Дома без особого удовольствия я смыл с себя соленые разводы, вытерся насухо, запустил компьютер, чтобы проверить, как дела на бирже. Надел самую немятую футболку, и когда снова выбрался на улицу, солнце уже давно исчезло за крышами старого города. Хотелось есть. Самое время попробовать что-то новое в греческих ресторанах. В меню ближайшего из них я наткнулся на аппетитную картинку, изображавшую рулетики, завернутые в виноградные листья. «Долмадес» гласило меню. Помня, каким вкусным был обед в ресторане горной деревни, я приготовился к новому сочному вкусно-соленому празднику во рту. Но меня ждало разочарование. Маленькие, едва ли толще пальца рулетики оказались миниатюрной копией фаршированных перцев с мясом и рисом, но только без самого перца. Скудная еда казалась пресной. Из вежливости ее можно было бы назвать разве что «освежающей». Когда хозяин спросил мое мнение, я извернулся и похвалил их шефа, но не стряпню. Он остался доволен отзывом, я избежал прямой лжи. Больше меня здесь не будет, но к чему портить настроение незнакомым людям?
4. Клаудия.
Вышагивать по улицам вечернего города в день приезда не хотелось. Впереди целая неделя, и я еще успею поскучать в старых кварталах. Сегодня же предстояло сделать важный стратегический ход. Я зашел в маленький магазин, и спросил у продавца какого-нибудь местного приличного вина. На выбор оказалось лишь три бутылки, одну из которых тот протянул со словами: «Твоей девушке понравится». Уже стояла плотная южная ночь. Хмыкнув, я расплатился и отправился устанавливать дружеские отношения с хозяйкой дома.
Клаудия полулежала на диване с бутылкой пива в руке и смотрела телевизор. Он разговаривал с ней на немецком и показывал новости с бегущей строкой. Гостиную приглушенно освещал торшер.
Привет, Клаудия! Разделите со мной эту бутылку, если не сильно заняты?
Конечно, почему нет?
Чудесно! Где тут можно добыть бокалы?
Попробуйте посмотреть на кухне в шкафу.
Открыв одно за другим несколько отделений старого серванта, я нашел пару стеклянных бокалов с ножками разных цветов и штопор. Смахнул пыль с посуды, негромко вытащил пробку, и с открытой бутылкой в одной руке и небрежно скрещенными бокалами в другой вернулся в гостиную.
Какую пилюлю выбираете, красную или синюю?
Конечно красную, белозубо улыбнулась Клаудия. Я в очередной раз позавидовал отсутствию досадного провала в истории европейской стоматологии и уселся рядом на угол дивана.
Хотите что-нибудь съесть? вежливо осведомилась хозяйка.
Нет, спасибо. Я только что заходил в соседний ресторан в попытке узнать, что такое долмадес.
Как все прошло?
Не слишком познавательно. Я быстро все съел.
Хаха. Значит все-таки голодный.
Нет-нет, все в порядке. Я разлил вино по бокалам, протянул ей тот, что с красной ножкой, и поднял свой: Во-первых, хочу сказать спасибо за вашу вражду.
Наверное, вы хотели сказать «гостеприимство».
О. Мой чертов английский, конечно я имел в виду гостеприимство! Слова «hostility» и «hospitality» так созвучны, что я их перепутал. Мне надо больше практиковаться: целый год почти не с кем было поговорить по-английски.
Ничего, хорошая шутка получилась! рассмеялась Клаудия. Вообще-то ваш английский вполне неплох.
Спасибо, но можно я вам не поверю? улыбнулся я.
Уж точно лучше, чем у многих немцев и греков.
Мне трудно о них судить.
Так расскажите, Алексей, кто вы? Чем занимаетесь? начала она вежливое знакомство.
Я коротко рассказал о работе и о городе, в котором год назад упал метеорит, о том как множество людей остались без стекол в окнах и как я рассказывал в об этом в новостях. Добавил, что неженат, чаще всего путешествую один, и рассказал, чем именно больше всего интересуюсь в поездках. Клаудия часто прерывала меня короткими вопросами, которые были всегда точны, емки, уместны, и выводили рассказ на новую тропинку, но в то же время не выплескивались из заданных мной берегов. Ни разу она не спросила о том, чего я не коснулся до сих пор в своих описаниях. Чувствовалось, что ей действительно интересно слушать, и слушать она умеет: делает это с живым участием, и в то же время с тактом; посматривает на собеседника, но не упирает глаза в глаза. При этом я готов был биться об заклад, что те вопросы, которые задавала эта женщина, действительно ее интересовали. Все остальное она просто оставляла в стороне. Изредка Клаудия поворачивала голову к телевизору и по нескольку секунд смотрела в экран.
В Италии сильное землетрясение, пояснила она, Там разрушен целый город, говорят, что многие погибли. Ужасно, просто ужасно.
Действительно. У вас есть там знакомые?
Кажется нет, но моя дочь собирается жить в Милане.
Землетрясение было где-то рядом?
Нет, в центре сапога, к востоку от Рима.
Ну, это довольно далеко, вашей дочери вряд ли будет угрожать что-то подобное.
Да, но как подумаешь
Поэтому я стараюсь меньше думать о новостях, хоть и занимаюсь ими на радио. Чаще всего они говорят о том, что нас совсем не касается, но преподносят это так, будто каждый день в нашей жизниновая трагедия, и не одна.
Это точно. Неужели нельзя в новостях говорить о хороших вещах?
Можно. Но разве их будут тогда слушать? Новостиэто всегда что-то из ряда вон. Хорошо, если рекорд или научное открытие. Но чаще всего это кровь, грабеж и катастрофы.
Так вы не любите свою работу?
Не очень. Но, к сожалению, она интересна и держит в тонусе. И к счастью, сделал я акцент, это не единственная моя профессия. Так что есть на чем успокаивать нервы и перезаряжать батареи А чем занимаетесь вы, Клаудия? Как я понимаю, сдавать свой дом в арендуне единственная ваша работа?
Вообще-то три дома: два соседних здания тоже мои. И кроме этого, я менеджер: сдаю в аренду чужие дома, виллы и апартаменты. Всего у меня в управлении двадцать восемь таких мест.
Ничего себе!
Как раз сейчас готовлюсь принять большую группу из Австралииона приедет в начале сентября. Там будет двадцать четыре человека. И подготовить для них всю эту фигнюну вы знаете: полотенца, простыни, мусорные пакеты, помыть полы моя уборщица не успевает иногда даже мой дом подмести! Уфф, куча работы, выдохнула Клаудия и отпила вина. Потом она отставила бокал, сославшись на проблемы с желудком:
Давайте дальше я буду свое пиво, ладно?
Как пожелаете.
Мелодично пикнул ее телефон, и хозяйка дома отвлеклась, чтобы лениво посмотреть пришедшее сообщение. Я продолжил болтать:
Это же, наверное, интересновидеть столько людей из стольких стран, все время узнавать от них что-то новое. Нет нужды постоянно общаться только со своим кругом знакомых
Ну, клиенты бывают разные. Приезжают и не самые приятные гости. Да вы знаете: попадаются какие-нибудь умники-засранцы, и все с ними идет со скрипом. Кроме того, в этом деле ведь не только общаешься с людьми. Много работы с самими домами. Иногда это просто изматывает. Надо готовить кучу рекламных материалов, выкладывать их в интернет, готовить проспекты Но вы правы, со многими гостями интересно. Вот, кстати, один из постоянных клиентов только что прислал сообщение, хочет зайти сегодня. Он жил в соседнем доме пару недель назад, сейчас переехал в другой дом, но оставил тут кое-что из одежды, вот собирается забрать. Так он как разприятный парень, с ним интересно было общаться. Знаете, картинно понизив голос, сказала Клаудия, как будто хотела поделиться сплетнейон жил тут неделю. И каждый вечер к нему приходила новая девушка. Каждый вечер новая, нараспев повторила она и шутливо закатила глаза. Я покивал с нейтральной улыбкой.
О, как я устала от работы. Наверное, тоже стоит отвлечься и провести хотя бы день на пляже, просто лежать, загорать, плавать, болтать со знакомыми. Это было бы здорово. Надо будет выкроить для этого какую-нибудь субботу.
Почему бы нет? У вас есть для этого все возможности.
В смысле?
До любого хорошего пляжа тут максимум двадцать минут.
Но работы так много! Целый день проводишь в делах, из-за них никуда ехать неохота.
Как человек, которому до ближайшего моря надо лететь три тысячи километров, я бы посадил вас за такие мысли в тюрьму.
Что, звучит настолько странно?
Знаете, когда я жил в Таиланде, по вечерам мы играли в шахматы с сыном хозяйки дома, у которой я снимал квартиру. Однажды я спросил его: «Слушай, я никогда не вижу тебя на пляже. Ты туда ходишь вообще?» «Не особо. А зачем?», говорит. «Как, неужели ты не любишь купаться в море?» «Нет, мы тут не очень любим пляжи, что нам там делать?». Мне хотелось запустить в него арбузной коркой. Я думал: «Ты живешь на одном из лучших курортов мира, люди из других стран мечтают попасть сюда и платят за это немаленькие деньги, а ты, имея все это рядом с домом, не пользуешься своим счастьем?»
Ну да, когда море рядом, оно становится как часть дома, предмет обстановки. А много ли внимания мы обращаем на стены, в которых живем годами?
Иногда не лишне вспоминать об их ценности.
Тогда за тех, кто иногда нам о ней напоминает! подняла бутылку Клаудия и сделала большой глоток. Хорошо, через пару дней я точно поеду на пляж и проведу там весь день. Договорюсь с друзьями, чтобы и они присоединились. В местечке Стегна хороший пляж, и там как раз живут мои знакомые, одна британская пара. Если хотите, можем поехать туда вместе, я вас познакомлю. Заодно попрактикуетесь в английском с настоящими британцами. Как вам идея, Алекс?
Это было бы здорово. Спасибо, Клаудия, с удовольствием составлю вам компанию.
Тогда договорились. За отдых! она удовлетворенно проглотила еще пива. Помолчав, Клаудия заговорила снова:
Вообще-то я от всего этого устала. Я имею в виду, от Родоса, от Греции. Этой блондинке в годах удавалось менять тему разговора совершенно непринужденно. Хочу убраться отсюда подальше. Подумываю о Португалии. Вы бывали в Португалии?
Да, был разок
Вам понравилось?
Я развернуто описал, что именно думаю про Португалию и Лиссабон в частности.
Да? А мне понравилось, тряхнула Клаудия головой. Я была там дважды, но не в Лиссабоне. Может, вам просто не повезло с погодой, или вообще
А чем Греция не нравится?
Ну, я живу здесь уже двадцать пять лет. Со стороны кажется, что все хорошо: море, солнце, все такое. Но это в глазах туристов. Здесь тяжело. Я имею в виду, психологически, иностранке, здесь, в старом городе. Плюс этот дурацкий кризис, который непонятно когда кончится. Говоря это, Клаудия смотрела в потолок. Потом повернулась к моему углу: Поймите правильно: здесь есть хорошие, замечательные люди, у меня есть друзья. Но самое грустное, что большинство греков именно здесь, в Олд-тауне, не хотят развиваться. Клаудия отхлебнула из бутылки, и прибавила оборотов. Ее будто прорвало:
Многие из тех, что живут здесь, плохо образованы, они неактивны, им достаточно того, что они унаследовали, но посмотрите вокруг: ведь живут как в руинах! Те, кто поактивнее, еще молодыми выбираются отсюда, потому что здесь нет развития. Тут, в старом городе, просто нельзя ничего менять: можно только сувенирами торговать. А те, кто остается, ревнивы к чужим успехам, но сами как-то улучшать свое положение не готовы. Чувствовать ревность соседей неприятно, тем более иностранке.
Так какой план? Продать свои дома и уехать?
Я уже выставила их на продажу.
А что думает Роксана? Ведь вашу дочь зовут Роксана?
Да, как вы узнали?
Это имя на половине картин в доме.
Я сразу поняла, что вы умный, Алекс, неожиданно произнесла Клаудия бронебойный комплимент, как будто гвоздь забила. Но ее улыбка сгладила тяжеловесное впечатление, и я решил проглотить эту лесть, или сарказм, или что бы там ни было. Роксана не будет жить здесь, она переезжает в Милан. Мы говорили с ней об этом. Я спросила: «Я хочу продать дом, ты не против?» «Против, против! У нас такой классный дом! Я хочу приезжать сюда летом, привозить друзей!» «Да, но я хочу переехать. А хочешь ли ты вместо Милана или Рима когда-нибудь вернуться и постоянно жить здесь?» «Нет», ответила Рокси. Вот и весь разговор, о чем еще говорить?
Понятно. Я добавил вина в свой бокал, вопросительно посмотрел на Клаудию, но она так же молча помотала головой и приподняла пивную бутылку, подтверждая свой выбор. Кажется, мы начинали ладить и даже понимать друг друга без слов. На телевизор хозяйка уже не отвлекалась.
Я собрался было продолжить копаться в ее мнениях о странах и европейском кризисе. Но тут вдруг раздался звук дверного звонкамелодичный, наподобие церковного колокола, который извещает о начале мессы. Я сжал открывшийся было для следующей фразы рот, а Клаудия проворно обернулась в сторону двери и громко крикнула: «Входите, открыто!», и, полуобернувшись ко мне, быстро проговорила:
Думаю, это Эли. Тот парень, о котором я говорила.
Ворота во дворе громыхнули, впуская нового гостя. По дорожке размеренно прошлепали пляжные тапочки, и через несколько секунд в проеме двери за москитной сеткой нарисовалась высокая фигура в коротких шортах и белой футболке. Фигура отодвинула москитную сетку рукой, и в дом, чуть пригнувшись на входе, вошел здоровенный загорелый парень с немного растрепанными темно-русыми волосами и легкой улыбкой на по-модному небритой правильной европейской физиономииразве что с широковатым носом.
Элиии! Привееет!
5. Эли и его рубашки.
Вошедший сделал несколько шагов от порога, слегка кивнул нам, оценивая обстановку. Мне было удобно на диване с бокалом в руке, и я вежливо улыбнулся. После секундного разглядывания Эли склонился к Клаудии, мягко возложил руки на ее плечи и поцеловал в подставленную щеку.
Клаудия, бэлла, как дела? загорелый атлет заполнил комнату разливистым, требующим всеобщего внимания баритоном. Пока длилось это представление, я прикидывал, сколько времени он проводит в спортзале. Вряд ли сейчас много, а раньше явно тренировался. Но несмотря на свои внушительные габариты, на охранника или обычного спортсмена Эли не был похож. Мешала легкая вальяжность движений, подходящая скорее завсегдатаю ночных клубов, и слишком естественная улыбка разбивателя сердец, та, что соблазняет незаметно.
Алекс, знакомьтесь! Это Эли, мой клиент и хороший друг. Он из Ливана, соблюла формальности Клаудия. Эли, это Алекс, Алексей. Он из России. Только сегодня приехал и поселился в комнате моей дочери Роксаны наверху.
Мы открыто глянули друг на друга, обменялись кивками. Я предложил гостю присоединиться и спросил, не желает ли он вина из моей бутылки. Парень отрицательно помахал руками и уверил, что у него все в порядке, а после обратился к Клаудии с весело гудящими вопросами: «Как твой день? Как бизнес? Что слышно от дочери?». У него был заметный ближневосточный акцент: подобно славянам, он не заглатывал гласные в себя и не гундосил как какой-нибудь натуральный кокни, произносил все звуки близко к зубам, так что слова были очень разборчивыми; английские «р» ливанец не огрублял, они звучали вполне по-британски, но «с» и «з» получались звонкими и самыми отчетливыми, даже нарочитыми звуками его речи. Я поудобнее устроился в своем углу и приготовился слушать треп двух старых знакомых.
Клаудия вкратце пересказала планы Роксаны переехать в Милан, и поинтересовалась, как дела у Эли. Его дела были, разумеется, в порядке. Даже очень хорошо. Он был доволен своим загаром, своим новым жильем и девушками в ночных клубах здесь на Родосе, о чем высказался подробнее всего. Это длилось минут десять. Потом спросил, как бы ему получить обратно свою одежду, оставленную перед переездом.
Я сложила вещи в кухне рядом со стиральной машиной. Они ждут тебя, Эли-Пирелли.
Загорелый ливанец удалился в указанном направлении.
Очень классный парень! Такой легкий и приятный в общении! делилась со мной Клаудия, как будто в магазине расхваливала дорогую удобную пижаму. Я пижамы не ношу, но отметил убедительность ее рекомендаций. Парень вернулся со стопкой футболок, шорт и рубашек:
Будет очень нагло, если я попрошусь их погладить тут? Где здесь утюг?
Клаудия тут же дала нужные инструкции, и после небольшого грохота из глубины кухни Эли притащил гладильную доску и хороший утюг. Доску он расставил рядом с диваном, где продолжала возлежать Клаудия, и принялся раскладывать свои вещи на соседнем столике поверх огромных стопок старых журналов.