Отдать ему должноеАртем молодец, не воспользовался. Даже намека не было. Хотя, я в таком состоянии была, что нормальный мужик позариться и не должен.
Чтение библии я особо не слушаю. На пении приободряюсь, но не участвую. Зато Йонас старается, поет. Во время проповеди не свожу глаз со старшего Лейтовича. Он таким расслабленным выглядит, что мне становится нехорошо. Подташнивает, но это скорее всего из-за вчерашнего.
После обряда с Дарами начинается причащение. Я, разумеется, в этом таинстве не участвую. Я не католичка, но и православной себя не назову, меня крестили, когда я совсем маленькой была. Артем, кстати, тоже в причащении не участвует, а вот остальные верные псы Йонаса следуют за своим хозяином, как за мессией. Йонас не настаивает на том, чтобы все вокруг стали католиками, но люди же чувствуют и видят, как меняется отношение к ним, когда они проникаются верой хозяина. Ну, или делают вид. Очень искренний.
Причастившись, Йонас невольно оборачивается и замечает меня. Складка пролегает меж его бровей. Недоволен. А я улыбаюсь, старательно вытягивая шею, на которой остались следы от его пальцев. Не стала их замазывать.
Прихожане расходятся. Мимо проходит Анна, вроде не замечает меня, затем дети. Томас идет последним, в глаза мне смотрит и усмехается. Но ничего не говорит.
Йонас какое-то время беседует со священником. В ответ служитель храма в основном кивает. А я стою и жду. Хочу, чтобы наш разговор именно здесь начался.
Артем пока не выходит. Стоит и рассматривает орган. Вот этот инструмент, пожалуй, единственное, ради чего стоит сюда приходить. Звуки, которые он издаёт, словно проникают под кожу и касаются сердца.
Наконец Йонас движется в сторону выхода, парой слов одаривает Артема, а потом подходит ко мне.
Привет, Йонас замирает рядом, сунув руки в карманы. С минуту меня разглядывает и тихо спрашивает:Ну и что ты вчера в ресторане вытворяла?
Доложили уже. А я и не сомневалась.
Выпила лишнего. Стресс снимала, отвечаю так, как будто я все сделала правильно. Ты меня обидел.
Йонас отводит взгляд, проводит рукой по своей бритой голове.
Неужели стыдно? Или так только из-за святого для него места, в котором мы находимся?
Хочешь я тебе из Италии подарок привезу? ласково спрашивает. Сумочку? Или духи?
Давлю в себе ехидную улыбку, но все же интересуюсь:
А как ты такую покупку жене обьяснишь?
Что-нибудь придумаю, Йонас оглядывается, после чего делает шаг и вдруг кладет руку мне на талию. Ну, Бельчонок, девочка моя
Его слова режут. Как острый нож. По сердцу. Его, черт, я его девочка! И такой навсегда останусь. Но я не хочу! Не хочу.
Понимаю, что покупка подаркаэто твой излюбленный способ извиняться, но мне ничего не надо, говорю зло, чувствуя, как глаза становятся мокрыми. Нет, не от боли и не от обиды. От жалости к себе. Резко меняю тон голоса и практически шепчу, глядя Йонасу в глаза:Мне было очень плохо. Очень. Я не заслужила такого отношения к себе.
Да? венка на его лбу проявляется, теперь Йонас начинает злиться. А напомнить тебе про милого мальчика по имени Слава?
Он старательно пытается говорить не громко. Все же рядом есть люди. Тот же Артем. Но пара высоких нот все же отдают эхом.
Йонас выглядывает в окно и, схватив меня за руку, выводит на улицу.
Возле храма почти никого нет. Лишь две машины стоят.
Когда ты прекратишь меня им попрекать? спрашиваю я уже в полный голос, высвобождая свою руку. Это было два года назад.
А мы вместе пять.
Прикрываю веки и кажется, что за пару секунд перед моими глазами мелькают картинки всего того, что случилось со мной за эти, озвученные Йонасом, пять лет. Причем кадры, что я вижу, совсем не радужные.
А с женой ты вместе уже двадцать лет, напоминаю я и открываю глаза. И я до сих пор считаю, что это ненормальнолюбить сразу двоих.
Да, это он мне так говорит. Что любит нас обеих. Правда по-разному. И вряд ли он трахает жену так, как трахал меня вчера.
Ты хочешь, чтобы я развелся? о, и этот вопрос я слышу часто. И я отвечаю, сразу, не раздумывая:
Нет, не хочу.
Йонас снова хватает меня за руку, но не сильно, а со странной осторожностью. Притягивает к себе и спрашивает чуть ли не касаясь губами губ:
А чего ты хочешь, Бельчонок? Ну же, говори.
Что бы ты определился, что и кто тебе дороже, нахожу я что сказать. И я искренне надеюсь, что он выберет семью.
Как можно выбирать между двумя дорогими сердцу вещами?
Вещами? возмущаюсь я. Я и Анна для тебя вещи?
Не цепляйся к словам, Йонас оглядывается и смотрит на один из двух припаркованных автомобилей. В нем кто-то сидит и машет Йонасу рукой. Ты очень плохо себя ведёшь, Бельчонок, прекращай меня доводить и выводить. И все будет у нас, как раньше, он целует мое ухо. Я вечером к тебе загляну. Попрощаться.
Мурашки ползут по спине. Стоит только представить это наше прощание, после вчерашнего ничего хорошего я не жду. А Йонас еще раз целует меня, на этот раз в щеку, и отходит. Смотрю ему вслед, вижу, как он садится в автомобиль и уезжает.
Куда тебя отвезти? этот вопрос заставляет меня дернуться, неожиданно, настолько, что в висках начинает стучать.
Глава 8
Артем
Я наблюдал за ними в костеле. И как на улице они разговаривали тоже смотрел. Из витражного окна, под которым Йонас и Бэлла, как специально, стояли.
Чувствую, что-то не так. Вижу выражение ее лица. Ей больно. Даже страшно, хотя Бэлла и пытается держаться.
Нихера не понимаюпочему тогда она с ним?
Когда Йонас идет к тачке, я решаю выйти. Мне было велено моим новым хозяином Бэллу до дома доставить.
Спрашиваю девушку куда ее отвезти, а Бэлла дергается от моего вопроса, как черт от ладана.
Напугал, говорит она.
Извини, пожимаю плечами, ты, вообще, как? В смысле, как себя чувствуешь.
Хреново, Артем Боев, фыркает девушка и невольно поправляет волосы, которые неожиданно поднявщийся ветер трепит. А я подмечаю, что на солнце, ее волосы в рыжину отдают, переливаются.
Знаешь чего, она жуёт губы и кивает на автомобиль, единственный, что стоит сейчас у костела, на котором я семью Лейтовичей привёз, хотя нет. Отвези меня, пожалуйста, домой.
Мы идем к автомобилю, садимся. Я завожу тачку и плавно покидаю территорию у костела.
Всю дорогу Бэлла задумчиво молчит, а когда я уже торможу у ее подъезда, вдруг выдает:
Слушай, я вчера лишнего тебе наговорила Короче, не бери в голову. На меня вообще не стоит внимания обращать, я иногда дурной бываю.
Не спорю, даже киваю. Потому что понимаю, что не стоит ей говорить о том, что обращать на все и всех вниманиеэто моя основная задача. Как там Бэлла вчера сказала? "Уходи из этого ада, пока не поздно". Только вот, можно сказать, что мне поздно. Спустившись в ад, ты уже обратно не вернёшься. И я осознанно на это пошел. Игра стоит свеч. А у меня есть те, кто огня подать может.
Во сколько за тобой завтра заехать? спрашиваю, Бэлла хмурит носик. У нас первое занятие по вождению.
А, точно. Давай часиков в десять?
Хорошо, до завтра
Пока, бросает она и выходит из тачки.
Провожаю ее взглядом, а затем в ресторан еду.
Парни на входе уже встречают меня как родного. Тут быстро своим становишься.
В зале пусто, лишь один столик занят, за ним Йонас сидит в компании взрослого мужчины со шрамом на скуле. Причем шрам довольно свежий.
За барную стойку сажусь и лицом к залу поворачиваюсь. Достаю телефон и, делая вид, что что-то печатаю, аккуратно фотографию Йонаса и его собеседника.
О, Темыч, привет, доносится справа и я нажимаю на кнопку блокировки на телефоне. Поворачиваюсь на стуле к другу и киваю. Леха присаживается рядом. Как дела?
Нормально.
Слушай, протяжно произносит он и стучит пальцами по барной стойке, как ты вчера Белку до дома доставил?
Тоже нормально. На плече в хату занес, на диван положил, минералки дал. Она вырубилась и я ушел.
Ага, кивает Лёшка, а ты хозяину говорил, что Бэллу вчера домой отвозил?
Нет, а он у меня не спрашивал.
Это хорошо, вдруг начинает он улыбаться, оглядывается и дальше говорит тихо, мы тут с Лизкой подумали и решили сказать Йонасу, что это я Белку отвозил. Никто ж не видел, вы через черный ход вышли, да и я не все время в зале был.
Я так-то не против, как скажете. Только вот зачем? не понимаю я.
Видишь ли, хозяин очень ревностно к Белке относится. Не хотелось бы шума.
Какого шума, Леш? Я с завтрашнего дня с ней вождением заниматься буду.
Да, и Йонас попросил меня с вами рядом быть. Приглядывать. Я-то тебе полностью доверяю, брат, а вот хозяин ревнует. И чего-то сильнее обычного.
Ко мне ревнует?
Ко всем ревнует. После того случая.
Какого случая?
Леха задумывается, но лишь на пару секунд и снова начинает тихо говорить:
В общем, ладно, слушай. Два года назад дело было. Пришел в ресторан музыкантишка работать, этот, клавишник. Ну и чего-то он с Белкой сближаться начал. Их вместе часто видели. Вроде как они обжимались прямо в ее гримерке короче, уйти Белка от Йонаса собралась, ну хозяин и взбесился. Белку под замок посадил, пока не одумалась.
Хмурюсь, чуть косясь в сторону столика, за которым все еще беседа продолжается и интересуюсь:
А клавишника?
А не видел больше никто клавишника, язвительно усмехается Леха, пф, исчез.
И вот тут мне становится ясно, почему Бэлла все еще с Лейтовичемстрах ее держит. Йонаса весь город боится. Просто так от него даже официанты не уходят. А отпор дать некому.
Повторюсь, я тебе доверяю как себе, брат, опять тихо говорит Лёшка. И присутствовать на ваших занятиях мне ну нет резона. Хозяин отдыхать едет, так и мне грех не отдохнуть, согласен? Я тут с такой девахой познакомился, сиськи пятого размера, талия тонкая, а как в постеле гнётся, гимнастка
Я тебя понял, перебиваю я Леху, если что, то ты был все время рядом. И вчера Бэллу отвозил тоже ты.
Ну вот и отлично. Кофе хочешь? Лёшка хлопает меня по плечу, а я головой качаю. И в этот момент вижу как к дверям ресторана подходит мужик со шрамом. Закончили они разговор, причем Йонас самолично его провожает. А я хочу, пойду на кухню сбегаю.
Лёшка ретируется, а Йонас с довольной улыбкой идет в мою сторону. Останавливается рядом и смотрит сверху вниз.
Артем Боев, произносит он мое имя, ну и как тебе храм наш?
Красиво и умиротворено. Расслабляет.
Лейтович улыбается, а потом и вовсе присаживается на тот стул, на котором Лёшка сидел.
Ты же не женат, странно приглядываясь, говорит он, я молча киваю, а девушка у тебя есть?
Нет. Мне что-то с ними не везёт.
Почему? вроде удивляется Йонас.
Влюбляюсь в тех, кто мне совсем не подходят. Так что сейчас в личной жизни пауза, чтобы все переосмыслить.
Интересно, фыркает Лейтович, а знаешь, мне кажется тяжело тебе будет Бэллу вождению обучать. Она девушка импульсивная и капризная. Так что я даю тебе шанс отказаться.
Я трудностей не боюсь, Йонас Томасович, и привык до конца доводить все поставленные мне задачи.
Похвально, Лейтович усмехается, но вдруг резко становится серьёзным, ты же уже заметил, да и люди тебе скорее всего уже рассказали, что Бэлламоя. И приближаться к ней слишком близко может быть опасно.
Я вас понял.
Бэлла
Меня уже не мутит, похмелья как такого нет, зато странное опустошение появляется. Хочется полностью расслабиться и для этого я наполняю ванную, бросаю в нее бомбочку, ее мне Лизка на восьмое марта подарила, и погружаюсь в горячую воду, которая постепенно окрашивается в сочный, апельсиновый цвет с блёстками.
Лежу с закрытыми глазами, слушая как бьётся мое сердце.
Да, я физически живая. А эмоционально нет. Особенно это чувствуется, когда я остаюсь наедине с собой.
Но сегодняшний вечер я так не проведу. Йонас в гости придет, попрощаться перед отъездом хочет. И если я раньше, пять и даже четыре года назад, с предвкушением ждала наших встреч, готовилась, всячески себя прихорашивая и украшая, а так же готовя вкусную еду, то сейчас всего этого я не хочу. И не делаю.
Неужели Йонас не замечает, что я к нему остыла?
Неужели ему достаточно того, что я просто покорно отдаю ему свое тело в личное и индивидуальное пользование?
У меня есть все. И что не попрошубудет. Но мне как будто и не надо ничего.
И я ведь знаю цену вещам. У меня в жизни были крайности, с родителями я жила в достатке, потом, пусть всего два года, но самых осознанных, в нищете, с тёткой и дядей, а еще с тараканами. И, честно, с тараканами было веселее, чем сейчас с брюликами.
Да, не такой жизни для меня хотели родители. Только вот они меня бросили одну. Умерли. Оставив после себя лишь боль и сомнения. Я так до сих пор и не знаю кем точно был мой отецбизнесменом или бандитом? И черт знает, они погибли или их убили?
Тётка по пьяни вякала что-то про несметное богатства мужа своей сестры. И по идее оно было, только вот дом, в котором прошло мое детство, конфисковали, как и все другое имущество. Мне и половины вещей забрать не позволили, отдали под опекунство тётке, которая все, что продавалосьпродавала. Сначала пропивала, а потом на дозу. Так она один раз чуть меня не продала
Кажется, я слишком сильно погрузилась в воспоминания. Чуть не захлебнулась водой. Громко начала кашлять, ловя себя на дикой мыслида лучше бы я задохнулась!
Ну не могу я так больше!
Надо что-то делать. Надо менять.
Сбежать, как можно дальше. Есть же на этом свете места, где Йонас меня не найдёт?
Только на это нужны деньги. И документы. А мой паспорт уже два года хранится в чужом сейфе. К слову и паспорт этот не мой. Нет, он настоящий, по словам Йонаса, он мне делал. Но там не мои настоящие имя и фамилия. Пять лет назад я решила что так будет лучше. Смогла стать другим человеком. А значит смогу еще раз!
Вода остывает, мне становится холодно и я резко встаю. Сливаю оранжевую воду и смываю с тела блёстки. Теперь я пахну мандаринами и корицей.
После ванны, вытеревшись и надев халат, иду на кухню. Зачем-то заглядываю в холодильник, знаю же, что там пусто. Минералка на дверце стоит, рядом с кетчупом и горчицей.
Заказываю себе пиццу, привозят быстро, я съедаю половину, удивляясь как в меня столько влезает.
Затем устраиваюсь на диване перед телевизором. А через час слышу, как открывается входная дверь.
Я даже голову не поворачиваю. Полное безразличие.
Узнаваемо скрипит половица на границе с прихожей, а потом до меня доносится запах одекалона Йонаса. Кажетсяпротивней его нет во всем мире.
Ты меня не ждала? слышу вопрос.
Медленно поворачиваюсь.
Йонас стоит у кухонного стола. В руках букет алых роз. Огромный букет, Йонас едва его держит двумя руками.
Я встаю, подхожу к столу и открываю коробку с остатками пиццы.
Есть будешь?
Он непонимающе смотрит, затем бросает взгляд на пустую плиту и заявляет:
Я думал ты приготовишь что-нибудь.
А жена тебе не готовит? невинным тоном маленькой дурочки спрашиваю я.
Ты же знаешь, что она не умеет.
А я разучилась, беру кусок пиццы, ем и смотрю Йонасу в глаза. Он психует, швыряет цветы на пол. Букет рассыпается по светлому паркету. Как кровь на траве и снегу.
Что происходит? рявкает Йонас.
Я пожимаю плечами. А затем, прожевав холодный кусок теста с начинкой, киваю на розы:
Красивые цветы. Но у меня нет подходящей вазы.
Ты специально нарываешься? орёт он, перешагивает через цветы, однако все же наступает на несколько свежих и невинных бутонов каблуком ботинка. Что ж, меня он тоже почти так же растоптал. Я вообще-то извиниться пришел, он хватает меня за руку, пицца падает на пол. Но видимо придётся снова наказать.
За что? равнодушно спрашиваю я. И этот вопрос вызывает у Йонаса оцепенение. Потому что он, твою мать, не знает за что собирался меня наказать. Стоит, глазами насквозь меня прожигает, а сам думает.
Бельчонок, прекрати, наконец произносит он, заметно успокоившись, Я с миром пришёл. С лаской, он касается моей талии, ведет ладонь ниже, забирается ею под халатик. Я без белья. Не стала надевать после душа. И это лишь сильнее заводит Йонаса. Его глаза вовсю горят и руки становятся горячее.