глава первая
Глава первая.
Что может быть прекраснее, чем звонок, возвещающий окончание крайней за день пары, пусть даже университет любимый, а будущая профессиясамая желанная? Правильноничего. Особенно, если накануне кто-то до позднего вечера прибирал за морским львом, которому ужин почему-то встал поперек горла.
Так что, признаюсь честноя с легкой тоской посматривала на часы, подпирая ладонью щеку, и неторопливо выводила на полях в пухлой тетради нечто среднее, между морской звездой и лицом нашей преподавательницы. Карикатура никогда не была моей сильной стороной, но это даже играло мне на рукуникто никогда не мог угадать в моих набросках себя, так что шалить я могла практически безнаказанно.
Так, и последнее на сегодня, подала голос наш педагог под недовольный стон тридцати выжатых, как лимон, студентов, В эти выходные в университете пройдет научная конференция. Направления будут самые разныемедицина, наука, бизнес. Спикеров будет множество, и я уверена, что многие из вас захотят поприсутствовать на таком событии. Но мероприятию также требуются и волонтеры. Задачавстречать гостей, помогать им с регистрацией и ориентироваться в пространстве, ну и прочие мелочи.
В общем, «принеси-подай», фыркнул кто-то с заднего ряда.
Я же, услышав преподавателя, мигом подняла голову, заинтересовавшись. Кто-то сказал «волонтер»? Так это же я! И какие «плюшки» причитаются в этот раз?
Словно услышав мои мысли, наш педагог по анатомии с улыбкой добавила:
Участие пойдет в летний зачет. Одним словомволонтеры получат «автомат» по одному из предметов. По какомуузнаете во время сессии. Итак, есть добровольцы?
Моя рука взметнулась вверх раньше, чем она успела договорить. Вслед за мной, уже с меньшим рвением, подняли свои конечности еще с десяток человек. Скосив глаза влево и заметив, что моя лучшая подруга нагло спит, я пихнула ее в бок.
А, что, куда? подскочила Марина и, заметив, что я держу руку поднятой, тут же последовала моему примеру, Что происходит? прошипела она.
Ты только что заняла свои выходные добровольной работой, усмехнувшись, отозвалась я.
Что?! Черт! Ненавижу тебя!
Однако, уже ничего было не исправитьнас заметили и внесли в списки. Напоследок произнеся наши с Мариной фамилии:
Аржанова, Андреева, и добавив, Вы за главных.
После чего студентов, наконец, отпустили восвояси. Я, схватив вещи со стола, пулей устремилась к выходу, понимая, что кара в лице моей лучшей подруги неминуема. И я оказалась в очередной раз прававслед мне неслось полное праведного возмущения:
АЛЯ!
Это, как вы, наверное, уже догадались, была я. Вообще, меня зовут Галя, но это имяи уж тем более, его полный вариантмне не особо по душе. С самого детства все звали меня Алякоротко и симпатично. На мой взгляд.
Догнала меня Марина уже возле самого выхода из нашей альма-матер. Я, опасаясь её гнева, втопила по полной и выжала максимум из своих двоих. Но и подруга тоже была не из медлительных, так что, поравнявшись со мной и почти не запыхавшись, она тут же начала изливать на меня свои возмущения:
Аржанова! Я одного понять не могуты почему меня вечно вписываешь во всякую сомнительную ерунду? Ну ладно самавсе знают, что тебя хлебом не корми, а дай поработать бесплатно. Но меня-то ты зачем тянешь за собой?!
Но я отозвалась совершенно невозмутимо, как будто мне не грозила смерть от удушения:
Просто без тебя мне было бы очень грустно и одиноко. Марин, ну мы ведь с первого курса вместе. Я не представляю свою жизнь в университете без тебя.
Я не лукавиламы действительно были неразлучны с того дня, как вошли в стены университета слегка потерянными первокурсниками. Хотя, потерянной была только яМарину смутить не могло ничто. Я не шучудаже если бы она обнаружила в своем шкафу скелет, то сперва отчитала бы его за то, что он помял платье, которое она собиралась надеть, а после просто закрыла бы дверцу. Непрошибаемый был человек.
Мы и познакомились по её инициативе. Марина просто подошла ко мне и равнодушно поинтересовалась:
Как тебя зовут?
Аля, настороженно глядя на незнакомку, ответила я.
А я Марина, представилась девушка, после чего добавила, И ты теперьмоя новая подруга.
Вот так просто. Сперва я ей не поверила, и меня можно было понять. Не каждый день ко мне подходили крутые девчонки и заявляли, что я буду их подругой. А то, что Маринаиз числа тех самых, привилегированных, я не сомневалась. Андреева была очень красивойдлинные янтарного цвета волосы были завиты локон к локону, синие глаза подведены умелой рукой, короткая клетчатая юбка, синий пуловер в V-образным вырезом и туфли на неприлично высокой шпильке. Невооруженным взглядом было видно, что её прикид стоил дороже, чем вся моя комната.
И вот этот человек хотел со мной дружить? Быть того не могло!
Однако, оказалось, что Марина не шутила. Она действительно, что называется, взяла меня под крыло. И я поняла, насколько ошибочным было мое первое впечатление. Хотя, насчет материального положения я не ошибласьАндреева была из более чем обеспеченной семьи. Вот только во всем остальном меня ждал полный провал. Маринка оказалась простой, свойской девчонкой, без закидонов. Ну, почтииногда ей всё же что-то ударяло в голову, но мы все таким грешили. Легко немного сойти с ума, когда тебе всего двадцать, ты молод и весь мир, кажется, лежит у твоих ног.
У наших, правда, лежали лишь больные животные. Мы обе учились на кафедре ветеринарной медициныеще одна причина любить Марину. Невозможно считать заносчивым и высокомерным человеком того, кто с такой заботой относится к братьям нашим меньшим и так самоотверженно бросается их спасать. Нам как-то довелось поработать вместе, и я смогла лично в этом убедиться. Но о работе потом. Точнее, о той, за которую платят. Потому что, как вы, наверное, догадалисьволонтером Марина быть не любила.
Ладно, предположим, ты слишком мягкотелая и слабохарактерная, чтобы справиться с этим без меня, как всегда не стеснялась в выражениях подруга, Но почему нас поставили главными?
О, это полностью твоя заслуга, не удержалась я от хмыканья, Всем известно, что тыгений организации. А еще самую малость тиран, и если поставить тебя во главето все по струнке ходить будут. Ну, а я так, прицепом.
Это была лесть, но она была правдивой. Андреева действительно была чрезмерно ответственной. Да, она не любила работать, но если ей всё же приходилось это делатьМарина подходила к делу со всей ответственностью. Не зря её выбрали старостой факультетанаши интересы она отстаивала с упорством и хваткой цербера, но и от нас требовала того же. Чтобы мы не подставляли её и не позорили перед преподавателями. Марину любили, ей восхищались, на неё хотели походить.
И это ей было прекрасно известно. Поэтому, самодовольно улыбнувшись, подруга кивнула:
Да, тут ты права. Но не наговаривай на себявсе знают, что ты первая среди волонтеров. Хотя, мне никогда не понять эту твою любовь к альтруизму, она не оставляет равнодушным. Но, я всё еще зла на тебя! заявила Марина, И есть только один способ исправить эту неприятную ситуацию.
И какой же? поинтересовалась я, натягивая пальто и наматывая на шею шарф.
Мы идем сегодня в клуб! сообщила мне «радостную» новость Андреева, Отмечать мой День рождения!
Марина, твой день рождения был 17 февраля, заметила я, спускаясь по ступенькам и ежась от холодного ветра, А сегодня, смею заметить, третье марта. И более тогоу меня до сих пор, кажется, похмелье, после той вечеринки, что ты закатила!
Но Марину сложно было сбить с намеченного курса. Если она что-то решилато всё, эту воинственную машину было не остановить. Я, правда, всё еще сопротивлялась, в силу привычки. Однако, это была заранее проигранная битвау Андреевой были заготовлены аргументы, кажется, на все случаи жизни.
Подумаешь! фыркнула она, натягивая длинные черные перчатки в тон лакированным полусапожкам, День рождения хорошего человека можно отметить и второй раз. Ну же, Аля! Сегодня же пятница! Давай оторвемся!
А завтра мы что будем делать? Ползать по университету, как вареные? привела я самый разумный, на мой взгляд, довод.
Эмнет. Не сработало. Закатив глаза, Марина простонала:
За что мне такая долгая и трудная подруга досталась?! Аржанова, не спорь со мной! Мы идем в клуб. Точка, твердо сказала она, А завтра я лично отпою тебя своим фирменным бодрящим коктейлем, и ты будешь летать так, будто тебе в одно место торпеду запихали.
Вот уж спасибо, конечно, за такие анатомические подробности, хмыкнула я, Но, может, лучше
Нет, не лучше! отрезала Андреева, Ой, папа уже приехал, заметив знакомую иномарку, подруга повернулась ко мне, Тебя подбросить?
Я покачала головой:
Нет, мне же идти десять минут. На машине даже дольше получитсяпробки, все дела.
Как хочешь. Ну всё, я заеду за тобой в девять. И не вздумай меня кинутья предупрежу Катю, пригрозила мне пальцем подруга.
А вот это уже запрещенный прием, пробубнила я недовольно.
Но Маринка только хохотнула, празднуя победу, и кинув мне довольно:
Люблю тебя! летящей походкой направилась к ожидающему её автомобилю.
Я же, вздохнув и мысленно уже перебирая свой гардероб в поисках подходящего наряда, направилась в сторону дома. Прощай спокойный вечер, здравствуйте долбящая в уши музыка и алкоголь.
*****
Получив багаж, Елисей выдохнул с облегчением и поспешил покинуть здание аэропорта. Перелеты мужчина не любил, предпочитая поезда и автомобильные поездки, но иногда ситуация требовала, чтобы он покинул комфортную землю и проделывал необходимый путь по небу.
И всё бы ничего, но у Воронцова вечно возникали какие-то неполадки, стоило ему оказаться в здании аэропорта. То багаж его потеряют, то досмотр затянется на несколько часов, потому что не к месту бдительным сотрудникам придет в голову, что больно уж у мужчины бандитская рожа, и не помешало бы его еще разок проверить.
В тоскливое мартовское утро никто не придирался ни к внешности Елисея, да и с вещами его всё было в порядке, но чувство раздражения не покидало его. Потому что прилететь в город он должен был на сутки раньше. И этот факт неплохо портил все его планы.
Выйдя из стеклянного здания, мужчина сразу же заметил нужный ему автомобиль. Немало помогла в этом деле крепкая мужская фигура, подпиравшая авто и ленивым взглядом окидывающая всех проходящих мимо людей.
Лис! заметив Воронцова, мужчина поспешил отлепиться от машины и подошел к другу и начальнику.
Игнат, кивнул Елисей, хлопая друга по плечу и передавая ему свои вещи.
Уложив чемодан в багажник, Игнат занял водительское место и, стоило Елисею устроиться рядом, иномарка с визгом сорвалась с места.
Итак, как долетел? с усмешкой поинтересовался Игнат, не отрывая взора от дороги.
Елисей наградил друга тяжелым взглядом и мрачно поинтересовался:
Ты издеваешься?
Видимо, не очень хорошо, сделал вывод водитель.
И тут Елисея прорвало. Всё недовольство, что он копил в себе почти сутки, вырвалось наружу и пролилось на ни в чем не повинного Игната. Хотя, тот сам виноватнечего было задавать вопросы.
Это была просто полная перда! воскликнул Воронцов, Сперва нам задержали рейс на час из-за гребанного тумана, потом еще на час, и еще, и еще! А в обед рейс просто пропал с табло! Я пошел разбираться, в чем дело, и оказалось, что он в Минске!
Ктоон? не понял Игнат.
Самолет, который должен был меня лететь! Или как там правильно сказать. Короче, задержали нам рейс еще на неопределенное количество часов. Тачка моя, понятное дело, здесь, уехать из аэропорта можно только на такси. Хорошо хоть, что малой был свободенони с его девушкой приехали за мной, мы пару часов поколесили по городу, пожрали в ресторанеи снова в аэропорт. А там нас «обрадовали», изобразил кавычки мужчина, Что до утра никто никуда не улетит. Все рейсы отменили из-за тумана. Аэропорт, чтобы ты понимал, полон людей, все недовольные, кто-тов том числе и яторчали там с семи утра. Начали всех определять в гостиницы, я снова поехал домой к малому. Утромопять аэропорт. Он мне как родной за эти сутки стал. И вот, объявили, что мы всё же улетим. И при этомя тебе клянусь! самолет взлетал полупустым! Я не знаю, то ли все плюнули на свои дела, то ли первым делом какую-то невероятную элиту отправляли, но факт остается фактоммне дали место над крылом, и соседей у меня не было.
И видами ты полюбоваться не смог, сделал вывод Игнат.
Мужик, вот честномне вообще было уже не того, что за окном происходит, хмыкнул Елисей, Я чувствую себя так, словно летел из Калининграда во Владивосток, а не провел в небе всего полтора часа. Отвратительное настроение.
Ну всё, можешь выдыхать, усмехнулся его друг, выворачивая руль.
Да если бы, не согласился с ним Воронцов, Рассказывай давай, что тут творилось в мое отсутствие.
Елисей Воронцов был владельцем сети ночных клубов, которые под его чутким руководством открывались один за другим в крупных городах не только России, но и Европы. Месяц назад мужчина открыл новую точку в Варшаве, после чего позволил себе провести неделю в родном городе, а уже потом решил вернуться в главный офистак мужчина называл первый открытый им клуб. Самый старый, но всё еще весьма популярный, он радовал Лиса постоянным наплывом гостей и стабильным доходом. Город Воронцов тоже выбрал не с пустого местамягкий климат, жаркое лето и теплая зима были одним из главных плюсов. Как и близость моря.
Игнат Васильев стал первым другом Лиса в новом городе. Когда мужчина загорелся идеей покорить этот непостоянный и капризный бизнессферу развлеченийВасильев был единственным, кто поддержал его. Не считая брата Воронцоватот также всегда верил в успех Лиса. Первую точку они открывали вдвоем, методом проб и ошибок пробираясь в жестоком мире бизнеса. В итоге, когда дело «пошло» и вся жизнь Лиса завертелась в этом своеобразном водовороте, тот с чистой совестью оставил во главе первого клуба своего друга, а сам отправился покорять новую вершину и открывать уже следующее заведение.
Ну, у нас уволился один бармен, сообщил Игнат и, усмехнувшись, добавил, Ну, как уволилсяя посоветовал ему так поступить. Парня поймали на работе мимо кассы, и я сказал, что если он не хочет вылететь из клуба с такой красноречивой записью в трудовой, что проще ее будет порвать и выкинутьто ему стоит написать заявление по собственному желанию. Что он, собственно, и сделал.
Лис неодобрительно покачал головой и недовольно процедил:
Ты слишком мягок с персоналом. Я ведь говорил тебе быть построже. Одному простишь мелкую кражудругой потом вынесет весь клуб.
Ну, этому парню повезло, что с ним разговаривал я, а не ты, улыбнулся Васильев, В любом случаеу нас минус бармен, поэтому за стойку иногда встаю я. В том числе и сегодня.
Так и скажи, что просто соскучился по простой жизни рабочего, вот и избавился от парнишки! фыркнул Лис и оба парня засмеялись, радуясь встрече.
Машина плавно затормозила перед элитной многоэтажкой и Лис вышел из машины, мечтая как можно скорее оказаться в своей квартире. Игнат вышел следом за ним, открывая багажник.
Ты как, сегодня отоспишься или сразу в бой? спросил он у друга, вручая тому чемодан.
Второй вариант, ответил Лис, Нужно посмотреть, каких дел ты наворотил в мое отсутствие.
Ну давай, хмыкнул Игнат, Жду тогда вечером хвалебную оду моей гениальности и прекрасной работе в качестве директора!
Заместителя директора, поправил Лис, беззлобно улыбаясь, До вечера, дружище.
Поднявшись на одиннадцатый этаж, Воронцов открыл дверь и вдохнул чуть застоявшийся воздух. Бросив вещи на пороге, мужчина первым делом подошел к огромному панорамному окну и, раздвинув шторы, довольно улыбнулся. Чуть дальше виднелся небольшой кусочек моря, которое из-за погоды было грязно-серого цвета, но Лис видел и знал его другимнежно-голубым, почти лазурным.
Открыв несколько окон, чтобы проветрить пустую квартиру, Елисей вышел на балкон, ежась от холодного мартовского ветра. Сделав еще один глубокий вздох и практически ощутив, как влажный, чуть солоноватый воздух оседает в легких, мужчина широко улыбнулся. Он наконец почувствовал себя дома.
Многие наивно полагали, что Лиса Воронцова можно найти лишь в Москвеякобы бизнесмен, почувствовав вкус денег и власти, окопался в столице и изредка совершает рейды по клубам в других городах, чтобы напустить страху на персонал, проверить работу своих замов, после чего возвращается обратно. На самом деле Елисей столицу люто ненавидел, считая сам город неуютной коробкой, а его жителей зажравшимися снобами. Ездил туда он крайне редко, лишь по очень острой необходимости, и, разделавшись с делами, моментально уезжал, не оставаясь даже на ночь. Ему казалось, что сам город давит на него, прибивая к земле, воздух был спертым и таким липким, что Елисей чувствовал себя астматиком, неспособным глубоко вдохнуть.