Периодически я чувствовала тошноту, боль, отчаянье и злобу. Казалось, вся эта операция длится вечность
И последний этап, сказали хором отец и мать. Они взяли две прозрачные линзы и вставили мне их в глаза. Это было очень неприятно. Затем они взяли в руки две маленькие скляночки с оранжевой жидкостью и принялись капать мне прямо в глаза. Начало все щипать, и острая боль пронизала все тело.
Я заорала, и принялась барахтаться, прося остановить этот. Но это все не прекращалось. Перед глазами что-то прыгало, возникали какие-то расплывчатые непонятные образы в виде пляшущего огня. Казалось, что я вся горю изнутри, что этот огонь хочет вырваться наружу.
И тут наступило облегчение. Я с трудом раскрыла больные глаза и уставиласьна себя. Точнее на большое зеркало, полускрытое в темноте, едва освещаемое лампами со столами. Рядом со мной стояли две темные фигуры. Но самое страшное былоэто я. В полумраке я видела свою покрасневшую кожу, в которую были вмонтированы железки. А глаза светились в темноте необычно ярко. Теперь они не были карими. Они стали ядовитого оранжевого цвета.
Мне казалось, что я сейчас упаду. Я чувствовала дурноту, тошноту, и сердце бешено прыгало. Оперлась о раму зеркала, чтобы не упасть.
Теперь ты не просто Рина. ТыИсполняющая волю своего Темного Покровителя Лаан, темный адепт Лаан Рина. Слава Огню! хором провозгласили родители.
Из глаз хлынули слезы. Злобные слезы. Я со всей силы стукнула по раме и зарычала. Глаза тут же начало закрывать чем-то оранжевым, и прежде чем потерять контроль, я заметила, как в зеркале из моих пальцев и из глаз начал появляться огонь.
Что было потом?
Не помнюя, походу, была не в себе. Находилась в полуобморочном состоянии, между явью и сном. Возникали какие-то образы, слышались какие-то голоса. Но я не могла понять, что со мной происходило. Какие-то тени возникали и уходилимне было абсолютно все равно, что со мной происходилокуда-то везлиостанавливались и везливезливезли
Онанемного не в себе. Она пока еще не готова. И мы должны все подождать. Она не может в таком состоянии исполнять свой долг. Позаботьтесь о ней. Подготовьте. Разожгите в ней огонь. Настанет время, и мы заберем ее. А пока никто не должен знать о ней. Иначе весь нас план пойдет прахом.
Это единственное, что я смогла разобрать среди гула и непонятных образов. Но не могла понять, кому принадлежит этот голос
Ясность наступила в один день. Все прояснилось, я смогла четко осознать, где нахожусь. Вместе с ясностью пришла и тревога. Я осмотрела пространство, в котором находилась. Белые стены и потолок, и от этого цвета мне стало не по себемне захотелось чего-то теплогокрасногокак моя пижама, которая на мне Я обняла свои колени.
Я лежала на маленькой кровати для ренцека, а рядом были рядом рукомойник и зеркальце. Окошко маленькое и закрытое решеткой. Я с ужасом посмотрела на рукииз них торчали клапаны
Тут же рванула к двери и хотела открыть ее. Ноне получилось. Я принялась кричать, звать на помощь, колотить в дверь. Наконец небольшое окошечко открылось, и из него раздался голос:
У, ну, тихо! Что стряслось?
Г-где я?
В исправительном центре, ты слишком буйная для того, чтобы находиться в нормальном обществе. Мы собираемся тебя вылечить.
М-меня не н-надо лечить растерянно сказала я, все еще со страхом глядя на подушечки пальцев, в которые были вмонтированы клапаны. Я з-здорова
Люди, приведшие тебя, утверждают обратное.
Кто они?
Не имею права говорить. А теперь я вынужден оставить тебя в покое. Через некоторое время придет доктор. Сиди тихо, и окошко закрылось.
Нет! закричала я. Нет! Я жертва преступления! Я не должна здесь находиться! Я должна обратиться в органы правопорядка! и начала ломиться в дверь. И с каждым стуком, во мне просыпалось что-тозлое, которое хотело вырваться наружу.
* * *
Рина, тихо кто-то позвал.
Я тут же подскочила. И заметила, что вся дрожу, и мое тело все в холодном поту.
Что-то произошло? обеспокоенно спросил адепт с белыми глазами. Я какое-то время осматривала салон самоходного автомата с непониманием, затем, отойдя от жуткого воспоминая, поняла, где нахожусь. И кто это адепт.
Плохой сон, по чьей-то вине мне пришлось его увидеть, злобно ответила я, косясь на Хорце. Водитель развернулся и сказал недовольно:
Чего расселись? Мне заплатили лишь за то, чтобы довести вас. Вылезайте из автомата.
Я хотела бы ответить что-то грубое в ответ, однако меня остановил адепт, он схватил меня за руку и вытащил из неудобного салона. Автомат решил не особо задерживаться и рванул в путь. Хотела напоследок пустить огненный шар, но Хорце, словно читал мои мысли, схватил мня за обе руки таким образом, чтобы клапаны одной руки смотрели на другие. Засада!
Мерзкий адепт, зашипела я. А его глаза снова стали излучать белый свет.
Извини за эти неудобства, сказал он спокойно. Но я боюсь, как бы ты не навредила окружающим. А теперь пойдем в Храм, он отпустил мои руки. Я могу надеяться, что ты дойдешь сама?
По-твоему я ходить не умею? съязвила я.
И осмотрела все кругом. Мы были в небольшом захолустном городишке, до которого абсолютно никому никогда не будет дела. Грязные улицы, многоэтажки и автоматы, разъезжающие по разбитым дорогам. Цвета этого города: серый, серо-коричневый, серо-бежевый. Казалось, что все здесь какое-тосырое. Словно дождь смыл все краски и оставил всю серость.
На меня начало это давить. Но самым отвратительным оказалось здание, перед которым мы остановились. К нему вели ступени с раздолбанной серой плиткой, а само оно было все облупленное, неказистое и некрасивое. Уродливая громадина, в которой были сделаны ниши для ободранных колонн, и над дверью была раскрошившаяся фреска, изображающаядаже не знаю что. Каких-то вытянутых людей, которые обступили нескольких таких же непропорциональных уродцев.
Мы зашли внутрь. Там дела обстояли лучше. Холл был просторным и большим, везде сновали люди (причем ренцеков среди них не было), одетые по большей части в цветные комбинезоны, похожие на те, в котором был облачен Хорце. Отсюда вело много дверей, и посреди зала стояла большая и просторная лестница.
Я осмотрелась и увидела несколько объявлений о том, что при храме есть бесплатные курсы рисования, иностранного языка, а также религии. Но меня зацепил листок, на котором было огромными буквами написано: «7538 цикла со айдя Осознания, 34 периода дождя, в краснайдь 12/24 айдя по последующий период будет привезена подлинная статуя Нимвеля Лаан. Все желающие могут преклониться пред Темным и Светлым ликом Огня.» Меня бросило в дрожь. Надеюсь, меня не заставят кланяться этой мерзости. Однако я вовремя прибыла
Мы стали подниматься вверх. И снова мне стало не по себе, руки дрожали, и я стала тяжело дышать.
В чем дело? обеспокоенно спросил Хорце.
Бежевыйсерый мне плохо от этих цветовнадо красныйкрасногоя закрыла глаза.
Мы постараемся как-то решить эту проблему. Успокойся, и мне действительно стало лучше. Затем я разозлилась, прекрати на мне применять свою силу! и пошла быстрее. Адепт ничего не ответил, он повел меня в коридор, где завернул во вторую дверь.
Внутри было мало пространства, которое занимал огромный рабочий стол, заваленный бумагами и отчетами, которые также валялись и на полу. За столом сидел человек в белом комбинезоне, таком же, как и у Хорце. Точнее он спал. Не ренцек, принадлежал к так называемой «распространённой» расе людей, светлокожих, с разными цветами волос и глаз, ростом до 90/100 двойного метра.
Раня кто-нибудь за мной заходил? озираясь по сторонам, спросил Хорце. Спящий адепт неохотно открыл свои белые глаза и сонно произнес:
Раз меня никто не разбудил, значитникто. О. он посмотрел на меня. Я вижу ты себе смог подобрать подружку из твоей редкой расы, он хмыкнул.
Я со всей силы стукнула по столу:
Еще одно словои от тебя останется один лишь пепел!
Да, ты я смотрю горяча. Сама огонь. Лаан Рина, я полагаю? Меня зовут Ран Нэй, я тоже темный адепт, как и ты. Но друзья называют меня Раней.