Вали! прозвучало вслед.
Достигнув калитки, она замерла и обернулась. Надеясь, возможно, увидеть его? Вот если бы он догнал, если бы обнял её сейчас и сказал, что погорячился
В темноте, мельтеша огоньками, виднелся бассейн. Опустевший теперь. Все веселье из-за дождя переместилось под крышу беседки.
Глава 2
Давно остались позади ворота Любкиной усадьбы. А Соня все шла куда-то, бесцельно и отупело. Между ног было все еще мокро от его слюны. Хотя мокрым было все вокруг: и крыши домов, и листья деревьев и её сарафан. Забытая в доме джинсовка сейчас оказалась бы кстати!
Можно было вызвать такси и поехать домой. Вернуться назад и отыскать Дашку. Ну, или хотя бы ответить на звонок, пока у смартфона не сдохла батарея. Кто это? Папа? Ведь на часах уже за полночь. Возможно, подруга. Кто угодно, но только не Дэн! Ему не было важно стать первым. Ему было нужно поставить галочку, добавить ее в копилку своих достижений. И хорошо, что она не дала ему!
Хотелось вспомнить что-то плохое, но в памяти, как назло возникали, сменяя друг друга, трогательные картины их встреч. Мишка, подаренный на 8 марта. И самый первый, волнующий поцелуй на балконе. Их совместные фото-приколы, коллекция которых теперь подлежала уничтожению. Как и все переписки, открытки, рисунки, искусно разукрашенные им джинсы. Всёв мусор!
Соня брела, утирая нос мокрой ладонью. Волосы распушились от дождя и потеряли форму, тушь, вероятно, потекла. Одежда, остыв, стала мерзко-холодной! А назойливый дождь все не прекращался, как будто шел за ней по пятам.
Эй! послышалось сзади.
Припаркованный на обочине внедорожник высвечивал фарами мелкую морось. Мужчина замер, внимательно вглядываясь. Погруженная в свои мысли она не заметила его появления.
Соня? уточнил незнакомец.
Она отпрянула, пытаясь понять, кто стоит перед ней.
Он приблизился:
Ты помнишь меня? Я недавно гостил у вас дома.
«Только этого не хватало», подумала Соня. Похоже, Вселенная решила доконать её окончательно!
В ветровке и джинсах Никита Борисович выглядел проще. Теперь став особой приметой, его борода уже не казалась такой отвратительной.
Ты что здесь делаешь? продолжил он свой допрос.
«Отличное окончание вечера», обреченно решила Соня.
Она равнодушно пожала плечами:
У нас тут недалеко вечеринка. Выходила воздухом подышать. Сейчас вот пойду обратно.
Так давай подвезу? подхватил он.
«Одно другого не лучше», подумала Соня.
Нет, спасибо, я сама, вежливо отказалась она.
Мужчина вздохнул, сунул руки в карманы:
Тогда позволь проводить тебя?
Удивленная его настойчивостью, Соня, тем не менее, решила не сдаваться.
Спасибо, не надо!
Тогда ты иди, а я буду ехать сзади.
Он терпеливо ждал, когда она примет решение. Но вариантов казалось не много. Бежать было поздно! Да и куда?
Садись-ка в машину, сказал он мягко.
Нет! воспротивилась Соня, отступая назад, в темноту.
Куда он денет её поздно ночью? Конечно же, сдаст с потрохами родителям. Еще и расскажет, в каком виде, и при каких обстоятельствах обнаружил их дочь на обочине.
Предлагаешь мне усадить тебя силой? его голос стал жестче.
Н-не надо силой, ответила Соня.
Тогда сама! скомандовал он.
А послескинул ветровку и подошел вплотную, обнаруживая свое превосходство. Тонкий хлопок футболки обхватывал крепкие плечи, повторяя рельеф. В сравнении с ним Соня ощутила себя букашкой. Жалкой и насквозь промокшей!
Спасибо, кивнула она, избегая смотреть на него.
Согретая теплом его тела, мужская куртка приятно пахла. Она плотнее укуталась и послушно отправилась следом.
В машине играла музыка. Что-то мелодично-неспешное. Томный женский вокал признавался кому-то в любви.
Он сел и убавил звук:
Кто обидел тебя?
Соня отрицательно мотнула головой. Какая ему разница?
Сонь, если кто-то обидел, скажи. Мы накажем его!
Она неохотно подняла глаза. Тусклый свет приборной панели бликовал на его лице, отражался во взгляде, скользил по густым волосам.
У меня всё в порядке, прошептала она.
Сомневаюсь, он склонился и вставил ключ в зажигание.
Внедорожник, под стать хозяину, большой и хмурый, двигался плавно, как будто парил над дорогой. В уютных объятиях пассажирского кресла Соня расслабилась. Убаюканная джазовой композицией, она мельком наблюдала за ним. За тем, как любовно и бережно сильные руки сжимают увесистый руль. Как внимательно он следит за дорогой, и осторожно, как будто везет ценный груз, входит в каждый крутой поворот.
Его спокойствие было таким заразительным, что у Сони пропало желание плакать. Хотелось парить над дорогой вот так очень долго. Не думая ни о чем! В голове приятно шумело, платье уже почти высохло, а тело согрелось. Она задремала, когда машина, слегка покачнувшись, замедлила ход.
Прибыли, объявил он.
На фоне ночного неба высился знакомый силуэт многоэтажки. Даже из машины было заметно, что угловое окно сияет ярче других.
Спасибо вам, Никита Борисович, поблагодарила Соня, возвращая ему ветровку.
Выше нос, стрекоза! подбодрил он её.
Откуда взялось это прозвище? Возможно, виной тому был Сонин пирсинг, так беззастенчиво сияющий над поясом джинсов в тот день
Она ворочала ключом как можно тише. Шанс остаться незамеченной таял с каждой секундой. Чертовы туфли никак не хотели сползать с ноги! Соня нагнулась, чтобы ускорить процесс, когда прямо над головой, раскатом грома, прозвучала коронная папина фраза.
Ты что о себе думаешь? он навис, подобно грозной туче.
Па, давай завтра ты меня отругаешь? устало взмолилась она.
София! угрожающе бросил отец. Злясь, он всегда называл её полным именем.
Александровна, напомнила Соня.
Она приподнялась на цыпочках и чмокнула отцовскую щеку. Обезоруженный этим жестом, он нахмурился. И Соня, улучив момент, прошмыгнула в свою комнату.
Подключенный к сети смартфон, с облегчением выдохнул. На экране отобразилось с десяток уведомлений. И ни одного от Дениса! В пору было лить слёзы, но Соня, стянув через голову платье, нырнула в постель.
С верхней полки на нее смотрел плюшевый мишка. Как и подобает нарядному кавалеру, он имел черную бабочку. На задних лапах красовались розовые подушечки. А передними он держал маленькое красное сердце. И протягивал его вперед, словно вручая безвозмездно свой самый ценный дар.
«Ну и пусть», подумал Соня. Она оставит его себе! Ведь плюшевый зверь не виновен в том, что её первый парень оказался таким мудаком.
Глава 3
Глянцевые буквы переливались, как драгоценные камни. Их было видно издалека! «Розовый леденец», так назывался оттенок, который преобладал в оформлении не только парадного входа, но также и интерьера. Розовые кресла, малиновые подушки с оборками и воздушная тюль, больше похожая на сладкую вату. Все это бесило Соню! Но больше всего её раздражало то, что над входом, сияя на солнце, красовалось её собственное имя.
У посетителей от избытка розового глаза повылазят, проворчала она, собирая букет из воздушных шаров.
Красивый цвет! напряженно возразила мама.
Она нервничала, ожидая наплыва клиентов. Отец не поскупился на рекламу, и вывески с надписью салон красоты «София» зазывали прохожих обещанием полного перевоплощения.
Его слишком много, как в домике Барби, упрямо продолжила Соня.
Мать отложила в сторону прейскурант. В своем облегающем платье она и сама напоминала куклу.
Это мой салон и мой любимый цвет! возмутилась она.
Соня вздохнула, в который раз удивляясь тому, насколько они разные. Если мама жила напоказ, с радостью демонстрируя окружающим свои успехи, то она предпочитала не выделяться. Что для матери было жизненно важным, для нее оставалось незначимым.
Тогда лучше было назвать его Розовые сопли, ответила Соня.
Из подсобки вышла теть Лена, косметолог, на которой держалась затея с салоном. Дородная и строгая, в накрахмаленном белом халате, она так сильно контрастировала с игрушечной обстановкой. И выглядела неуместно, как большой советский пупс в гламурном домике Барби.
У нас была масса вариантов, пояснила она, остужая эмоциональный накал, Глянец, Локон и Версаль!
Соня поморщилась.
Но твой папа сказал, что будет София! с обидой напомнила мама.
Имя Соня придумал отец. Будь мамина воля, она бы назвала дочь Серафимой. Не потому, что это древнерусское имя ей шло, а просто чтоб следовать моде.
Сделаем тебе прическу на день рождения, воодушевилась она.
Я не хочу отмечать, ответила Соня.
Мать театрально ахнула, как будто услышала страшную новость.
Как? произнесла она с придыханием.
Соня стиснула зубы, предвидя такую реакцию. К её совершеннолетию мама готовилась издалека. И даже открытие салона приурочила к знаковой дате.
Мам, ну тебе-то что? Это ж мой день рождения! простонала она.
Но мама была непреклонна.
Ты можешь не отмечать со своими друзьями, а с родными будь так любезна отметить!
Не буду! упрямо ответила Соня.
Мать встала и, цокая модельными каблучками, прошлась по залу. Она родила дочку рано, и в свои 37 могла бы сойти за сестру.
Не забывай о том, что это не только твой, но и мой праздник тоже! заявила она, в который раз поправляя ажурные шторы.
Вот и отмечай его с родными, буркнула Соня.
Нет, ну это невыносимо! мама всплеснула руками.
Девочки, не ругайтесь! прокричала из подсобки теть Лена.
Соня упрямо молчала, наполняя воздухом последние нарядные шары. Зная заранее, что пытка под названием «день рождения в кругу семьи» все равно состоится
Глава 4
Птицы мелодично щебетали в древесных макушках. Солнце проглядывало между деревьев, стремительно снижаясь над горизонтом. Первоцветы теснились на клумбе, привлекая насекомых. И только один длинноногий тюльпан, сумевший пробиться сквозь желтую братию, смотрел поверх бескрайнего моря. Как будто отыскивая там, вдалеке, подобных себе.
Соня сидела, запрокинув голову. День выдался ясным, лишь небольшие горстки облаков, сбиваясь в причудливые кучи, нарушали бирюзовую целостность небосвода. Но даже закатная прелесть в этот раз не вдохновляла её! И перепачканный красками холст иллюстрировал царившее в душе уныние.
Что с настроением, Софья?
Изольда Аркадьевна, искусствовед и талантливый пейзажист, преподавала студентам живопись. Подобно всякому творческому человеку, она была «не от мира сего». Манера витиевато выражаться, перенасыщенность речи цитатами, неизменно длинные бусы и платья с оборками в пол. Было трудно представить себе эту хрупкую женщину с тряпкой в руках! Казалось, что время ошиблось, «высадив» её в этот мир на пару столетий позже.
Все нормально, ответила Соня, равнодушно мазюкая кисточкой.
Тогда добавь ярких красок! Тебе позирует весна, а на холсте я вижу глубокую осень.
Соня вздохнула, изучая палитру тоскливо-серых оттенков.
Ну, может, у меня весна такая невеселая? произнесла она в свою защиту.
Тогда и оценка тоже будет невеселой! предупредила Изольда Аркадьевна.
«Да и пофиг», подумала Соня. В последнее время она ходила в институт через силу. Виной тому был Денис! И хотя здание художки имело в своем распоряжении пять этажей, он умудрялся попадаться ей на глаза регулярно. И всякий раз, проходя мимо, демонстративно задирал кверху нос. Он игнорил её специально! Просто-напросто не замечал. Как будто после того вечера она перестала существовать для него.
Возможно, он ждал объяснений? А, может быть, просто стыдился? Его уязвленное Эго никак не желало пойти на сближение. Но Соня ждала! Она не хотела верить, что все это было игрой. Ведь не мог же он так измениться?
Что за кошка пробежала между вами? допытывалась Дашка.
Поссорились, говорила Соня.
Но подруга, недовольная подобным ответом, жаждала услышать подробности любовной драмы:
Так было у вас, или нет?
И да, и нет, расплывчато отвечала Соня.
Дашка бесилась и поджимала губы. Но уже спустя мгновение вновь донимала вопросами:
У него не встал?
Даш! осаждала Соня.
Ну а что тогда?
Просто наши ожидания не совпали!
Значит, у него маленький? выдвигала подруга еще одну версию.
Причем тут это?
При всём! удивлялась Дашка.
В отличие от Сони, озабоченной поисками идеала, она начала половую жизнь в 14 лет, отдавшись соседскому парню в родительской спальне. Не за любовь, конечно, а просто так, из любопытства!
Для некоторых девственность становилась обузой, мешающей полноценной жизни. Возможно, и Соне пора было отбросить в сторону навязанный женскими книгами романтизм и наконец-то понять, что в реальной жизни все куда прозаичнее.
Глава 5
Она обтерла салфеткой остатки краски с пальцев. Пришла пора запечатлеть сие творение на камеру! Теперь Соня твердо решила, что нужно найти свой стиль. Какую-нибудь изюминку, что будет отличать её рисунки от других. Как, например у Дениса.
Ну что, по стаканчику? предложила она, имея ввиду мороженое.
Прости, дорогая! Виталик ждет, с досадой ответила Дашка. Как будто ей и в самом деле было жаль.
Ясно, коротко бросила Соня.
Не злишься? подруга состроила виноватую гримасу.
Как будто отпрашивалась на свидание! Можно подумать, если бы Соня сказала, что злится, это бы все изменило.
Вообще! она отрицательно мотнула головой.
А хочешь, с нами посидим? предложила Дашка.
Соня махнула рукой:
Любоваться на ваши обнимашки? Иди уже!
Она пыталась не злиться. Ведь это же у неё на личном фронте произошел грандиозный облом. Причём тут все остальные? Но Виталик дружил с Денисом, а это значило, что с ним по-прежнему общается и Дашка.
Старый этюдник дышал на ладан. Но менять его было обидно! Он так долго служил ей верой и правдой, и уже сам собой представлял арт-объект. Соня закинула на плечо свою доску. Ей предстояло еще одно испытаниедень рожденье в кругу друзей. В одиночку, где все будут парами
В городском парке кипела жизнь. Детская площадка принимала гостей, и большой аппарат сладкой ваты формировал «воздушный шар». Соне вдруг так отчаянно захотелось его съесть! Отщипывать по кусочку, чувствуя, как слипаются пальцы. Чтобы, как в детстве!
Великодушно пропустив вперед двух малышей, она раздобыла заветное лакомство. Отошла на пару шагов и с наслаждением погрузила кончики пальцев в пушистую вату.
«О, да! Именно так!», подумала Соня и сунула в рот сладкий мякиш.
Никита стоял у парадного входа. Объясняя что-то по телефону. И узнал её сразу! Было видно по взгляду. Вместо хмурой задумчивости на лице появилась улыбка.
«Просто кивни, просто кивни», повторяла она про себя.
Ватный шар покачнулся на палочке. Вот так зрелище! Девушка в перепачканном краской комбинезоне, с колтуном на голове и сахарной ватой в руках. Она замедлила шаг.
Никита закончил разговор и посмотрел на этюдник:
Тяжелая штука?
Соня пожала плечами:
Не очень!
Рисуешь?
Она кивнула.
А я не умею, с сожалением признался он.
Сегодня темные волосы лежали иначе, а борода на скулах будто бы поредела.
Как думаешь, мне уже не продадут? он указал на вату.
Я думаю, там нет возрастных ограничений, усмехнулась Соня. Но я могу поделиться!
Губы в недрах густых волосков растянулись в улыбке.
Куда идешь? поинтересовался Никита.
Да так, Соня пожала плечами, Гуляю.
Он просто пошел с нею рядом. Перевесил к себе на плечо её старый этюдник. И ущипнул всего пару раз.
Еще? предложила она, облизывая пальцы.
Вместо кома остался комочек.
Никита качнул головой:
Хорошо выглядишь!
От этого внезапного комплимента Соня покраснела. Хотя, учитывая свой внешний вид, с трудом поверила в его искренность.
Спасибо, кивнула она, сунув липкие пальцы в карманы.
Просто во время прошлой встречи ты была расстроена, глянул он сверху вниз.
Уже нет! ответила Соня.
Если кто-то не сумел оценить тебя по достоинству, то это не повод грустить, проговорил Никита.
У него на шее темнела цепочка мелких иероглифов. Она начиналась у самого уха, сбегала вниз, обрываясь над воротом летней рубашки.