А над чем ты работаешь?
Эссе для курса профессора Ламбертс. Решила сдать его в письменной форме, а не выступать с докладом.
Когда я подняла голову, то обнаружила на себе внимательный взгляд Сойер.
Видимо, ты совсем в отчаянии, раз так расстраиваешься из-за эссе.
Мхм, откликнулась я и снова принялась сверлить глазами экран.
Ты пишешь очень много эссе, задумчиво добавила Сойер.
Я дальше пялилась на свой документ.
Мхм.
Иногда ты краснеешь, сидя за ноутбуком. Я часто это замечаю.
И вновь я подняла взгляд.
Правда?
Сойер сидела на стуле возле окна с собственным ноутбуком на коленях. Платиновые волосы она перекинула через плечо и поигрывала пальцами с выбившимися прядками. Движения выглядели расслабленными, но взглядзорким и метким.
У меня загорелись щеки.
В ее глазах сверкнуло осознание. Захлопнув свой компьютер, она вдруг встала.
Я тут же насторожилась.
Не смей приближаться, Сойер Диксон, предупредила я.
Ее ухмылка стала коварной. Опасно медленно она прошла на мою половину комнаты. А потом быстро подскочила ко мне и отобрала ноутбук.
Я завизжала и вскочила.
Немедленно отдай мой ноутбук, коза! крикнула я.
«Он резким движением разорвал на мне ткань. Пуговицы звонко покатились по холодной плитке. Мы отступали дальше в ванную, пока я возилась с ремнем Гровера», вслух прочла Сойер.
Мои пальцы вцепились в разрезы на ее футболке и дернули ее на себя.
Перестань сейчас же!
«Он не поддавался, и у меня вырвался разочарованный рык. Гровер улыбнулся мне в шею и пришел на помощь. У меня просто слишком тряслись руки. Быстрее, чем когда-либо прежде, мы раздевали друг друга, оставляя на полу дорожку из одежды», продолжала она.
Щеки у меня пылали. Я дотянулась до компьютера и отняла его у нее, после чего, задыхаясь, села к себе на кровать и захлопнула Ватсона. Затем потерла лицо.
Ты настоящая стерва, Сойер, сердито сказала я.
Она опустилась на стул перед моим письменным столом и согласно кивнула:
Знаю. Но я больше не могла терпеть.
Я наморщила лоб:
Что?
Ты всегда делаешь такую тайну из того, что пишешь, и всегда говоришь, что сидишь над эссе, но давай начистоту: я не знаю ни одного первокурсника, которому задавали бы столько эссе, как тебе. А еще ты всегда так снижаешь яркость на экране и уменьшаешь размер шрифта, что вызывает еще больше любопытства. Твой профиль«Литературное мастерство». Я и так догадывалась, что ты сочиняешь романы, стихи или что-нибудь в этом духе. Мне просто хотелось знать, что ты пишешь. Мне даже фанфики в голову приходили, но вот это, ухмыльнулась она, явно лучше, чем все, что я себе представляла. Кто бы мог подумать, что моя невинная на вид соседка, которая всегда кажется такой зажатой и не встречается с парнями, пишет порно?
Я была способна лишь смотреть на нее с открытым ртом. То, что именно Сойер стала первой в Вудсхилле, кто об этом узнал, было худшим из возможных вариантов развития событий.
Восхитительно. Ну, начинай, глухо произнесла я, взмахнув рукой.
Что начинать?
Начинай издеваться.
Теперь настала очередь Сойер хмуриться:
С чего бы это?
Один-единственный раз я прочитала другому человеку то, что написала. Нейт все выслушал. А потом запрокинул голову и захохотал в голос. Когда он снова взял себя в руки, то потрепал меня по волосам и спросил, действительно ли я планировала опубликовать этот бред.
После этого я придумала себе псевдоним. Было так больно терпеть смех Нейта и последовавшее за ним презрение. Настолько, что отныне я решила никогда и никому из своего непосредственного окружения не показывать своих работ.
Я мрачно взглянула на Сойер:
Потому что все именно так, как ты и сказала. Я пишу эротические книжки и выкладываю их в сети. Ха-ха. Очень смешно. Маленькая миленькая Доун, у которой несколько месяцев нет секса и которая отказывается от свиданий, пишет эротическую литературу. Редко услышишь что-то смешнее, угрюмо отрезала я.
В ее взгляде вспыхнуло что-то вроде неприязни.
Ничего себе, пробормотала она. Не хотела бы я оказаться у тебя голове. Ужасное, наверное, местечко, если там такое творится.
На это я не нашла что ответить.
Ты совсем спятила. Честно говоря, мне кажется, что писатьэто очень круто. Но если ты думаешь, что яконкретно ябуду осуждать тебя за такие вещи, то это вообще не стоит моих усилий.
Мне, должно быть, послышалось.
Сойер отвернулась и направилась обратно на свою половину. Там она опять раскрыла собственный ноутбук. А когда я открыла рот, чтобы что-то сказать, соседка демонстративно засунула в уши наушники и включила музыку на такой громкости, что мне было слышно с другого конца комнаты.
Глава 7
Стейк-хаус «Вудсхилл» стал нашим с папой любимым местом встреч. Хотя путь туда получался чуть длиннее, чем до ресторанов в центре города, но само место было намного симпатичнее.
Снаружи деревянный дом казался обветшалым и простоватым, однако изнутри выглядел непревзойденно. Владелец очень постарался, чтобы все тут обустроить. Обстановка с оленьими рогами над прилавком, грубо сколоченными деревянными скамейками и низко свисающими на тросах лампами смотрелась по-деревенски уютно и создавала приятную атмосферу. Помимо вкусной еды, изюминкой заведения являлся вид на долину. Ради ежемесячного папиного визита я, как правило, за несколько недель вперед бронировала стол у широкого окна. Из-за не самой лучшей теплоизоляции оттуда дуло до скамеек, зато так можно было любоваться водой и пейзажами вокруг. В то время как все мои друзья любили гулять в горах, я могла бы часами просто сидеть здесь, глядя в окно и укутавшись в одно из стеганых одеял, которые всегда предлагал посетителям хозяин Ал.
Едва переступив порог ресторана, я заметила отца. Он уже сидел за нашим постоянным столиком и смотрел на озеро. Сегодня он тоже был одет в свой темно-серый комбинезон, а загорелые руки положил перед собой на стол. Голову папа брил налысо, но на подбородке тем не менее все упрямее пробивалась щетина, которая сейчас по большей части поседела.
У меня на губах сама по себе расцвела улыбка.
Мы с папой очень близки. Биологическая мать бросила меня и папу, когда мне не исполнилось еще и двух лет. Воспоминаний о том времени, когда мы жили втроем, у меня не осталось, я уже даже не помнила, как мама выглядела. В детстве она периодически присылала мне открытки из Азии, где жила и работала банкиром, но и это постепенно сошло на нет вероятнее всего, потому, что с моей стороны не последовало никаких попыток сближения.
Было бы ложью сказать, что иногда мне не хотелось иметь рядом женщину, которая бы обо мне заботилась, особенно когда я достигла переходного возраста и скорее умерла бы, чем спросила папу о плюсах и минусах тампонов. Но, невзирая ни на что, я никогда не чувствовала, что мне чего-то не хватало. Пока мои подружки ездили со своими мамами по магазинам или в спа-салоны, я делала домашние задания в отцовской мастерской и наблюдала за ним и его коллегами во время работы. Когда я была помладше, им вечно приходилось следить за тем, чтобы инструменты находились вне моей досягаемости. Одно из моих любимых воспоминаний из начальной школыэто день, когда они подарили мне ящик для игрушек, полный розовых отверток.
Если я спрашивала папу, что пошло не так между ним и мамой, он всегда отвечал, что порой у двоих людей просто что-то не ладится, и тогда для обеих сторон лучшим решением бывает расстаться, прежде чем кто-то из них или они оба нанесут друг другу неизлечимые раны. И что он уверен: где-то наверняка есть кто-то, кто больше ему подходит и кто сделает его по-настоящему счастливым. После случая с Нейтом я слишком хорошо поняла, что он подразумевал под «неизлечимыми ранами».
Быстрыми шагами я подбежала к нашему месту у окна и плюхнулась на скамейку напротив него. Она опасно скрипнула, но мне было все равно.
Привет, пап.
Может, в следующий раз разбежишься еще сильнее? откликнулся он.
Ну, только если ты покроешь ущерб, заявила я и размотала шарф.
Он раскатисто рассмеялся и перегнулся ко мне через стол, после того как я разделась.
Как дела, Воробушек?
Очень хорошо. Сдала эссе на этой неделе и поработала моделью для своей соседки по комнате.
Папа так стукнул кулаком по столу, что зашатался керамический горшок с искусственным цветком.
Не может быть! Как это случилось?
К нам подошла официантка, чтобы принять заказ, и только после этого я рассказала, как мы с Сойер сблизились. И при этом не упустила ни единой детали, включая то, как меня заперли в ванной в общежитии братства.
Если этот пацан попадется мне на глаза, я ему устрою. Папины кустистые брови низко сошлись над переносицей, из-за чего между ними почти не осталось места и почти казалось, что у него монобровь.
С удовольствием бы на это посмотрела, отозвалась я, помешивая свой чай со льдом.
Зато теперь вы лучше ладите, а значит, эта ситуация принесла и что-то хорошее.
Ну, такими уж подружками мы тоже не стали, пробурчала я и вспомнила вчерашний день. С тех пор Сойер не обменялась со мной ни словом.
Это придет, Воробушек. Судя по тому, что ты раньше мне о ней рассказывала, она производит впечатление очень закрытого человека. Некоторым людям требуется больше времени, чтобы подпустить к себе других.
Я убрала челку со лба и грустно взглянула на отца.
На этот раз я облажалась, пап.
Каким образом? спросил он и оперся локтями о грубый стол.
Она выяснила, что я публикую книги. А я ведь хотела сохранить это в тайне.
Когда-нибудь все твои друзья так или иначе об этом узнают, Доуни. Самое позднее, когда ты ворвешься в списки бестселлеров.
Я улыбнулась. Папа был в курсе, что я писала истории, пускай я и сказала ему, что он ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не должен их читать. Тогда он спросил почему. Я молча показала ему обложку «Приручи меня» с обнаженным мужчиной, который прикрывал свое достоинство шляпой.
Папа больше не задавал вопросов.
Знаю. Но до тех пор я просто наслаждаюсь жизнью абсолютно нормальной студентки, которую не травят из-за необычного хобби. То, что Сойер теперь все известно, выбило меня из колеи, и я паршиво отреагировала.
Извинись перед ней, просто ответил папа.
Извинюсь, когда она снова начнет со мной разговаривать и перестанет прятаться за своим ноутбуком.
Отец одобрительно кивнул:
А как дела у других твоих друзей? Пока всё в порядке?
Я познакомила папу со своей маленькой бандой, и все решили, что он очень клевый. Спенсер даже захотел сделать с ним селфи, а потом ляпнул что-то про «будущего тестя». К счастью, Кейден силой помешал ему пойти фотографироваться.
О том, что после нашего поцелуя в доме братства Спенсер меня избегал и что с того момента мы с ним больше не виделись, мне папе рассказывать не хотелось. Я и сама не понимала, как расценивать эту ситуацию. Потому что, стоило вспомнить о губах Спенсера, его вкусе и его руках на моем теле все это очень и очень нехорошо. В течение нескольких месяцев мне успешно удавалось игнорировать, каким классным и привлекательным он мне казался. От того, что теперь я знала, каково этобыть рядом с ним, у меня в животе зарождался настоящий ураган. По телу разливалось тепло, и все буквально покалывало, и это сильно меня пугало. Я не хотела испытывать такие эмоции, потому что кончится все это болью.
Лучше сосредоточусь на проблеме с Сойер, университете, проекте следующей истории Просто все что угодно представлялось мне лучше, чем переживать о жаре у меня в животе.
У друзей все хорошо, отозвалась я с небольшим запозданием и максимальной убедительностью, которую сумела изобразить. Было заметно, что папа хотел задать еще вопрос, но быстро передумал. Ну а теперь рассказывай. Как прошло твое свидание на прошлой неделе?
Отец тяжело выдохнул и начал теребить этикетку на своей бутылке.
Настоящий провал.
Я тоже вздохнула. Папа уже много лет пытался найти себе новую пару. Когда мне было пятнадцать, я даже как-то раз попробовала сама его кое с кем свести. И потерпела фиаско. Возможно, потому, что создала ему страничку на сайте знакомств и загрузила фото десятилетней давности. А еще выдумала папе пару-тройку хобби и от его имени написала нескольким одиноким женщинам.
После этого меня на месяц посадили под домашний арест.
Что на этот раз произошло?
Я был так занят, что чуть не забыл про встречу, поэтому поехал в ресторан прямо в рабочей одежде и Ну, сама можешь догадаться, в какой восторг она от этого пришла.
Вот блин. Папин заляпанный комбинезон после долгого рабочего дня в мастерскойв самом деле не тот костюм, который представляешь себе при мысли о свидании. Не говоря уже о том, что он наверняка был с головы до ног покрыт опилками и пропах деревом и по́том.
Пап, нельзя ожидать, что встреча пройдет хорошо, если заявляешься на нее в грязной рабочей одежде, мягко произнесла я.
Он заворчал и поскреб отросшую щетину:
Видимо, ты права.
В следующий раз надень костюм, воспользуйся одеколоном и сбрей бороду. Этого будет достаточно для удачного ужина, поверь мне.
Отец умел по-настоящему хорошо выглядеть, когда хотел. Для своего возраста он оставался в довольно хорошей форме. Причина заключалась в тяжелом физическом труде, который папа выполнял изо дня в день. Со своими теплыми карими глазами и глубокими морщинками от смеха в уголках рта он казался невероятно симпатичным. Где-то там, несомненно, есть сотни женщин, которые приняли бы его с распростертыми объятиями. Нам просто надо их найти. Потому что, хоть я и не верила в подобное о себе самой, в отношении него была уверена: папа получит второй шанс встретить великую любовь.
Передо мной встал выбор: опоздать или приехать в рабочей одежде, объяснил отец свою странную логику.
Я сдержала улыбку:
И ты выбрал комбинезон.
Рано или поздно она бы все равно меня в нем увидела. Я не имел бы ничего против, если бы она пришла на свидание в форме после операционной, сказал он, пожав плечами.
У меня возникло желание удариться головой об стол, но этому плану помешала официантка, которая поставила перед нами дымящиеся тарелки. Я заказала стейк сирлойн с запеканкой из шпината. От запаха сыра побежали слюнки.
Что ж, в любом случае со Стейси мы больше не увидимся. Папа тут же отрезал кусок от своего стейка. Приятного аппетита.
Пока я медленно жевала мясо, взгляд скользнул к окну. Небо затянулось тучами, собирался дождь, и тем не менее открывающийся вид на долину оказывал на меня успокаивающее действие.
Не волнуйся, пап, снова заговорила я, когда проглотила. Мы еще отыщем твою Ту-Самую. Где-то же она должна найтись. А если Стейси не понравился твой комбинезон, то она тупая овца.
Это вызвало у него улыбку. Какое-то время мы просто молча ели.
Раз уж мы начали тему Натаниэль и Ребекка переезжают в особняк Мэйнарда.
Я замерла, не донеся вилку до рта:
Что?
Папа промокнул губы салфеткой, затем сложил ее и засунул под край тарелки. Все происходило словно в замедленном темпе.
Он еще раз осмотрел его вместе с оценщиком, немного поторговался, а потом заключил сделку. Это хорошая недвижимость. Я уже давно задавался вопросом, когда ее кто-нибудь купит.
Очень медленно моя вилка легла обратно на тарелку. Сердце стучало где-то в районе горла. Мне стало холодно, а на внутренней стороне ладоней выступил пот. Грудь сдавило, и я постаралась дышать глубоко. Затем опять отвернулась к окну в надежде, что природа прогонит лютый холод из моей души, однако в этот раз ее силы не хватало. С таким она тягаться не могла. И ничто никогда не сможет.
Я хотел, чтобы ты узнала от меня, Доуни, а не когда в следующий раз вернешься домой и об этом все будут болтать.
У меня получилось лишь качнуть головой:
Окей. Спасибо.
Папа потянулся через стол и взял меня за руку:
Ты вправе злиться, Воробушек. Или грустить. Это абсолютно нормально.
Закрыв глаза, я кивнула. Потребовалось собрать все силы, чтобы не схватить тарелку и не швырнуть ее в окно. Мне нужно было срочно что-нибудь сломать. Выпустить гнев наружу, иначе я просто лопну. Взорвусь и разнесу все вокруг себя.
Нейту действительно хватило наглости купить особняк Мэйнарда.
Дом, о котором мы всегда мечтали, когда были подростками. Дом, в сад которого мы пробирались, чтобы с веранды заглянуть в гостиную. Дом с белым фасадом и темно-зеленой черепичной крышей, красивыми ставнями и высокими украшенными лепниной потолками. Наша общая мечта о будущем, которого у нас никогда не будет.