Мой род угаснет вместе с моей смертью.
И вы согласны нести это бремя?
Дядюшка Бернардо, здесь, где меня все знают, я не останусь. Я поеду миссионером в Китай; оттуда не многие возвращаются.
А правосудие? А приговор общества?
У них свои слуги.
Так что же, вы прощаете?
Да, и сделаю все, что в моих силах, для спасения виновного. Я первый отказываюсь от мести.
Сеньор, сказал Бернардо, и в его возмущенном голосе послышалось уважение, вы святой!
Нет, я просто не хочу обращаться к земному правосудию и не желаю принимать в нем участия. Не думай, Бернардо, что для этого надо быть святым, нас этому учит человеческая мудрость. Индийский поэт сказал: «Добродетель прощает злодейство, подобно тому как сандаловое дерево изливает свой благоухающий сок на топор, наносящий ему рану».
Ваш отец говаривал, что у Хосе рыбья кровь Мне думается, сеньор, что это относится ко всей вашей семье. Знай я, где разыскать преступника, он бы у меня получил по заслугам! И я вам больше скажу: я считаю своим долгом честного человека сорвать маску с преступника.
Каждый понимает долг чести пр-своему, дядюшка Бернардо, возразил капеллан. Только вам трудно будет найти убийцу: прошло десять лет, как он исчез, может, покинул родину, может умер. Лучше молитесь о его душе и просите бога, чтобы грешник раскаялся.
Сеньор, терпение и труд все перетрут. Я не успокоюсь, пока не отыщу его. Зерно веют, а злодея казнят!
Разыскав и наказав преступника, вы, может быть, исполните долг честного человека, дядюшка Бернардо; но простив еговы поступите по заповеди божьей.
Клянусь жизнью, сеньор, такое всепрощение неразумно! Есть злодейства, которые простить нельзя.
Вы не правы, дядюшка Бернардо, нет такой вины, которой не простит небо.
Ну что ж, сеньор, возразил с жаром старый солдат, я не святой, как ваша милость, и я даю вам слово: попадется мне в руки этот негодяйклянусь памятью матери, заплатит за все свои злодеяния! А по-вашему, падре, я возьму великий грех на душу?
Нет, друг мой, я этого не говорю. Я высказал то, что сам чувствую, не осуждая ближнего. Но зачем предполагать невозможное? Едва ли вам удастся найти того, кого вы подозреваете в убийстве.
Разве я не отыскал Хосе?
Это случайность, дядюшка Бернардо.
Бывают случайности, которые похожи на перст судьбы, сеньор дон Гаспар.
Подумайте, десять лет! Какой густой покров окутал прошлое!
Сеньор, по народной поговоркедолог век, да недолговечно счастье. Я найду злодея. И раз вы отказываетесь, я один буду его разыскивать; а когда отыщу пусть бог ему поможет! Ну, а сейчас мне надо передать судьям улику, сказал старик, поспешно покидая комнату.
Как-то в утренний час генерал сидел в кабинете старшего брата, занимавшего прекрасный дом на одной из лучших улиц Мадрида. Генерал с жаром защищал свою мысль, старший брат спорил с ним и не уступал.
Только в наше время, говорил старший брат генералу, удается выдвинуться и занять положение в свете благодаря богатству, чину, политическому весу или чудачествам; и никто даже не думает проверить, с какого дна так высоко взлетели эти выскочки. Жизнь подобных господ окутана тайной, их прошлое исчезло во мгле, как след лодки в морской пучине. А наше общество весьма охотно мирится с таким положением: «Что мне за дело до прошлого, ведь я живу лишь сегодняшней минутой!» Увы! новые идеи пустили глубокие корни в нашей среде. Полнейшее равнодушие к прошлому человека, к его происхождению, к семье, воспитанию и имени привело к тому, что нынче дети, особенно из числа преуспевающих, редко отзываются с почтением и любовью о родителях, которым сама природа даровала, это право.
Брат, ответил будущий тесть полковника, хвалить прежние времена и хулить настоящееобычай стариков. Я отказываюсь следовать за тобой по этому утомительному пути.
К сожалению, нынешние дурные обычаи одинаково свойственны как молодежи, так и старикам. Каждая эпоха порождает свои идеи, ибо людидуховно и телеснобыли и останутся несовершенными, как бы ни мудрили над их исцелением философы и современные Гиппократы. Едва удается излечить один недугнравственный или телесныйкак появляется другой; так будет всегда; и количество умирающих не от той, так от другой болезни, останется неизменным, и новые дурные идеи возникнут вместо прежних. Так было, есть и будет вечно!
И все это сказано лишь для того, чтобы лишний раз выразить неодобрение по поводу брака моей дочери с полковником Герра?
Совершенно верно, брат.
И на том лишь основании, что нам не известны его отец, дед и прадед?
Да, отчасти из-за этого, ведь его дети будут моими племянниками и наследниками.
Его родители богатые и знатные землевладельцы в Северной Африке.
Без родословной нет знати. Я справлялся и узнал из достоверных источников, что семья, носящая это имя, очень бедна; у них действительно был сын; в тысяча восемьсот году он завербовался в солдаты и уехал в Америку; с тех пор от него не было никаких известий, и родители считают его погибшим. По словам полковника, его родители умерли. Так вот, что ты думаешь о сыне, который отрекается от родителей лишь потому, что они бедны?
Это было бы ужасно, если бы соответствовало истине.
А как ты думаешь, хорошо ли выдавать себя за сына богатых землевладельцев, если твой отец всего-навсего бедный батрак?
Конечно это было бы смешно.
Теперь ты понимаешь, почему я не желаю для твоей дочери союза с человеком, который не только отказывается от своих родителей, но вдобавок обладает таким низменным тщеславием?
Брат, я не очень-то доверяю твоим сведениям; возможно, речь идет о других Герра, ведь эта фамилия очень распространена. Но допустим, что это так, неужели маленькие человеческие слабости могут перевесить положительные качества полковника Герра, благодаря которым он становится завидной, если не блестящей, партией для моей дочери? Полковник сделал отличную карьеру, его достоинства неоспоримы.
Ну, хорошо, о военной карьере я не спорю. А каков он в личной жизни?
Нет ни одного товарища, который был бы о нем плохого мнения. Кроме того, у него порядочное состояние.
Да, согласился старик с горькой усмешкой, состояние, нажитое игрой в карты.
В Америке это не считается пороком, возразил генерал, принужденно рассмеявшись, чтобы скрыть, насколько ему неприятен этот разговор; он считал своей обязанностью защищать честь будущего зятя.
Да, да, прошлое исчезает, как след корабля в море! воскликнув с горечью старик. Можно ли удивляться, что свет ныне потерял стыд и совесть, если даже такие честные и достойные люди, как ты, стараются оправдать гнуснейшие поступки?
Брат, не забудь, что моя дочь его любит, напомнил генерал с глубокой грустью.
Твоя дочьпрекрасная разумная девушка, она никогда не позволила бы себе увлечься, если бы ты воспротивился ее выбору.
В эту минуту в кабинет вошел, сияя улыбкой, полковник, которого брат генерала принял, как всегда, сухо и холодно. Генерал же, напротив, постарался удвоить знаки внимания к будущему зятю, чтобы загладить впечатление от нарочитой холодности брата. Не прошло и получаса, как в дверь кабинета раздался стук.
Войдите! сказал генерал.
Дверь отворилась, и на пороге показался молодцеватый старик в одежде андалусского крестьянина.
Бернардо, наконец-то ты пришел! воскликнул генерал и, бросившись навстречу вошедшему, обнял его. Взяв гостя под руку, он повел его в глубь кабинета и представил брату и полковнику. Бернардо, мой верный друг и отважный спаситель, которому я обязан жизнью. Поглядите, добавил он, поднимая седую прядь со лба старика, которого он. назвал своим спасителем, взгляните на этот шрам, след вражеской сабли; доказательство преданности Бернардо такое же вечное, как память о нем в моем сердце. Ну, как поживаешь, друг? Вижу, что годы пронеслись над тобой, как над крепким дубом, не причинив тебе никакого ущерба, только серебро в волосах появилось да лицо потемнело.
Сеньор, ответил старик, мне грешно жаловаться на здоровье, да и духом я никогда не падаю; конечно, случаются и у меня беды, но ведь слезами горю не поможешь. А вы, ваша милость, и в самом деле молодцом выглядите! Правда, вы ровно на десять лет меня моложе. Я уже слышал, что ваше превосходительство женились и детки у вас замечательные, дай им бог здоровья!
Ты их увидишь, Бернардо, обязательно увидишь! А как твои дети, жена?.
Сеньор, моя жена так сгорбилась и сморщилась, что ее не отличишь от сухого каштана. А детиодин в армии, другие поженились и обзавелись ребятишками.
Я тебя больше не отпущу, Бернардо, ты останешься со мной.
Сеньор, не могу же я покинуть жену.
Возьмешь ее с собой.
Что вы, сеньор! Легче картезианский монастырь сдвинуть с места. Разве ее оторвешь от детей и внуков?
Ну ладно, я собираюсь купить имение, там и для тебя местечко найдется. Считай, что ты теперь распростился со всеми невзгодами. Вот мой брат, о котором я так часто тебе рассказывал, а вот, указал генерал на полковника, мой будущий зять.
При появлении старика дон Виктор Герра изменился в лице и сделал движение, чтобы взять шляпу и уйти, но, рассудив, что отныне человек этот будет приходить сюда ежедневно и встречи с ним не избежать, полковник снова сел и принялся за газету с видом невозмутимого спокойствия. Он привык надеяться на свою счастливую звезду и полагал, что узнать его теперь невозможно. Когда генерал подошел, чтобы представить ему своего бывшего вестового, полковник надменно поднял голову и слегка поклонился, приветствуя гостя.
При виде полковника старик застыл в изумлении, не в силах оторвать глаз от бледного, надменного лица.
Между тем генерал позвонил в колокольчик.
Проводи гостя, сказал он вошедшему слуге, вели подать ему завтрак и окажи всяческое внимание, как члену нашей семьи. Пойди отдохни, Бернардо; вечером я познакомлю тебя с женой и детьми, они давно жаждут увидеть тебя, И генерал подтолкнул к дверям старика, который все еще не мог прийти в себя от столь неожиданной встречи.
Как звать этого полковника? спросил он у слуги.
Дон Виктор Герра. А вы его знаете?
Готов в этом поклясться. Только в ту пору он не был полковником и звали его иначе. Впрочем, прежде чем утверждать это, я хочу проверить; ведь прошло немало времени.
Старику не лез кусок в горло. Он поспешил подняться из-за стола и выйти под тем предлогом, будто ему понадобились дорожные сумки. Однако он остановился внизу и замер у лестницы, точно кого-то поджидая; взгляд его горел нетерпением. Бернардо узнал в полковнике убийцу корчмаря; не веря своим глазам, он решил пойти на хитрость, чтобы убедиться в истине.
Прошло около получаса, и на лестнице послышались шаги; увидев, как по ступенькам спокойно и невозмутимо спускался тот, кого он ждал, старик отступил в тень за выступом.
Едва полковник сошел с последней ступеньки, раздался голос:
Хуан Луис!
Полковник живо повернул голову.
А, ты еще не забыл своего имени, Хуан Луис Головорез, грабитель и душегуб?! закричал Бернардо, становясь прямо перед полковником. К несчастью, ты позабыл, что рано или поздно правда всплывет наружу, как бы высоко ты ни залетел.
Словно пораженный громом, полковник прислонился к стене, чтобы не упасть, затем, подобно тонущему, который пытается спастись, сделал отчаянное усилие и, взяв себя в руки, сказал с притворным презрением:
Вы что, с ума сошли? Не знаю, пожалеть ли ваше безумие, или покарать вашу наглость?
Наглость? дрожа от негодования, повторил старик. Ты еще смеешь говорить о моей наглости, низкий, бесчестный человек! На грабеже и на крови ты построил свое благополучие; вообразил, что тебе удастся, как змее, сбросить старую кожу и остаться безнаказанным, прикрывшись чужим именем. Но ты забыл о боге, забыл, что от его карающей руки никто не скроется.
Замолчи, глупец! гневно крикнул полковник. Не злоупотребляй моей мягкостью. Только ради генерала я терплю твою дерзость, но если ты не замолчишь, я вырву твой ядовитый язык или предам тебя правосудию, как бессовестного клеветника.
Правосудию? Отлично! Суду я и представлю доказательство моих слов.
Полковник холодно и язвительно захохотал.
Хуан Луис! Хуан Луис! Был ты ничтожной козявкой, пока не стал душегубом, сказал старик. Грабежом и убийством достиг ты величия. Мало того, чтобы спастись от расплаты, ты погубил невинного человека и послал его на казнь за твои злодеяния.
Полковник схватился за саблю.
Ни с места! крикнул старик.Еще одно убийство тебя не спасет. С моей смертью не исчезнут доказательства твоего преступления, они уже переданы в руки правосудия, и за тобой следят. Недолго тебе осталось блаженствовать и упиваться торжеством.
Слава и деньги достаются тому, кто их заслужил, а я их заслужил, болван! высокомерно сказал полковник.
Да, да, тебе везло; счастьеоно ведь слепо. Но теперь конец, теперь ты за все заплатишь с лихвой. Знай, Хуан Луис, долог век, да недолговечно счастье.
Советую прежде подумать, я вас могу притянуть за гнусную клевету. Если же вы откажетесь от ваших слов и пообещаете молчать о нелепых выдумках вашего больного воображения, я постараюсь великодушно простить вас, предложил полковник, никогда не терявший головы. И в таком случае, из уважения к генералу, я обещаю стать вашим ревностным покровителем. Я богат, щедр, и тот, кто спас жизнь моему тестю, может безусловно рассчитывать на мою благодарность. Сегодня же в залог будущих благ вы получите сорок тысяч реалов.
Эх ты дурень! Думаешь, если я одет в шерсть, так я овца, сказал старый солдат. Негодяи вроде тебя всегда стараются подкупить честного человека. Но я своей честью не торгую, и тебе не купить ее за все твое бесчестно нажитое золото. Уж не воображаешь ли ты, что я позволю тебе жениться на дочери генерала? И допущу, чтобы память несчастного Хосе была опозорена? А тебе дам по-прежнему наслаждаться плодами твоих злодеяний? Пока я жив, не бывать этому!
Так ты умолкнешь навеки, раз собрался меня погубить! воскликнул в бешенстве полковник. У тебя нет и не может быть никаких доказательств, но твоя гнусная клевета позорит мое честное имя.
С этими словами полковник схватил револьвер и бросился на старика. Но тут на лестнице послышались шаги, и преступник поспешил скрыться.
Придя домой, он попытался усмирить волнение, бушевавшее в его груди.
«Спокойствие! говорил он себе. Хладнокровие выручает из всех бед. Какие у него могут быть доказательства? Их нет. Я буду все отрицать. Кто посмеет заподозрить во лжи полковника Герра и поверить выжившему из ума старику? В недобрый час стал он на моем пути! Правда, генерал его ценит, доверяет ему, но будем мужественны! Поставим все на карту! Моя счастливая звезда меня не подведет, я верю в нее».
Надеясь вернуть утраченное равновесие, полковник отправился пообедать в гостиницу, в оживленной беседе за столом, шутя и смеясь, он старался заглушить свое беспокойство.
Вернувшись под вечер домой, полковник нашел письмо; это его удивило, ибо он ниоткуда не ожидал известий; он поспешил вскрыть конверт. Письмо было без подписи и состояло из трех слов: «Fuge, late, tace!» Краткое и выразительное предостережение.
Почерк был изменен, но полковник узнал его и замер, не в силах оторвать взгляда от дрожавшего в руке письма.
Генерал знает! прошептал он. Подлый старик все рассказал. Однако такой осторожный человек, как генерал, не поверил бы словам, если бы они не были подкреплены доказательствами старик мне угрожал Но какие же доказательства? Их нет!.. Негодяй лжет! И все же и все же Да, существует некий дух, враг человеческого спокойствия; подобно призраку, он возникает перед нашим взором внезапно, как давно забытый, окоченевший мертвец. Fuge, late, tace!.. С какой целью начертал мне генерал эту линию поведения? Ясно! Чтобы избежать скандала, который ляжет позорным пятном на честь его полка, на честь дочери, которая меня полюбила, на честь и достоинство того, кто называл меня своим другом! Товарищество, любовь, дружба!.. Пустые слова! Все исчезнет, как дым, если задета гордость.
Так рассуждал этот человек. И не только он, многие рассуждают подобным образом и бросают упрек обществу, лишь бы обелить себя. Всякую истину можно толковать вкривь и вкось, из любого суждения сделать ложный вывод.
С бешенством и недоумением созерцал Хуан Луис, как под неожиданным ударом рушится здание незаслуженного благополучия, воздвигнутого на лжи и лицемерии, на крови и обмане. Пред ним из гроба вставал мертвец и всплывала правда, которую он тщетно силился уничтожить.