Проходи, не стесняйся, радушно сказала Лада, закрывая за собой дверь.
Осмотрев широкую прихожую, отделанную бежевой плиткой и мозаикой, Татьяна лишний раз убедилась, что такой вариант ночевки гораздо лучше, чем какой-нибудь хостел и, тем более, дождливая улица. Она сделала несколько неуверенных шагов вперед. Лада скинула пиджак Павлика на велюровый пуф и прошла по длинному коридору в ванную за стеклянной матовой дверью. Татьяна последовала за ней. Из коридора в разные комнаты вело несколько дверей. Все они были глухими, только кухоннаянаполовину стеклянной.
Чур, я первая в душ! воскликнула Лада.
В ванной приятно пахло чем-то цитрусовым. Девушка сразу вспомнила любимый лимонный пирог, что часто готовил отец, и чуть не заплакала, вовремя зажмурившись и сжавшись от боли в груди. Приступ отчаяния прошел через несколько секунд. Она еще раз умыла лицо холодной водой и тщательно вымыла руки кремовым жидким мылом, пахнущим миндальным молочком. Уровень комфорта в этой квартире был несравним даже с уровнем домашнего уюта, тщательно создаваемого отцом. Но Татьяна остановила себя на мысли, что теперь у нее не было дома, лимонного пирога и отца.
Ладно, ты там посиди где-нибудь. Че найдешь в холодильнике, все можешь есть, гостеприимно проговорила Лада, почти выталкивая Татьяну из ванной. Фу, я такая грязная! Мне не терпится принять душ.
Последние слова она произносила уже за закрытой дверью. Татьяна улыбнулась и отправилась на кухню, которая оказалась, скорее, кухней-гостиной с выделенными отдельно зоной для готовки и зоной для отдыха с диваном и мягкими стульями вокруг круглого стола. Татьяне не хотелось здесь ничего трогать, чтобы не испачкать. Но живот урчал неистово, ибо ела она в последний раз часов десять назад, поэтому она первым делом заглянула в двухкамерный холодильник.
Раздавшиеся запахи еды пробудили зверский аппетит. Ей захотелось, не глядя, набрать с десяток контейнеров, в которые была разложена приготовленная еда, и опустошить все до единого, но, вспомнив, что она в гостях, Татьяна остановила себя и начала по очереди разглядывать ланч-боксы, пытаясь по полупрозрачным стенкам понять, что хранится в каждом. В трех первых кто-то порционно разложил одно и то же блюдо: гречку с овощами и курицей или индейкой. Второй ряд контейнеров содержал овощные салаты с сыром. В третьей партии хранились разрезанные на дольки фрукты. Кажется, в этой семье делали себе заготовки еды на несколько дней вперед. Вряд ли это делала Лада, поэтому, наверняка, Арина. Татьяна тут же отпрянула от контейнеров, боясь их трогать, чтобы не угодить потом под шквал недовольства хозяйки.
Она начала копаться на полках в поисках того, что можно было съесть без приготовления. Холодильник забили овощи, зелень, сыры, какие-то соусы и йогурты, а Татьяне хотелось чего-то сытного, возможно, жирного и, скорее всего, вредного. В этой квартире явно следили за здоровьем. Татьяна привыкла питаться овощами и зеленью, но не после десяти часов голода и тем более не после пережитого. Она выбрала сыр и йогурт, когда Лада в голубом махровом халате вошла в кухню и плюхнулась на мягкий стул.
Че, там есть че-нибудь съедобное? вяло спросила девчонка, вытянув шею в попытке заглянуть в холодильник.
Мало чего, ответила Татьяна, поставив на стол сыр и йогурт. Вот, что я нашла.
Опять мать всякой гадостью холодос забила, а мою, наверняка, выбросила, проворчала Лада, встала со стула и сама отправилась исследовать содержимое холодильной камеры, погрузившись туда головой. Яишку будешь?
Буду, кивнула Татьяна с чувством.
Тогда иди пока в душ, ща приготовлю.
Гостья послушалась. Она еще в могиле мечтала о горячей воде с мылом. Грязь запеклась в волосах и на коже, оседая пылью на пол. Татьяна аккуратно сняла грязную одежду, чтобы как можно меньше пыли оставить вокруг, но вышло плохо. Впрочем, еще до нее здесь наследила Лада, которая, кажется, не особенно беспокоилась по этому поводу. Гелей для душа на полках был представлен целый ассортимент. Девушка взяла цитрусовый на основе лимона и грейпфрута. После душа она пахла как декоративное лимонное дерево.
Поскольку переодеться ей было не во что, не выходя из ванной, лишь слегка приоткрыв дверь, она спросила у хозяйки, может ли та дать сменную одежду. Лада принесла ночную пижаму, которая оказалась Татьяне велика, но отказываться она не стала, чтобы не злоупотреблять гостеприимством. Переодевшись в свежее, она, наконец, смогла полностью расслабиться. Руки и ноги сразу обмякли, будто тридцать три года пролежали без движения. Медленно она вернулась на кухню и тоже плюхнулась на стул.
Спасибо, сказала Татьяна, с благодарной улыбкой встречая блюдо с горячей глазуньей.
Приятного, улыбнулась в ответ Лада.
А я в свои восемнадцать до сих пор готовить не умею, внезапно, даже для себя, заметила Татьяна, опустив взгляд в тарелку.
Да я тоже особо не умею. Яишку только, махнула рукой девчонка и откусила половину куска серого хлеба, предварительно макнув его в полусырой желток. И мать моя не умеет. Нам экономка готовит и все по контейнерам раскладывает.
Затем она отломила кусок белка вилкой и отправила в рот. Татьяна повторяла за ней. Глазунью не любил отец, поэтому она ее никогда до этого не ела, но всегда хотела попробовать, видя, как часто готовят ее в кино и сериалах. Сырой желток оказался вязким, но вкусным, особенно с хлебом. Прожевав, Лада продолжила.
Причем для меня она готовит отдельно, потому что я не могу есть ту гадость, что мать жрет. Хотя она меня постоянно пытается на диету посадить. Сама себя изводит, и меня тоже решила извести. А я считаю, что я и так прекрасна. Моей груди все худые одноклассницы завидуют.
Она горделиво заулыбалась.
Тут есть чему, не без толики зависти заметила Татьяна, мельком взглянув на себя.
А мне этот парень почти понравился, задумчиво сказала Лада, глядя на дверь кухни. На самом деле, я бы ему, может, по доброй воле дала, если бы он не был так напорист. И без друзей. И пригласил бы меня на свидание. Хотя бы на одно.
Он мерзкий, фыркнула Татьяна. И дружки его тоже.
Дружки да, вздохнула девчонка. Блин, мы такие тупые с тобой. Это я во всем виновата. Тебя в это втянула. На первого встречного запала. Может, я все-таки в мать?
Она цокнула и снова принялась за яичницу.
Конечно, нет, воскликнула Татьяна. Мы просто с тобой обе неопытные. Я ведь тоже, можно сказать, на первого встречного запала. Я тогда вообще напилась и была без сознания. Он со мной мог сделать все, что угодно. Просто мне повезло, что он оказался хорошим.
Все равно с подругой твоей замутил. Разве это хорошо?
И правда, умолкла Татьяна.
Наевшись, обе почувствовали дикую усталость и отправились спать. Лада указала Татьяне на раскладной двуспальный диван, что стоял в ее комнате у окна, кинула подушку, покрывало и белье, чтобы та приготовила себе постель, а сама со словами «Спокойной ночи» и зевотой плюхнулась на высокую кровать и мгновенно уснула. Татьяна тоже, как только коснулась подушки, отключилась. День выдался насыщенным, длинным и тяжелым.
***
Проснулась она от громкого хлопка. Они забыли закрыть дверь в комнату. И из прихожей все было прекрасно слышно. Татьяна резко вскочила на диване. Лада тоже проснулась. Потягиваясь, она сообщила, что это мать вернулась с работы. Проходя по коридору на кухню мимо их комнаты, Арина заглянула в пустой проем.
Че не спите? спросила она, переводя усталый взгляд с одной на другую.
Дверь надо тихо закрывать! проворчала из-под подушки Лада.
В комнату дверь надо закрывать, так же грубо ответила мать и пошла дальше.
Пялясь в голубой потолок, Татьяна прислушивалась к каждому шороху, который издавала Арина на кухне. Она несколько раз открывала холодильник, ставила контейнеры на стол, кипятила чайник, звенела приборами и посудой. Им обеим было лень подняться и закрыть дверь, поэтому приходилось слушать. Лада накрылась подушкой и закуталась в одеяло, создав себе слабую звукоизоляцию, а Татьяна просто лежала на спине, часто моргая и зевая. Электронные часы, что стояли на письменном столе сбоку от нее, показывали раннее утро: без пяти семь. Они проспали примерно пять часов, но Татьяне казалось, будто ее разбудили спустя пятнадцать минут после засыпания.
Почувствовав тяжесть в мочевом пузыре, она поднялась и вышла в ванную. На выходе ее поймала Арина с чашкой ароматного кофе в руке. Девушка учуяла любимый кофейный запах и непроизвольно втянула его.
Тоже хочешь? спросила женщина, чуть сбившись, потому что изначально хотела спросить что-то другое.
Не откажусь, расплылась в улыбке Татьяна и последовала за хозяйкой на кухню.
Женщина все еще была в рабочем платье, но босиком в колготках. Даже без туфель она оказалась выше Татьяны примерно на треть головы. Волосы она собрала в конский хвост, вилявший за плавной походкой из стороны в сторону. В кофеварке еще оставался кофе, который она до конца вылила в чашку для Татьяны. Молоко та попросить не отважилась, но кофе все равно оказался вкусным, даже без пряностей.
Арина села на стул, спиной к выходу, поставив перед собой контейнер с греческим салатом и бутерброд из зернового хлеба с сыром и хумусом.
Можешь сделать себе такой же, сказала она Татьяне, заметив ее возбужденный аппетитом взгляд. Все на столе.
Девушка поблагодарила и начала намазывать на хлеб хумус, а потом отрезала пару ломтиков дырявого ароматного сыра и положила сверху. С кофе такой бутерброд показался кислее, чем Татьяна помнила из прошлой жизни, но вкус это не портило.
Ты подумала?
Женщина впила внимательный взгляд в Татьянино растерянное лицо. Спросонок она не сразу сообразила, о чем речь, но, вспомнив, закивала, а потом начала отрицательно качать головой.
То есть нет, я еще не думала
От волнения, она чуть не подавилась. Арина отвернулась и принялась медленно есть салат, закусывая бутербродом. Татьяна ела быстро и с жадностью, успев докончить бутерброд до того, как женщина задала следующий вопрос.
Неужели тебе деньги не нужны?
Татьяна кашлянула, борясь с последствиями того раза, когда она чуть не подавилась, и сделала еще глоток кофе.
Нужны, разумеется. Я вчера все деньги, вещи и документы потеряла.
Девушка старалась не смотреть на Арину, а та продолжала пристально ее разглядывать.
Документы легко восстановить, а деньги я могу тебе дать, сказала она спокойным, но твердым тоном. В благодарность за спасение дочери.
Деньги меня не спасут, нерешительно начала девушка, сжимая кулаками ткань пижамы, но, поняв, что терять ей нечего и можно быть посмелее, добавила, а вот работа мне очень нужна.
Арина посмотрела на нее другим взглядом, чуть прищурившись, и усмехнулась.
А что ты умеешь делать?
Танцевать. Я хочу стать танцовщицей гоу-гоу, ответила Татьяна, выпрямившись.
Хм. Ты училась?
Я закончила академию балета в этом году.
А современные танцы?
Нет, тихо ответила девушка, снова опустив голову. Но я смогу! Я видела, как танцуют у вас в клубе. Я уверена, я смогу так же.
Арина, хмыкнув, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Взгляд ее был прикован к Татьяне, что заставляло девушку с каждой секундой нервничать сильнее, как будто защитные поля под действием невидимого лазера ослабевали и открывали хрупкое тельце полностью для бомбардировок. Примерно минуту женщина изучала ее, а потом взяла со стола смартфон и одним пальцем включила музыку. Кухня наполнилась мелодичными электронными звуками в стиле техно.
Давай, танцуй, как мои девочки в клубе, сказала она, кивнув головой в сторону пустого места в середине кухни.
Татьяна растерялась, но не осмелилась не послушаться и вышла на «танцпол». Собравшись с силами и переборов неловкость, она словила ритм и начала двигаться в такт мелодии. Она сама не знала, что делает, но выполняла какие-то движения, увиденные когда-то в кино или сериалах или где-нибудь еще.
Импровизируй, не стесняйся, подогревала женщина.
Татьяна начала двигаться оживленнее, разводила вперед, назад и в сторону руки, делала маленькие шажки ногами, виляла бедрами то влево, то вправо, а потом, когда мелодия резко затихла, замерла с поднятыми руками.
Хореография говно, сурово озвучила вердикт Арина, но пластика хорошая.
Татьяна смутилась, покраснела и застыла в виноватой позе, не зная, как еще можно доказать, что она может танцевать гоу-гоу, но той дополнительные аргументы не потребовались.
Ладно, так уж и быть. Возьму тебя на испытательный срок, сказала женщина, вернувшись к завтраку. На месяц.
Она резко обернулась и грозно посмотрела на Татьяну, а потом, поймав признательный взгляд, выпила кофе.
Имей в виду, я тебя в благодарность только на испытательный срок взяла. Ты можешь его не пройти. У меня танцовщики, вообще-то, большой конкурс сначала проходят, чтобы просто попасть на стажировку. И даже после жесткого отбора не все испытательный срок переживают.
Конечно, я все понимаю, закивала Татьяна. Все равно спасибо.
Хм.
Женщина медленно проходилась взглядом по ее лицу, что-то про себя анализируя, отчего девушка заморгала и забегала глазами по комнате.
На испытательном плачу две пятьсот за ночь, после пять, продолжала Арина с кружкой в руке, иногда делая короткие глотки кофе. Работать предстоит с десяти вечера до четырех утра, чередуясь по двадцать минут, в пятницу, субботу и воскресенье. Сразу скажу, придется подчиняться единой строгой дисциплине. Никаких опозданий как на работу, так и на репетиции, а репетиции для тематических вечеринок обязательно будут. Танцы будет ставить Света, она главная среди танцовщиков. Ее лучше слушаться.
Рыжая такая? невольно перебила ее Татьяна, вспомнив ту девушку на сцене, которую они обсуждали с Ладой.
Знаешь ее? удивилась Арина.
Нет, просто, вчера видела, как она танцевала. Мне понравилось.
Татьяна снова смутилась и опустила взгляд, решив тоже выпить кофе.
Для повседневной работы костюм придется шить самой, но обязательно каждый предварительно согласовывать со мной, продолжала арт-директор с напором, набирая темп, будто чеканила монеты. Независимо от обстоятельств работать ты должна каждые выходные. Никаких больничных. Никто тебе их оплачивать не будет. Отмазки типа «заболела единственная кошка», «я на предсмертном одре» и «сегодня у любимой тети Клавы день рождения» не принимаются. Не вышла в пятницу, в субботу и воскресенье можешь не выходить, потому что я найду замену на весь уикенд. Не вышла в воскресенье, пятница и суббота будут оплачены только на половину, потому что мне срочно придется искать тебе замену. Пропустила тематическую вечеринку, к которой мы готовились с репетициями, ты уволена.
Она посмотрела Татьяне в глаза, чтобы убедиться в ее понятливости и готовности к такому развитию событий. От суровости и глубины взгляда создавалось ощущение, словно она проверяла мысли и чувства девушки специально созданным для этого наносканером, внедренным в радужку глаза. Татьяна не была уверена, что до конца все это понимает, но медленно кивнула, ведь терять ей было нечего.
С гостями клуба в рабочее время общаться запрещено. После смены делай, что хочешь. Чаевые, что будут кидать, собирает охранник и относит в бар. Ты на деньги не обращаешь внимания. Чай общий, все делится между всеми официантами, барменами и танцовщиками. Что не понятно?
Вопрос она задала тоном человека, который очень не любит, когда задают дополнительные вопросы.
Все понятно, для большей убедительности кивнув несколько раз, ответила Татьяна.
Через секунду на кухне появилась шатающаяся фигура сонной Лады.
Че здесь творится? Че за тусняк вы тут устроили? ворчала она, пробираясь к кувшину с водой. Поспать не даете, сволочи.
Поздравь свою подружку, проигнорировала ворчания Арина, взмахнув свободной рукой. Она теперь танцует гоу-гоу в моем клубе.
Взаправду?
Глаза девчонки резко проснулись и широко раскрылись от удивления. Она протерла правый глаз рукой, будто проверяла, не галлюцинация ли это.
Понарошку! рассмеялась Арина.
Лада несколько секунд после пребывала в замешательстве, но, встретив улыбающийся взгляд Татьяны, все осознала.
Ну, поздравляю, почти равнодушно сказала она и налила полный стакан воды.
Потом девчонка присоединилась к трапезе за столом, пофыркав на еду матери. Себе она сделала бутерброд с глазуньей и запила персиковым соком. За столом Татьяна молча допивала кофе, пока Арина с Ладой обсуждали семейные дела. Мать выспрашивала у дочери о чьем-то брате и о бывшем муже. Тон ее при этом был раздражительным и недовольным, а порой и злорадным, как будто она всеми силами пыталась показать ненависть и пренебрежение, но Татьяне казалось, что за этой злобой скрывалась обида, которую, на самом деле, может нанести только любовь. Впрочем, эти проблемы ее не касались, поэтому она помалкивала и старалась не особо вдумываться в то, о чем они говорили, потому что тема была щепетильная.