию же секунду нарисовало прекрасную бабочку. Какой могла бы стать жертва её расправы!
Слёзы покатились в три ручья. Отец растерялся. Принялся утешать её, выдумывая небылицы. Он был добрым и справедливым! Её папа
«Он не мог», думала Соня. Но образ отца, с занесенной для удара рукой все еще нависал перед мысленным взором.
Солнце, как ты?
Никита стоял, прижимая к разбитой губе, купленную на заправке ледяную жестянку. Левый глаз отекал «на глазах». По щеке от виска, из надтреснутой брови, стекала тонкая алая струйка. Кровоточили десны. То и дело он сплевывал! Вероятно, один из зубов так и остался лежать под обломками кухонного стола? Хорошо, если только один.
Почему ты не дал ему сдачи?! почти прокричала она.
Злость на папу затмила обиду и страх. Как он мог?
Я не хотел у тебя на глазах, спокойно ответил Никита.
Даже сейчас, сквозь муторный привкус крови, его голос звучал убежденно.
За что он тебя? начала, было, Соня, но слова потонули в новом приступе слёз.
Внутри грудной клетки билась, трепеща крыльями, несчастная птица. Соня не знала, как ей помочь! А потому продолжала стоять, обнимая себя руками. Стремясь успокоить сердечный ритм.
Солнце, не плачь, произнес Никита. Все нормально.
Ничего не нормально! возразила она, У тебя кровь идёт!
Пустяки, рассосётся, он улыбнулся, пытаясь казаться беспечным. Но голос дал трещину. Он снова закашлялся.
В ответ Соня только сильнее заплакала. Как ребёнок, навзрыд! Её хрупкий мир рушился. Из двух сильных опор оставалась одна. Да и та теперь нуждалась в «капитальном ремонте».
Я бы обнял тебя, но боюсь перепачкать, сказал он, коверкая звуки. Точно после визита к зубному.
Соня вспомнила сон. И «Никиту» без отчества, произнесенное ею не единожды. Наверняка, был и другие «улики»? Подарки, засосы, цветы.
Это я виновата! обречённо сказала она.
Никита шумно втянул носом воздух. Его голос утратил мягкость:
Ты не при чём! Это Алина!
«Алина» подумала Соня. Она обернулась, и теплая куртка едва не упала с поникших плеч
Как-то раз, изучая запрятанный в дальнюю папку архив, Соня увидела этот снимок. На нём девушка, с длинными волосами стояла на залитой солнцем лужайке. Она запрокинула руку, щурясь ярким лучам. Но те все равно настигали, просвечивая сквозь золотистую копну.
«Вот же кобыла», нарекла её Соня. Что расстроило больше: красота незнакомки, или подпись «Алина»?
Идентифицировать личность соперницы мешал и тот факт, что компьютер, как и весь стол под ним был «его территорией». Никита впустил «неприятеля» в дом, но сумел-таки отстоять несколько сфер влияния. Неприкосновенными остались рабочий стол, шкафчик в ванной и комод на балконе.
Однажды Соня рискнула прибраться. Собрала в стопку разбросанные вокруг монитора бумажки, сложила ручки в стакан, протерла от пыли экран. Увидев порядок на своей территории, Никита пришел в ярость. Нет, он не бил посуду и не хлопал дверьми. Это был не его стиль! Он доходчиво и внятно объяснил, что «так делать не следует».
Соня решила зайти издалека.
Тебе нравятся блондинки? спросила она как-то раз.
Никита отвлекся от составления планов.
Мне нравятся девушки, независимо от цвета волос, сказал он с улыбкой.
Ммм, Соня кивнула.
Он посмотрел на неё и добавил:
А в последнее время мне нравится только одна.
Внутри потеплело, и мысль о сопернице отошла на второй план
Я жду объяснений! неожиданно резко ответила Соня.
Никита встряхнул запотевшую банку и дернул кольцо. Как чеку у гранаты! Жидкость, пенясь, полезла наружу. Он запрокинул голову и, не касаясь, глотнул. Теперь поверх кровавых следов на его пуловере образовались вдобавок еще и пивные.
Она подошла к нему ближе и заглянула в лицо. Одна половина теперь представляла собой гематому. Темный след от удара сползал по щеке, превращаясь в кровавую ссадину.
Ты говорил мне, что между вами все кончено?
Соня застыла, как вкопанная. Хотя от ревности ей хотелось рыть землю ногами.
Это месть, усмехнулся Никита.
Возможно, Алина, и правда, любила его. Они встречали три года. «Ерунда», скажет кто-то. Но для Сони и три летних месяца рядом с ним пролетели, как целая жизнь.
Глава 8
Возможно, они прокололись, утратили бдительность. А, может быть, просто устали скрываться? Он стал подвозить её, если был где-то рядом. Иногда забирал из художки. Но подъезжал всегда «с тыла»! А она, как шпион, озираясь по сторонам, запрыгивала на сиденье. Никита смеялся, предлагал перебраться в багажник.
Соне нравилась эта игра! Победитель в которой был известен заранее. Они переписывались по ночам, как подростки. Никита просил не звонить ему днём, а она «запаролила» свой телефон. Ну, мало ли что!
Как-то раз их застукали в супермаркете. Никита пошёл за «добавкой», а Соня «тупила в смартфон», охраняя тележку с продуктами. Аппетитные формы теть Лены стояли на кассе. Увидев Соню, она махнула рукой.
«Какого чёрта ты забыла на окраине города?», подумала Соня. Очередь двигалась быстро и она принялась молиться, чтобы на кассе произошел «форс-мажор». Попался товар без штрих-кода, или завис терминал. Но, как назло вереница людей сокращалась.
Расплатившись, теть Лена направилась к ней.
Сонечка! сказала она, паркуя тележку.
Здрасте, теть Лен! улыбнулась Соня, ощущая знакомый мандраж, А вы за покупками?
Теть Лена одернула кофту и принялась излагать.
Да вот, представляешь! Одна из клиенток сломала ногу. Но гипс красоте не помеха? Вот езжу к ней на дом. К черту на кулички! И заодно решила порошка прикупить по акции.
Она кивнула на корзину.
Да уж! Красота требует жертв! ответила Соня. Краем глаза, замечая Никиту. С бутылкой вина он стоял в конце длинной очереди.
Ох, знала бы ты, каких жертв она требует! теть Лена махнула рукой. А я смотрю, ты затарилась основательно?
Она усмехнулась, изучая продуктовый набор в охраняемой Соней тележке. Сегодня был ужин из морепродуктов.
«А ведь он говорил мнесиди в машине», подумала Соня, улыбаясь дебильной улыбкой.
Да это мы с подружками решили освоить духовку, вслух сказала она.
Ну! одобрительно хмыкнула теть Лена. Только дом не спалите!
Она аккуратно сложила покупки. Мюсли, биойогурт, морковка. Теперь в их кругу было в тренде питаться здоровой едой.
Так, а где подружки-то? поинтересовалась она, Ты что, все это сама потащишь?
Соня замешкалась, сердце снова забилось быстрее. Врать она не умела! Приходилось учиться в процессе.
Сейчас подъедут, сказала она.
Если что, я на колесах! дружелюбно предложила теть Лена.
Без своей «униформы» она смотрелась непривычно. Как будто белый халат был её второй кожей.
Не-не! Я их дождусь! горячо заверила Соня. Желая только, чтобы теть Лена не решила вдруг составить компанию.
Та бросила взгляд на часы:
Ну, хорошо, а то смотри!
Соня кивнула. «Жду на парковке», пришло сообщение.
Пишут, что едут! она указала на смартфон в своей руке.
И, распрощавшись, покатила тележку в обратную сторону.
Они так усердно скрывались! Но неудача пришла с совершенно другой стороны. Алина нашла их «берлогу», и сделала фото в момент высадки из машины. Когда Никита, думая, что никто их не видит, нагнулся и укусил её за плечо. «Стоп-кадр» угодил прямиком в стан врага. А именнок будущей бывшей жене. А дальше Скандал и угрозы разоблачения. Никита решил, что явиться с повинной будет правильным. За что получил по лицу!
«Значит, Марина в курсе», думала Соня, пытаясь представить её физиономию. Ненависть к бывшей жене испарилась. Осталась апатия и чувство вины. Совсем небольшое! Ведь Никита всегда говорил, что разводдело времени. Чуть раньше, чуть позже.
А Максим? Он знает? спросила Соня.
Думаю, да, бросил Никита.
Он стоял, как ни в чём не бывало, подперев свой ретивый капот. И потягивал пиво из банки. Прислоняя его к неразбитой, уцелевшей половине губы.
Я даже рад, что так вышло, бросил он неожиданно. Больно! За то очень быстро.
«Бедный мой», подумала Соня, ощущая его боль, как свою. Ей так захотелось обнять его. Исцелить поцелуями раны.
Очень больно? шепнула она, не касаясь. Боясь навредить.
Чуть-чуть, он подмигнул ей здоровым глазом. Ты стоишь того!
Она прислонилась к его плечу:
Он не должен был так
Никита вздохнул:
Наверное, я заслужил.
Чем? Тем, что любишь меня? воскликнула Соня, За признания в любви не бьют по лицу!
Ещё как бьют, он усмехнулся. И на разбитой губе опять проступила кровь.
В высоте тополиных крон перекрикивались неугомонные птицы. Где-то между ветвями застряла луна. Как случайный свидетель, боязливо взирая на них свысока.
И что теперь будет?
Соня сжалась в комок, опасаясь, что жуткая драка непременно поставит крест. Не только на их с отцом дружбе!
Ничего. Просто нам, он задумался, как будто стоял на распутье.
«Нам придется расстаться», подсказывал растревоженный мозг.
Нам больше не нужно скрываться, закончил Никита.
Серьезно? А я думала, что ты откажешься от меня, сказала она, глядя под ноги.
Шутишь? он удивился. Никто не заставит меня это сделать! Даже твой папа!
Ненавижу его! бросила Соня сквозь зубы.
Никита одёрнул её.
Не говори так! Он твой отец. Поняла? И этого факта ничто не изменит, проговорил он жестко.
И Соня послушно кивнула в ответ.
От сквера тянуло прохладой. Тяжесть осенней ночи ложилась на город. Он устало моргал светофорами, сонно щурился на прохожих глазницами желтых окон. Соня вцепилась в края его куртки. Она пахла мятой и горечью! Или воздух горчил? На подошвы её кроссовок пристали намокшие листья. Колючая стружка дождя до сих пор осыпалась с нависших над городом туч.
Солнце, едем домой? произнес он устало.
«Домой», пробуждаясь, подумала Соня, понимая, что нужно стать сильной. Ведь теперь против них целый мир! А онипротив целого мира.
Глава 9
Отцовский бойкот затянулся. И в этой холодной войне никто не хотел признавать поражение. «Он просто погорячился», размышляла она, считая ступени подошвами модных кроссовок, «Он извинится, признает вину. И тогда».
Мать, открыла ей дверь, с выражением скорби.
«Кто-то умер», подумала Соня. Не хватало зеркал, занавешенных темными тканями.
Я, сказала она, но мать жестом велела молчать. Она оглянулась, как будто в гостиной дремал огнедышащий монстр.
Соня молча кивнула и направилась в спальню, как делала тысячу раз. Здесь все было как прежде! Картины по стенам, ночные гардины. За прозрачным стеклом внутри её шведской стенки примостилась коллекция мягких игрушек. Плюшевый мишка с сердечкомпрезент от Дениса, заяц с косыми ушамисувенир от любимой подруги, и ёжикподарок Никиты. Колючий, но милый!
Она собиралась неспешно, складируя в чемодан только самое нужное. Все можно купить. Но! Любимые джинсы, истертые в пелюх кроссовкине просто одежда, а часть её образа жизни.
Ты куда-то собралась? услышала Соня, ощущая присутствие.
Он стоял на пороге, лениво наблюдая её беспокойные сборы. Хмурый папин анфас был слегка поврежден! Левый глаз украшал «полумесяц», на скуле багровела заметная ссадина. Но в сравнении с Никитой
Соня нервно сглотнула! У таких преступлений нет срока давности.
Думаю, так будет лучше, сказала она.
Ты никуда не поедешь! отрезал отец леденящим тоном.
Как говорил еще в детстве, налагая запрет на «вечерние гульки с подругами».
Да как ты мог? Ты избил его! наконец-то взорвалась она.
Папа хмыкнул.
Не утрируй! Всего-то пару раз приложился, произнес он, как будто услышал забавную шутку.
От возмущения Соня утратила дар речи. Кислород превратился в удушливый газ. Захотелось проснуться. Опять!
Ты понимаешь, что натворила? произнес самозванец, так сильно похожий на папу.
А ты? отзеркалила Соня, бесстрашно встречая убийственный взгляд.
Футболка с эмблемой отеля, в которой он щеголял по дому, облегала рельефные мышцы. Отросшие Сонины ногти оставили след на предплечье. Прощальный подарок от дочери!
Тебя не волнует, что он женат? брезгливо морщась, поинтересовался отец. Словно они были первыми, кто нарушил «священный завет».
Позади, в глубине коридора, промелькнула мамина тень. Она замерла, не решаясь его перебить.
«Нашелся Всевышний», подумала Соня.
Он разведется! сказала она. Повисла немая пауза.
Отец удивленно приподнял бровь. Растрепанный, с темно-оливковым глазом, он походил на бандита.
И на ком же он женится? Неужто на тебе? прозвучало так, будто она третий сорт.
Мы любим друг друга, ответила Соня.
Тыребёнок! рассмеялся отец. Да что ты знаешь о любви?
Он стоял на пороге её маленькой спальни. Как трехмерный фантом из далекого детства. Откровенно чужой, незнакомый!
«Кто ты?», думала Соня, не надеясь уже отыскать в этом полном презрения взгляде хоть малейший осадок отцовской любви. Кровь вскипела в горячих венах! Ей вдруг так захотелось ударить в ответ.
Да уж побольше твоего! Живете, как будто чужие! она осеклась, ощутив на себе мамин взгляд.
Незаметная тень, изменив траекторию, растворилась во тьме коридора. Он ушел вслед за ней! Но какое-то время Соня так и стояла, продолжая буравить глазами опустевший дверной проем.
Здесь, в бетонной коробке прошло её детство. Здесь она рисовала, тренируя свой «юный талант» на бумажных обоях. Засыпала, летая во сне! Здесь она постепенно взрослела, постигая азы "первобытных утех". И влюблялась, изливая в подушку свои первые девичьи муки. Эта комната, словно кокон, помогла ей родиться на свет! Но забрать ее в новую жизнь было попросту невозможно
Дверь на кухне захлопнулась. Но сдержать папин голос не способен был даже трехслойный металл. Он кричал, извергая ругательства. Те, которые не решался озвучить ей прямо в глаза.
Как последняя шлюха! услышала Соня. И закрыла дверь собственной спальни.
Утрамбованный чемодан застегнулся с трудом. Она с грустью окинула взглядом свой прочный анклав. Что еще взять с собой? Пару масляных натюрмортов? Современный ночник в форме бабочки? Или древний, потрепанный временем, томик стихов?
На кровати, уткнувшись пластмассовым носом в подушку, молчаливо сидел позабытый питомец. Когда-то давно он был видной собакой! А теперь от былой красоты оставалась лишь малая часть. Шерсть скаталась от праздного образа жизни. Морда, сплющенная матрасом, стала больше похожа на «мордочку». Только внешность обманчива! Ведь, в отличие от дарителя, этот плюшевый зверь оставался ей верен.
«Вот, пожалуй, и все», подумала Соня, определяя любимого пса в свой просторный рюкзак.
За окном воцарилась дождливая осень. Непогода в «кулачном бою» отобрала погожий октябрь. И теперь без особой нужды выгонять свою псину наружу не стал бы даже самый отчаянный собаковод.
Но для Сони осенняя морось была не помехой. Там внизу оставался Никита! Он стоял на сухом «островке», под высоким навесом подъезда. И, наверное, много курил, ожидая её? Но, не зная, дождется ли.
«Умоляю тебя, не входи!», попросила она, зная, что просто не в силах опять пережить их взаимную ненависть с папой. А теперь уяснив для себя, что отец никогда не поймет
Осторожно ступая по ламинату, Соня кралась к двери. На родительской кухне до сих пор длился спор. Как присяжные, они за глаза обсуждали её «провинность».
Саш, а что, если это любовь? послышался мамин голос.
Она не любила кричать, и даже сейчас говорила не громко. Но эти слова, как спасительный свет маяка, промелькнули И снова угасли под напором отцовского гнева.