Я показала средний палец и прищурилась, пытаясь что-нибудь придумать. Определенно было что-то еще. Я в этом уверена. К сожалению, забыла, что именно.
Мужчина выжидающе уставился на меня, его улыбка угрожала разрезать его лицо пополам. Никогда не думала, что она может быть такой потрясающе дерзкой и мальчишеской. Его улыбка похожа на глубокий, ленивый поцелуй под прекрасным закатом.
Третья сейчас не имеет значения, исправилась я. Она знает обо всем этом?
Селиан повернулся к своей спутнице и задумчиво погладил подбородок.
Ты все это знаешь, кузина?
«Кузина?»
Девушка протянула мне руку, и я пожала ее, разинув рот.
Привет. Я Эмили, кузина Селиана. Изучаю моду здесь, в Нью-Йорке. Первый год. Селиан помогает мне ах, что это за слово? сказала она со своим смехотворно очаровательным акцентом. Освоиться.
Она сжала его предплечье, и я увидела это по тому, как они смотрели друг на друга. Семья. И я начала искать камень, под которым могла бы спрятаться на следующее десятилетие.
Я сделала вид, что серьезно обдумываю эту новую информацию, поглаживая подбородок.
Хм, да. Селиан определенно хорош в обустройстве.
«Кто-нибудь заткните мне рот. Кто угодно. Пожалуйста. Бармен?»
Я вторглась в его отношения и играла в русскую рулетку со своей работой.
Ты слишком добра. Селиан провел рукой по тыльной стороне моей руки, казалось бы, дружелюбным жестом, и его грубая ладонь послала волны похоти к низу моего живота, увлажняя мои трусики. Хамфри же, напротив, преуспевает в мародерстве. Его язык скользнул по верхним зубам, как у злого волка, которым он и был. Практически украла все грязные новости у наших конкурентов.
Осторожный отступила на шаг назад. И почему я такая импульсивная? Почему взяла на себя роль охранника для его невесты? У меня дома больной отец, о котором нужно было заботиться. К счастью, Селиан н выглядел даже наполовину обиженным моей выходкой. Я подумала, не потому ли, что я справилась с заданием об убийстве южнокорейской поп-звезды. Его отношение к людям казалось напрямую связано с работой в его редакции.
Думаю, мне нужно идти. Я сглотнула.
Хорошая мысль. Ты должна делать это чаще. Он небрежно потянулся за своим виски. Приятного вечера, Конверс.
И вам тоже, мистер Лоран. Босс, сэр.
Жаль, что я стою на ногах. Засунуть одну из них в рот казалось отличным способом положить конец этому разговору. Я вернулась к Эйве и Грейсону. К счастью, они не заметили фиаско с Селианом. Они были слишком заняты спорами о достоинствах шафрановых леденцов как метода похудения. И были так поглощены этой темой, что даже не заметили, как бармен пододвинул мне тарелку с бутербродом, бутылку виски и три стакана.
От джентльмена через три места слева, сказал он, наклонившись ко мне. Он просил передать, что вам нужно это съесть.
Мое сердце закружилось, завершая свое олимпийское сальто поклоном.
«Все нормально. Я не могу влюбиться. Мама так сказала. То, что я сейчас чувствуюэто смесь тошноты, разбитого сердца из-за Милтона и вины за то, что случилось с помолвленным мужчиной. «Бакарди», конечно, тоже внес свою лепту».
Не знала, злиться ли мне, быть польщенной или раздавленной его жестом. Но я была голодна, отчаянно нуждалась в выпивке, и у меня кружилась голова от низкого уровня сахара в крови. Кроме того, я испытала странное облегчение, узнав, что сегодня вечером Селиан поедет домой один. Не хотела никакой благотворительности, но ведь Селиан не был посвящен в то, как плохо обстоят дела в моем доме. Он не мог знать, насколько ужасна ситуация с моим банковским счетом. Мое решение было принято, когда запах жареного ростбифа проник в мои ноздри. Я накинулась на еду, как дикий зверь. Эйва и Грейсон прекратили болтовню и уставились на меня.
Ты только что заказала бутылку виски, которая стоит двести баксов? невнятно пробормотал Грейсон, разразившись истерическим смехом.
Эйва была занята тем, что вскрывала бутылку и наливала каждому из нас по щедрой порции в стакан.
Я эм, праздную избавление от мигрени, пробормотала я с горячим куском ростбифа и салатом во рту. Не безвременную кончину поп-звезды.
Да благословит господь «Адвила», верно? И красивых начальников. Эйва скользнула взглядом по моей груди, как будто могла видеть, как бешенного колотится орган внутри нее, хотя она и была пьяна. То, как губы девушки понимающе изогнулись, заставило меня задуматься, не уловила ли она часть моего разговора с Селианом.
Просто рада, что головная боль прошла, сказала я и снова набила рот едой.
Разговоры в этот момент не шли мне на пользу.
Твой босс уже уходит. Эйва упивалась моей реакцией, и я отдала ей её сполна, мое любопытство взяло вверх.
Я склонила голову набок, увидев Селиана, помогающего Эмили надеть куртку, когда они шли к двери.
Похоже на то. Я взяла с тарелки помидор черри и отправила его в рот.
Украдкой бросила на Селиана последний взгляд, хотя это было неправильно. Ведь он не был моим.
Селиан усадил кузину в такси, поцеловал ее в лоб и на прощание постучал по крыше. Затем, словно мой взгляд был приглашением, словно он чувствовал его на своей спине, мужчина повернулся и уставился прямо на меня через окно бара. Наши взгляды встретились, и все остановилось.
«Я не доступна», говорили мои глаза.
«Это мне решать», фыркнули его.
Ты все еще хочешь сказать нам, что между тобой и Босс-мэном ничего нет? издевался Грейсон с периферии, его голос вползал в меня, затрагивая что-то, что я изо всех сил старалась держать в спящем состоянии.
Я открыла рот, готовая защищаться, но ложь не выходила.
Воскресенье было днем библиотеки.
Днем гулкой тишины, старых чернил и желтой бумаги. Днем, когда я жевала сладости и украдкой поглядывала на нетерпеливых молодых студентов, читающих и записывающих свое будущее, одно слово за другим.
Сегодня папа практически вытолкал меня за дверь. Он придумал какой-то предлог насчет того, что я недополучаю витамин D, но сегодня даже не так солнечно. Тем не менее я решила, что он хочет побыть один. Наша квартира слишком маленькая. Кроме того, получить немного времени на размышления было не самой худшей моей идеей. Мне также нужно было побольше узнать о суданском кризисе. На этой неделе, когда мы обсуждали это на одной из наших коротких встреч, я чувствовала себя немного не подготовленной и неосведомленной. Селиан стрелял фактами из своего рукава со скоростью, которую я едва могла уловить. Он не только обладал общими знаниями Гугла, но и передавал их с харизмой и изяществом Уинстона Черчилля. В тот момент мне хотелось свернуться клубочком, как котенку, под его столом и слушать его болтовню весь день.
Это звучало унизительно даже в моей голове, но от этого не становилось менее правдивым. Черт, ночью, когда я выключала свет и смотрела в окно, я представляла, как отсасываю ему, пока он пишет последние новости. Ум этого человека был еще сексуальнее, чем его внешность. Он представлял собой удивительное зрелище как в редакции, так и за ее пределами.
«Пройдет много времени, прежде чем ты перестанешь думать о моем члене каждый раз, когда мастурбируешь в конце долгого рабочего дня под своим дешевым одеялом».
Боже, как же я его ненавидела!
И он был помолвлен на три карата.
Устроившись в кресле, принялась жевать конфеты в форме банана, листая страницы. Прошло два часа, прежде чем я, наконец, оторвалась от журнала, который читала. Я могла бы остаться в таком состоянии навсегда, но на глянцевых страницах появилась тень. Захлопнула журнал и уставилась в лицо незнакомца.
Привет. Его улыбка была кривой. Ленивой, но доброй.
Э-эм привет.
Мужчина выглядел знакомым, но почему-то я знала, что никогда не встречала его раньше. Если бы это было так, то запомнила бы. Высокий. Привлекательный. Со светлыми кудрями, глубоко посаженными голубыми глазами и загаром, который мог быть только результатом бесконечных дней на солнце. На вид он был немного старше меня, лет под тридцать, и очень милыми, заработанными жизнью морщинками вокруг рта и глаз. Когда он улыбался, то улыбался всем своим лицом, и я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь.
Извини, что прерываю, но ты стащила последний номер «Таймс». На его щеках появились ямочки, как я и предполагала.
Пробормотав извинения, протянула ему газету, которую уже прочитала:
Прости.
Никогда не извиняйся, если это не оправдано. Кроме того, мы, кажется, разделяем одни и те же интересы. Мужчина взглянул на мой стол.
Моя работа. Я почувствовала необходимость объясниться, как будто мои обычные увлечения состояли в том, чтобы висеть в воздухе на зажимах для сосков и плавать с акулами.
И моя тоже, просиял он. И что за работа?
LBC.
Совпадения продолжаются. Незнакомец пошевелил бровями.
«Эй, Иисус! Ты послал мне кого-то, чтобы избавить от одержимости Селианом Лораном?»
«Девочка, я даже не разговариваю с тобой после последних нескольких недель».
Неужели? Я откашлялась, выпрямляясь в кресле.
Я имею в виду, что он может работать на сайте тремя этажами выше. Но он похож на парня, который занимался не офисной работой. Мужчина сел напротив меня, наклонившись вперед и листая журнал, который я только что отложила.
Да. Только вчера вернулся из командировки в Сирию. И сейчас наверстываю упущенное. И, конечно же, наедаю вес чизстейками Каца.
Я рассмеялась.
Это вкусно?
Ты никогда не пробовала? Его брови взлетели на лоб. Мы должны исправить это как можно скорее, прежде чем ты лишишься своего статуса ньюйоркца.
Я Джуд. Я протянула ему руку.
Незнакомец взял ее и поцеловал внутреннюю сторону моей ладоничто было в десять раз интимнее, чем делать это правильно, и бабочки, которые, как я думала, могли порхать только из-за моего босса, зашевелились в моей груди, расправляя крылья, хотя и лениво.
Феникс Таунли.
Прямо как Джеймс Таун начала я, прежде чем откинуть голову, чтобы хорошенько рассмотреть его.
Так вот почему мужчина показался мне таким знакомым. Его отец был ведущим, или мистером Цифрами за высокие рейтинги, которые набирал каждый вечер. Теперь я сияла, и это было странно, но приятно. Как будто кто-то разблокировал новую настройку моего лица.
Я вижу сходство. Мне очень нравится твой отец.
Мне тоже. Ну, большую часть времени. Мужчина без спроса потянулся к моему пакетику с конфетами и раскусил пополам банан. Еще час приятного чтения, а потом поездка за чизстейком?
Странно, что я приняла приглашение, почти не задумываясь. Джуд Хамфри была расчетливой девушкой. Она была сформирована и вылеплена страданиями от осознания того, насколько непредсказуемой может быть жизнь. Я не планировала ни с кем встречаться в ближайшее время, особенно после фиаско с Милтоном. Часть меня даже не знала, стоит ли. Если я не собираюсь влюбляться, есть ли смысл пытаться?
Но Феникс был милым, и он казался добродушным и веселым. Из него получится хороший друг. И я не только была одинока, но и мужчина, по которому тосковала, был помолвлен и собирался жениться на другой. Не говоря уже о том, что он предпочитал открытые, непринуждённые отношения, а я хотела большего. Мне нужно было больше. Возможно, Феникс Таунли был именно тем, что доктор прописал. Может быть, он воскресит из пепла мою личную жизнь и бросит вызов проклятию моей матери.
Мы вместе читали, потом вышли из библиотеки, оживлённо болтая. И хотя я не чувствовала, что он может дотянуться до моей груди, схватить мое сердце и вытащить его из тела, как это может сделать некий директор новостей, я все же наслаждалась своим временем с Фениксом.
Могу я задать тебе один вопрос? Остановилась, когда мы добрались до закусочной.
Мужчина сделал вид, что на секунду задумался.
Ладно, давай.
Почему ты вернулся?
Феникс опустил взгляд и закатал длинный рукав рубашки, и с татуировки на внутренней стороне предплечья мне улыбнулась девушка, которую я не узнала.
Время слишком драгоценно, чтобы не проводить его с людьми, которых любишь больше всего. Я узнал это на собственном горьком опыте. Из-за нее.
Войти в квартиру Конверс было не самым конструктивным решением, учитывая небольшую зацикленность, которую я развивал день ото дня.
Я чувствовал запах ее кожи, оттенок ее ванильного аромата и имбирно-жасминового шампуня на каждом предмете мебели в ее крошечной квартире. Это место кричало о Джудит. Ее личность выпрыгивала из каждого угла комнаты.
Я видел ее в ароматизированных свечах, аккуратно расставленных на каминной полке, как солдаты, и на фотографиях в рамках с ее выпускного вечераона обнимала отца с широкой улыбкой на лице и целовала кого-то, кто, по моему предположению, был Милтоном, безмозглым придурком. Она была в раздвинутых занавесках, приглашая солнце влиться в комнату, и в небольшой, аккуратно сложенной стопке газет и книг на кофейном столике, а также в следе от кружки рядом с ними, что говорило мне о ее любимом занятии. И на невероятной картине, висящей над телевизоромдевушка тянется к воздушному шару в форме сердца, наблюдая, как он уносится в небо и удаляется от нее.
«Приди в себя. Да, она горячая штучка, но в мире полно кисок. У тебя есть план. Придерживайся его».
Эту картину купила ее мать, сказал мне отец Джудит. Она не сочетается ни с чем в доме, но ни у кого из нас не хватает мужества её снять.
Он остановился у картины и уставился на нее. Я поморщился, зная, каково этохранить все, ожидая, что твой умерший любимый человек чудесным образом вернется. Горе было жалким. Вот почему я не позволял себе зацикливаться на этом.
Думаю, ваша дочь недостаточно храбра, чтобы сделать это, пренебрежительно сказал я.
Мужчина на мгновение задумался.
Возможно, мужество не то слово. Джуд просто хранит воспоминания. И полна любви.
Роберт Хамфри был впечатляющим человеком.
Сильный, молчаливый и вежливый. Правдоруб. Я бы позавидовал Джудит, если бы это не было полным идиотизмом. Ее отец был стойким парнем, и мне было интересно, каким человеком я был бы, если бы мне было на кого равняться.
Роб знал свою дочь лучше, чем я, поэтому согласился, что держать наше соглашение в секрете было в общих интересах. Лгать ей было наиболее подходящим вариантом, ведь мы оба знали, если Джудит узнает, что я помогаю им, оплачивая ее отцу экспериментальную программу лечения людей с прогрессирующим раком, она закатит истерику, тем не менее, примет предложение, а потом позволит этому сожрать ее совесть.
Я попросил Дэна найти экспериментальную программу, потому что не хотел, чтобы Брианна знала о Джуд то, о чем сама девушка умалчивала. Поскольку у Роберта все было не так уж плохо с раком третьей стадии, его легко приняли в исследованиепосле большого пожертвования в клинику.
Получить от меня помощь для Джудит означало бы нарушить свою принципиальную позицию. Она яростно независима, и я не хотел, чтобы этот жест имел послевкусие быстрого траха и язвительных офисных стычек. Кроме того, дело было не только в Джудит. Я не был бессердечным придурком. Помощь Роберту была моим способом искупить то, что случилось с Камиллой.
Я отнял жизнь, так что плохого в попытке спасти ее?
Роберт не спрашивал меня о многих вещах, которые не были связаны с лечением, которое ему будет оказано. Например, он не спрашивал, почему я помогаю его дочери. И поэтому избавил его от рассказа о нашей с ней первой встрече, в которой через час после того, как я купил ей напитки, мой язык уже обводил ее щелку, в то время как мои пальцы погружались в ее розовую, влажную киску. Обычно я не поедал вагины, но ее была слишком сладкой, чтобы пройти мимо. Так или иначе, не считал это комплиментом, достойным упоминания в разговоре с ее больным отцом.
Мы договорились, что два раза в неделю за Робертом будет приезжать такси, и я оплачиваю все расходы. Что касается Джуд, то для неё: этот эксперимент ему предложила страховая компания, клиентом которой они теперь были, благодаря ее работе в LBC, причем бесплатно. Это было похоже на правду, и таким образом ей не придется беспокоиться о том, чтобы вернуть мне деньги или думать, что я ожидаю чего-то взамен.
Дело было не в том, чтобы мне отсосали, хотя, по правде говоря, судя по тому, как она смотрела на меня на прошлой неделе в тот вечер, когда я тусовался с Эмили, вряд ли Джуд была бы против заплатить в этой сомнительной валюте.