Я вздернула бровь, не желая признавать чужую правоту.
А если мне захочется живого общения, а ты будешь, например, на учебе? Или на работе?продолжил издеваться надо мной Громов. Мне тоже обиженку строить?
Не очень-то тебя останавливают что моя учеба, что работа, проворчала я.
Я знаю, чего хочу, вот и не останавливает. Если так хотела отвлечь меня от телефонамогла бы придумать что-то интересное!
Что, например?
Точно не вынос мозга.
Я остановила машину неподалеку от дачи, но выходить не торопилась. Пустая беседа, пустая пикировка, но как же бесит! И почему такое чувство, что со мной играют?
Не нравится? повернулась я к Андрею.
Это забавно. Местами даже мило, ухмыльнулся он. Ты еще такой ребенок
Ребенок? Но тебя, насколько я поняла, это не остановило!
Вот мы и подошли к самому главному, кивнул мужчина. Марина, ты и правда еще ребенок, и сама не знаешь, чего хочешь. Приставай я к тебе всю дорогучто бы ты делала? Правильно, ты бы меня игнорировала. Тебе не угодишь. Давай мы поступим так: как только ты сама поймешь, что тебе нужноприходи. Только не затягивай, долгое воздержаниене про меня.
Да как ты
Давай без этого! Я тебе сказал все, как есть! перебил меня Андрей, и вышел из машины.
Хочу снова быть маленькой девочкой, а не вот это вот все!
Здравствуй, детка, мама нервно обняла меня, едва увидев рядом с Громовым.
Боится, что ли?
Я мысленно хмыкнула, до сих пор не веря в его криминальное настоящее и прошлое. Ну да, замашки у него властные, но Андрей больше напоминает бизнесмена средней руки, чем братка. Да из меня бандитка поубедительнее бы вышла!
Вы хоть подарок купили? тихо поинтересовалась я.
Купили, а ты?
Конечно! Вон, у Андрея в руке, я кивнула на мужчину, о чем-то беседующего с моим младшим братцем. Десять книг Донцовой.
И как мать эту жуть читает? отец закатил глаза, и мама кивнула. На меня накатило привычное раздражениеродителей я очень люблю. Очень! Но общаться с ними больше минуты в неделю не могу без желания послать их куда подальше. И где она?
Вы же знаете бабулю! Пока не накрасится и не нарядитсяк гостям не выйдет, улыбнулась я.
Бабушканамного больше леди, чем я. Она, несмотря на возраст, и здоровье, на людях всегда носит каблуки, которые с возрастом становились все ниже и ниже. Я же обуваю такую обувь только по случаю, предпочитая кеды. Бабушка не признает брюки и джинсы, считая брюки прерогативой мужчин, а джинсыодеждой грузчиков. Ну а я считала джинсы одним из лучших изобретений человечества наряду с пенициллином. И сейчас бабуля наряжалась, отправив Тему встретить гостей. Сама же она, как мне показалось, хочет появиться с шиком-блеском.
Дочь, а зачем ты его притащила то? спросил папа, не глядя на Андрея.
Он сам себя притащил. Меня не особо спрашивали.
Поиздеваться, значит, решил
Это вы издеваетесь! прошипела я. Пятьдесят тысяч долларов долга! Вы в своем уме?
Было меньше, проценты набежали, надулась мама. И, все же, зря ты его привела. Могла бы и как-нибудь намекнуть, что
Мама! повысила я голос, а затем снова стала говорить в половину голоса. Ты сама недавно советовала мне быть хитрее, и в постель к нему прыгнуть! И все ради того, чтобы списать ваш долг за эти ваши махинации. Но при этом видеть Андрея вы не желаете, да? Какое лицемерие! Наедине я могу делать с ним что угодно, но видеть нас вместе вам неприятно!
Мама обиженно взглянула на меня, но промолчала. Промолчала, потому что я права.
Ты решила послушать мать, и вы теперь вместе?
Папа, обратилась я к отцу. А что бы ты сказал, если бы я, например, пожаловалась тебе на Громова. Что он делает мне грязные намеки. Что хочет, к примеру, чтобы я стала его любовницей?
Я бы а ты то сама этого хочешь?
Может, и хочу. А еще я хочу, чтобы кто-то повел себя как отец, а не как трусливый подросток, прячущийся за женской юбкой!
Ну а если я не хочу?
Я не люблю такие беседы, отец поджал губы, присоединившись к обиженной матери.
«И что сегодня со мной? Решила всех вокруг довести? распекала я саму себя. Но ведь все хороши: Андрей меня игнорировал, родители родителикак обычно. Да и я хороша! Но неужели они не могут хоть спросить: обижает ли меня Громов? Не в тягость ли мне отдавать их долг? Хоть как-то проявить заботу.»
Продолжаешь всех вокруг терроризировать? тихо спросил Громов, приобняв меня за талию. Я вздрогнула от неожиданности, и почувствовала легкий поцелуй в висок. Ну что, давайте знакомиться?
Мама с отцом натянуто улыбнулись, кивая Андрею.
Вы, вроде, знакомы уже.
Не в том качестве мы знакомы. Раньше я был кто? Просто чужой мужик, которому крупно задолжали. А теперь мы почти семья.
Семья, как же! Цирк уродов какой-то: недобандит, или кто он там, два мошенника, внезапно ставшая неадекватной я, мой малолетний оболтус-брат и пожилая женщина. Пожалуй, бабулясамый нормальный человек из всех собравшихся, а ведь еще недавно я считала себя нормальной.
«Вынос мозга»сказал Андрей а ведь правда, по-другому то и не назвать то, что я устроила в машине. Ну вот что на меня находит? Всегда ведь удивлялась, и даже презирала девчонок, затевавших скандалы на пустом месте.
Нам бы поговорить, неуверенно произнес отец, глядя на Андрея, и мне стало стыдно.
Очень стыдно.
За отца.
Ну почему он такой? Почему со слабыми онуверенный, а под более сильных так прогибается? Хоть бы вид сделал нахальный! Бабуля любит говорить про меня, что я иногда напоминаю ей сварливого пуделя: вроде и опасности никакой, но шума много, вот и предпочитают не связываться.
Ну давайте поговорим! хмыкнул Андрей, но я придержала его за руку, и потянула на себя.
Андрей. Я, правда, прошу тебя: будь с ними помягче! Пожалуйста!
Громов кивнул, и они с отцом вышли на крыльцо, а мы с мамой остались стоять в гостиной. Я показала Артему кулак, чтобы брат даже не думал лезть грязными руками в торт. Очень уж он любил хватать пальцами крем, и слизывать его.
И о чем они будут говорить? занервничала мама.
Обо мне, конечно. В конце концов, яваша дочь, и папа должен с ним побеседовать.
А если уж быть совсем откровенной, папа должен был сам отвечать за свои художества!
Ох, хоть бы ничего не случилось!
Мама! Да что может случиться? Я попросила Громова не хамить папе, а в остальномне подерутся же они!
Это ведь Андрей Громов! округлила глаза мама.
И что? Кто он вообще такой? И почему вы с отцом так его боитесь?
Я же говорила тебе
Да-да, раздраженно перебила я. Бандит. Только не очень я в это верю. Ну помогает он бизнесменам, крышует их или охраняеттак это разве бандит?
Ты разве не знаешь? мама, кажется, перестала волноваться за отца, и обратила на меня все свое внимание. Ему же весь город принадлежит! Хочешь бизнес открытьсначала не в налоговую, а к нему. Все притоны тоже Громову принадлежат: стриптиз, казино бордели. Если с кем нужно разобратьсяугадай, к кому обращаться нужно? Побирушки, которые около церквей стоят, тоже на него работают. Странно, что ты ничего этого не удосужилась узнать, находясь с Громовым рядом.
«Все-равно, не верю!»подумала я, и как раз в этот момент с улицы вернулись довольный Андрей с обескураженным отцом, а также во всем своем великолепии из комнаты вышла бабушка.
ГЛАВА 11
Андрей
Слушаю, я закурил, облокотившись о стену дома.
Эдик стоял на ступеньку выше, и мялся, не зная, что сказать. Неужели будет нотации читать? «Чтобы руки не распускал!», «Не вздумай обижать мою дочь, иначе урою!»
Было бы забавно послушать!
Ну! поторопил я, сделав еще затяжку.
Эдик продолжал медитировать на мою сигарету. Я скривил губы в отвращениину и мужик, одно название! Размазня похуже моего продажного братца, но с Олегом есть надежда, что хоть повзрослеет, а этот то уже вырос на четверть века постарше меня будет!
Что ты хочешь от моей дочери?
Тебе то что?
Маринамоя дочь, и я имею право
Не имеешь! отрезал я.
Интересно, попытается врезать мне, или нет? Даже хочется, чтобы попытался! Выбить бы из него все дерьмо, избить до крови, до месива
Знала бы Марина, насколько сильно я не люблю ее родителей!
Я сжал кулаки, слушая хруст суставов, и сглотнул, стараясь сдержаться. Не здесь и не сейчас, не время! Все свое получат!
Может, договоримся как-нибудь, в голосе Эдика звучал страх.
Знаю, рожа у меня зверская, когда накатывает, и мне-подростку из-за этого доставалось. После смерти родителей и попадания в детдом у меня случались вспышки гнева и агрессии, с которыми я не мог справиться. Может, и не хотелпосле драки становилось легче, словно немного отпускало, и я ненавидел этот мир чуть меньше. Разумеется, были и мозгоправыкуда без них? Первому психологу я даже доверился, вот только он не слушалпросто поставил галочку, что работа с «трудным» подростком проведена, и направил уже к психиатру. Всех настех, с кем труднонаправляли. А тамгорсть таблеток, и будь доволен.
Тьфу, мрази, вспоминать тошно! Работать с детьми не стремятся, лишь бы таблетками накачать до состояния овоща, да в дурку сдать, чтобы проблем не доставляли. А из дурки в восемнадцать не факт, что выйдешь. Там некоторые и навсегда задерживаются. «Навсегда»это лет до тридцати, пока организм от таблеток не выгорит.
Давай договоримся. Что предложишь?
Маринку в покое оставьденьги найдем! Честно, все отдадим!
И где же вы найдете деньги? спрашиваю, успокоившись и прогнав воспоминания. Кажется, я ясно дал понять, что и в городе, и в области с вами дел больше никто вести не будет! Я потом ваши долги отдавать не собираюсь!
Никто тебя вас не просил отдавать тот наш долг! ого, Эдик, кажется, разозлился. Аж голос повысил. Мы не тебе должны были, сами бы разобрались!
Ну а у меня договор заключен: если кто-то кидает моих ребятвпрягаюсь я. Какие-то претензии?
Я просто оставь мою дочь в покое! Не морочь ей голову, Марина ведь совсем ребенок еще, и жизнь ее не была такой уж легкой!
Конечно, хмыкнул я.
Интересно, через что такое прошла двадцатилетняя девчонка? Уж моя жизнь с ее не сравнитсяжила себе при любящей бабушке, родители живы!
Что тебе надо от нее?
Пусть отработает долг! Не бойся, в бордель я ее не сдам.
Эдик сверкнул глазами, и потупился. Точно, слабак, аж противно!
Тебе девок мало? Все ведь шлюхи на тебя работаютлюбую бери. Давай договоримсямы с Марианной можем на тебя работать, только не заставляй дочку делать ничего такого
Вот оно! Пора!
Я окинул Эдика сомневающимся взглядом, и сплюнул.
Ладно. Но Марина в любом случае поедет со мной на пару дней в столицудоговорились уже, произнес я, словно одолжение делая, а внутри торжествуя. Не думал, что решится, думалструсит, и заставит дочь отдуваться, и придется дожимать. Принуждать ни к чему не стану. Ни о каких услугах я ее просить не буду, но и вы не говорите ей о нашем договоре!
Не скажу! Эдик, кажется, и сам не ожидал от себя, что вступится за дочь. Даже таккогда уже поздно. Только он об этом еще не знает. Мы ведь договорились: мы с Марианной работаем на тебя, и ты не втягиваешь Марину в свои дела!
Да, так уж и быть. Позже обозначим условия. И девчонке ни слова!
Я вернулся в дом, слыша за спиной неуверенные шаги Эдика. Ну и папаша у Светлячка может, она от соседа? Хотя, нетвнешне похожа. Даже немного обидно за девчонку.
Я приблизился к Марине, которая снова была чем-то недовольна. Вот ведь настроение скачет, почти как у беременной: то мягкая и пушистая, то вытворяем не пойми что. Была бы парнембили бы каждый день.
Лицо Марины приняло удивленное выражение, и она рассмеялась, глядя мне за спину.
Ой, бабуля, ну ты прям барыня-сударыня! В ножки то вам, сиятельная госпожа, падать?
Ну что за заноза! Даже бабушке в праздник язвит! Остался бы у меня кто в живыхпылинки бы сдувал! Я обернулся назад, и увидел Александру Филипповну, и еле сдержал смех.
Марина
Раз я барыня-сударыня, то и ты не холопка! А в ножки успеешь мне поклониться, когда так меня доведешь, что палкой по хребтине отхожу! заявила бабуля. Ну! Где мои подарки? Поздравляйте меня!
Бабуля выгляделану чисто барыня! Вся в шитье и кружеве, на шее нитки бус: жемчужные, янтарные, пальцы унизаны кольцами, рукибраслетами
На улицу в таком шике-блеске лучше не выходитьлибо цыгане украдут, либо вороны нападут!
Ну! Чего застыли?!
Бабуль, мы все в отпаде! Сражены твоей несравненной красотой наповал! рассмеялась я, и подскочив к бабушке, крепко обняла ее, и расцеловала в обе щеки. С праздником! Еще сто лет жизни тебе
Тьфу дурная, рассмеялась бабуля. Упаси Господь от такого подарочка!
Ладно, еще девяносто лет тебе жизни! Здоровья! И любви! я понизила голос, и громко, чтобы всем было слышно, зашептала. Вон, Владлен Валентинович как к тебе неровно дышитобрати уже на него внимание, кокетка!
Дурында! Нужен мне этот коммунист! возмутилась бабуля, но глаза ее весело сверкнули. А дышит этот старый пень неровно, потому как разваливается уже! Себе то вонмолоденького отхватила, а мне египетскую мумию сватаешь?
Понятно теперь, в кого она пошла, услышала я тихий голос Андрея.
Мы поздравили бабушку, вручив ей подарки. Бабуля не успокоилась, и не пустила нас к столу, пока не открыла каждую упаковку с подарком, и не поблагодарила каждого.
Мать, а что с Артемом? поинтересовался отец, когда мы сели за стол. Почему у него перелом?
Онтакая же бестолковщина, как и ты. Что ноги из задницы, что руки
Ну ба! воскликнул Артем, но не обиделся. Привык уже к языкастой бабуле. Меня она похлеще называла, зато теперь и я в карман за словом не полезу.
Кто-нибудь тост за меня поднимет?
Я вскочила, опередив отца, и подняла бокал с соком, приняв серьезное, торжественное выражение лица.
Высоко-высоко в горах жила была одна маленькая птичка, выдала я с армянским акцентом, и все грохнули со смеху. Продолжила я уже нормально, без паясничанья, и от всей души пожелала бабушке подольше оставаться с нами, и пообещала любить и беречь ее.
Тосты поднимали все, даже вечно стесняющийся всех Артем коротко пожелал бабуле счастья, и позволил себя поцеловать, чего он жутко не любил.
Ну-ка, Эдик, обратилась бабушка к отцу. Пригласи мать на танец! В последний раз будем танцевать!
Мать, да ты всех нас переживешь
Мне лучше знать! Давай, вставай, а то всего пол века, а ведешь себя, как тот же Владлен Валентиновичровесник Ильича!
Мы рассмеялись, и папа послушно подал бабуле руку, приглашая на танец. Бабуля здорово заморочилась с праздником: попросила Артема скачать ее любимые песни Магомаева, Кристалинской, Высоцкого, и сейчас вальсировала с отцом под один из романсов. Следующим на очереди кавалером стал Артем, и бабушку не смутило ни его подростковое недовольство, ни перелом. А Андрею и напоминать не пришлосьсам подошел к бабуле, и пригласил на танец.
Мне было радостно наблюдать свою семью вместе: родители расспрашивали Артема о его интересах, обещали летом отвезти на море, мы все весело переговаривались и улыбались, наблюдая за помолодевшей бабушкой. И мне правда было весело, но почему-то такое чувство, что сейчас светит яркое солнце, но через секунду небо затянет тучами, и грянет гром.
Меня тревожило неясное предчувствие. Предчувствие скорой, неотвратимой беды.
Итак, товарищи родственники, спасибо, что вели себя по-человечески! бабушка постучала по пустому бокалу, и отец наполнил его вином. А теперь у меня к вам разговор. Ко всем вам. И ты, Артем, сиди, не такой уж ты и ребенок!
Ой, мать, не томи!
Не мать, а мама, поправила бабушка отца. Умру я скоро. Этот День Рожденияпоследний для меня, в следующий раз вы за меня только на похоронах и на поминках стопки поднимать будете
Бабушка! ахнула я. Ну что ты такое говоришь? Сейчас не время для таких бесед или ты чем-то заболела?