Ощутила, как опасно натянулся поводок, на котором она держала его всё это время, не соглашаясь, но и не отказывая окончательно? Испугалась, что он сорвётся с привязи, или просто не захотела делиться даже тем, что самой без особой надобности?
Хотя, почему это без надобности? Тогда бы она не смотрела на него с неприкрытой надеждой и ожиданием.
А Алёна Игоревнану, это так, в качестве бреда. Всё только из-за глупого ощущения, будто их что-то связывало.
Хорошо, Дима кивнул, но почти сразу спохватился. Ой, нет. Только не сегодня. У папиного знакомого ноут глючит, надо срочно посмотреть и исправить. А я сказать не могу заранее, сколько это времени займёт. Давай лучше завтра.
Ксюше не удалось сдержать выражение разочарования, а ещёвроде бы подозрительности. Подумала, он специально отложил на сутки? Чтобы в очередной раз поглядеть на Алёну и только тогда решить окончательно.
Ксюш, ну правда. Я уже папе пообещал. Я же не знал, а то бы, конечно, на другой день договорился. Или, подожди, сейчас я ему позвоню и
Не надо, перебила Ксюша, удовлетворённо улыбнувшись, дёрнула плечом. Завтра так завтра. Я не против.
А вообще он, конечно, порядочная скотина. На то ведь и рассчитывал, создавая впечатление, что ради неё готов в любой момент изменить свои планы. Так и предполагал: Ксюша сразу проникнется, а не примется обижаться и настаивать.
И что с ним такое? Сам обиделся? Ведь пока не появилась соперница, пусть даже гипотетическая, он был ей не особо-то нужен. А теперь вдругнадо же! Дима всё-таки не настолько идиот, чтобы в восторге от сбывшегося желания не замечать очевидного.
Или это всего лишь тупые фантазии, взбрыки уязвлённого мужского самолюбия?
9
Перед английским Ростик, взбудораженный и взбодрённый пробежкой по лёгкому морозцу на предшествующей физкультуре, опять разошёлся не на шутку.
Димон, ну так чего ты решил?
Друг энтузиазма не выказал.
Ничего, выдал равнодушно.
Даже Ксюша промолчала.
С Димой они пересеклись ещё по дороге в универ, оказавшись в одном троллейбусе, а те, между прочим, проезжали раз в пять минут, потому случившееся всё-таки больше относилось к разряду маловероятного, и, похоже, Ксюша посчитала его за счастливый знак. И почти сразу спросила про вечер, а он, конечно, подтвердил, что всё в силе. А с чего бы планам меняться?
Вот она и взирала снисходительно на обычные Ростиковы выкрутасы, как взрослый на забавные детские шалости. Умиляться не умилялась, но строила уже не столь рьяно. Тот поначалу даже растерялся, а к третьей пареничегопривык и даже не пытался выяснять причину подобных странностей. Но предстоящий английский его слегка раззадорил.
А как же Алёна Игоревна? Ростик с негодованием уставился на Диму, но тот опять не проникся и не заинтересовался.
Да ей и тебя будет достаточно.
Правда произнести эту фразу оказалось не слишком просто. Да в общем-то и не сложно, просто не получилось, насколько хотелось, беззаботно и безучастно. Но тут всё-таки Ксюша не выдержала, хмыкнула, смерила Ростика критичным взглядом.
И не всех же тянет на старушек.
Это ты, Ксюх, зря! решительно возразил тот. Алёнане старушка. Ну, сколько ей? Лет двадцать семь или двадцать восемь?
Ну, конечно, Ксюша поморщилась неодобрительно. Явно за тридцатник. Может, и все сорок.
Да щас! Ростик глянул на неё с пониманием, ухмыльнулся покровительственно, успокаивающе. Ксюх, не завидуй. И не переживай. Ты тоже по-своему ничего. Просто я предпочитаю женщин постарше и поопытней. Он опять ухмыльнулся, теперь уже чересчур многозначительно и пошловато. Они ещё и чему-нибудь интересненькому научить могут. Да, Димон?
Я-то при чём?
Они уже дошли до нужной аудитории, остановились возле дверей, не торопясь заходить внутрь. Точнее, Ростик всех затормозил, вцепился в Димин рукав, уставился в лицо и, продолжая сально лыбится, запричитал:
Ой, только не говори мне, что ты ни разу не спал ни с одной чтобы старше. Гораздо.
Дима нахмурился раздражённо-устало.
Да с чего я перед тобой отчитываться должен?
Опять забыл, что в случае с Ростиком на подобные вопросы надо отвечать однозначно и прямо, иначе так и получитсясамодовольный смешок и нужный ему вывод:
То есть, спал? Да? Спал!
Ксюха закатила глаза, собираясь в очередной раз высказать что-то весьма осуждающее и критичное, но тут прозвучало совсем рядом, достаточное громкое и твёрдое:
Я могу пройти?
Слишком неожиданно. Дима резко дёрнулся, развернулся и оказался, ну, чуть ли не лицом к лицу. И глаза, нежно-голубые, те самые, выразительные, как-то уж чересчур близко. Загородили весь светкроме них и не увидеть больше ничего.
Радужка светлая, а зрачок тёмный, расширилсяневозможно не заметитьи сразу опять сузился. И вместе с ним что-то там в груди точно так же распахнулось на мгновение или дажеразверзлось, ни границ, ни дна. Но тут же снова сжалось до обычного состояния. Вроде бы обычного. Но на самом деленет. Потому что успело, всё-таки успело вобрать в себячужеродное, лишнее. Не то, чтобы плохое, неудобное, но без него было точно и спокойнее, и комфортнее, и проще.
Я могу пройти? повторила Алёна Игоревна. Интонации по-прежнему ровные, прохладные.
Он тоже откликнулся вполне так спокойно:
Конечно, и вежливо отступил в сторону.
Англичанка шагнула в дверной проём, Ростик встрепенулся, бросился следом:
Алёна Игоревна! Алёна Игоревна, а я вас так ждал, так ждал. Знаете, когда я перевод текста делал, у меня тут проблемы возникли. В одном месте.
Ага, проблемы у негов одном месте.
Ксюша тихонечко фыркнула, провожая его взглядом, качнула головой.
Вот ведь придурок озабоченный.
Алёна Игоревна отшила Ростика быстро и просто.
Занятие вот-вот начнётся, на нём и разберём, где там у вас возникли трудности. Все вместе.
Но-ообиженно протянул Ростик.
Алёна Игоревна чуть наклонила голову, улыбнулась сдержанно, проговорила негромко и мягко:
Пройдите, пожалуйста, на место. Коснулась пальчиком изящных часиков, обхватывавших тонкое запястье. Уже пора.
Ростик, сделав трагическое лицо, протопал к свободному стулу, плюхнулся. Дима отвернулся к окну, вперился взглядом в низкое серое небо.
Реальность отодвинулась, даже разговоры не мешали, сливались в фоновый шум, лёгкие помехи эфира. А тот и сам по себе был как-то необъяснимо пуст, даже не думалось особо. Мысли текли медленным потоком, вязким и мутнымничего не разобрать. Просто плыть, безвольно раскачиваясь на неторопливых волнах, и очнуться, только услышав громко произнесённую собственную фамилию.
Решетников!
10
Позови его кто-то другой, Дима, возможно, и не услышал бы, не обратил внимания, а сейчас, пусть не моментально, но повернулся, откликнулся.
А?
Глянул растерянно, озадаченно.
Для вас действительно английский настолько скучен, что даже глухая стена соседнего корпуса кажется намного интересней?
Ни возмущения, ни лишней язвительности, будто действительно смысл вопроса заключался именно в этом.
Дима мотнул головой.
Да нет, не настолько.
Блин! Чего он несёт-то? Но Алёна Игоревна и тут не обиделась, не возмутилась, поинтересовалась вроде бы даже обеспокоенно:
С вами всё в порядке?
Да в том-то и дело, что нет, и именно это сильнее всего раздражает.
В порядке, сухо заверил Дима и тут же добавил, почти без паузы: Можно я выйду?
Алёна Игоревна опять отреагировала спокойно, согласно кивнула:
Ну, хорошо. А после всё-таки добавила: Только до конца пары осталось всего минут десять.
Не важно, произнёс Дима, поднимаясь, подхватил сумку, ни на кого не глядя зашагал к двери, а, выйдя из аудитории, просто уселся на первый попавшийся на глаза стул.
Стоило паре закончиться, как Ростик и Ксюша нарисовались рядом. Поначалу-то они, скорее всего, планировали нестись чёрт знает куда, типа на поиски, и, может даже, разочаровались, обнаружив приятеля почти сразу, в досягаемой близости.
Дим, выдохнула Ксюша, встревоженно и напряжённо округляя глаза. А ты почему так? Ушёл вдруг. Что-то случилось?
Ничего, заявил он невозмутимо, усмехнулся беззаботно и соврал, даже не задумавшись: Просто позвонить надо было.
Ростик выпятил подбородок.
О! А я уж было подумал, это такойон загадочно покрутил в воздухе рукой, особый ход.
Для чего?
Ну-у
Договорить ему помешала Ксюша, сердито ткнула в бок.
Ростик, вот ты реально уже достал. Смирись. Не все такие, как ты. И, кстати, только к лучшему.
Ой, Ксюх
Дальше Дима уже не слушалслишком предсказуемо и привычно. Ксюша воспитывает Ростика, Ростик троллит Ксюшу, и далее до бесконечности, изо дня в день и на веки вечные.
Так, может, она чуток ошиблась со своими симпатиями, и это Дима тут третий лишний? И вся её прежняя неуверенность вовсе не из боязни подпортить дружбу, просто она ещё не определилась окончательно, с кем ей будет лучше. Ведь с Ростиком пока не стоит рассчитывать на что-то серьёзное, тот ещё долго не перебесится, а с ним, конечно, определённей и надёжней. И ещё.
Иногда много думатьбессмысленно и вредно. Лучше во всём разобраться не в теории, а на практике. Тем более Ксюша, хоть и создаёт впечатление, что ничего особенного не происходит и в ближайшей перспективе не предвидится, время от времени улучает моменты, украдкой от вездесущего Ростика придвигается поближе, осторожно дотрагивается, заглядывает в глаза, и ведь не скажешь, что эти многообещающие взгляды, эти тайные прикосновения на Диму совершенно не действуют.
Когда уже спускались по лестнице после окончания последней пары, позвонил отец.
Димка, ты ещё в своём универе?
Пока ещё да. Но мы уже на выход идём. А что?
Да я здесь недалеко, сообщил отец, предложил: Подъехать, забрать тебя?
Ну, давай.
Только тебе придётся подождать минут десять.
Хорошо, подожду.
Дима убрал телефон от уха, отключился.
Кого подождёшь? тут же влез Ростик.
Папа обещал подъехать, забрать.
А-а, с пониманием протянул Ростик, добавил с лёгкой досадой: Жаль, мне не по пути.
Дима вопросительно посмотрел на Ксюшу. Хотя им тоже только до определённого момента в одну сторону, потом их дороги расходятся, а отец не обещал развозить по домам кого-то ещё. Но можно будет высадить её возле подходящей остановки.
Я лучше тоже сама, на автобусе, откликнулась Ксюша, посмотрела многозначительно, спрятав загадочную улыбку в уголках рта, а когда расходились возле крыльца, тихонько произнесла: Пока.
Получилось у неё как-то по-особенному мягко и нежно, даже Ростик заметил и чуток насторожился. Но Ксюша ухватила его за куртку, нетерпеливо потянула вслед за собой:
Не тормози!
И, как ни в чём не бывало, зашагала в сторону дорожки, ведущей к переходу и автобусной остановке.
Ростик вскинул брови, уставившись на Диму, озадаченно хмыкнул, но потом, пожав плечами, бросился вдогонку. Вот и хорошо. Пусть Ксюху и достаёт своим непременно последующим «И что это только что было?». А Дима остался стоять на месте, глядя в сторону подъездной аллеи. Всё равно отец подкатит прямо к крыльцу, чтобы развернуться.
Отцовский тёмно-серый Hyundai Santa Fe он заметил издалека. Хотя к самому крыльцу машина не подъехала, остановилась чуть поодаль. Дима направился к ней, а отец распахнул дверь и зачем-то начал вылезать навстречу.
А ты чего? подойдя, поинтересовался Дима. В универ собираешься зайти?
Отец махнул рукой.
Нет. Для чего мне? Просто в багажнике что-то мотается. Хочу посмотреть.
Он и правда обошёл машину, открыл багажник, озадаченно уставился внутрь, потом наклонился и, видимо, что-то поправил или переставил. Дима почему-то тоже не торопился усаживаться в машину, наблюдал за ним. Хотя ведьсовершенно ничего интересного или необычного. А отец выпрямился, захлопнул крышку, развернулся и вдругзастыл. Потом, чуть наклонив голову, прищурился, будто внимательно всматриваясь, и напоследок, удивлённо вскинув бровь, вопросительно выдохнул:
Алёнка?
11
Всю пару Решетников просидел ничего не делая, демонстративно отвернувшись к окну. Хотя насчёт демонстративно, возможно, Алёна сама придумала, а у парня действительно был повод настолько сильно задуматься и ни на что не обращать внимания.
Вдруг дома чего случилось.
Ну да, конечно. Разгоним фантазию до запредельных скоростей, придумаем людям проблемы, посочувствуем, проникнемся, или даже позлорадствуем, а потом выведем к тому, что хочется нам самим. Тоже крайне подходящее занятие во время учебной пары.
Алёна продержалась почти до звонка. И пусть этот игнор устроен не специально, всё равно раздражает и злит. В конце концовдля кого она тут распинается, объясняя?
Решетников!
Он отреагировал не сразупуть из прекрасного далёко занял несколько мгновений. Повернулся к ней лицом, посмотрел растерянно, с непониманием. Видимо, вернулся ещё не полностью. А потом почему-то попросился выйти, и Алёна опять подумала, что-то у него всё-таки произошло. Но, в любом случае, её это не касается.
Одну пару с айтишниками она отработала, осталась вторая. После неё возвращаться на кафедру Алёна не будет, лучше сразу отправится домой. Надо ещё забежать по дороге в магазин, купить что-нибудь на ужин. Или вдруг опять чисто случайно мимо проедет Шарицкий и, как обычно, свозит её в какое-нибудь заведение общепита, пусть даже в ту самую немного пафосную кафешку, в которую они заглядывают обычно. Алёне с ним тоже легко и комфортно, и можно болтать абсолютно обо всём.
Но на этот раз мимо проезжал не Шарицкий. Точнее, не проезжал, а стоял на парковке перед корпусом возле своей машины, на вид весьма солидной, большой, тёмно-серой.
Сначала Алёна его не разглядела, спустилась по ступенькам крыльца прошла несколько метров, намереваясь свернуть в сторону дорожки, ведущей к автобусной остановке, привычно окинула не слишком заинтересованным взглядом окружающее пространство и
Они произнесли имена друг друга практически одновременно, наверное, и посмотрели одинаково, изумлённо, с сомнением, с недоверием.
Алёнка?
Глеб?
Он широко улыбнулся. Точно так же, как и раньше. И с тем же выражением, будто не промчались мимо долгие пятнадцать лет, будто они виделись только вчера, или вот прямо утром, случайно столкнувшись возле дверей расположенных по соседству квартир.
Ну, конечно, я, я, я, Глеб уверенно шагнул навстречу, поинтересовался, чуть насупив брови: Неужели так неузнаваемо изменился?
Совсем нет, Алёна замотала головой. Нотоже улыбнулась и тоже как раньше, не размыкая губ, ехидно скривив уголок рта и наморщив нос, могу я не поверить своим глазам?
Можешь, согласно кивнул Глеб. Я тоже не сразу поверил. Подумал, мерещится, перепутал. Просто невероятное совпадение!
Приветственные возгласы, удивление, радость от неожиданной встречивсё как положено, прилично и чинно. А вот с Шарицким было совсем не так.
Алёна шла вдоль улицы, чересчур погружённая в свои мысли, особо не фиксируя внимания на том, что происходило вокруг. Да, если честно, и смотреть-то было особо не на что. Всё как всегда. Асфальт, дома, деревья, машины, проезжающие мимо или припаркованные к краю тротуара.
В этой тоже не нашлось ничего особенно, просто кто-то вылез из неё, застыл рядом. Но Алёне-то какое дело, зачем, почему, и кто этот человек. Она не рассматривала, просто двигалась вперёд своей дорогой, но стоило с ним поравняться, он вдруг вскинул руку, вцепился в Алёнин локоть, дёрнул на себя.
Она реально испугалась, когда почувствовала на своей руке крепко стиснувшие её пальцы, когда резкий рывок заставил её качнуться в сторону, привалиться к этому странному и наверняка опасному типу. Просто чудом не заорала, только потому что сердце замерло и дыхание перехватило. И столько мыслей сразу пронеслось в голове, от абсолютно безумных до самых рациональных «Ударить, как получится, чтобы вырваться и убежать». Но тут над самым ухом прозвучало негодующее и строгое:
Непорядочно это, Одинцова! Хотела проскочить мимо, сделать вид, что мы не знакомы?
Она вскинулась, наконец-то рассмотрела и осознала, а дальше вырвалось уже само:
Шарицкий, я тебя убью! Вот честно, убью.
Не выйдет, уверенно возразил Андрюха. Я намного сильнее. И практически неуязвимый. Работа обязывает.