Лесной замок - Норман Мейлер 15 стр.

Не выпуская малютку из рук, она присела на корточки и заговорила с цветами.

«Какие же вы красивые, какие же вы замечательные». И теперь они уже и на самом деле потянулись к ней, ошибиться на сей счет было невозможно. «Да, Паула, ты нравишься этим цветам, и я им тоже нравлюсь, потому что мы их любим. Не правда ли, милые?» Она готова была поклясться, что цветы слышат ее, да и с какой стати иначе бы кивали они грациозными головками? «Это ведь самые настоящие дамочки, пусть и маленькие»,пояснила она Пауле и тут же рассмеялась при мысли о том (что за безумие такие мысли!), что не только ей нравятся цветы, но и онацветам. «Ах, я дура!»произнесла она вслух, но пресечь поток «дурости» так и не сумела.

Она по-прежнему была убеждена в том, что цветы слушают ее. Сам воздух был напоен любовьюименно тою любовью, которую она чувствовала к четырехмесячной девочке у себя на руках. Кларе казалось, будто к ней возвращается ее тело. Старое, изношенное и израненное, изрядно поглупевшее за долгие зимние месяцы, прошедшие после рождения Паулы, тело сейчас наполнялось сладкими соками подлинного возрождения. Клара твердила себе, что все дело в весне, потому что весною ликует сама природа. Да и могло ли быть по-иному? Блаженный бальзам разливался в воздухе, Бог был рядом, Он был дуновением, был сиянием, Он был добр, и все кругом дышало покоем. Может быть, Он сам решил почить на лаврах? Что ж, Он этого заслуживает. Чего Он только не заслуживает! Ей захотелось немедленно помолиться

Ему, но у нее не было слов, ей не о чем было просить Его, а простая хвала уместнее прозвучала бы во храме. Там возносят хвалу толпы верующих, и это свидетельствует о подлинном благочестии, а вовсе не о тщеславии, которым охвачена она сейчас, наедине с Паулой и с цветами и, бесспорно, совершенно счастливая. Ей вспомнилось детство, вспомнились те блаженныеи нечастыеминуты, когда мальчики и девочки, беспричинно развеселившись, принимались резвиться, вернее, роитьсяточь-в-точь как пчелы, вылетевшие из улья после долгой холодной зимы, вылетевшие просто поразмяться перед тем, как приступить к исполнению бесконечной трудовой повинности, вылетевшие, пусть и совсем ненадолго, совершенно свободными. Впервые любующиеся солнечным светоми впрямь, как ее Паула.

И Клара подумала о том, какой станет Паула, когда чуть-чуть подрастет, и это заставило ее проникнуться новой любовью к маленькому Эдмунду, который был таким чудным младенчиком, был, строго говоря, единственным ребенком, с которым она не знала никаких хлопот. Анжела была какой-то рассеянной (хотя и послушной), а от Ади и вовсе неизвестно, чего ждать: однажды она увидела, как он украдкой бьет Паулу по лицу, причем так сильно, что маленькая заплакала. Тогда Клара и сама ударила его по попке, ударила сильно и хлестко, но больше она так не поступит, даже сгоряча. Потому что никогда не знаешь В ответ он посмотрел на нее с таким невесть откуда взявшимся высокомерием и с такой страстью во взгляде, что, лишь собрав все силы, она смогла выдержать этот взгляд.

Но день был слишком хорош, чтобы думать о таких пакостях (хотя это и на самом деле пакости), улс лучше возблагодарить Господа за то, что Он одарил ее таким чудесным ребенком, маленькой девочкой, которая, едва подрастет, станет для матери лучшей подругой. Именно это она и произнесла сейчас вслух, обратившись к самой Пауле. «И да услышат ангелы мою мольбу»,прошептала она четырехмесячной дочери, прежде чем повернуть к дому и приступить к исполнению повседневных обязанностей.

Книга восьмая КОРОНАЦИЯ НИКОЛАЯ II

1

Если я и готов прервать повествование вставным эпизодом, связанным с моей поездкой в Россию, то вынужден напомнить читателю, что являюсь не последним персонажем в этой пьесе. Поскольку мне суждено оставаться вожатым Адольфа Гитлера еще долгие десятилетия, дальнейшее развитие его личности будет в существенной мере зависеть от моего личного становления; и могу поклясться, что восемь месяцев, прожитых мною в России с конца 1895 года по начало лета 1896-го, внесли свою лепту в мое творческое самораскрытие в качестве далеко не второстепенного сотрудника Службы Сатаны. Приобретя бесценный русский опыт, я впоследствии научился предвидеть окончательный исход тех или иных крупномасштабных событий, а ведь подобная интуиция, как правило, бывает присуща лишь самым главным бесам. Наверное, излишне добавлять, что в 1930-е годы аналогичные способности сумел развить в себе и сам Гитлер. Хорошенько приглядевшись за восемь месяцев к российским великим князьям, я смог в дальнейшем понять и немецких олигархов. И те и другие бывают подчас куда могущественнее, чем формальные носители верховной власти, но точно так же страдают нарциссизмом; и таланты Адольфа, раскрывшись полностью, не раз позволяли ему сыграть на присущем подобным людям тщеславии.

Я также научился манипулировать народной волей. Или, вернее, слепой волей масс. Грамотно спровоцированная толпа легко впадает в безумие. Надо ли говорить, как пригодилось это впоследствии Адольфу?

Узнал я многое и о силе Господней, а главное, о Его всевозрастающей слабости. В 1942 году, когда встал вопрос о пуске газовых камер в концлагерях, даже в СС заколебались, сам Гиммлер пришел в легкое замешательство, но только не Адольф. У Бога не хватит сил покарать еготак он считал.

И если я вас не убедил, если вы все еще готовы воскликнуть: «Лучше уж я почитаю о том, что происходило в Хафельде!», я отвечу: «Как вам угодно». Просто пропустите книгу восьмую и перейдите сразу к девятой. Повествование об Адольфе Гитлере будет продолжено там.

2

Погожим весенним днем, когда Клара испытывала такое счастье, гуляя с Паулой на руках по цветущему лугу, состоялась коронация Николая II. Совпал не только день, но и час, да и погода в Москве тоже стояла отличная. Такая благодать воцарилась и во всей Европе, поэтому июньские дни, когда я уже возвратился в Хафельд, и события, связанные с коронацией и ее ближайшими последствиями, навсегда слились в моей памяти с чуть ли не круглосуточным сиянием солнца в безоблачном небе.

Как уже было отмечено, именно я подсказал Маэстро, что первоначально запланированная нами атака в ходе самой церемонии лишена шансов на успех. Разумеется, мы могли инициировать множество примечательных инцидентов. Нигде во всей Европе у нас не было столько секретных сотрудников и клиентов, как в России. И часть из них составляли особы весьма высокопоставленные. В нашем распоряжении имелись великий князь (причем не один) и великая княгиня (супруга великого князя) царской крови. Мы внедрились в охранку. В ее рядах у нас водилось куда больше агентов, чем у Наглых. К нашим услугам были прикормленные министры, которые, как известно, ничем не отличаются от прикормленных псов. Мы располагали преданными людьми во всех королевских домах Европы, не говоря уж об аристократических кругах и/или генералитете. Нувориши раздвигали перед нами ноги, как получившие плату вперед девки. Олигархи были для нас особо ценимой и пестуемой клиентурой. Мы обзавелись своими людьми среди анархистов, нигилистов и террористов. Обладая такими, как в нынешние времена принято говорить, акторами, мы понимали, что, если решим не постоять за ценой, сможем устроить грандиозное безобразие прямо в день коронации.

Тем не менее я был против такой авантюры. Наглые наверняка ждали нашей атаки в этот день, а значит, и потери могли оказаться тяжелыми. Вот почему я предложил приурочить наше наступление к так называемым народным гуляньям, которые должны были пройти четырьмя днями позже. Когда Маэстро принял мое предложение, наряду с радостью меня охватил и ужас: а что, если я ошибся? Или я уже проникся монументальностью всего происходящего в России? Никогда еще я не чувствовал столь сильного противодействия со стороны Б-на. Мне было совершенно ясно: Господу угодно, чтобы коронация прошла успешно. Именно это и предопределило мою экспертную оценку, не избавив, однако же, от ощущения навалившейся на меня страшной тяжести. Господу угодно, но чем объясняется Его бесконечно живое участие в коронации?

В предшествующие десятилетия Бог сделал инвестиции во множество русских людей и российских дел, во всем их разнообразии. Он уделил внимание монархистам и республиканцам, представителям высшей знати и революционерам, готовым принять жертвенную смерть ради того, чтобы свергнуть иго аристократов. К реализации своих замыслов Он привлек даже папу римского и весь Ватикан (впрочем, точно так же поступили и мы!). Он внимал и взывающим к свободе, и уповающим на сохранение самовластья. Маэстро однажды изволил выразиться так: «Нетрудно понять, как Он думает. А думает Он так: "Я могу в каждом отдельном случае ошибиться, но никогда не оставлю без внимания того, кто возьмет верх. И таким образом выясню, что срабатывает, а чтонет». В конце концов, ради чего предоставил Он мужчинам и женщинам свободу выбора?добавил Маэстро.Ясно, что Ему хочется понять, кого же на самом деле Он создал».

Маэстро, конечно, всегда рад пошутить, но что, если Бог решил, будто Его главной опорой должен отныне стать богопомазанный самодержец в тесном союзе с Русской православной церковью? И не ради этого ли Он споспешествует величественной церемонии, призванной спаять воедино Корону и Крест? Ведомый Им, молодой русский царь сможет, не исключено, обратить во благо беспредельную, пусть и хаотическую энергию, присущую русскому народу.

Честно говоря, такое решение было бы, мягко говоря, парадоксальным. Положиться на Россию, безмерно увязшую в коррупции? Нашпигованную несправедливостью? Именно такое поле для битвы мы бы избрали сами, будь на то наша воля. Несправедливость порождает ненависть, зависть и злобу, приходящие на смену любви. Ибо мало кто из мужчин и женщин не испытывает ощущения, будто с ним (с ней) изо дня в день обходятся на редкость несправедливо. По этой тропинке мы подбираемся к взрослым. Подкрадываемся к плачущему ребенку. Если бы несправедливость, чинимая по отношению к другим, воспринималась бы людьми столь же остро, как несправедливость по отношению к ним самим, наши старания пошли бы прахом.

Взвесив все это, я пришел к выводу, что дело, пожалуй, заключается в личности молодого человека, которому предстояло венчаться на царство. Не было ли в нем чего-нибудь? Я попросил, чтобы Маэстро позволил мне как можно тщательнее изучить Николая. «Сделай все, что в твоих силах!»услышав этот ответ, я так до конца и не понял, подбадривают меня или, наоборот, одергивают.

Как я вскоре выяснил, подступиться к Ники (так его называли близкие, а семейство у них было немалочисленное: красавица мать-датчанка, вдовствующая императрица Мария, четверо великих князей, братьев покойного отца, императора Александра III, в дядьях плюс великое множество братьев, сестер, кузин и кузенов, не говоря уж о свояках; причем на первый взгляд все они были от наследника без ума) оказалось совсем не просто.

Да, далеко не просто. Никогда еще мне не встречался человек, так тщательно оберегаемый целыми ангельскими сонмами. Как правило, я могу подобрать отмычки к душе человека; благо у меня таких отмычек полный набор. Я бы назвал их особо чуткими органами восприятия. Скажем, наблюдая едва вошедшего человека из дальнего конца большой залы, я могу разгадать его характер по какой-нибудь складочке у крыльев носа или по крошечной ямке на мочке уха. Однако я не злоупотребляю своими способностями к чувственному восприятию. Жизнь существа сатанической природы превратилась бы просто в ад, будь мы обязаны в каждую конкретную минуту действовать на высшем из доступных лично нам уровней. Как правило, особо чуткие органы восприятия идут в ход, лишь когда о человеке нужно узнать много и сразу.

У меня не было возможности приблизиться к Ники: слишком много Наглых. А значит, вновь пришлось положиться на сведения, почерпнутые русскими бесами у лиц августейшей крови, служащих нашему делу в петербургских дворцах или в соборах и канцеляриях Московского Кремля. Им удалось снять копии с огромного количества писем и дневников. Могло сложиться впечатление, будто каждый представитель каждой европейской династии только тем и занят, что пишет письма родителям, детям, дядюшкам, тетушкам, двоюродным братьям и сестрам и, конечно, любовникам и любовницам. Кроме того, большинство вело дневники. Цесаревич, которому в ближайшее время предстояло стать Николаем II, с детства заносил ежедневные записи в изящный маленький альбом. Ко времени коронации он уже так сблизился с Алике (которая должна была превратиться в императрицу Александру), что буквально не расставался с нею. Во всех смыслах буквально: его дневник был не просто открыт для нее до последней буквыей дозволялось вносить туда собственные добавления.

Я был невольно восхищен. Эти двое молодых людей состояли в близком родстве с самыми могущественными европейскими монархами. Конечно, сама Алике была всего лишь герцогиней Гессенской, но ее мать Алиса доводилась родной дочерью (одной из трех) самой королеве Виктории. Алике было всего семь, когда умерла ее мать, но венценосная бабка часто приглашала ее к себе в Англию.

Имелся также Вильгельм II, которому позднее, в годы Первой мировой, предстояло стать ненавидимым едва ли не всем человечеством кайзером Вильгельмом. Он был сыном старшей дочери королевы Виктории, а значит, доводился Алике двоюродным братом. Принц Уэльский в Англии, позже ставший королем Георгом V, являлся двоюродным братом Ники. Со временем старший сын Георга должен был стать Эдуардом VIII, однако он отрекся от прав на трон, ради того чтобы жениться на Уоллис Симпсон. Эта пара, окруженная нашими агентами, проживет долгие десятилетия под именем герцога и герцогини Виндзор, а Б-н не озаботится тем, чтобы прислать им хотя бы одного-единственного ангела.

Если я перечисляю все эти фамильные узы, то только затем, чтобы подчеркнуть, какие великолепные династические корни были и у Алике, и у самого Ники. Должен добавить, что молодые люди были и влюблены друг в друга, а подобная любовь в династических браках встречается редко и, безусловно, должна рассматриваться как дополнительный бонус.

Свои сомнения были и у Маэстро. Он сказал мне: «Болван презентирует Себя как Всемогущее Воплощение Любви. Он есть Любовь, и те, кто любят Его, полны Любви, а Любовь сама по себе способна разрешить все встающие перед человечеством проблемы. Этими липкими, как слюна, речами Он не только вымазал три четверти населения планетыОн ухитрился изгваздаться и сам. Никто не верит в Любовь так сильно, как сам Болван».

Может быть, этим и объяснялось тогдашнее нашествие (или массовое нисшествие) Наглых. Не вернулся ли Бог к собственным представлениям эпохи Средневековья, согласно которым институт абсолютной монархии служит улучшению нравов и гарантирует идеальное государственное устройство? Неужели Он и впрямь предположил, и предположил всерьез, что, если молодой красавец царь и молодая красавица царица беззаветно полюбят друг друга, искренне веруя при этом в Его бесконечную доброту, то тогда и Ему, Господу, можно будет решиться на совершенно отчаянный эксперимент? Который, в отличие от кое-каких иных Его начинаний, не кончится полным пшиком? В большинстве абсолютных монархий, существовавших ранее, дело до супружеской любви (не говоря уж о всеобщей) как-то не доходило.

Я почувствовал облегчение. Б-н был явно не в форме. Не в идеальной форме, это уж как минимум Так ли оно было на самом деле или же я ошибался?

3

Вопрос в другом: можно ли исходить из предположения, что Господь состарился? Когда при случае я оказываюсь на берегу океана, мне всякий раз бывает трудно поверить в то, что Его мощь пошла на убыль. Аналогичные сомнения посещают меня при виде возделанного поля, горного ущелья, ослепительного заката или при звуках грома, сопровождающих мелькнувшую в небе молнию. Не говоря уж о таком чуде, как Божья роса.

Разумеется, может быть и так, что Он спроектировал все это целые вечности назад на пике своих креативных возможностей. В таком случае Ему наверняка не нравится тот факт, что Его сила постепенно иссякает, вследствие чего последнее по времени творениечеловекоказалось и наименее успешным. Но не смоет ли нас сейчас волнами новой дрожи старого божества? Эта параНики и Аликетакая наивная, такая неподходящая для осуществления истинно широкомасштабного проекта! Будучи не в силах подобраться к ним физически, я тем не менее отчетливо улавливал сам тон их любви, их богобоязненности, их невинности. Я прочитал сотни писем и записок, которыми они обменялись. И если я сейчас кое-что из тогдашнего процитирую, то только затем, чтобы и вы смогли почувствовать, каковы они были.

В июне 1894 года, всего через два месяца после помолвки, Ники написал Аликепо-английски, потому что именно этим языком владели и тот, и другая:

Следует упомянуть, что я не без труда пересчитал восклицательные знаки. Разве это не свидетельствует об известном родстве между ангелами и бесами? Наблюдательный читатель наверняка уже отметил тот факт, что мне по вкусу подобная экзальтация как стилистический прием, завершающий высказывание. (Даже пустившись в лирическое отступление, надо, как минимум, делать вид, будто говоришь нечто важное!)

Четырьмя месяцами позже отец Ники смертельно заболел. Алике, с ее неизменной готовностью внести свою лепту в личный дневник Ники, вписала туда такие строки:

А вот выдержка из дневника Ники:

Позже мне удалось выяснить, что Ники вспоминал в эти минуты о том, как, когда он был еще ребенком, террорист подложил бомбу в железнодорожный вагон, в котором ехала царская семья, но в результате взрыва, снесшего у вагона крышу, никто не пострадал. Однако тут же возникла новая опасность: фрагменты крыши начали один за другим сыпаться на пассажиров. Александр III, человек исполинского роста и невероятной физической силы, всеми правдами и неправдами удерживал крышу от полного обрушения до тех пор, пока его жена с детьми не перешли в безопасное место. На такой подвиг способен только святой, заявила миниатюрная красавица императрица Мария.

Ники, пойдя ростом в мать, восхищался не только отцовской статью, но и мощью. В отрочестве он усиленно занимался бодибилдингом, который тогда назывался гимнастикой. Преуспел он также в конной выездке, не раз отличался на охоте и всем этим чрезвычайно гордился. Отпустил каштановые усики и бородку, но, в отличие от остальных Романовых, не выглядел подлинным силачом.

И впрямь, им вскоре пришлось закутать тело мертвого императора, чуть ли не как мумию. Руки и лицо Александра быстро почернели.

Ники женился на Алике всего через несколько дней после отцовских похорон: русскому царю не подобало оставаться неженатым. И хотя это произошло ровно за год до моего прибытия в Россию, я получил от своих агентов отчет о церемониинастолько детальный, словно я и сам присутствовал на бракосочетании в Зимнем дворце вместе с десятью тысячами аристократов. И все мы стояли. Русские вроде бы верят в то, что богослужение непременно должно изнурять тело. Все три часа, пока звучали церковные песнопения, собравшаяся на церемонию знать не имела права даже присесть. Звучали хоралы, печальные, но величественные, как в сложившихся обстоятельствах и подобало. Могло показаться, будто перед тем, как провозгласить невесту императрицей, необходимо было в полном объеме прослушать предсмертные стенания самого Христа. Разумеется, все славили красоту, величавое достоинство новобрачной и в особенности грациозность, с которой она милостиво кивала, приветствуя каждого, кого ей представляли. Наши бесы, далекие от великодушия, доложили, что новая русская царица, раскланиваясь с гостями, напомнила им клюющего голубя.

4

В Царском Селе Ники записал в дневник:

Алике добавила:

И на следующий день:

Меня заинтриговала ее уверенность в том, что в вечности их пропишут по одному и тому же адресу. Редко попадались мне новобрачные, настолько увлеченные самим процессом. Причем Ники было двадцать шесть и у него имелся кое-какой любовный опыт. Поскольку Алике вступила в брак девственницей, я склонен был рассматривать ее приписки как несколько натужную демонстрацию собственной влюбленности.

Более того, я не был до конца уверен и в чувствах Ники. Каждый раз, когда ему случалось проезжать мимо какого-нибудь красивого леса, он поневоле вспоминал о том, что вся эта красота принадлежит ему. Потому что он был избран Богом. И не воспринимал ли он саму любовь как головокружительный подъем по отвесной скале, при котором приходится карабкаться все выше и выше только затем, чтобы сохранить равновесие и не рухнуть в бездну?

И все же мне было никак не избавиться от роковых вопросов. Я понимал, что Бог, благословив их брак, соизволил одарить их восторгами плоти. Но мог ли я знать это наверняка? В моем распоряжении были только письменные свидетельства их любви плюс естественное предположение, согласно которому Господь, избрав земного царя, должен оделить его силой и мудростьюс оглядкой на ресурсы Маэстро, тоже, понятно, отнюдь не пренебрежимо малые.

5

С другой стороны, следовало задаться вопросом, насколько хорошо подготовил Господь этого молодого человека к высокой миссии. Потому что царский двор совершенно определенно к ней Ники не подготовил. Все исходили из естественного предположения, что Александр III процарствует еще долгие десятилетия, а значит, Ники, скорее всего, будет суждено в наследных принцах состариться.

Перед произнесением этой речи он уединился с великими князьями. Они заверили его в том, что он должен во всем следовать примеру отца. «Ники, тебе надо быть самодержцем!» Его дедушку, Александра II, убили. Его отец едва не пал жертвой покушения в железнодорожном вагоне. А ему предстояло провозгласить незыблемость самодержавия.

Из речи Ники:

Вопреки подобным заверениям в собственной безграничной мощи Ники тяготился официальными обязанностями. Он постоянно жаловался на то, что не может проводить наедине с Алике столько времени, сколько ему хотелось бы.

На исходе первой зимы их супружества у Алике появились, однако же, кое-какие симптомы. На это мы и рассчитывали. Симптомынаш фирменный товар. Инвестиции в женщин викторианской эпохи не были легкой задачей, однако нам неизменно удавалось запустить какого-нибудь бесенка под неприступный корсет женской добродетели. Достаточно было привнести в их помыслы одну-другую сочную до пахучести краску. И вскоре после этого начинались симптомы.

Продолжающиеся головные боли! Достигнув той степени, когда называются мигренью, они свидетельствуют о выраженном желании совершить убийство. Конечно, я не думал, будто Алике испытывает подобные чувства по отношению к мужу, но вот насчет свекрови определенные подозрения у меня имелись. Императрица Мария обожала своего мужа-исполина по великому множеству причин, одной из которых был тот факт, что при нем она оставалась действующей императрицей, тогда как теперь должна была превратиться во вдовствующую. Взаимная антипатия нарастала.

Правда, к июню головные боли преследовали Алике уже не так отчаянно. К тому же она забеременела. Я подозреваю, что нажим на нее со стороны императрицы Марии в связи с этим несколько поутих. В дневник Ники за 10 июня Алике вписала такие строки:

Дело происходит в июне, а ребенку предстоит появиться на свет только, в ноябре. Не намекает ли Алике на то, что муженек и женушка должны воздерживаться от любых контактов ниже пояса до самых родов?

Я не продвигался вперед в деле общего понимания ситуации. Никто из нас не хотел признаться в этом самому себе (и уж подавнонашему Маэстро), но столь близкое присутствие подлинной любви лишало наш анализ всегдашней ясности. Мы с легкостью проникаем в неистинную любовь во всех ее аспектах, мы великие мастера превращать сентиментальные ахи и охи во властный голос похоти. Разумеется, в отдельных случаях Бог решает наделить похотью и Его избранников, и тогда она называется страстью, причем страстью божественной, страсть испытывает порой и сам Господь, так что все это далеко не однозначно.

Наше соревнование весьма примечательно. У ангелов есть что предложить людям в этом смысле, но и мы, в свою очередь, не остаемся в долгу, особенно превосходя Наглых в деле любовной импровизации. Однако нашим делам не хватает истинной доброкачественности, что я и признаю, пусть и нехотя; но ведь без такого признания весь мой рассказ потерял бы малейший смысл. Дело в том, что я знаю о любви всё, но не знаю самой любви. Вы не представляете, как мне не хочется делать такое признание. Увы, оно чистосердечно. Я ничего не помню о том, всегда ли был человеком или, напротив, духом, и только духом, но одно смею утверждать со всей определенностью: я никогда не знал любви. Я могу сколько угодно рассуждать о ее свойствах и признаках, о тенденциях и дилеммах, о любовных разочарованиях; я в силах перечислить большинство причин ее возникновения и исчезновения; я умею провоцировать ревность, сомнения, даже временное отвращение к объекту любви; я прочитаю вам о любви самую исчерпывающую лекцию; однако в моих энциклопедических познаниях по данной теме имеется пробел: я не знаю, как отличить подлинную любовь от эрзаца.

Поймите поэтому, в какое смятение повергала меня Алике. Я понимал, что Ники нуждается в любви точно так же, как люди в целом нуждаются в пище и питье. Но что насчет Алике? Не могла ли ее любовная истерия оказаться всего лишь плодом самовнушения? Я, мол, пылаю от страсти, таю от наслаждения и обожаю мужа.

Рассматривая вышеприведенную фразу об эвентуальных страданиях маленького человечка, я пришел кое к какому выводу. Она действительно объявила временный мораторий на секс. Совершая предрассветные рейды, я не раз наблюдал, с каким удовольствием занимаются любовью женщины на восьмом и даже на девятом месяце беременности. Разумеется, призывы к воздержанию могли иметь и другую причину. Алике, в конце концов, готовилась произвести на свет будущего царя, и опасность повредить голову будущему венценосцу но нет! С сексом решено было погодить до ноября, а произошло это уже в июне! Согласно моей гипотезе Алике поначалу изо всех сил старалась имитировать страсть, подобающую первомусудьбоносному, как ей представлялось,периоду супружества, но теперь, когда законный наследник (и, как предполагалось, престолонаследник) был уже зачат, решила дать себе возможность отдохнуть и расслабиться. Да, мы не будем заниматься этим, «чтобы не пострадало другое маленькое существо».

6

Алике была не просто беременна. У нее вырос чудовищный живот. Романовы с трепетом ожидали рождения маленького богатыря цесаревича.