Хэнсом отвел Иду в стойло и запер конюшню на замок.
Цыганские ребятишки выскочили из кухни с полными руками печеной картошки и оладий, оставшихся от обеда. Мама увидела их, но она была в такой ярости, что не могла выговорить ни слова. Одна цыганка надела бусы маме на шею, а другие стали стаскивать туфли у нее с ног. Мама лягалась, как мул, отбиваясь от них. Тут Хэнсом окликнул меня, и я оглянулся на его крик. Цыганские ребятишки лезли из-под крыльца с нашим экскаватором, которым мы рыли землю, когда прокладывали там железную дорогу. Но это еще было не все. Один тащил наши паровозы и вагоны. Я и слова сказать не успел, как Хэнсом накинулся на них и все отнял. Потом так им наподдал, что они кубарем у него полетели.
Малость обсчитались, думали и это им с рук сойдет,сказал Хэнсом, прижимая к груди экскаватор и поезд.
В эту минуту во двор к нам вошла еще одна цыганка, которую мы до сих пор не видели. Она ничем не отличалась от остальных женщин, только платье на ней было ярко-красное, а руки все в браслетах. Цыгане подались назад, когда она подошла к папе, и все споры мигом прекратились.
А ты кто такая?спросил папа, оглядывая ее с головы до ног.
Я королева,сказала она.
Королева взяла папу за руку и стала разглядывать его ладонь. Он прижался спиной к дверям конюшни, а она все водила и водила пальцем ему по ладони, точно искала там что-то.
У тебя хорошая рука,сказала королева.Линия жизни длинная! А будущее какое! Счастливец ты!
Папа хохотнул и посмотрел по сторонамне слышал ли кто-нибудь, что говорила цыганка. Другие цыгане, пятясь задом, уходили к фургонам. Женщины, которые были на крыльце, тоже исчезли. Они пошли через комнаты к передней двери, но мама отправилась за ними следом, чтобы они не стащили чего-нибудь по дороге.
Папа стоял и раздумывал над тем, что ему нагадала королева, а она вдруг ухватила его за локоть и повела к сараю. Они вошли туда и закрыли за собой дверь.
Хэнсом побежал к переднему крыльцу: посмотреть, может цыганские ребятишки вернулись и хотят стащить что-нибудь еще из-под дома, Мне было слышно, как мама ходит по комнатам и, наверно, проверяет, что из вещей на месте, а чего нет. Я стоял как раз под окном спальни, когда она высунулась оттуда.
Вильям!крикнула мама.Немедленно приведи сюда отца! Надо дать знать шерифу. Я не я буду, а добьюсь, чтобы этих цыган арестовали. Исчез портрет твоего дедушки, что висел над камином, и моего праздничного платья в чулане тоже нет. Одному богу известно, чего еще хватишься! Немедленно приведи сюда отца! Пусть сходит к шерифу, пока не поздно!
Я подошел к сараю, где сидели мой старик и королева, торкнулся туда, а дверь заперта. Я крикнул:Па!и вдруг услышал, как он захихикал там, будто от щекотки, Потом и королева начала хихикать. Они оба хихикали и говорили что-то, но слов разобрать было нельзя. Я вернулся к окну, откуда выглядывала мама.
Папа в сарае. Я его позвал, а он не слышал,сказал я.
Что ему в сарае понадобилось?спросила мама.
Не знаю,ответил я.Он там с цыганкой, которая говорит, будто она королева.
Немедленно позови его оттуда,сказала мама.Что этот человек может натворить, одному богу известно.
Я опять подошел к сараю и прислушался. Оттуда не доносилось ни звука, а дверь была по-прежнему заперта. Я подождал-подождал и окликнул своего старика.
Па, тебя мама зовет,сказал я.Скорее.
Уходи, сынок,сказал папа. Не приставай.
Я вернулся к дому, но мамы в окне уже не было. Тогда я опять пошел к сараю и не успел дойти, как мама выбежала во двор. Она добежала до заднего крыльца и закричала во весь голос:
Моррис Страуп! Отзовитесь немедленно!
Долгое время во дворе у нас было тихо, а потом я услышал, как на двери сарая звякнула щеколда. Через минуту-другую оттуда вышла королева. Она пристально посмотрела на маму, потом быстро обогнула дом и зашагала к фургонам. Как только она подошла туда, цыгане стегнули лошадей, и фургоны с грохотом укатили.
Я оглянулся и вижу, мой старик смотрит в дверную щелку, мама тоже это заметила, подбежала к сараю и распахнула дверь настежь. Мой старик стоял там в одном белье, растерянный и не знал, что ему делать.
Моррис!крикнула мама,Да что же это такое!
Папа метнулся за дверь, но мама схватила его за руку и вытащила на свет.
Это что же значит? сказала мама.Да отвечайте же, Моррис Страуп!
Папа начал хмыкать и кашлять, придумывая, что бы ему такое ответить.
Королева предсказывала мне мою судьбу, проговорил он, наконец, искоса, настороженно поглядывая на маму,
Судьбу она ему предсказывала!крикнула мама. И тут мама оглянулась.
Вильям!сказала она.Иди в дом, спусти занавески на всех окнах и запри двери. И сиди там, пока я тебя не позову.
И чего ты так всполошилась, Марта!сказал папа, переминаясь с ноги на ногу.Королева...
Молчать!крикнула мама.Где твои брюки?
Она, наверно, удрала с ними,сказал папа, заглядывая в сарай.Но я в накладе не остался.
Мама повернулась и махнула мне: иди, мол, домой. Я стал пятиться, но как можно медленнее,
Она не заметила,сказал папа,а я вот что у нее взял.
Он держал на ладони золотые карманные часы. Они были на длинной золотой цепочке и по виду совсем новенькие.
Это дорогая вещь,сказал папа. Подороже, чем мой старый комбинезон с джемпером и все прочее, что они утащили. Сломанный топор ничего не стоит, а худое ведро и подавно.
Мама взяла у папы часы и посмотрела на них. Потом закрыла дверь сарая и заперла ее снаружи. Когда она ушла в дом, я вернулся и заглянул в дверную щелку, Мой старик сидел на дровах в одном белье и распутывал тугой узел желтой ленточки, которой была перевязана толстая пачка бумажных денег.
08 Как Хэнсом Браун убежал от нас
Все утро Хэнсом сновал то в дом, то из дому колол сосновую лучину, мыл полы, подметал двор веником, и мы хватились его только перед самым обедом, когда мой старик вышел на заднее крыльцо и крикнул Хэнсому, чтобы он взял из курятника два яйца, сбегал в лавку мистера Чарли Тигпена и обменял их на пачку табака. Папа окликнул Хэнсома раз пять, но он даже после пятого раза не отозвался. Папа решил, что Хэнсом, по своему обыкновению, прячется в сарае и не выходит на зов, рассчитывая увильнуть от работы таким способом. Он обошел все известные потайные местечки Хэнсома, но его нигде не оказалось. Мама недолго думая взвалила всю вину на папу. Она сказала, что Хэнсом никогда бы не сбежал от нас, если б папа хоть мало-мальски сносно с ним обращался и не обсчитывал бы его, пользуясь тем, что Хэнсом сирота да вдобавок негр и не смеет постоять за себя. Мой старик, Хэнсом и я часто играли в шарики, и папа вечно обжуливал Хэнсома и расстраивал нам игру, отбирая у него весь выигрыш, даже когда мы играли понарошку.
Да с таким несмышленышем все может случиться, как останется без присмотра. Мало ли злых людей на свете! сказала мама.А я-то стараюсь, чтобы ему хорошо жилось. Нет! Он сам никогда бы от нас не сбежал. Значит, довели несчастного негра!
Хэнсом не имел никакого права так делать,сказал мой старик.Довели его, видите ли! Мало ли что! И по закону нельзя, чтобы черномазый вдруг взял да ушел, без всякого спросу. Может, он мне должен!
Что ты с ним сделал сегодня утром? Почему он вдруг убежал?спросила мама.
Ничего не сделал,ответил папа,Во всяком случае, ничего особенного.
Нет, ты что-то сделал, сказала мама, начиная выходить из себя, и двинулась на моего старика. Признавайтесь, Моррис Страуп!
Да мало ли на что он мог обозлиться,сказал папа. Ведь всего, Марта, не упомнишь.
Так вот, будьте любезны вспомнить, Моррис Страуп!сказала мама.Ни с того ни с сего Хэнсом Браун никогда бы не убежал.
Ну... позаимствовал я у него банджо, медленно проговорил мой старик.Сначала попросил дать на время, а он не дает. Тогда я залез на сеновал, где он его прячет, и взял сам.
Где сейчас банджо Хэнсома? спросила мама.
Вот это, Марта, я затрудняюсь сказать,ответил мой старик, переминаясь с ноги на ногу.Вчера вечером иду я по улице, держу банджо под мышкой, и вдруг останавливает меня какой-то негр и спрашивает, сколько я хочу за банджо. Говорю: доллар. Мне и в голову не пришло, что он при таких деньгах. А он сразу вынимает из кармана. Ну что ж, на попятную идти было неудобно, ведь я сам цену назначил.
Пойди разыщи этого негра, и чтобы банджо Хэнсома было здесь,сказала мама.
Нет, это я не могу,отрезал папа.
Почему такое? спросила мама,
Откуда же мне знать, кому я продал? сказал папа. Я этого черномазого даже не разглядел в темноте. Да покажи мне хоть миллион негров, я его от других не отличу.
Мама так разозлилась, что чуть не хватила моего старика щеткой, только вовремя сдержала себя. Ей, верно, не хотелось, чтобы я стоял рядом и слушал, как его будут отчитывать, потому что она оглянулась и подозвала меня.
Вильям,сказала мама,сию же минуту ступай в город и спрашивай всех подряд, не встретил ли кто Хэнсома Брауна. Не сквозь землю же он провалился! Кто-нибудь да видел его.
Хорошо, ма, сказал я. Сейчас пойду.
Мой старик и мама так и остались есть друг друга глазами, а я выбежал на улицу и во весь дух помчался к леднику, куда Хэнсом часто ходил в жаркую погоду полежать на мокрых опилках. Я прибежал туда и спросил хозяина ледника, мистера Гарри Томсона, не видал ли он Хэнсома Брауна, но мистер Томсон сказал, что последние два-три дня Хэнсом здесь не появлялся. Я хотел еще заглянуть с черного хода в рыбную лавку миссис Кэлхун, куда Хэнсом тоже захаживал выпрашивать мелкую кефаль, которая не шла в продажу, но один из негров, коловших у мистера Томсона лед, сказал мне, что час тому назад Хэнсом прошел по этой улице к пустырю, где сегодня утром разбили свои палатки заезжие балаганщики. О приезде балаганов знал весь город, и потому-то мой старик и спустил за доллар банджо Хэнсома. Я слышал, как он сначала просил у него пятьдесят центов взаймы, но у Хэнсома денег не было, и тогда папа решил, что другим путем в балаганы не попадешь, и продал банджо. Впрочем, он истратил этот доллар, не успев дойти с ним до дому.
Я во весь дух бросился назад, сказать маме, где Хэнсом. Мама с папой все еще стояли на заднем крыльце и бранились. Когда я открыл калитку и поднялся по ступенькам, они сразу перестали говорить друг другу то, что говорили.
Хэнсом ушел к балаганам!крикнул я маме.Он и сейчас там.
Мама на минутку задумалась, мой старик боком отошел от нее подальше и остановился.
Моррис,сказала, наконец, мама.Так и быть, еще один-единственный раз я тебе поверю. Сходи в эти балаганы и приведи Хэнсома домой, пока с ним не случилось что-нибудь ужасное. Если с этим несмышленышем стрясется беда, господь меня не простит, так мне и помирать с нечистой совестью.
Мой старик зашагал вниз по ступенькам.
Па, можно мне с тобой? спросил я.
Но мама не дала ему ответить.
Ступай с отцом, Вильям,сказала она,За ним глаз да глаз нужен,
Пойдем, сынок!сказал папа, махнув мне рукой. Ну, живо!
Мы быстро прошли улицу, пересекли железную дорогу и направились прямо к пустырю, где между балаганами кое-где еще росла высокая, по колено, трава. Балаганы были разбросаны по всему пустырю, и перед ними уже толпился народ. У входа в каждый висели большие разрисованные полотнища, а под ними, на подмостках, зазывалы выкрикивали что-то и сами же продавали билеты. Мой старик остановился перед балаганом, где на полотнище были нарисованы голые женщины.
У тебя десяти центов не найдется, сынок?шепнул он мне. Отдам при первой возможности.
Я мотнул головой и сказал ему, что у меня есть только одна монета в двадцать пять центов, которую я приберег на билет в балаган, где показывают ковбойские скачки.
Дай, сынок, взаймы,сказал он, щупая снаружи мой карман.Я сейчас же верну. Ты и спохватиться не успеешь, есть у тебя деньги или нет.
Мне хочется посмотреть ковбоев, па,ответил я и, сунув руку в карман, зажал монету в кулаке.Не бери, па! Ну, пожалуйста! Я больше двух недель копил.
Человек, который продавал билеты, взял большой желтый рупор и начал кричать в него. Мой старик так и заплясал от нетерпения, не переставая дергать меня за карман.
Слушай, сынок, сказал он.Из-за чего у нас спор? Из-за чепухи подумаешь, двадцать пять центов! Когда ты захочешь их потратить, я тебе верну. Мигом верну.
Ведь мама велела нам найти Хэнсома,сказал я.Пойдем лучше поищем его. Знаешь, какая она, опять будет браниться, если мы не приведем Хэнсома домой.
Подумаешь, какая спешкаразыскивать этого черномазого,сказал он, хватая меня за локоть и стараясь выдернуть мою руку из кармана.Я, сынок, дело говорю. Давай деньги без лишних споров. Когда ты просишь то десять центов, то больше, разве я тебе отказываю, если у меня есть что дать? Надо по-честномутеперь ты давай. Ведь мне ненадолго.
В балагане заиграла музыка, и человек, продававший билеты, опять взялся за рупор.
Спешите! Спешите!закричал он, в упор глядя на моего старика. Представление начинается! Голенькие танцовщицы звезды всех стран мира готовятся к выходу. Пользуйтесь таким случаем, больше он вам не представится. Если не пойдете, будете каяться всю жизнь! Торопитесь, пока есть билеты! Девушки хотят плясать, зачем томить их! Спешите! Спешите! Спешите!
Слышишь, сынок?сказал мой старик, изо всех сил дергая меня за руку.Представление сейчас начнется, и я все прозеваю.
Он выдернул мою руку из кармана, разжал мне пальцы, и я не удержал монету, потому что сладить с ним было трудно. Он сцапал ее, подбежал к человеку с рупором, выхватил у него билет и бросился в балаган. Делать мне было нечего, и я сел на землю и стал ждать своего старика. Музыка в балагане играла все громче и громче, потом я услышал, как там забили в барабаны. Прошло минут пять, музыка вдруг смолкла, и кто-то откинул изнутри полы балагана. Оттуда высыпала толпа мужчин, и позади всех, предпоследним, шел мой старик. Теперь вид у него был гораздо спокойнее, но он попер почему-то напрямик и, неожиданно для самого себя, наткнулся на фонарный столб,
Па, а где сдача с двадцати пяти центов?спросил я, догоняя его.Ты отдашь мне сдачу?
Потом, сынок, сказал он, потирая ушибленную скулу,у меня в кармане она будет целее. Тебе отдай, а ты ее, чего доброго, потеряешь.
Мы пошли между двумя рядами балаганов, поглядывая по сторонам, нет ли где Хэнсома. И, пройдя почти до самого конца, вдруг увидели его.
Господи! Что он здесь делает, этот Хэнсом? сказал папа, останавливаясь. Хэнсом стоял за большим куском брезента, высунув голову в круглую дыру, вырезанную посредине. Шагах в десяти - пятнадцати от него была скамейка, а на ней лежала груда бейсбольных мячей. У скамейки стоял человек в красной шелковой рубашке, в руках у него тоже были мячи.
Три мяча на десять центов, а тому, кто попадет в черномазого, выдается душистая сигара,говорил он. Подходите, друзья, проверьте свою меткость. Если черномазый не увернется, сигара ваша.
Хэнсом, как это ты попал в такую передрягу?крикнул мой старик,Что случилось?
Здрасте, мистер Моррис! сказал Хэнсом.Хэлло, мистер Вильям!
Хэлло, Хэнсом!сказал я.
Тебя привязали?спросил папа,Ты что, не можешь уйти оттуда?
А я, мистер Моррис, вовсе не хочу уходить,ответил Хэнсом.Я здесь на службе.
Что это тебе вдруг приспичило сегодня утром, почему ты удрал?
Вы, мистер Моррис, сами знаете почему,сказал Хэнсом.Мне у вас надоелоработаешь даром, да еще банджо у тебя отнимают. Мне надоело, когда со мной так обращаются. Но я на вас не сержусь, мистер Моррис.
Сейчас же вылезай оттуда и марш домой,сказал папа. Дома беспорядок, а прибрать некому, Так нельзявдруг взял да ушел.
А я, мистер Моррис, совсем от вас ушел,сказал Хэнсом.Вот спросите у белого, который продает мячи, он вам все объяснит.
Мы подошли к человеку в красной шелковой рубашке, Он протянул нам мячи, но мой старик покачал головой.
Я пришел за своим негром,сказал папа.Вон за тем, который высунул голову в дыру.
Человек в красной рубашке захохотал,
За своим негром?спросил он, Почему же он ваш негр?
Это Хэнсом Браун,сказал папа. Он с одиннадцати лет у нас живет. Я пришел за ним и уведу его домой. Человек в красной рубашке оглянулся и крикнул Хэнсому:
Эй, малый! Ты пойдешь с ним? Хочешь у него работать?
Нет, сэр! ответил Хэнсом, мотая головой.Совсем не хочу. У меня теперь другая служба, я буду получать настоящее жалованье, а не какие-нибудь обноски и всякую там чепуху.