Господи, двадцать первый век, мир принимает три сотни видов гендерной идентичности, а в школах происходит все тот же ад и дедовщина, как веке в восемнадцатом. Вся и разница, что вместо пони деточки меряются смартфонами. Дерутся и травятточно так же. Причем такая приличная школа на вид была Проверенные преподаватели, современная база для школы, отбор по показателям интеллектуальных тестов, но как мое проклятие отдельностоимость формы, учебников, тетрадей
И ведь попробуй отвертеться, завуч непрозрачно намекнула, что вот если мы хотим что-то более дешевое, мы вполне можем подать документы в школу по месту прописки. А у них, мол, восемь человек на одно место.
И я уже подозревала, что моя старая школа, которая полагалась нам по месту прописки, не самое худшее зло. Но мы еще держались. И у Маруськи тут так хорошо складывалось с учительницей по английскому Боже, я такой кайф ловила от того, как Маруська треплется на английском. Напевает песенки
Моя дочь, моя! Я тоже в детстве обожала языки.
И почему не пошла на иняз? Надо ж было, поддавшись идиотскому порыву, рвануть в юридический. Сколько проблем я бы решила одним махом. Не встретила бы Ветрова, например
Он как мой камень преткновения. Да, я знаю, что нельзя все валить на другого человека, и если ты много лет не успешен, то, возможно, дело не в ком-нибудь, дело в тебе, но
Но мне хотелось думать, что этоне мой случай.
Что не умудрись я влюбиться по своему восемнадцатилетнему идиотизму в Ярослава Ветрова, моя жизнь сейчас была бы несколько полегче.
Но В этом случае в моей жизни не было бы Маруськи. И вот дочьэто то мое, от чего я точно не откажусь, ни ради чего.
Моя. Я так решила еще в роддоме, когда смотрела на тонюсенькие темные волосенки на её лобике. Ветров поучаствовал в её зачатии, спасибо. То, что благодаря ему я не могу устроиться в Москве по специальности, больно, конечно, но выжить можно.
Ну, на тот момент прошло почти восемь месяцев с момента нашего с Ветровым развода.
Когда я получала повестку в суд, настолько категорична не была.
И на суд не пошлане знаю, на что надеялась. На чудо? Что позвонит сам? Передумает? Приедет, а я тутбеременная?
Водитель Рафарма оказывается молчаливым парнем, и я ему на самом деле благодарна. Потому что мне, по крайней мере, удается это все обдумать и мысленно подготовиться к тому, что все-таки с Ветровым я буду сталкиваться.
Нет, серьезно. Я не готова отказываться от такого предложения, которое мне сделали. Когда я слушала охмуряющий бархатистый голос Эдуарда Александровича, описывающий зарплату и корпоративные бонусы, я уже готова была что-нибудь подписать. И щипала себя за запястье.
Нет, не может такого быть. Вот так? Без собеседования?
Вы всегда так сотрудников на работу берете? спросила я тогда. Вот так, без резюме?
Позже я пришла к выводу, что вот так, о моих проблемных сторонах лучше было все-таки не рассказывать. Но меня это, слава богу, не утопило.
Только тех, кто может обсуждать творчество Ёсано Акико на её родном языке, серьезным тоном сообщил мне Эдуард Александрович, и я чуть не покраснела.
Ну, случайно вышло. Брякнула же, что в оригинале предпочитаю читать не бусидо, а сборники японской поэзии. И как-то вдруг вышло, что мы с боссом Ветрова все на том же японском обсуждали серебряный век и его представителей, до тех самых пор, пока мне водитель такси не начал сигналить.
Истеричка!
Головной офис Рафармав бизнес-зоне Москвы, в которую я сама не ездила уже лет восемь. Как раз с той поры, как Олег Германович Ветров, мой тогда еще свекр, уволил меня из своей адвокатской конторы. По статье. По криво приклеенной статье, но у меня, тогда раздавленной повесткой о разводе, не хватило сил от этой статьи отбрыкаться.
И глядя на высоченную башню, у которой меня высадили, я только плотнее вцепляюсь пальцами в свою сумочку и выдыхаю.
Ну, с богом. Хорошо бы сегодня наконец оказаться именно Викторией!
В чем нельзя было отказать Рафарму, так это в умении пускать золотую пыль в глаза. Уровень чувствовался во всем, начиная от того, что за простым штатным переводчиком они прислали черный, сверкающий монструозный джип, и до
До всего остального.
За Маратом, который вел меня по коридору кадрового отдела, я шагала, украдкой озираясь по сторонам.
Кожа. Гибкий камень. Стекло. Светлое дерево. Много света и лоск-лоск-лоск Во всем! Даже в шейных платках корпоративного синего цвета на шеях у сотрудниц. Никакой пестроты в форме одежды, сотрудники, что попадаются мне на пути, в форме одной тональности серого. В черномтолько охрана. А рубашкинастолько белые, что еще чуть-чутьи будут резать глаза.
За нарушения дресс-кода здесь явно жучили гораздо сильнее, чем у нас в школе за отклонения от формы.
Синдром самозванца покашливал за моей спиной все сильнее.
Что я тут забыла? Сейчас точно кто-нибудь выйдет и спроситчто я тут делаю и каким образом просочилась сквозь охрану. Ну не могут меня взять сюда. Это даже не прыжок через пару ступенек на карьерной лестницеэто прыжок через всю лестницу. А если не через всю, то через добрую половину
И все-таки Мне становится чуточку спокойнее. Есть вероятность, что с Ветровым я вообще пересекаться не буду. Он у нас кто? Юрист. Наверняка тут какой-нибудь юридического отдела, если я правильно понимаю расстановку сил.
Ну и какое ему дело до какой-то там мелкой переводчицы?
Скепсис поскабливает, намекая, что, ну, было же ему дело, испортил же он мне перспективы на юридическом поприще, но
Восемь лет прошло. Он еще не перебесился?
Вам сюда, Марат останавливается в широкой приемной. Здесь светло, и на ресепшене стоят сразу две симпатичные брюнетки. Только подходя ближе я понимаю, что они не близняшки и даже не двойняшкипросто очень похожего типажа подобрали. Причем явно нарочно.
На меня смотрят с плохо скрываемым удивлениемвидимо, не я одна ощущаю, как резко выделяюсь в этом жутко пафосном и дорогом месте. Ну, девочки вообще в первую очередь встречают по одежке. От мужчин я это как-то чуть поменьше встречала. Хотя Хотя и у них это неслабо выражается.
И все-таки одна из девочек, та, у которой на бейджике значится «Дорохова Юлия», приветливо мне улыбается. Приветливость та искусственная, но я не в обиде.
Чем я могу вам помочь?
Виктория Титова. Мне должно быть назначено, приходится приложить усилия, чтобы сомнения мои не прорывались наружу. Пусть моя неуверенность останется где-то внутри меня. Обычно я с этим справлялась. Справлюсь и сейчас.
Несколько мягких нажатий клавиш на невидимой мне клавиатуре, и Юлия кивает.
Да, все верно. Собеседование на должность переводчика. Подождите.
Видимо, все-таки я что-то поняла не так, в том, что на работу меня берут прям сразу. Мне казалось, что речь шла уже о том, чтобы я получила оффер и оформилась.
Но перезванивать и уточнять
Увы, я уже успела оценить, с кем по случайности умудрилась потрепаться. И понять, что вообще в любой другой ситуации лично позубоскалить с Эдуардом Козыремэто, ну Малореалистично.
Мне как-то совершенно случайно улыбнулась удача.
И мне как-то неловко отрывать настолько важного человека от его дел по своим дурацким вопросам.
Проходите, Виктория, голос Юлии застает меня врасплох, Кристина Сергеевна вас ожидает.
Я поднимаюсь и сразу начинаю ощущать эту странную слабость в ногах, как перед экзаменом.
Взрослая тетенька, тридцать, мать их, лет!
И все-таки, говорят же, наглость берет города, с чего бы мне не рискнуть? В конце концов, единственное, что я потеряла, клиентка сегодня на половину одиннадцатого. Не стоит и расстраиваться. В конце концов, вечно красить девчонок, имея красный диплом, это, ну Немного не по моим амбициям. Должно же хоть когда-то хоть что-то соответствовать моим вложенным усилиям.
На двери кабинета, на который мне указали, табличка, именная.
Кристина Сергеевна Лемешева, начальник кадрового отдела.
Начальник? Прям сразу для скромной меня? Вот это, видимо, и есть то особое отношение, когда не надо ходить к мелким эйчарам, потому что на тебя обратил внимание аж владелец корпорации.
Я иду и стараюсь не запутаться в своих все еще боящихся ногах. Заставлять эйчара ждатьидея неважная. Заставлять ждать начальника кадрового отделаидея с замашкой на суицид.
Ну, я уже говорила же: в конторы такого типа даже уборщицами устраиваются через друзей. А кто у меня тут друг? Ветров?
Ха-ха! Три раза!
Он бы, наверное, даже трех раз бы не посмеялся.
Мир тесен. В кабинете меня ожидает не кто-нибудь, а та самая Кристина, которая выходила к Ветрову. Я мужественно ей улыбаюсь, в уме отклеивая ярлык, приклеенный в ресторане. В конце концов, ну спит она с Ветровымэто её беда. Я ей даже сочувствую по этому поводу.
Присаживайтесь, Виктория, Кристина хладнокровно указывает мне на кресло у её стола.
Таких кресел два, в одном сидит высокий худой мужик в поблескивающих очочках. Без бейджика. Судя по взгляду и осанкекакой-то начальник.
Это Николай Андреевич, директор переводческого отдела, тем временем спокойно улыбается мне Кристина Сергеевна, он будет вас аудировать.
Черт, я не успела еще устроиться, а уже ощущение, что меня вызвали на ковер Но это просто аудирование. Это то, что мне вполне по силам.
Ну что ж, приступим? и почему улыбка Кристины мне кажется будто бы кровожадной?
4. Собеседование
Аудированиештука, в общем-то, несложная. Другое дело, что на предыдущем месте работыи единственном месте, где я вообще работала переводчиком, собеседование отличалось от этого не на класс. На десять полных классов средней школы. Поэтому у меня сейчас тряслись пальцы, поджилки и вообщевсе. Внутри!
Снаружи жеобаятельная улыбка, пальцы, переплетенные на коленях, и мелодичный, сладкий японский язык, обволакивающий мои мысли.
Поначалу вопросы стандартные: расскажите о себе, кем себя видите через пять лет в нашей компании, как справляетесь со стрессом и волнением
Я знаю прекрасно, что особенно эта информация Николаю Андреевичу ни за чем не пригодится, кроме моей оценки как сотрудника и как переводчика.
Я действительно хочу эту работу?
Яочень хочу. Очень-очень-очень, можно продолжать до вечера, и то не опишешь, как я хочу эту вакансию. Фортуна, решившая подбросить мне в кои-то веки что-то толковое, леди непостоянная, вряд ли подобное предложение мне еще поступит в ближайшие пять лет.
Вот реально, это тот случай, когда ты согласен почти на всена переработки, на сверхурочные, на посредственных коллег, хотя нет, я не верю, что тут держат подобных. По ощущениям от «допроса», который мне устраивает сейчас Николай Андреевич, сюда вообще берут только японцев, выучивших русский. Хотя владение языком у моего будущего непосредственногопревосходнейшее. Я даже немного завидую.
Про работу мне рассказывать не очень хочетсянебольшой опыт, не та должность, о которой следует рассказывать в крупной компании. Но Но это хотя бы какой-то опыт. До этого несчастного, закрытого сейчас на ремонт музея у меня был опыт только переводов текстов на биржах фриланса.
Когда я совершаю чистосердечное признание, что лингвистического образования у меня как бы нету Николая брови взлетают чуть не до уровня роста волос.
Где же вы учили язык? удивленно спрашивает он, и интонации у него чуть менее бесстрастные, чем были до этого.
Самостоятельно, я чуть пожимаю плечами. Николай же смотрит на меня недоверчиво. Ну да, самоучка Обкуренная, долбанутая самоучка, которая нарочно выбрала себе один из сложнейших языков для изучения, просто потому что легкие задачи были совсем не про неё.
У вас отличное произношение для человека, который обучался сам.
Мне немного повезло в этом вопросе, я позволяю себе легкую улыбку, мне достался японец в наставники.
Точнее, новоиспеченный муж моей подруги, её же тренер, приехавший к ней из Японии, пять лет назад не выдержал того насилия над его барабанными перепонками, которое я тогда совершала своим адским акцентом.
Выправлял. Мучился. Педагог, как и тренер, из Акура Йошито вышел чрезвычайно жесткий, но безумно крутой.
Вы мне сейчас не сказку рассказываете? Николай смотрит на меня с любопытством. При самостоятельном изучении добиться первой категории по Нихонго норёку сикэн
Второй, поправляю я, максимально осторожно перебивая будущего начальника, экзамен на первую я собиралась сдавать в этом году, но категория мной еще все-таки не получена.
Не уверены в знании иероглифики? уточняет Николай. Потому что понимание при аудировании у вас прекрасное.
Уверена, вздыхаю я, читаю я тоже хорошо, но в прошлом декабре у меня не было лишних денег на экзаменационный взнос. Я ждала июля.
Увы, две тысячи рублей для некоторыхэто деньги, да. А взнос на экзаменацию по первой категории обошелся бы мне примерно во столько. А под прошлый Новый Год заболела мама. Все свободные деньги пошли на её процедуры.
И потом
Я же не знала, что у меня будет это собеседование столь внезапно. И да, за эту несчастную вторую категорию мне немного стыдно, будто за облупившийся лак на ногтях. Я же понимаю, что Рафарм на второй сорт размениваться не будет.
Одна надеждана то, что мои практические навыки по каким-то волшебным причинам будут оценены высоко. Выше, чем у остальных соискателей.
Наш разговор, кажется, зашел на личное поле, замечаю я со слегка виноватой улыбкой.
Меня здесь интересуют только ваши языковые данные, ухмыляется Николай, так что не волнуйтесь, госпоже кадровому директору я об этой нашей вольности не расскажу.
Arigatou gozaimasu, сдержанно благодарю я. На самом делеперед эйчарами лучше этим не палиться. Ну, если верить форумам в интернете.
Николай кажется вполне искренним. И слово «кажется» тут не уместно, Николай и вправду выглядит настроенным весьма доброжелательно.
Приятный мужик. И под его начальством работать внезапно хочется. Да, первое впечатление может быть обманчивым, а моя интуицияэто не то, на что можно положиться. Ну, Ветрова же она в свое время сочла очень приятным юношей.
Расскажете мне о коллективе, с которым я буду работать? я все-таки стараюсь вернуть разговор в деловую стезю.
Коллектив в меру слаженный, Николай кивает, и никакого возмущения в его лице я не вижу. Это хорошо. Это обнадеживает. Если он не испытывает никакого негатива на мысль, что я буду работать с его коллективомзначит, я зря заморачиваюсь насчет всего остального. Но имеются свободные единицы, поэтому иногда нам приходится перерабатывать из-за срочных переводов. Нам обещают, что закроют свободные вакансии и количество авралов снизятся, но это вряд ли произойдет в ближайшее время. Так что будьте готовы, Виктория, к тому, что работы мало не будет.
Я уже готова, я чуть улыбаюсь, особенно если сверхурочные хорошо оплачиваются.
О, не волнуйтесь, весьма неплохо, Николай менее формально, чем до этого, округляет глаза, намекая, что размер сверхурочных действительно достойный и компенсирует весь моральный ущерб за переработки.
Волшебная перспектива.
Волшебная, да, Николай энергично кивает и разворачивается к Кристине.
Мое аудирование явно окончено.
Ну и что ты скажешь, Николай Андреевич, за время нашего разговора на японском Кристина не понимала ровным счетом ничего. Может быть, поэтому у неё такой до странности недовольный вид.
Язык хороший, Николай хлопает ладонью по колену, весьма достойный.
Он, кажется, хотел сказать что-то еще, но Кристина коротко кивает, останавливая его. Это непонятное недовольство с её лица никуда не исчезает.
Что ж, хорошо, тогда я тебя не задерживаю, Николай на этой фразе поднимается и шагает к двери.
До встречи, Виктория, замечает он мне напоследок снова на японском. Ну, я же имею право ответить, да? Так-то это невежливопод носом у человека разговаривать на непонятном для него языке. Но все-таки, это не я начала, а мой будущий начальник.
Пожелаете мне удачи? нахально улыбаюсь я, чтобы понятьдействительно ли у меня есть надежда.
Да, пожалуй, Николай кивает и выходит, закрывая за собой дверь. Есть! Все-таки есть!
Что ж, Виктория, холодно, будто напоминая мне о своем существовании, произносит Кристина, когда я разворачиваюсь к ней, давайте поговорим о вас, и я вынесу вам окончательный вердикт, подходите ли вы для работы в Рафарме.