Наш красавчик валяется дома, подруга твоя свалила в самую задницу Европы, а наша принцесска отшила на глазах у лучшего друга! Безобразие! все доносилось до нее, и она уже не смела сдерживать смех, однако надолго в коридоре не задерживаласьскоро в действительности звонок.
До класса Делайла буквально летела, и вовсе не потому, что торопилась на урок, нет. Пока она шла в класс, все так и смотрели на нее, раскрыв рты или же нахмуренно, не понимая, что происходило с их обычно скромно одевавшейся Бертран. Не привыкшая к такому вниманию, она покраснела как помидор и побежала как можно скорее прочь отсюда. И вот теперь Делайла стояла на пороге кабинетазастывшая, напоровшаяся на такие же пораженные взгляды. Хотелось сквозь землю провалиться, особенно от прожигающих, сердитых глаз девушек, которые сразу отворачивались, задрав подбородок, и шипели, как змеи. Обсуждали они, насколько поняла Делайла, именно ее. Черт побери, стоило один разок сменить имидж, как вдруг окружающие стали чем-то недовольны!
Делайла понуро поплелась на свое место, покрасневшая и сжавшаяся, вялая от излишнего внимания, словно цветок от избытка воды, и про себя молилась, чтобы поскорее прозвенел звонок, но вместо него услышала, как класс внезапно заулюлюкал. В голову уже было прилетела мысль, что дело снова в ней, но оказалось, что в кабинет всего лишь вошел Орлеан, плюхнувшись на две парты впереди Делайлы. Она хотела подойти к нему, однако ее опередили слетевшиеся вокруг Файера девушки. Орлеан вновь шутил, слышался смех, а девчонки лишь вздыхали и не смогли отойти от его парты, даже когда прозвенел звонок и вошел учитель. Так продолжалось целый урок, и как бы мистер Вандом ни срывался, никто его не слушалстандартная ситуация для этой школы, в которых спасал лишь звонок на перемену.
Орлеантихо позвала Делайла, когда класс опустел.
Парень медленно обернулся и, увидев подошедшую, улыбнулся, кивнув, как бы говоря, что внимательно слушает.
Что со мной не так? она совсем замялась.
Файер сначала не понял вопроса, вытаращив глаза, а через секунду на него снизошло озарение, и он расхохотался, вгоняя Делайлу в еще более яркую краску.
Ты себя сегодня в зеркало видела? спросил он в конечном счете. Ты другая.
Какая «другая»? не поняла она. Не могла же она так измениться из-за какой-то дурацкой одежды!
Ну, понимаешьОрлеан склонил голову вниз и нахмурился, думая, как лучше выразиться. В общем, не такая!
Какая такая «не такая»? решила докопаться до истины она, опершись о парту руками.
Иная!
А все же? Бертран не удержалась от улыбки.
НуФайер запнулся, а после выпалил: Такая конфеточка! Ты выглядишь совершенно не так, как обычно. Более ухоженная, что ли. Все просто удивились этому, вот и косятся на тебя. Думают, ты бросаешь им вызов.
Делайла вновь запылала и стала нервно озираться по сторонам. Бросает им вызов? Это еще что за ерунда?
Орлеан же, довольный ее реакцией, с хитрой улыбкой продолжил собираться дальше. Делайла вцепилась в лямку сумки, не сводя с него внимательного, нахмуренного взгляда. Она ждала, пока ее собеседник закончит свои сборы, сама не зная, зачем.
Да вроде обычная одеждапробормотала себе под нос Делайла, однако Орлеан ее услышал.
Прости, что? переспросил он, впервые посмотрев на нее серьезно. Эх, Делла, если бы ты так каждый день выглядела, не только Аавилл бы тебя к стеночке прижимал, а твой друг давно бы тебе признался.
Делайла сначала смущенно отвела глаза в сторону, задавая себе вопрос, откуда Орлеан знал про тот инцидент с Аавиллом, но едва до ее ушей долетели слова о Вейне, как она тут же испуганно покосилась на Файера.
Признался в чем? глупо захлопала ресницами она. Он кого-то побил? Его побили? Что с ним? Он попал в больницу? Ох, я же говорила ему ни во что не ввязываться! Орлеан! Что с моим другом?!
Орлеан закатил глаза, звонко хлопнул себя по лбу и съехал со стула, откинув голову назад. Его никогда не перестанет поражать наивность большинства девушек, но чтобы вот так не разбираться в отношениях В первый раз ему попадалась такая девчонка. Неужели она и правда ничего не замечала? Ей надо точно давать уроки, не только по танцам.
Бедный, бедный Дефенспростонал Орлеан, покачав головой, но стоило ему поймать еще более испуганный проблеск в глазах Делайлы, как он тут же опасливо подскочил на месте. Ты это не волнуйся, с ним все круто! Ты мне одно скажи ты всегда такая глупенькая?
Ну тебяДелайла насупилась, однако через секунду обида прошла. Точнее, она забыла о ней, потому что кое-что вспомнила
Орлеан неотрывно наблюдал за ее действиями, пока та шарила в сумке с сосредоточенным до крайности взглядом, в конце концов достав большой черный пакет, который немедленно сунула ему в руки. Момент он сидел в шоке, а затем с головой окунулся в него и громко ахнул. Хорошо, что в классе никто лишний так и не объявился.
Передай Аавиллу. И заодно скажи, чтобы его отец оставил меня в покое.
* * *
Не выходила из головы никак эта чертовка. Раздражала хуже Эсли. Та, хоть и лебезила перед ним постоянно, вертелась как юла, но Бертран не покидала его никогда. Если она не находилась рядом, то обязательно влезала в его голову, без разрешения, без его на то воли, так бесцеремонно. А в школе? Он видел ее каждый день, словно она его преследовала. И смотрела еще на него так, словно хотела сбежать на край света, с нескрываемым ужасом. Нельзя не признать, что она смогла без труда завладеть его мыслями, и потому он желал от нее избавиться. Жестко. Вырвать с корнем, чтобы исчезла навсегда. Из мира, из его вспухших мозговоткуда угодно. Он жаждал сломать ее, разбить, но как это сделатьна сей раз мысли, как реализовать свои идеи, не приходили, потому что сейчас он только и мог, что злиться на себя, на неена всех вообще. Ненависть, жгучая ярость, безысходность И все эти эмоции он держит под прочным замком, а они разрывают его на части. Безысходность.
Но почему именно она? Почему? Чтобы какая-то там дамочка в беде завладела его вниманием Месяца два назад он бы от души посмеялся, если бы ему такое сказали, а вот сейчас ни капли не смешно. Он даже не был в состоянии понять, кого ненавидит большеотца или эту треклятую Бертран, будь она неладна.
Убить, разорвать, сломать, разбить, рассеять по ветру Да кто она вообще такая, чтобы не переставая думать о ней, пусть и не очень хорошо? Наверняка он просто хотел ее испортить, но чересчур сильная духом попалась, ее воля отражалась в глазах, чувствовалась в ее теле, витала вокруг нее в воздухе. Да, Стоунер не так давно ей заинтересовался и пока еще ничего особенного не предпринял, чтобы уничтожить ее, создать из нее свой образ, сделать подобной ему самому, но как же, черт возьми, он этого хотел, и хотел сделать поскорее. Цель мучила, требовала завершения. Вокруг него не будет счастливых людей с мечтами о прекрасном будущемни за что, а тут такая притягательная душа
«Ты ведь хочешь испить ее до дна, правда? Опустошить» кипело внутри нетерпение.
Обо всем этом Аавилл думал в тысячный раз, стоя у подоконника, и в тысячный раз голова начинала болеть до изнеможения, к горлу подступила тошнота. Когда Орлеан придет, Стоунер хорошенько его встряхнет за то, что он опять где-то долго шлялся, и ему пришлось снова вспоминать о Бертран, загибаться от негодования.
И вот он, идет вприпрыжку, несет какой-то пакет в руках. Злость отошла на второй план.
Держи, Орлеан всучил пакет другу.
Тот заглянул в него и хитро уставился на Файера.
Маловато, сказал Аавилл.
Орлеан выпучил глаза и удивленно воззрился на Стоунера, тряхнув головой.
Ты о чем?
Тут даже на поцелуй в мою задницу не хватит, Аавилл ухмыльнулся, скрестив руки на груди. А ты-то о чем?
Файер опять тряхнул головой. До него дошло, наконец. В другой раз он бы посмеялся, если бы не был так обеспокоен.
Догадайся, Орлеан сел рядом на подоконник. Твой отец вновь посещал Делайлу и вручил ей это.
Твою налево, Орлеан, я думал, ты опять со своими шутками! Стоунер вдруг бешено подскочил на месте. Что?! Повтори!
Файер тяжко выдохнул, прекрасно понимая, что чувствует друг, однако всего лишь покачал головой, спросив:
Что твоему отцу надо от нее?
Голову словно пронзило отравленной стрелой. Яд растекался в мозгах, расплавлял их, шипел, бурлил, перетекал в тело, внутри разливался жар. О, он знал, что. Безусловно знал. Подонок
Он пронюхал, Стоунер стиснул зубы. Пронюхал про Бертран.
Чего? вытаращился Орлеан.
Того. Недавно вызывал Фрэнка, мне понадобились его связи кое-где Нужно было узнать побольше про Бертран. Идиот, я тогда не предпринимал мер предосторожности. Этот кусок дерьма все прознал и теперь хочет соревнованийАавилл стукнул кулаком по подоконнику, содрав костяшки пальцев в кровь.
Орлеан медленно приходил в себя, пытаясь понять хоть что-нибудь из сказанного Стоунером, но давалось это туго.
То есть? Ты что, хочешь сказать, что твой отец просек твою заинтересованность Делайлой и теперь собирается отобрать твой хлеб? звучало очень абсурдно. Но зачем? Вам что, по пять лет? И твой отец педофил?
Мой отецкретин, вот что я могу сказать. Он меня с рождения ненавидит, у нас всю жизнь война и глупые состязания, так что я не понимаю, чему ты удивляешься.
Хорошо, пусть так, но тебя что, действительно заинтересовала Бертран? Да зачем она тебе? впервые Орлеан абсолютно не понимал Аавилла и очень хотел знать ответы на свои вопросы.
Не каждый день увидишь особу, которая ударяет тебя при всех и выливает на тебя ведро коровьего помета. Ты что, думаешь, я уйду без мести? Аавилл решил не юлить и сказать правду хотя бы Файеру.
Я смотрю, ударила она тебя неслабо, позволил себе усмехнуться Орлеан.
Вот увидишь, победу одержу я. И не только над отцом. Бертран не будет покоя, пока она не станет такой же, как и я, серьезно ответил Аавилл, на что Орлеан с улыбкой покачал головой, а Стоунер вылетел стрелой из школы. Орлеан бы побежал за ним, если бы не понимал, что ему там не место. Там, куда поспешил Аавилл, и для какой цели.
* * *
Орлеан всегда терпеть не мог наблюдать за теми людьми, которые в открытую подлизывались к другимот таких сцен его неимоверно тошнило. И вот подобную картину он видит сейчас: его блаженный отец, лебезящий перед Лайонелом Стоунером.
Файер-младший, даже не скрывая своего раздраженного и кислого вида, взял тетрадку откуда-то и начал активно ей обмахиваться, опираясь одной рукой о стол. В порыве скуки он откинул голову назад, чуть не потеряв равновесие, но вовремя ухватился второй рукой за край стола, и его движение вышло настолько резким, что тетрадка выпала, а со столика свалилась маленькая статуэтка. Юноша втянул голову в плечи и зажмурился, готовый в любой момент услышать звук разбитого фарфора. Его не последовало, послышался лишь глухой стук об пол, который все гости, как назло, расслышали. Тогда Бенджамин сердито направился к сыну и схватил его за локоть, поспешив вывести.
Ладно тебе, Бен, раздался голос мистера Стоунера. Всего лишь статуэтка, которая, к тому же, не раскололась. Пусть остается.
Орлеан гневно вырвал руку из хватки отца и окинул всех присутствующих испепеляющим взглядом. Грудь его часто вздымалась и опускалась.
Да кому нужна ваша нечестивая задница, выплюнул он, сунув руки в карманы. Разве что моему отцу. Рыбак рыбака ведь, как известно, видит издалека, правда, папуля?
Зал шокированно стих. Какой-то пожилой человек хмыкнул, сболтнув что-то о воспитании молодежи; дамы качали головами, мужчины пытались одернуть мальчика, а отец сгорал от ярости. Один лишь мистер Стоунер стоял и ухмылялся, поглядывая на парнишку с интересом.
Вы тут все такие чистенькие, правильные, как я смотрю, Орлеан не выдержал давления со стороны находящегося здесь общества. Того и гляди, кружевные платочки. Хочется взять вас бережно и высморкаться.
И вылетел из большого зала под всеобщее возмущение толпы. Никто не пытался догнать невежу, несмотря на то, что он неплохо насолил им одними словамида хотя бы настроение испортил. Язык у него был длинный, он знал это и гордился приобретенным во многих конфликтах качеством, за которое не единожды приходилось платить в своей школе, защищая себя и сестру. Требовалось отстаивать независимость, пусть и не очень помогало, но без этого они с Адрианой страдали бы больше. Уже не важно Ее больше нет.
А ведь отец неплохо теперь наорет на него дома, но кого это волнует? Орлеану не привыкать к вечным наказаниям, к тому же терять ему больше нечего. Он зверски хотел бунтовать против общества и уж тем более не желал молчать. Пусть порубит всех смертельная правда.
«Хороших людей не существует. Я сам себе противен. Адрианы нет», какой раз лезла в голову надоедливая мысль. Адриана бы сейчас помогла, сказала бы, что все вовсе не так, и брат бы поверил, безо всяких лишних слов и доказательств. Адриана была светом, его праведной дорогой. А что у Орлеана есть теперь? Без своей путеводной звезды он забыл, кто он. Злой ли, добрый Справедливый ли, предубежденный
Ноги завели в огромный коридор с окнами на всю стену. Вид из них на мгновение заворожил омертвевшую душу Орлеана, однако сосущую пустоту внутри заполнить не смог. Его сейчас ничего не волновало, поэтому он шел далее вперед по очаровательному коридору, увешанному живописными картинами, и все же даже они не приковывали внимание. Мир опустел. В нем не осталось ничего, за что мог бы зацепиться глаз. Стоило давно понять это.
Проходя мимо колоссального шкафа с книгами, Файер решил остановиться. Все-таки книги его всегда радовали, в том числе и в тяжелые минуты.
Однако Орлеан, хоть и долго провозился со шкафом, даже взбирался на лесенку, так ничего и не нашел, кроме горы книг о различных науках. Уж с чем, а с ними он всегда сладко спал, поэтому пришлось разочарованно спрыгнуть на землю и идти с пустой головой дальше. Хотя, оказавшись на полу и уже желая уйти, Файер нахмуренно остановился. На него серьезно, холодно смотрела уменьшенная копия мистера Стоунера. Если бы отец не рассказал перед походом в гости сыну о том, что у Стоунера есть наследничек, похожий на него просто до малейшей детали, Орлеан и не разобрал бы, что здесь к чему.
А Стоунер-младший так и прожигал своим ледяным взором душу Файера, распаляя ее, зарождая в ней из ниоткуда взявшийся гнев. Наконец, он хмыкнул и направился куда-то мимо гостя, посадив внутри него тем самым семечко разочарования.
Ходят тут всякие надутые, напыщенныепрошипел Орлеан тихо, пытаясь остановить и спровоцировать парня. Смотреть на вас тошно. Из-за таких придурков, всегда считающих себя правыми, погибла моя сестра!
Стоунер обернулся и тут же, встретившись с кулаком разъяренного Файера, от неожиданности полетел на пол. В глазах Орлеана горел огонь, правда, он стал постепенно затухать, когда Файер осознал, что погорячился, и сын Стоунера ничего ему не сделал. И все же его не переставало трясти, боль рвалась наружу, но никому она не нужна, чтобы ею делиться. У него никого нет. Снова эти мысли
Орлеан подошел к совершенно спокойно сидящему на полу сыну Стоунера. Внутреннее чувство подсказывало, что просто так все не закончится, но Файер все-таки подал тому руку. Стоунер без замедления воспользовался представившейся возможностью и сразу же так размахнулся кулаком по челюсти, что Орлеан чуть ли не кувырком отлетел и слег на пол. Перед глазами все поплыло, голова закружилась, ее стянуло обручем боли. Встать оказалось трудным делом, поэтому Орлеан полежал с минуту под внимательным взглядом хозяина особняка, а затем, возмущенно сопя, сел и, искоса поглядев на мальчишку, буркнул:
Поставленный удар, черт возьми.
Тот хмыкнул и протянул свою руку, сказав при этом:
И без фокусов.
Орлеан невольно дрогнул от его голоса. Он был настолько низким, ниже, чем у мистера Стоунера. Файеру никогда раньше не доводилось слышать таких, даже кровь стыла в жилах.
На секунду сердце отмерло, проявив интерес, и тут же вновь окаменело. Орлеан отмахнулся от предложения помочь подняться.
Отвали. Тоже мне
Что, кое-кто только что отошел от маменькиной юбочки и решил всем показать, какой он храбрый, набросившись на мирного прохожего? не удержался Стоунер от издевки.
Орлеан с вызовом окинул взглядом соперника, взяв тот же тон: