Но в тот момент, когда я увидел перед собой Брагина
В крови вскипел адреналин, разбавляя тягучую смесь из злости и почти радостного предвкушения. Отошла на второй план Лазутина, выдохнувшая с облегчением при моем появлении, вместе с компанией нетрезвой веселой молодежи у соседнего подъезда. Канул в небытие здравый смысл, захватив с собой чувство самосохранения. Кроме злобно ухмыляющегося парня напротив я не видел никого и ничегоПотом меня, конечно, посетит здравая, но капец какая запоздалая мысль, что расклад был совсем не в мою пользу. Вот только это произойдет значительно позже, а сейчас семь лет занятий смешанными единоборствами не обещали ему легкой победы, несмотря на заметное преимущество в массе.
Но, мои надежды оказались напрасными. Брагин с компанией, под бдительным оком незнакомой старушки и нашими охреневшими взглядами, ретировался, оставив меня наедине со своими претензиями и бессильной яростью. Нереально хотелось выругаться, но ситуация не позволяла. А заметив, наконец-то, рядом Лазутину, я тут же забыл о собственном недовольстве.
Я знал ее сильной, смелой, ехидной, злобнойодним словом, разной. Но никогдаиспуганной. Она не выбирала слова и выражения, не тушевалась ни перед кем, будто вылепленная из стали, а сейчас
От пережитого ее натурально потряхивало, из-за чего речь получалась отрывистой, а движениядергаными. Только теперь до меня дошло, что, несмотря на довольно близкое и давнее знакомство, она боялась Брагина. Настолько, что цепенело не только тело, но и душа, лишая сил сопротивляться. Я тут же вспомнил, какими слабыми и отчаянными были ее попытки вырваться, и даже голос звучал неубедительно. А если вспомнить, что девушка живет одна, родственников не осталось, а из близких друзей только общество престарелых шахматистов
Вновь накатила злость. Что ж ты, Брагин, за тварь то такая!
Осторожные расспросы ни к чему не привели. Несмотря на свой страх, Лазутина не спешила откровенничать, спрятавшись за привычной маской. Вот только от меня не укрылись ни мелкая дрожь в руках, которые она безуспешно пыталась согреть, ни нервно закусываемые губы, ни неуверенность и страх в голосе. Но было ясно, что в этой ситуации одной ей не справиться.
Поэтому и сделал то единственное, что виделось абсолютно естественным и практически жизненно необходимым в этом случае. Предложил свою помощь. Почему? Не знаюМожет быть из-за того, что безумно хотелось наказать Брагина, может из чистого благородстваа может просто потому, что невыносимо было видеть Лазутину такой растерянной и подавленной. Да черт его знает, почему! Но я сделал это, настойчиво и уверенно, пристально глядя в ее расширившиеся от удивления глаза. Без слов говоря, что отказа не приму
До гаража мы дошли быстро. Время приближалось к часу ночи, а хотелось бы еще поспать перед парами, чтобы совсем уж не клевать носом. Тем более, что предстояло высидеть сдвоенную лекцию по этике и деонтологии, а там препод славилась исключительной дальнозоркостью и редкой вспыльчивостью, обещая устроить незабываемую жизнь каждому мало-мальски провинившемуся студенту. И слово свое, к сожалению, держала. Непоколебимых принципов женщина. Редкая сука, одним словом.
Привычно взявшись за руль старенького байка, я уже хотел было сделать шаг к выходу, но почему-то остановился. Взгляд зацепился за черную красавицу, отливающую огненным росчерком.
Нет, и речи быть не может!
Я уверенно мотнул головой, решительно отметая бредовую мысль, и сделал два шага, с легким шелестом покатив машину на выход. И снова остановился.
То, что у меня вообще возникла эта идея, было само по себе удивительным. Но еще более странным стало то, что я не мог от нее избавиться. Мало тогопочему-то сейчас не возникало даже капли того отторжения, что всегда преследовало меня при мысли, что на Хонду сядет другой человек.
Хотя нет. Не так. Мне не претило, если этим человеком окажется Лазутина.
Я кинул быстрый взгляд на распахнутые ворота и небольшой пятачок проема, освещенный тусклым фонарем на входе. Девушки там не былоона привычно ждала меня чуть дальше, не мозоля глаза. И это сейчас оказалось как нельзя кстати, оставляя за кадром мои метания.
Еще два шага и снова остановка. В груди нарастало ощущение неправильности происходящего. Почему так? Я же видел ее глаза, когда она впервые увидела байктам было восхищение, радость, удовольствие. И не было надобности что-то менять, ее и так все устраивало.
Но не меня.
Ведь я знал, каким мог быть настоящий восторг
Перед глазами вдруг всплыло лицо Лазутиной, омраченное страхом и совсем не веселыми воспоминаниями, которые она упорно продолжала держать в себе. Этот вечер оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Ведь я прекрасно видел, каким предвкушением и затаенной радостью горел ее взгляд, когда мы попрощались несколько часов назад, договариваясь о поздней встрече
Еще несколько томительных секунд размышлений
И, нервно скользнув рукой по волосам, я резко одергиваю куртку и возвращаю старый мотоцикл на место. А затем решительно, не позволяя себе усомниться ни на миг, шагаю к любимой Хонде. Чувствуя, что на этот раз делаю все правильно. Она заслужила чудо, и в моих силах ей его сегодня подарить.
Яна
- Ух, ты!не сумела сдержать восхищенного вздоха я, когда увидела байк, аккуратно выкатываемый Бариновым из гаража.
Изящная, но сильная машина притягивала взгляд, вводя в настоящий трепет мою неискушенную душу. Черный блеск идеально ровного, без малейших шероховатостей, металла резко контрастировал с огненными росчерками, вышедшими из-под руки умелого художника-аэрографа. Казалось, что эта машина имеет собственную душу, лишь изредка дозволяя человеку прикоснуться к себе.
- Лазутина! Рот закрой!Баринов с легким смешком вернул меня в реальность, заставляя оторваться от созерцания мотоцикла, - поверь мне, слюна, текущая по подбородкуэто вовсе не сексуально. Я, конечно, неотразим, - он сделал длинную паузу, расправив плечи и поиграв бицепсами, - но надо же уметь держать себя в руках!
- Дурак, - вздохнула я, покачав головой, наглядно демонстрируя свое неутешительное мнение о его чувстве юмора. Но откровенно пялиться прекратила, вспомнив, где мы и зачем, - а это твой? Мы поедем каждый на своем?
Признаться, в этот момент немного струхнула. Как бы я не чувствовала себя уверенно до сих пор на мотоцикле, забывая о парне за спиной, представить себя в полном одиночестве за рулем двухколесного друга было откровенно страшно. Еще и в свете того, что я собираюсь сделать
- Нет, - покачал парень головой, снова удивив меня, - не думаю, что это хорошая идея. Ты еще не настолько хороший водитель, а мне бы не хотелось рисковать.
- Тогда зачем?я указала взглядом на байк, снова задержав на нем взгляд подольше, - решил похвастаться? Что ж, я впечатлена. Байк классный, нет слов.
В моем голосе не было сарказма, я говорила абсолютно искренне. Только легкое недоумение от странного поступкане замечала за Бариновым страсти к самолюбованию и таким откровенным понтам. И совсем капелька удивления от вынужденной задержки.
Но я вновь ошиблась.
- Рад, что тебе понравилось, - вновь ухмыльнулся парень, - тогда ты не будешь против, если мы на нем и поедем.
- Что?выдохнула я еле слышно, округлив глаза от изумления.
- То, - передразнил он меня беззлобно, мягко хлопнув по кожаному сиденью, - карета подана. Долго тебя еще ждать?
Но я продолжала стоять на месте, не в состоянии сдвинуться с места. Казалось, что это какой-то диковинный сон. Такое просто не могло происходить со мной!
Но Баринов терпеливо меня ждал, с любовью поглаживая глянцевый бок и не скрывая озорного прищура. Зачем он это все делает? Какой ему с этого прок?
- Но почему?выдавила с трудом, вкладывая в это слово все роящиеся внутри вопросы. Я была настолько обескуражена, что способность полноценно изъясняться оказалась временно утрачена.
- Потому что, Лазутина, - окончательно развеселился парень, делая шаг ко мне и вручая бесподобный шлем в тон байку, - потому что это мечта. А она должна быть правильной
И, не давая мне больше времени на раздумья и разговоры, подтолкнул к Хонде.
Чуть замешкавшись, я все же плавно подняла ногу и оседлала чудо-машину. Сиденье оказалось чуть тверже, но удобнее, чем у предыдущего байка, а рульниже и немного шире. Немного поерзав, с удовольствием призналась сама себе, что здесь мне намного удобнее. Роднее, что ли. Казалось, что две девочки после настороженного знакомства друг другу понравились, договорившись о плодотворном сотрудничестве.
Легкое покачивание, и я ощущаю привычное присутствие позади себя. Обретая недостающую уверенность и, в чем я никогда ему не признаюсь, определенный комфорт.
- Ну, давай, заводи, - командует он, наклоняясь ко мне ближе. Из-за шлема на нем и на мне, голос звучит глухо, приходится его заметно напрягать.
Поворачиваю небольшой ключик в замке зажигания, мельком отмечая, как сильно и уверенно урчит мотор. Нет сомненийпод нами мощный зверь, способный либо подарить величайшее удовольствие и власть над дорогой, либо растоптать и безжалостно уничтожить, если не сочтет достойным укротить его. И я очень надеялась, что второй вариант нас минует этой ночью.
- Куда направляемся?почти прокричал мне на ухо парень, когда я медленно, но уверенно выехала на дорогу, взяв путь обратно в город.
- На Старозагородный мост, - с заминкой и легким страхом ответила я, сильнее сжимая руль.
Только бы не остановилтолько бы не заставил вернуться
Но Баринов и не думал мне возражать. Хотя, кто его знает, о чем он в этот момент думал. Главноемолчал и не сопротивлялся.
Наш город по форме представлял вытянутый овал, разросшись по обоим берегам не сильно большой, но все же судоходной реки. В наличии имелся свой речной порт, лодочная станция, а также небольшой причал для теплоходов и прочих развлечений. Рыбаки не оставляли свой промысел ни зимой, ни летом, разживаясь чаще всего вполне приличным уловом.
И через эту реку перекинулось уже не меньше семи мостов, значительно облегчая жизнь городским, и не только, жителям. Самый новыйСергиевский, был построен всего два года назад, соединяя аэропорт с железнодорожным вокзалом. Его востребованность била все мыслимые и немыслимые рекорды, радуя частыми пробками и многочисленными авариями. Остальные шесть выполняли свои функции, располагаясь друг за другом и очень красиво переливаясь многочисленными фонарями в темное время суток.
Но мне был нужен именно Старозагородный. Самый старый и, одновременно с этим, самый широкий мост, перекинулся от старого кирпичного завода, недалеко от которого находился гараж Баринова, до Военного городка, окружившего единственное на три области танковое училище. Протяженностью чуть меньше двух километров, он идеально подходил для моей цели. И именно его я представляла в своей мечте, когда закрывала глаза, отпуская собственную фантазию. И именно к нему мы сейчас и направлялись.
Я не торопилась, аккуратно управляя мотоциклом на пустой ночной дороге. Только сейчас ко мне пришло осознание того, что у меня нет прав. И что будет, если гаишники обратят на нас свое тяжелое вниманиене понятно. Очень хотелось задать мучившие меня вопросы парню, но я быстро передумала. А потом и вовсе выкинула их из головы, сосредоточившись на предстоящем приключении. В конце концов, не зря же Баринов дал мне именно свой байк, наверняка подумав о возможных последствиях. А в том, что это именно его машина, сомнений не было. Просто ощущала это каким-то внутренним чутьем. Знала, и все.
Когда впереди показались первые фонари моста, я на миг зажмурилась, собираясь с силами. Половина второго ночина мосту в ближайшем обозримом пространственикого. То, что нужно
Короткий рваный выдох и я наклоняюсь вперед, сильнее нажимая на газ. Мне не надо думать о расположении рук и ног, не требуется вспоминать назначение рычагов и педалей. Все получается само собой, на автомате, активируя все ресурсы организма на выплеске чистейшего адреналина. Впрочем, это только затравка, а основной выброс будет немного позже.
Сдавленный выдох Баринова больше даже чувствую, чем слышу, а затем его бедра плотно обхватывают мои. Сильные руки ложатся на бак,и тело парня прижимается ко мне вплотную, заставляя еле заметно вздрогнуть. Отвлекаться нельзя, и я с усилием возвращаю все внимание на дорогу, продолжая выжимать газ.
Фонари уже нечеткими пятнами пролетают мимо, но скорость еще недостаточная. Нужно еще быстрее
- Лазутина, ты какого хрена творишь?встревоженный голос мажора звучит где-то на грани сознания, и я только резко дергаю головой в тяжелом шлеме, не желая отвечать, - тормози, давай! Разобьемся!
Но сам он не двигается, продолжая прижиматься грудью к моей спине. Вероятно, чтобы не мешать и не спровоцировать аварию самому. Ведь на такой скорости шансов выжить у нас совсем немного.
В душе нарастает ощущение незамутненного, кристально чистого восторга, а тело становится легким, будто пытается оторваться от холодного асфальта и взлететь в иссиня-черную пустоту неба. Сердце колотится в бешеном ритме, а улыбка на лице становится просто запредельной, выдавая мое отношение к происходящему. Да! Именно так я себе все и представляла!
- Лазутина! Ты самоубиться так красиво решила что ли? Тормози, дура!
Я слышу, но даже не игнорирую. Просто забываю в ту же секунду, как прозвучал последний слог, о мажоре за моей спиной, погрузившись с головой в почти осуществившуюся мечтуеще немного осталось
Стрелка спидометра перевалила за отметку в сто сорок, когда я, наконец, почувствовала тот самый, решающий момент. Это как хозяйка, которая точно знает, в какой момент стоит достать пирог из духовки. И никакие часы ей не нужны, лишь тонкое, на грани фантома, предчувствие, шепчущее «пора-а»
Отпускаю руль, изо всех сил сжимая байк коленями и раскидываю руки в стороныподнимаю голову в небо, обращаясь туда, где меня наверняка услышат во всех мирах, если они взаправду существуюти мой ликующий крик слышен на километры вокруг, сливаясь с ошеломленным мужским воплем
- Я сво-о-бо-о-дна-а-а!!!!
- Блядь, Янка!!!
Три удара сердцавсе это длится всего три удара сердца
Абсолютное счастье, подаренное только мне
- Ты умом тронулась? Идиотка! Убить нас решила или мозги напрочь отказали? Дура!едва я успеваю затормозить, как Баринов одним прыжком соскакивает с мотоцикла, срывая с себя защиту, тут же оказываясь перед моим лицом и вскидывая руки, будто порываясь схватить за плечи и сильно тряхнуть.
Его, как и меня, потряхивает от пережитого, только причины разные. Его, судя по всему, от страха, а меняот ликования и осознания того, что все получилось. Тело будто покачивало на мягких волнах, а в ушах немного шумело, приглушая окружающие звуки, в том числе эпичное выступление раздраженного и ошеломленного одновременно мажора.
Чуть покачнувшись, слезаю с байка, едва не падая из-за враз ослабевших ног. Что ж, эта грань приятных эмоций тоже имеет свои последствия. Дрожащими руками стаскиваю шлем, пока Баринов продолжает орать на меня.
- Да тебе лечиться, блядь, надо, Лазутина, а не на байке гонять, придурочная! Три недели, как за рулем, а уже возомнила себя великой гонщицей! Коза пришибленная! Да чтоб я тебя, психопатку, еще раз послушал с твоими идиотскими желаниями! Ты же отмороженная на все извилины!
Баринов выплевывал слова в мою сторону, выплескивая эмоции, а я молча смотрела на него. И немного заторможено осознавала, что его слова меня абсолютно не трогают. Не было ни обиды, ни раздражения, ни злостиа что было? Я прислушалась к себе
- Спасибо, - выдохнула тихо, преодолев расстояние между мной и парнем за пару шагов и прижавшись к груди. Обхватывая руками за спину в безотчетном порыве, - спасибо тебеты даже не представляешь, как это было волшебно
Баринов застыл под моими руками, осекшись на полуслове. Захлебнувшись воздухом от изумления и растерянности, не зная, как реагировать на неожиданную благодарность. А я с удовольствием вдыхала терпкий запах знакомой туалетной воды, прижимаясь щекой к мягкой ткани толстовки, проступившей в разрезе расстегнутой куртки, чувствуя, как утихают отголоски испытанных совсем недавно эмоций.
Сколько мы так простояли? Не знаю. Может минуту. А может и все полчаса, не смея пошевелиться в морозной темноте. Молчаливо деля пережитое на двоих и выравнивая дыхание.
- Пожалуйста, - хриплое мужское над ухом дополняют руки, обхватившие меня в ответ. И следом еле слышное, но восхищенное, - сумасшедшая
А я слабо улыбаюсь, даже не думая спорить.
Глава 17
Никита
Мы стоим почти на середине моста, оперевшись руками на заиндевелое металлическое ограждение. Внизу гулко шумела вода, не в силах прервать извечный бег ни на секунду, и ее совершенно не трогали парень и девушка, невесть что забывшие высоко наверху в четвертом часу утра. До настоящих морозов было еще далеко, и она даже по берегам не покрывалась хрупким слоем тонкого льда, продолжая жить в полную силу.