Поразначит, пора, улыбнулся Репнин. Мы ведь теперь в расчете?
Что? Ах, да, в расчете, кивнул Корф. Думаю, твоя боль скоро пройдет. Моя успокоилась к вечеру.
Что такое, господа? с недоумением поинтересовалась Анна. Вы что-то скрываете от меня?
Так, былое! отмахнулся Репнин. Не стоит и разговора. Спасибо тебе, Рада, за Анну.
Зачем цыганке слова? Сердцем благодари, любовью своей, прошептала Рада, с грустью смотревшая на них. Только вот сердце твое занято, а любовь слепа.
Прости меня, тихо сказал Репнин. Видишь ли, Анна
Опять, Анна! воскликнула Рада и пошла прочь от костра.
Репнин смутился, поймав на себе взгляда Корфа и Анны, и махнулне стоит переживать, не о чем
Когда они подошли к дому ЗабалуеваРепнин узнал у цыган кратчайшую дорогу к имениюуже смеркалось. Охранники, по-видимому, разделились и дневалили по одному на посту у небольшого костра возле крыльца. Собаки далеко не отбегали, видать, тоже мерзнуть не хотели. Первый снег, не растаявший днем, напоминал о конце осени, вечерами было уже по-зимнему зябко.
Голову на отсечение, это тот самый мужик, с которым я давеча сцепился! признал его Корф, выглядывая из-за угла дома.
Побереги голову и лучше подумай, как заставить его открыть двери, посоветовал Репнин.
Надо подумать
Пока мужчины думают, женщины обычно действуют, сказала Анна и с криком «Помогите! Помогите!» открыто побежала к дому.
Анна! Куда вы?! Подождите! Что она задумала? Корф растерянно смотрел на Михаила. Репнин только пожал плечамикто их поймет, этих женщин!
Помогите! Анна с рыданием бросилась к сторожу. Умоляю! Карета разбита, мой мужему плохо! Цыгане напали!
Цыгане? Чур меня, чур! принялся креститься сторож. Эй, Матюха, Митька, сюда!
Что за крик? выскочил на крыльцо второй сторож.
Умоляю вас, застонала Анна. Нога Мы были на свадьбе в соседнем поместье. Ехали домой, лошадь понесла. Карета перевернулась. Господи, нога, так болит нога! Мне плохо
Чего это вы, барышня, на меня падаете. Я мужик, я не барин какой-нибудь, перепугался сторож.
Зато ты у нас самый молодой, подбодрил его товарищ. Помоги-ка барышне в дом подняться.
Там, кажется, собаки, я боюсь, побледнела Анна, цепляясь обеими руками за доху сторожа.
Не боись, барышня. Митька! Собак запри! А ты, Матюха, веди госпожу в комнаты, пусть посидит, отдохнет. А где карета-то?
Там, за пригорком, я через лес бежала, заплутала, Анна склонила голову на скрещенные руки.
Устала, поди ж ты, посочувствовал сторож. Ладно, мужики, пошли мужа ейного из-под кареты извлекать. Вдруг, неровен час, это знакомцы нашего барина, будет потом попрекать, что не помогли.
Вы не думайте, словно очнулась Анна. Муж заплатит вам за работу. Только помогите ему!
Вот, водички принес, Матюха подал стакан Анне.
Спасибо тебе, милый, улыбнулась она и отпила глоток. И, едва сторожа ушли, бросилась к дальнему от входа окну и открыла его.
Господа, позвала Анна в темноту двора, тотчас же откликнувшуюся голосами Репнина и Корфа. Добро пожаловать в поместье Забалуева, господа!
Дапротянул Корф, оглядывая коридоры и гостиную забалуевского дома.
Неужели здесь можно жить? с недоумением воскликнула Анна.
Жить, конечно, нельзя, а вот изображать жизнь можно, усмехнулся Репнин, стараясь не задевать запыленных и покрывшихся паутиной вещей.
Теперь понятно, почему господин Забалуев так хотел переехать в наше имениесвое-то изгнило от ветхости.
Ты прав, Владимир, кивнул Репнин. Забалуевмошенник, всех водил за нос, рассказывая о своих богатствах.
Мошенничество еще ничего не значит. Нам надо доказать его участие в убийстве отца. Анна, вот свечи. Помогите посветить здесь, попросил Корф. Ага, здесь шкафчик с аптекой. У нас в доме такой же, там хранятся лекарства.
Похоже, здесь сто лет никто не был и ничего не открывал, покачал головой Репнин.
Только не этот шкафчик. Смотритеего точно открывали, и не так давно. Везде полным полно пыли, а на шкафчикеследы рук!
И, правда, что это здесь? Михаил пошарил рукой по полочкам и извлек несколько пузырьков.
Кажется, вот это лекарство от облысения, прочитала одну надпись Анна.
А это что? Какие-то яды.
Мышьяк, стрихнин. Я видел такие же баночки у Варвары на кухне, определил Корф. Но зачем ему столько?
Не знаю, задумчиво произнес Репнин. Только все равно, того самогочем отравили Ивана Ивановичаздесь нет.
И что нам это дает, вся эта авантюра? Мы ничего не нашли, рассердился Корф.
Не спеши! остановил его Репнин. У меня появилась идея. Давайте выберемся отсюда и вернемся в табор. А я скажу, что мы сделаем дальше.
По дороге Михаил изложил свой план, и он показался Корфу удачным. Репнин предложил оставить Анну в таборе, а самим поутру отправиться к Долгорукой. Они убедят княгиню поехать с ними к Забалуеву, и пусть Мария Алексеевна сама увидит, что Забалуев ее обманывал. Михаил был уверен, если удастся разрушить этот союз, Забалуев запаникует и чем-то обязательно выдаст себя. Корф с ним согласилсяна том и порешили.
Когда утром Анна проснулась и спустилась из распряженной кибитки, Корф и Репнин уже давно уехали. Они не стали тревожить Анну, каждый втайне надеялся вернуться к ней победителем. Анна хотела поговорить с Репниным еще до отъезда. Она подошла к кибитке, приютившей Михаила, и позвала его. В ответ из-за приоткрывшегося полога выглянула Рада.
Что так смотришь на меня? улыбнулась цыганка. Не тебе одной князья нравятся.
А мне не важнокнязь или раб, ответила ей Анна. Главноесам человек, его душа.
Видать, ничего-то ты в душе не понимаешь, если так барину сердце надорвала. Извела его, да все попусту.
Почему это попусту?
Вижу я, все вижуот цыганки не спрячешься. Не нужен он тебе, другой в твоем сердце, только ты сама себе в том признаться боишься. Вот и мучаешь князя. Оставь его, освободи!
Я не понимаю, о чем ты, смутилась Анна, я люблю Михаила, и он любит меня. Несмотря ни на что. Он простил мне обман и помогает мне.
Разные у вас пути. Это я тебе и без карт, и без руки скажу, потому что чувствуюдумаешь о другом. Рядом твой любезный, но не князь. Не князь! Рада спрыгнула с облучка кибитки.
Нравится он тебе, вот ты и морочишь мне голову, сказала Анна.
А я и не скрываю того. Я все, как есть, говорю. Видишь, честно выхожу, не прячусь, Рада гордо откинула со лба волосы.
Так ты здесь ночью былапрошептала Анна.
Я думала, ты жестокая, а ты и слепая еще! усмехнулась Рада.
Незачем тебе меня оскорблять, так мужчины не добиваются.
А мне и добиваться не надоон сам меня позвал.
Если звал, значит, его воля. Михаил Александровичсвободный человек, и не мне его судить, Анна повернулась, чтобы уйти.
Отпусти его! Рада схватила ее за руку. Не мани больше. А я утешу князяболь быстро пройдет, потому что и не боль вовсе, такбаловство.
Я не цыганка, чтобы колдовать, привораживать, отвораживать. Прогонит он меняуйду. А пойму, что не любитуйду и того раньше. Но ты мне не мешай, я сама решаю, как мне поступать следует, Анна хотела было уйти, как вдруг услышала, что ее позвали. Она обернулась на голос. Лиза?
Аня! бросились они друг к другу.
Лиза, что вы делаете здесь?
Я приехала узнать у цыган о гибели отца. Они ведь прошлым летом стояли возле озера.
А разве гибель вашего отцане трагическая случайность?
За последние дни раскрылось столько странных обстоятельств, что я поняламаменька скрывает правду.
Лиза, а вы не слишком торопитесь с обвинениями?
Я сказала барышне, что слышала в тот день выстрел и женский крик, пояснила Рада.
Да-да, кивнула Лиза. Но кто кричал и кто стрелялзагадка. Анна, может быть, и вы что-нибудь знаете?
К сожалению, нет. Мы тогда почти все лето были в Петербурге, правда, Иван Иванович получал иногда письма от вашего папеньки. Анна задумалась. Впрочем, подождите! Однаждыкак раз в те дни! пришло письмо от Петра Михайловича Да, да, точно. Мы сидели в гостиной, барон прочел письмо и тут же уехал в деревню, сказал, что по какому-то срочному делу.
А что это было за дело, он не объяснил?
Нет, покачала головой Анна. Но, когда Иван Иванович вернулся, он сообщил нам, что отец ваш погиб на охоте. Барон тогда приехал вместе с отцом Георгием, они закрылись в кабинете и долго-долго о чем-то разговаривали.
А потом?
Потом отец Георгий просто уехал и все, закончила свой рассказ Анна.
Отец Георгий Вы не первый человек, кто упоминает его в связи с этими событиями. Я сейчас же еду к нему!.. А вы, спохватилась Лиза, вас куда-нибудь отвезти? Вы, наверное, гадать приезжали?
Это раньше в табор за гаданием ехали, а сейчасза суженым, усмехнулась Рада.
Лиза с недоумением посмотрела на Анну.
Рада шутит, успокоила ее Анна. Но вы должны знатья беглая!
Что?
Я крепостная, Лиза. Барон воспитал меня, как свою дочь, и никто в округе не знал об этом. Но теперь в имении хозяйствует ваш муж, и меня ищет управляющий.
Выкрепостная?! растерялась Лиза.
Погодите-ка, прервала их Рада. Слышу, нам знак подают. Опять вблизи табора ваш немец появился. Прятаться тебе надо, Анна. Поднимайся в кибитку, а я присмотрю, чтобы он чего не разнюхал.
Как же так, как это? шептала Лиза.
И вы, барышня, тоже идитене думаю, что вам стоит тому человеку на глаза показываться.
Тому человеку?
Это Карл Модестович, пояснила Анна, забираясь в кибитку.
Господи! воскликнула Лиза. Вы правы, мне надо поторопиться. Прощайте и помнитевы были и останетесь моей подругой, Анна. И, если честно, между нами нет разницы. Я тоже не принадлежу себе. Моя маменька распорядилась моей жизнью по-своему. Выкрепостная, меня продали Забалуеву.
У нас еще будет другая жизнь, не отчаивайтесь!
Простите, я сейчас совсем не могу вам помочь. Может, когда разгадаю тайну смерти отца, то смогу разговаривать с матушкой и моим мужем уже по-другому. А сейчасберегите себя и будьте осторожны.
Будьте и вы счастливы! прошептала Анна вслед убегавшей от табора Лизе.
Тем временем Корф и Репнин, как им казалось, торжествовали победу. Долгорукая поначалу приняла их в штыки, но потом, похоже, их настойчивость и ее любопытство взяли верх, и она согласилась тайно поехать с ними в дом Забалуева.
Мария Алексеевна обставила выезд с превеликой театральностью, и забалуевские сторожа, так и не нашедшие вечером ни кареты с ограбленным барином, ни потом в доме его хорошенькой барыни, вынуждены были пропустить в дом Долгорукую с эскортом с лице исправника.
И пока Забалуев, ничего не подозревая, отсыпался после ночного разговора и его счастливого, как он думал, завершения под звуки открываемых бутылок с шампанским, Долгорукая осматривала его дом и крыла зятя на чем свет, не стесняясь в выражениях и не обращая ни малейшего внимания на присутствующих при этой сцене Репнина с Корфом и исправника.
Он у меня попляшет, рычала всю дорогу обратно Долгорукая, он меня попомнит. Теперь понятно, почему он так боялся в дом к себе приглашатьтам даже мыши дохнут! А сколько таинственности напустил! К дому не подойди, коляску не трогайсплошные ограничения!
По приезде она велела исправнику далеко не уходить, хотела, дескать, отблагодарить его за помощь, накормить, напоить. А сама бросилась будить Забалуева.
Репнин и Корф не могли нарадоваться такому повороту событий. Они спешились во дворе родного Владимиру поместья и решили ждать на часахвдруг Забалуев вздумает бежать. И тут Репнин обратил внимание на коляску Забалуева.
Слушай, Владимир, а что там княгиня говорила про коляску, что, мол, не дает к ней Забалуев никому подходить? Может, посмотрим, что он там прячет?
Корф кивнул, и они принялись осматривать коляску. И вскоре обнаружили тайник под сиденьем, где среди разных шуллерских принадлежностей под руки им попался флакон с порошком, по запаху так похожим на тот, с помощью которого был отравлен старый барон Корф.
Михаил тотчас же побежал на кухню за исправником, а Корф ворвался в гостиную, где Долгорукая отчитывала зятя, и с криком «Убийца!» бросился на Забалуева. Забалуев, конечно, все отрицал и показал, что истинный убийца не он, а княгиня Долгорукая. Мария Алексеевна немедленно пустилась в слезы.
* * *
Хватит изворачиваться, прервал измышления Забалуева Репнин. Мне доподлинно известно о вас все. Вы картежник, мошенник и вор. Вы, именно вы купили этот яд. И у нас есть тому свидетель.
Да кто поверит пройдохе-цыгану! завопил Забалуев.
Вот вы и выдали себя, Андрей Платонович! Думаю, что с появлением этого флакона вы уже не сможете никого убедить в своей невиновности. Репнин, как факир, извлек из рукава злополучный флакон. Мы только что с бароном нашли его в тайнике вашей коляски.
Обманщик! Плут! стенала Долгорукая. И этому негодяю я отдала самое ценное, свою дочь!
Наконец, исправник повел Забалуева к выходу, и тот, обернувшись от дверей, сказал Корфу: «Ваш друг наивен. Но вы-то, Владимир Иванович, должны чувствовать, что все это слишком просто. Подумайте еще раз обо всем, и, если не перемените своих обвинений, я стану сомневаться в том, что вы умный человек».
Глава 2Завеса тайны приоткрывается
Утром Лиза никак не могла вспомнить, что же с ней все-таки вчера происходило. Казалось, ей привиделся один большой и тяжелый сон, и в этом сне Владимир Корф просил ее руки, а она ему отказала, чтобы выйти замуж за противного, лысого старика с мокрыми губами и хваткими пальчиками. Бред какой-то! Этого просто не может быть, не должно быть!
Лиза открыла глаза и увидела, что она не у себя в комнате. Лиза стремительно выскользнула из-под чужого покрывала, наброшенного на чужую для нее постель, и покачнулась. Она узнала это место и поняла, что на ней все еще надето подвенечное платье и что теперь ее зовут госпожа Забалуева. Лиза, торопясь и путаясь в булавках и петельках, принялась стаскивать с себя ненавистное платье, и вдруг поняла, что так и не сняла перчатки. Тонкий шелк обтянул ее руки и стал похож на вторую кожу. Лиза перестала бороться с платьем и прежде сорвала перчатки. Она отбросила их в сторону, все равно кудак этой «коже» прикасались руки Забалуева!
Лиза прислушалась, в доме все было тихо. Она осторожно повернула ключ в замке и вышла из спальни старого барона Корфа. Из библиотеки раздавался мерзкий храпгнусавый, с подсвистом и булькающей губой. Лиза неслышно прокралась вдоль стены, но Забалуев спал блаженным сном. Он был весь какой-то узкий и маленький и легко разместился на одном из диванов. Забалуев подогнул к животу рахитичные коленки, манишка под фраком выпятилась, превратив его в сказочного карлика. Лиза вдруг почувствовала себя принцессой в замке отвратительного тролля, от которого она непременно должна была спастись бегством, иначе быть ей заколдованной его злыми чарами.
Она задержала дыхание и проскользнула мимо. В какой-то момент ей показалось, что Забалуев проснулсяно нет, он просто почесал ногой об ногубольшим пальцем левой ноги, выглядывавшим из огромной дырки, по истертым штрипкам правой, тоже одетой в безнадежно истлевший носок. Лиза едва не засмеяласьтак был жалок и уморителен этот предводитель уездного дворянства, от которого несло пьяным перегаром, и который икал во сне от неизвестного ей удовольствия.
В гостиной, укрывшись пледом, сидела грустная Соня.
Доброе утро, Сонечка, ласково сказал ей Лиза.
О, хотя бы одна живая душа! воскликнула сестра, тут же резво вскакивая со своего места. Я уже давно проснулась и не знаю, что делать. Маменька куда-то срочно уехала с господами Репниным и Корфом. А к тебе я входить бояласьтам он!
Забалуев? снисходительно улыбнулась Лиза. Вот еще, нашла, кого бояться. Это он только с виду такой грозный, а на самом делесплошное рванье и дырки.
Ты хотела сказатьвранье?
И это, думаю, тоже. Впрочем, мне сейчас не до него. Есть дела поважнее. Ты не знаешь, где мои вещи? Я бы хотела снять с себя этот маскарадный костюм.
Лиза! Как можно! Это же подвенечное платье!
Милая, у меня нет иллюзий по поводу своей свадьбы, и поэтому я хотела бы, как можно быстрее освободиться от этого наряда и вернуться к нормальной жизни.
Твой сундукв комнате для гостей, я там ночевала, Соня обиженно надуласьона никак не могла понять, почему ее сестра не рада своему замужеству. Ведь это так здоровобелое платье, фата, венец над головой, свечка в руке и батюшка, благообразный и добрый, вводит тебя с именем Христовым в новую, счастливую жизнь.
Знаешь, я тебя не понимаю, сказала Соня, когда Лиза вернулась, переодевшись в привычное, домашнее платье. Если ты так любишь Владимира, то почему не желаешь слышать о нем и отказываешь ему?
Я бы хотела замужества по любви.
А Владимир, чтотоже по принуждению?
Нет, это по обману. Мне даже с Забалуевым не так страшноздесь все честно. Ему нужны мои деньги, мой титул и это имение. А Владимир? Оказалось, что и он не бескорыстен, только побоялся признаться в этом. Промолчал и взял свое предложение руки и сердца обратно.
Но ведь он спас тебя!
О чем ты?
Ты же не хотела слушать меня, Соня снова надула губки. Это Корф нашел тебя в лесу и принес в дом. А Забалуев прогнал его и приписал все себе!
Как же так? растерялась Лиза. Значит, я не была в бреду? Значит, я видела Владимира! Но зачем же тогда маменька с Андреем обманули меня?
И почему у тебя во всем виновата маменька! с возмущением воскликнула Соня. Они ничего не знали и желали для тебя лучшего. А мне ты и рта раскрыть не далапомнишь?
Прости, кивнула Лиза. Спасибо, что хотя бы сейчас рассказала мне правду, но, однако, это ничего не меняет. Владимир не любит меня, он сам признался мне в этом.
И что ты будешь делать?
Прежде всего, я хочу найти ответы на свои вопросы о том, что все-таки случилось с папенькой.
Как?
Я поеду к отцу Георгию.
Возьми меня с собой, запросилась Соня. Я не стану тебе мешать. Буду сидеть тихо, как мышка. Лиза!..
Хорошо, но ты должна пообещать мне, что не станешь рассказывать о нашей поездке маменьке и Андрею.
А если спросят, где мы были? смутилась правдивая Соня.
Мы? Ездили на прогулку. Запомнила? Вот и отлично. Пойду попрошу здешнего конюха заложить для нас карету
Они выехали из имения Корфов без лишнего шумамаменька еще не вернулась, Забалуев продолжал видеть сны, а здешний управляющий, которого Лиза знала плохо, но почему-то внутренне не любила и побаиваласьуж больно он был какой-то скользкий, тоже, говорят, с рассвета по барскому приказу в леса подался. Соня радовалась приключению и возможности уехать из домавесь год, прошедший со дня гибели папеньки, ей пришлось просидеть подле сестры и матушки, а ее живая и впечатлительная натура художницы всегда стремилась к новому, неизведанному и если не опасному, то хотя бы волнующему.
Когда дорога пошла вдоль озера, Лиза увидела неподалеку от леса дымки от костров. Она тут же несколько раз потянула за шнур звонкахитроумное изобретение французов, больших любителей разных удобств. Гаврила, сидевший на козлах, не сразу вспомнил, что означает перезвон этих колокольцев под его сиденьем, но потом сообразил, что онне в санях, натянул поводья и остановил лошадей.
Что вам, барыня? спросил Гаврила, с неохотой сползая с насиженного места.
Видишь дымки. Кто там?
Там? Гаврила прищурился. Так то ж цыгане. Они тут, почитай, каждый год шатры разбивают. А в этот раз чего-то задержалисьосень уже, они в холоде не живут.
Каждый год, говоришь? Лиза быстро посчитала что-то в уме. К ним поезжай.
Что вы, барыня! Цыгане ведь обобрать могут, или еще пущепорчу наведут. Поостереглись бы, а?
Мне бояться нечего. Все богатство мое мужу ушло, а сглаза я не боюсьхуже, чем есть, уже не будет. Поезжай, кому сказано!
Гаврила укоряющее покрутил головойчумовая эта, новая барыня. Не завела бы куда, откуда не воротишься! Свят, свят, перекрестился Гаврила и снова полез взгромождаться на козлы.
Когда подъехали к табору, Соня увязалась было за сестрой, но Лиза настрого Гавриле наказалачтобы младшая с места не сошла, хоть потоп, хоть светопреставление. «Мне-то что, пожал плечами Гаврила, исполню, как хочется».
Нельзя сказать, что Лизе не было страшно. До сих пор еще у нее перед глазами стояло бородатое лицо седого цыгана со шрамомто ли призрак, то ли он и в самом деле приходил напугать ее. Ее долго уверяли, что она была больна и путала видения с реальной жизнью. Но, чем больше Лиза узнавала нового за эти дни, тем больше убеждалась в том, что ее обманывали. И, возможно, старый цыгантоже не был исключением.
А-а! вскричала Лизаперед ней снова возникло лицо со шрамом. Лиза поднесла было руку, чтобы перекреститься, но цыган остановил ее.
Не бойся, барышня, мы уже вроде как и знакомы. ЯСедой, и это мой табор. А вот что ты делаешь здесь?
Я? перевела дух Лиза. Я приехала узнать, не стояли ли вы в этом лесу прошлым летом.
А для чего тебе? нахмурился Седой.
Быть может, вы что-нибудь знаете об охотнике, погибшем тогда. Князь Долгорукий.
Сам не знаю, не слышал, а вот сестра моя, Рада, рассказывала что-то.
Проводи меня к ней, умоляюще бросилась к нему Лиза и вдруг остановилась, заметив на поясе у Седого знакомые часы. Рада, говоришь? Заманить меня решил, а потом, как отца, убить и обокрасть?!
О чем ты, барыня? Седой недобро посмотрел на нее. Мы не убийцы и не воры, мы люди вольные, мы дорогу любим.
А это что? Лиза указала на часы.
Это? удивился Седой. Часы. Золотые и дорогие. Уплата в часть долга. Ваш муженек и заплатил. Он мне много, чем обязан еще.
Но это же папины часы, растерялась Лиза. Я их год, как не видела. Откуда они у Забалуева?
Знать не знаю, а за слова свои извинисьвещь не краденая.
Да, простите меня, кивнула Лиза. Как увидела часыголову потеряла. Вот и еще одна странность вокруг смерти папеньки Седой, продайте мне их! Прошу вас! Вот возьмите!
Лиза принялась вынимать из кошеля деньги, которые взяла на пожертвование обители. Она торопилась, сминая ассигнации, все хотела отсчитать, а потом отчаянным жестом протянула Седому всю пачку. Он ответил не сразупристально посмотрел ей в глаза, но подвоха не увиделтолько горе и боль.
Хорошо, Седой взял деньги и отдал Лизе часы. Забирай.
А сейчас, Лиза вздохнула, прижимая к груди руку с часами отца, проводи меня к своей сестре
Когда Лиза вернулась к карете, Соня встретила ее тихая и растерянная.
Ты что-нибудь узнала? спросила она Лизу.
Да, и теперь еще больше стала уверена в том, что Сычиха говорила правду. Думаю, маменька замешана в смерти отца.
Лиза!..
Не смотри ты так на меня! Все сходитсявыстрел и женский крик, что слышала одна молодая цыганка, часы отца, которые я уже год не видела, эти странные похороныпоспешно и в закрытом гробу. Осталось только услышать, что скажет отец Георгий, и я сложу эту головоломку.
Ты говоришь ужасные вещи, Соня была готова расплакаться. Мне страшно. Ты меня пугаешь. И еще Карл Модестович меня испугал
Управляющий? Ты видела его? Что он тебе сказал?
Он сказал, что ищет беглую крепостную, и что онаАнна. Но Анна же воспитанница барона. Как это может быть?
О, Сонечка, грустно сказала Лиза и успокаивающе погладила сестру по голове. В жизни все может быть. Ты многого еще не знаешь, но однажды и тебе откроется правда. И ты поймешь, почему я так упорно ищу ответы на свои вопросы. Значит, Карл Модестович Анну не нашел?
А ты видела ее! догадалась Соня.
Видела и говорила с ней. Оначудесная, добрая. И пусть хотя бы она будет счастлива.
Барыня, осмелился подойти к ним Гаврила. Может, поедем уже, а то нам еще до обители добираться. Если засветло вернуться домой не успеем, матушка ваша ругаться станет, а о ней мы наслышанысурова она очень.
Что спешить надо, ты прав, а за спину свою не бойся, я наказывать тебя не дам. Поезжай! Лиза села в карету, и они продолжили свой путь.
В обители никто Лизу задерживать не сталдвор был открыт, монахи заняты послушанием: кто по хозяйству, кто молитвами. Лиза остановила проходившего мимо послушника и попросила проводить ее к отцу Георгию.
Отец Георгий? удивился тот. Это имя мне не ведомо. А кто он в монашестве? Или хотя бы как выглядит.
Лиза описала отца Георгия, каким помнила его до ухода в монастырь. Послушник кивнулпойдемте со мной. Они прошли через двор к жилому крылу здания монастыря, где располагались кельи. Суровый вид внутренних коридоров взывал к строгости и порядку, и Лиза как-то сразу успокоилась и ощутила себя в безопасности. Послушник провел ее к дальней двериэто здесь.
Лиза? Елизавета Петровна?! отец Георгий встал из-за стола, увидев ее на пороге, он что-то писал при свече.
Отец Георгий! Наконец-то я вас нашла! Лиза бросилась к нему, как к родному.
Что случилось, Лизонька? Здорова ли матушка? Все ли благополучно с Соней, Андреем? Вижу, вижу, что все хорошо. А то я уж испугалсядумаю, чего это ты меня, старика, вдруг разыскивать стала. Да садись, садись, рассказывай, что за беда привела тебя ко мне?
Простите, что потревожила вас, отец Георгий, Лиза со вздохом опустилась рядом с ним на скамью. Расскажите мне о последних часах папеньки.
Что ты желаешь знать? отвел глаза в сторону отец Георгий. Раб Божий Петр уже в другой жизни, душа его теперь блаженна и счастлива. Зачем тревожить ее понапрасну?
Разве я не имею права знать, о чем говорил и думал он в последнюю минуту? Вспоминал ли нас, обращался ли к нам? Маменька избегает разговоров о смерти отца, а мне его так не хватает.
Он очень любил вас, тебя любил. И Сонечку любил. И Андрея. Так найдите же утешение в светлой памяти о его отцовской любви, снова уклонился от ответа отец Георгий. Прошлое уже не вернешь. А он со светлой душой отправлялся тогда на охоту, не ведая о том, что ждет его несчастье. И более я ничего не могу тебе сказать. На все воля Божья!
Но отчего похороны были так скоро? Почему Андрея не дождались? Почему хоронили в закрытом гробу? И зачем он писал накануне барону Корфу?
Я бы и хотел помочь тебе, Лизонька, но знаю о смерти твоего отца меньше других.
Значит, вы хотите уверить меня, что это был несчастный случай на охотеи все? И нет никакой тайны?
А какую тайну ищешь ты? отец Георгий впервые за все время разговора пристально посмотрел ей в глаза.
Я не верю в несчастный случай. Никому не верю! вскричала Лиза и испугалась своего голосанастолько гулко и грозно прозвучал он под сводами кельи.
Негоже в святой обители гневаться и волю чувствам своим давать, мягко укорил ее отец Георгий. Думаю, тебе стоит вернуться домой и еще раз поразмыслить над своим поведениемстоит ли нарушать покой отца твоего. И так ли чисты помыслы, побудившие тебя потревожить его бессмертную душу.
Помыслы мои чисты, твердо сказал Лиза, вставая, чтобы уйти, а вот подозрения мои вы не рассеяли. И я теперь еще больше хочу узнать правду. Всю правду
Лиза вдруг замолчала. До нее наконец-то дошли слова, сказанные отцом Георгием. И даже если он и не хотел придавать им такой смысл, но Лиза услышала именно это«потревожить бессмертную душу».
Спасибо вам, отец Георгий, Лиза порывисто схватила его руку и поцеловала ее. Вы мне помогли, вы мне так помогли!
О чем ты, Лиза? недоумевал отец Георгий, принимая ее благодарность и провожая взглядом ее уход. Бедная девочка, она совсем запуталась. Нельзя ее так оставлять, не натворила бы чего неразумного.
Отец Георгий взял чистый лист бумаги и быстро написал несколько строк. Потом он нашел во дворе того самого послушника и со словами: «Не сочти за труд, отнеси это, ты знаешь, кому»отдал ему сложенную вчетверо записку.
А Лиза, разбудив утомившуюся поездкой Соню, которая умиротворенно прикорнула на мягком бархате сиденья кареты, велела Гавриле срочно гнать домойнет-нет, не в имение Корфов, а к нимв поместье Долгоруких. А когда они добрались, тут же бросилась в кабинет отца.
Лиза, что ты делаешь? вбежала за ней запыхавшаяся Соня. Маменька будет сердиться.
А мне все равно, сказала Лиза, вороша бумаги на столе. Я должна найти, хотя бы что-то. Что-то, что поможет мне. Я не успокоюсь, пока не выясню тайну смерти папеньки.
Но вдруг маман вернется, как ей объяснишь, почему ты здесь и что ищешь. Она накажет тебя!
А я больше никого не боюсь! Я теперь не ее дочь, я замужем. И могу делать, что захочу.
Лиза, прошу тебя, не надо! Соня попыталась помешать ей.
Отойди! Лиза оттолкнула сестру и принялась один за одним открывать ящики стола.
Лиза, пожалуйста, подумай о нас. Подумай о том, что Господь до сих пор хранил эту тайну, неужели ты можешь идти против воли Всевышнего? И станет ли наша жизнь лучше оттого, что тайна будет разгадана?
Наша жизнь? горестно рассмеялась Лиза. Она станет чище. И, может быть, что-то изменится и в моей судьбе, потому что все плохое, что случилось со мной, случилось из-за лжи и недомолвок.
Я не стану тебе в этом помогать! воскликнула Соня и выбежала из кабинета, утирая слезы.
А я и не прошу. Лишь бы не мешала. Интересно, что это? Лиза открыла и задвинула один из ящиков и услышала, как сработал запирающий замок какого механизма. И в тот же миг из боковой панели выскочил маленький потайной ящичек, в котором лежала пачка писем, аккуратно надписанных округлым, но не очень уверенным женским почерком и перевязанных розовой ленточкой.