1
Нина! Взволнованная Ася врывается в читальный зал. Не могу сборник Чехова найти, помоги. Читатель ждёт!
Бледненькое Асино личико краснеет, она всегда нервничает, если не может найти нужную книгу. Читатель переминается с ноги на ногу и вздыхает, показывая, что попусту тратит своё драгоценное время. Сконфуженная девушка бесцельно шарит по полкамкнига как сквозь землю провалилась.
Ну и что, подождёт, с деланным равнодушием отзывается Нина, но откладывает на стеклянную чернильницу ручку с пером «рондо» и идёт искать.
Её зовут красивым редким именемЯнина, но окружающие, по обыкновению, игнорируют первую букву.
Какой сборник нужен?
«Маленькая трилогия».
Нина медленно двигается вдоль стеллажей. Если бы Ася видела её сейчас, то открыла бы от удивления рот. Янина не смотрит на полки, взгляд устремлён вниз, рука скользит по книжным корешкам. Она идёт, прислушиваясь к себе.
Нет и здесь нет Стоп. Вот он, томик Чехова, засунутый кем-то на полку татарской литературы. Ася бы его весь день искала.
Возьми своего Чехова.
Спасибо! И как у тебя получается? В голосе восхищение, смешанное с завистью.
Случайно, конечно.
Лукавит, не случайно, но лучше лишний раз не хвалиться, особенно перед теми, кто завидует.
Заполняя формуляр, Ася ошибается и ставит неверную дату.
Год неправильно поставила, указывает на ошибку Янина, сейчас сороковой аккуратнее надо с документами.
Она бросает взгляд на маленькие ручные часикиосталось пять минут до конца рабочего времени. Расставляет возвращённые книги на полки, прибирает бумаги на столетерпеть не может беспорядок.
Библиотека занимает второй этаж бывшего купеческого дома. Потолки здесь высоченные, с красивой росписью и лепниной, стены метровой толщины. Изразцовые печи с окошками для икон и свечей.
Нина идёт через читальный зал в маленькую комнату, вероятно, бывшую комнату прислуги, переодевается в красивое тёмно-синее платье с матросским воротником, которое бережёт и не носит на работе, боясь поставить чернильное пятно, и белые туфли-лодочки на каблуках. Такие наряды редкость в их маленьком уральском городе.
Причёска у Янины по моде: волосы уложены надо лбом валиками, а локоны свободно падают на плечи. У неё приметная внешность, с необычным, очень приятным сочетанием тёмных волос и голубых глаз. Подкрашивая губы розовой помадой, она перехватывает Асин завистливый взгляд.
«Выфрантилась На восемьдесят рублей зарплаты такое не купишь», возникла в голове чёткая мысль.
Ответить бы, да нельзябудет хуже.
Нина заглядывает на минутку к заведующей, спускается по кованной лестнице и выходит на улицу.
По пути наведывается в магазин, в больших окнах которого выставлены плакаты с рекламой минеральных вод, соков, куриного бульона в кубиках и крабов «Снатка».
Реклама есть, а крабов в их Ромске не бывает. Она покупает сахар, хлеб, масло и пряники. Теперь можно ехать домой.
***
От автобусной остановки до частного секторарукой подать. Дома здесь с высокими, с целый этаж, цоколями для защиты от паводка. Урал-батюшка разливается каждый год так, что по улице можно передвигаться только в высоких резиновых сапогах, но Нинин дом находится выше и не сильно страдает от воды.
Навстречу выбегает маленькая чёрно-коричневая собачка Кукла. В хорошую погоду она любит дремать на тёплом крыльце, греясь на солнышке. Хозяйку она чует издалека, поднимает голову, шевелит ушами, радостно срывается с места и приплясывает возле калитки, поскуливая от нетерпения. У Куклы забавная мордочка с бежевыми пятнышками у глаз и носа, гладкая шерсть, тонкие лапки и хвост прутиком. Нина опускается на корточки и ласкает свою любимицу, та лижет ей руки. Ритуал соблюдён, теперь можно заходить в дом.
Комнаты сверкают чистотой, накрахмаленные занавески топорщатся, на мебелини пылинки. Полосатые дорожки на полу, стол застелен белоснежной скатертью. Мама в простом тёмненьком ситцевом платье накрывает на стол, раскладывает приборы и расставляет тарелки. Одного взгляда Нине достаточно, чтобы почувствовать пульсирующую боль в висках.
У тебя голова болит?
Есть немного ничего от тебя не скроешь, слабо улыбается мать.
Садись, сейчас помогу.
Маленькие руки плавно двигаются, не касаясь головы, ладони горят и покалывают; что-то чуть плотнее воздуха перекатывается под ними. Янина называет эти ощущения током.
Уходит уходитшепчет мать. За столько лет не могу понять: ну как это у тебя получается? Ведь во-о-от такусенькой, бывало, подойдёшь, ручками помашешьи всё проходит.
Сложно объяснить. Это как осязание, но гораздо сильнее.
Это чего такое?
Восприятие организмом воздействия внешних факторов с помощью рецепторов, процитировала Нина, проштудировавшая у себя в библиотеке немало справочников. Ощущение, если кратко, только сильнее, чем у других.
Вон как Ты бы, Яньк, не особо показывала своё ощущение перед людьми-то, разные бывают
Я не показываю, не переживай.
Но скрывай-не скрывай, а шила в мешке не утаишь, оно обязательно проколет мешковину.
***
В детстве Янина и не подозревала, что природа наделила её чем-то необычным. Она видела, что люди часто говорят одно, думая другое, и принимала это за какую-то игру. А в игре свои правила. Откуда ей было знать, что другие не видят будущих событий, не умеют читать мысли Не понимала почему так пугаются родители и сестра, когда она выдавала вслух то, о чём лучше бы промолчать. Потом стала старше, умнее и сдержаннее.
Лишь однажды Янина позволила себе выпалить правду-матку. Это случилось, когда Лиля впервые привела будущего мужа Николая знакомиться с родителями.
Мама, конечно, засуетилась, стала собирать на стол, стараясь не упасть в грязь лицом перед возможным зятем.
Кавалер Нине не понравился. И что только Лилька в нём нашла? Курносый нос, щёки толстые, веснушчатые.
Николай поздоровался с родителями, ей тоже подал руку, как будто взрослой. Она слегка пожала протянутую ладонь.
Это моя сестра Яниночка. Завитая и наряженная Лиля улыбалась и не ждала подвоха.
«Яниночка-картиночка, вплыло в сознание. А домик-то и небольшой Эх, просчитался! Лучше бы с Фиркой загулял И ведь не отделаешьсяобрюхатил. Или отказаться, сказать, что ребёнок не мой?»
Нина, видевшая все стороны человеческой жизни, прекрасно понимала значение этого слова«обрюхатил». Она уставилась на Лилин живот: так и есть! Маленький, как червячок, ребёночек с пульсирующим сердечком. Сестра гуляла допоздна, мало бывала дома, поэтому Янина не заметила ребёнка раньше.
Лиля прогони его! Мы сами твоего ребёночка воспитаем, я буду помогать, пелёнки стирать буду и гулять с ним буду. Она пыталась поймать Лилины руки, сестра в ужасе прятала их за спину.
Что ты несёшь?! Успокойся!
Он не хочет на тебе жениться, он думает о какой-то Фире!
Янина видела вытянувшиеся лица родителей, испуганную физиономию Коли, плачущую сестру. Её увели в спальню, скандал замяли.
Не серчайте, Николай, говорил отец. Ребёнок, что с неё взять Янечка, ты, может, погулять хочешь?
Нина выглядывала из-за занавески как зверёк, отрицательно мотала головой. Николай чувствовал себя не в своей тарелке, сидел, вобрав голову в плечи, и вскоре ушёл домой, сославшись на головную боль.
Сестра была очень зла. Она выдержала град упрёков и бурю негодования от матери и жаждала расправы над младшенькой.
Как ты смела, сопля, позорить меня перед всеми?! шипела Лиля. Мама мне чуть голову не оторвала!
Лиль, ты с ним будешь несчастна, умоляла Нина, не обращая внимания на обидное слово. Лучше роди так этого ребёночка, ты потом встретишь человека, который тебя полюбит.
Замолчи! Что ты вообще в этом понимаешь!
Сестра не послушала её и вышла замуж за Николая, пока он соглашался жениться, родила мальчика Живут, но Нина видит, что сестре хочется сбежать на край света от такой жизни.
***
Сквозь сон она слышала, как собирался на работу отец, тихонько разговаривая с матерью. Позвякивала посуда, а Янина всё валялась в постели. Выходной, можно и понежиться.
Отец пять лет на пенсии, но продолжал работать.
Я же со скуки помру, объяснил он, а деньги лишними не бывают.
Серый кот Тимошка прыгнул на кровать, затарахтел, терзая коготками одеяло. Валяться на кровати котам в этом доме почему-то запрещалось, что было вопиющей несправедливостью. Тимошка боялся только матери с полотенцем в руке. Вот тогда он срывался и прятался куда-нибудь в труднодоступное место, например, под буфет. А молодую хозяйку он нисколько не опасался, лежал себе, щурил зелёные глаза.
Нина умылась у рукомойника, причесала пышные волосы, сами собой закручивающиеся в колоны, и пришла к столу, где на тарелке её ждали два яйца всмятку и бутерброд с сыром.
Кухня у них большая и чистая, как и всё в доме. Печь-голландка сияла белым кафелем, окна отмытые, прозрачные, лаковый буфет у стенки с красиво расставленной посудой за стеклянными дверцами.
На столе лежала какая-то толстая зелёная книга с кастрюлей на обложке и надписью: «Книга о вкусной и здоровой пище».
Тебе в приданое, объяснила мама.
Она лелеяла мысль выдать младшенькую замуж, мечтала, что та будет варить мужу борщи и готовить бифштексы.
Замужество казалось Нине далёким как Луна, и почти невозможным, как путешествие на другую планету. Двадцать пять лет Пора уже иметь семью и детей. Но какой муж станет терпеть жену, так же легко читающую его мысли, как открытую книгу? Поэтому мамины мечты остаются мечтами.
Янина рассеянно листала страницы, зацепилась взглядом за предисловие:
«За годы сталинских пятилеток в Советском Союзе создана мощная пищевая индустрия. Она выпускает огромное количество продуктов питания для удовлетворения самых разнообразных вкусов и потребностей населения, для взрослых и для детей, для здоровых и для больных»
Где это огромное количество продуктов питания? В магазинах лишь необходимый минимум. Одно время не было сливочного масла, люди даже жаловались в газету.
Крабы с рисом в молочном соусе Мам, ты любишь крабов в молочном соусе?
Крабы? Это те баночки, которые ты из Ленинграда привозила? По мнетак селёдка лучше.
И правда. С лучком и картошечкой!
Мама отложила бутерброд:
Лиля что-то давно не приходила. Как она там? Колька, поди, нервы опять мотает.
Нина подумала о сестре и почти сразу увидела Лилю, нервно ходящую из угла в угол, и невозмутимого Колю, заворачивающего воротник рубашки со следами губной помады.
Всё как обычно, сказала она, Николай и раньше погуливал.
Вот кобелина
Мама вздохнула, взяла чистенькую дощечку и стала нарезать зачерствевшую булку на сухари, стуча ножом.
Нина очистила яйцо, посолила и стала есть, поглядывая на похудевший численник.
Листочек забыли оторвать, потянулась она к календарю.
Две крупные двойки почему-то притягивали взгляд, не отпускали. Двадцать второе июня тысяча девятьсот сорокового года.
Тук-тук-тук Замерев, она смотрит на неестественно медленно двигающиеся материны руки, они становятся размытыми, словно кто-то убавил резкость, перед глазами всё плывёт. С носика рукомойника срывается капля, зависает в воздухе Вот она падает, разбившись о металлическую раковину.
Тук-тук-тук Это не стук ножа, так стучит метроном. «Внимание! Внимание! Говорит Москва!» звучит в голове. Она видит подростков с чемоданами и рюкзаками, которых загоняют в товарные вагоны люди с оружием: «Шнель, шнель, русиш швайн!»
Мелькнул племянник Вовка с тонким худым личиком, подбирающий с пола упавшую крошку хлеба.
Яня, что с тобой, дочка? привёл её в чувство голос мамы.
Привиделось что-то не обращай внимания.
На примусе засвистел, запыхтел кипящий чайник, мощная струйка пара вылетала из носика. Свист усилился, стал резким, протяжным, даже в ушах зазвенело. Она потрясла головойсвист пропал.
Мама сняла булькающий чайник, поставила на примус сухую чугунную сковороду, высыпала в неё нарезанные кусочки булки. Сковородка жарко раскалилась, сытно запахло сдобой.
Сухарей надо насушить побольше, наконец сказала Нина.
Можно и насушить, не сразу отозвалась мать.
Прошло почти двадцать лет, но ещё свеж в памяти голод двадцать первого года. Крестьяне не стали сажать излишки, выращивали ровно столько, чтобы хватило на семью, чтобы ничего не отдавать государству при продразвёрстке. Уже весной началась засуха, которая погубила большую часть урожая. И тогда, выполняя план, власти отобрали то малое, что осталось на прокорм.
Осенью начался настоящий голод. Запасов продовольствия не было, люди ели траву, кору деревьев, варили ремни, собирали по помойкам кости Началось людоедство. В милицию приходили граждане с просьбами разрешить есть трупы. Это не были психически больные люди, они просто старались выжить.
Да что тебе такое привиделось? Что-то дурное? с тревогой спросила мать.
Нет, что ты. Просто пусть будут, запас карман не трёт.
2
О возможной войне тогда говорили часто. Кто-то думал, что Германия непременно нападёт на СССР, другие убеждённо доказывали абсурдность этого. Янина слышала подобные разговоры и в читальном зале.
Гитлер не откажется от своих планов. Он не упустит такой куш, как СССР, говорил блондин в кургузом пиджачке.
Кишка тонка А как же пакт о ненападении? припечатал главным козырем парень в майке со шнуровкой.
Да начхать ему на этот пакт! презрительно выпятил губу блондин.
Знаешь, как это называется? Антисоветская пропаганда.
Янину пугали такие разговоры.
Товарищи, товарищи! Соблюдайте, пожалуйста, тишину. Вы мешаете остальным.
Болтуны сконфуженно замолчали.
От дурных предчувствий ныло сердце. Ах, как она хотела ошибиться!
О своих видениях Янина никому не сказалазачем расстраивать людей заранее? и начала понемногу делать продовольственные запасы. Почти каждый день покупала то пачку макарон, то соль, то кулёк крупы. Один раз ей повезло: купила куриный бульон в кубиках, который очень редко бывал в продаже. Нина взяла две коробки.
Мама повертела упаковку:
Янечка, да зачем ты купила такое? Дорого стоит, наверно? Я у Зинки кур беру, у неё хорошие, откормленные.
Пригодится, мам.
Как белка всё припасы на зиму делаешь. Хватит, уже полный буфет круп.
Ничего, запас карман не трёт, повторила Нина.
Она не успокоилась, пока не забила продуктами буфет и кухонный шкафчик.
***
Кукла с наступлением холодов на улицу выходила редко, всё больше лежала на коврике возле печки. Вот она задрала мордочку, смешно пошевелила ушами, к чему-то прислушиваясь, и подбежала к двери, виляя хвостом-прутиком. Это означало, что у калитки стоит тот, кому она рада. Через минуту в дом зашла Лиля, стуча ботинками.
А мама и отец где? спросила она после приветствий.
В гостях. Они не знали, что ты придёшь. Янина взяла у сестры пальто и повесила на вешалку.
Это хорошо, что их нет, я с тобой хотела поговорить.
Лицо у Лили бледное, голубые глаза лихорадочно блестели, она покусывала губынервничала.
Червячок, крохотный червячок с бьющимся сердечком
Лилька, ты беременна!
Не скроешь от тебя я знаю, с грустной улыбкой ответила сестра.
Поздравляю тебя. Ты ведь хотела дочку.
Издеваешься?
Лиля вскочила со стула, забегала из угла в угол.
Мне сорок лет, понимаешь? Муж загулял с молоденькой продавщицей из промтоварного.
Не сороктридцать девять Ты что, ходила с ней разбираться? проницательно спросила Янина.
Лиля махнула рукой:
Пустое Я не жаловаться пришла. Этого ребёнка я не хочу, помоги мне
И заговорила быстро, не давая Нине возразить:
В консультации мне отказали. Говорят, что сорок летне показание для прерывания беременности. Я знаю, ты сможешь помочь, если захочешь.
Я не могу, с чего ты взяла? испугалась Нина.
Да можешь, можешь! Ты же мне помогла, когда желудок болел, у тебя в руках сила, волнуясь и заправляя за ухо выбившуюся каштановую прядь, сказала Лиля.
Эта сила не для зла
Кукла снова вскочила с коврика и затанцевала у двери.
Мама с папой идут, заметила Янина.
Ничего не говори им. Это наше дело.